Невольные свидетели любви

[касперСТ]

Ты вообще молодчинка! Научиться делать уколы! Действовать, несмотря на то, что руки опускались... Умничка!

[Мирабелла]

Все таки хорошо, когда рядом любимый человек!!!А очень обидно становится, когда ты нуждаешься(например,болезнь), а он безразличен. Сережа, а в чем ты себя постоянно винишь??!!!, по моему ты просто ангел и ведешь себя "пока" замечательно-так нежно и заботливо...

[SerjAnd]

Сообщение от Мирабелла

...а в чем ты себя постоянно винишь??!!!, по моему ты просто ангел и ведешь себя "пока" замечательно-так нежно и заботливо...

Своим нежеланием, безразличием к своему же будущему ребёнку я попортил ей немало крови, помотал нервы... Это было бессовестно с моей стороны по отношению к любимой девушке...

[irkamoya]

Жаль, что понимается такое, Сереж - совсем-совсем не сразу((( И такое недоумение - ну почему-почему тогда вот так поступали..? эх...

[Sunny_Smile]

Да, вот у меня тоже - ничего, кроме недоумения. Даже не верится, что ты так себя вел, а главное - что так действительно чувствовал (по отношению к будущему малышу).

[SerjAnd]

Сообщение от Sunny_Smile

Даже не верится, что ты так себя вел, а главное - что так действительно чувствовал (по отношению к будущему малышу).

Самым неприятным оказалось, то, что во время её болезни я всё-таки смог проникнуться какими-то новыми чувствами к ней, к ребёнку, но... сказать ей об этом не успел...

[Saxarisa]

SerjAnd, я вот только сегодня вернулась и сразу за твою историю!!!
Опять прочитала всё на одном дыхании... Никак не могу поверить, что конец неутешительный...

Неужели из-за болезни что-то случилось с ребёнком?

[SerjAnd]

Утром меня разбудили ласковые прикосновения и тихий шёпот:
- Э-э-эй, соня! Опоздаешь на работу! Вставай!
Я открыл один глаз и, прищуриваясь, озорно посмотрел на тебя. Ты, прикрыв ладошкой рот, сильно и продолжительно закашлялась. Потом протёрла глаза и послала мне улыбку, которую я тут же вернул.
Я обнял тебя и шепнул, что на несколько дней останусь с тобой, кому то же надо ухаживать за тяжело больной! Впервые в жизни я почувствовал себя в роли заботливого и ответственного – мне пришлось не только делать влажную уборку в квартире, но ещё и как следует в течение болезни поухаживать за больной и самому отпаивать тебя бульонами и морсами. Я килограммами разделывал плоды гранатов и ложками скармливал тебе крупные рубиновые ягодины. Слышал, как лопались они в твоих белоснежных зубах, испуская кроваво-алый сок. Потом отставлял опустевшую тарелку и припадал к твоим сладким губам, спивая с них твой благодарный поцелуй терпкого гранатового вкуса… И опять же впервые я самостоятельно делал уколы, нежно и неторопливо. Понимал, что причинял боль, но ты мужественно её переносила, даже не морщась, и я всякий раз подолгу и нежно целовал место каждого укола. Моя пациентка заливалась звонким смехом и просила тут же непременно повторить эту процедуру, ну, в крайнем случае можно только поцелуй…
Уже в понедельник вечером забежал Григорий поинтересоваться, как у нас дела.
- Как наш новый доктор? – важно спросил он у тебя. – Не доставляет неприятных ощущений?
Ты довольно хмыкнула и, хитро взглянув на меня, сказала:
- Конечно, твои уверенные руки не идут ни в какое сравнение, но его губы… они просто творят чудеса! Их я не променяла бы ни на чьи умелые руки…
От неожиданности твоего признания я поперхнулся кашлем и почувствовал, как краска залила моё лицо. Григорий обернулся и удивлённо вскинул брови:
- Я и не думал, что ты у нас такой виртуоз – неужели научился шприц губами держать?
Мы все трое разразились громким весёлым смехом.
- Ну, я рад, что у вас всё хорошо! – сказал мне Гришка на прощание. – Береги её.
Ты быстро шла на поправку, хотя вечерами ещё поднималась небольшая температура, и держался кашель. Тяжёлая неделя приближалась к концу. В пятницу вечером ты рано уснула обнявшись с большим плюшевым мишкой. Я, накрыв вас одеялом, вышел из комнаты. Мы с Лёшкой долго болтали на кухне, пока сон не начал валить нас обоих с ног. И уже, засыпая на ходу, я прошёл в ванную и, быстро ополоснувшись, вернулся в спальню. Ты сладко спала на боку, нежно обняв своего мягкого друга. Ты раскрылась. Подол тонкой рубашки задрался, обнажив твои манящие стройные бедра… Я, осторожно вынув из твоих объятий своего немого соперника, быстро занял его место, прижавшись к тебе всем телом. Почувствовав, как во мне разгорается желание обладать тобой, я сделал глубокий вдох и отвернулся…
Ранним субботним утром меня разбудили твои нежные прикосновения… Что-то нежное щекотало мою грудь, спускаясь ниже к животу… Тело моё прошиб лёгкий токовый разряд, по всему позвоночнику пробежала сладкая дрожь желания… Я нехотя открыл глаза. Твои тёплые карие глаза засияли, и я, расплывшись в улыбке от удовольствия, взял тебя за руку. Пульс твой беспорядочно затрепетал, а щёки запылали. Мой большой палец начал ласкать твою ладонь… ты вся задрожала. Я чувствовал твой трепет через слегка дрожащую руку. Ты, ловко забравшись на меня, наклонилась и легко расцеловала в обе щёки.
- С днём рождения, любимый мой! – слегка касаясь губами, ты покрывала моё лицо неторопливыми поцелуями. Ах, ты девочка моя! Ты помнила… А я в этой суете уже успел забыть про свой день рождения…
Я приподнялся, и наши соскучившиеся тела сплелись в жарких объятиях. Руки и губы завели знакомый танец. Мой голодный взгляд бродил по твоему лицу. Кожа твоя была мягкой и шелковистой. Мои щёки горели, а в животе что-то закручивалось. Ты поёрзала на моих бёдрах, прижимаясь всё теснее. Тело твоё обжигало своей горячностью и нерастраченным за неделю желанием.
- Мне кажется, мы действуем не по уставу, - еле выдавливая слова, пробормотал я, лаская губами твоё нежное маленькое ушко. От чего тебя передёрнуло, и рука покрылась мелкими мурашками. Ты удивлённо непонимающе вскинула бровки: - Ты о чём?
- М-м-м, по твоей мудрой книжке разве допускается такая поза в твоём положении?
- Ты, плут и жалкий двоечник! Даже не в состоянии правильно запомнить прочитанное! – состроив сердитую гримаску, ты с силой толкнула меня, опрокидывая на спину. – Так будь же жестоко наказан!
О-о-о! Твоё наказание было, наверное, самым «жестоким» на свете - ты просто «истязала» меня своими накопившимися ласками, они доводили меня до исступления, тело моё горело и плавилось под твоими волшебными движениями рук и губ… И в итоге одновременно взорвашись от наслаждения, ты счастливая и обессиленная опустилась рядом… Прошлась руками по моим влажным волосам, обрисовав контуры лица снова стала щекотать подушечками пальцев мою грудь, норовя спуститься ниже… Я не мог так скоро выдержать новой волны возбуждения и, еле сдерживая ещё тяжёлое дыхание, поймал твою ладонь и, целуя горячие пальцы отшутился:
- Всё, успокаиваемся, больным нужен покой… А у нас ещё процедуры! Так что давай-ка, быстренько на живот!...
... Целый день мы оба провалялись в постели. День был пасмурный, в квартире было прохладно и вылезать из тёплой постели совсем не хотелось. Зарывшись в подушки и одеяла, мы попеременно предавались то сну, то безудержному сексу, забывая о еде… Лишь ближе к вечеру всё же, еле передвигая ноги, я выполз из спальни и, наконец, посетил кухню. Брат сидел за столом и смотрел телевизор.
- Привет именинник! Доброе утро! – за окном темнел вечер. – Я тортик купил, может быть чайку попьём? Отметим….
- Спасибо, Лёшик! – потрепал я брата по волосам. – Неплохая идея! Сейчас больную спросим… И мы вдвоём, толкая друг друга, бросились по коридору. Застряв в дверях спальни, мы, хохоча, одновременно в унисон выкрикнули: - Чаю хочешь? С мёдом? С лимоном?
Ничего не понимая, тараща на нас свои глаза, ты тоже рассмеялась и сказала: - С малиной хочу! И с тортом!
Мы с Лёшкой переглянулись. Он понимающе улыбнулся и вышел на кухню.
Я радостный опустился рядом с тобой – сегодня ты впервые за всю неделю изъявила желание хотя бы попить чаю. Это был хороший признак выздоровления. Ты забралась ко мне на колени и, обвив шею руками, заглянула в мои глаза. Твои глаза сияли, ты мило улыбалась. Большим пальцем руки я осторожно тронул твою щёку – мне показались какие-то неуловимые изменения в твоём лице. Черты его стали более мягкими, нежными или мне снова это только казалось…
- Я так люблю тебя, что даже не могу правильно мыслить, когда нахожусь рядом с тобой, - чуть слышно прошептал я, целуя твоё родное лицо.
Ты улыбнулась: – Должно быть, это очень неудобно…
– Нет, удобно, милая. О тебе все мои мысли, как только я просыпаюсь. О тебе я думаю весь день напролёт. И с мыслями о тебе я засыпаю, - шептал я, уже ловя твои губы. Хотя спал я на этой неделе совсем мало!
– Ты думаешь, я тебя не люблю? – удивлённо спросила ты.
- Мне кажется, я тебя ещё больше люблю! - не унимался я.
– А за что ты меня любишь? – лукаво склонив головку и всматриваясь в мои глаза, спросила ты.
– А кто его знает, за что? Вот ты знаешь, за что меня любишь? Ну и я не знаю… Разве любят за что-то? Любят просто так. Любовь, она или есть, или её нет, - я уже с трудом сдерживался от вновь нарастающего желания…
- Будет сегодня чай или нет? Куда Лёшка запропастился? – удивлённо вскинула ты брови, и тихо-тихо прошептала в моё ухо. Я угадал твои мысли. Громко крикнул в сторону кухни:
- Лёш! Ты там ещё часик побудь. Чай настояться должен.
В ответ донёсся довольный смешок: - Хорошо! Будет сделано!
Я уложил тебя на подушки и стал расстёгивать свою рубашку.
– Но, больным же нужен покой, - игриво проворковала ты, а в глазах уже плясали такие знакомые мне чёртики…
- Скажи мне ещё раз, что любишь, - шепнул я тебе, разрывая пополам твою тонкую ночнушку.
– Ох, милый! – только и смогла сказать ты…
….
Через три недели ты была благополучно выписана на работу и в первый же день засобиралась в институт. Мне с утра не нравилась твоя бледность и вялость.
- Может быть, не стоит сегодня идти на занятия? – спросил я в набитом битком вагоне метро, заглядывая в твоё грустное лицо.
- Да всё в порядке, - силилась улыбнуться ты. – Это просто слабость после болезни.
- Позвони после занятий, я встречу, - шепнул я, сжимая твою прохладную ладошку. Ты согласно кивнула, а моё сердце сжалось как будто от дурного предчувствия…
Потеревшись носами и прошептав друг другу «Пока», я выпустил твою ладошку и ещё долго сквозь толпу вглядывался в твой удаляющийся силуэт…

[pulka]

Сообщение от SerjAnd

любят за что-то? Любят просто так. Любовь, она или есть, или её нет

Такая простая истина.
И такое огромнейшее тебе спасибо за такой большой кусочек твоей истории любви. Прсото читала и не могла даже оторваться.
Но всегда вот так пишешь в конце,
что так и жду чего то не совсем хорошего.

Сообщение от SerjAnd

моё сердце сжалось как будто от дурного предчувствия…

.
Эх. Ладно. Буду терпиливо ждать

[SerjAnd]

В отличие от тебя в институт я ходил редко, часто оставался после работы с ребятами побренчать на гитаре или быстро готовил дома нехитрый ужин и убегал к соседу поиграть в карты. Сегодня после работы мы с ребятами решили посидеть у нас дома, поскольку какое-то волнение не давало мне покоя, и я ждал твоего звонка. Встретив у метро Геркину подружку, решили прихватить и её с собой. Оксанка, чмокнув нас с Геркой в щёки, не медля согласилась, но узнав, что тебя не будет, повесила нос, скорее всего потому что самой придётся похлопотать у плиты, чтобы накормить ораву из семи человек…
За игрой время летело стремительно, кто-то из ребят принёс травку… Дурманяший запах расплывался по комнате, кружа голову. Я сдерживался от навязчивого желания засунуть в рот самокрутку. Оксанка без дела слонялась по комнате, то включала, то выключала телевизор, постоянно мельтешила перед глазами. Пару раз в комнату заглядывал брат, и ребята пытались затянуть его в нашу компанию, но я взглядом просил его уйти… Я почему-то нервничал и ежечасно отслеживал время, что бы успеть до твоего прихода очистить квартиру. Но в какой-то момент я настолько увлёкся игрой, что очнулся только от настойчивого звонка в дверь. Я резко вскинул голову, отметив задремавшую на диване Оксанку. Взгляд скользнул по часам – 22.45! Господи, ты уже сама пришла, даже не позвонив? Или я прослушал твой звонок? В панике я выскочил в прихожую, лихорадочно ища оправдания своему невниманию.
Дрожащими от волнения руками я открыл замок и распахнул дверь… За дверью стоял Григорий. Без шапки, в распахнутом пальто он, тяжело дыша, топтался на пороге глядя на меня из-подлобья… Похоже он бежал всю дорогу… Его встревоженный вид пугал меня… Где ты? Что случилось? Колени мои мелко предательски задрожали, я отступил в глубь квартиры, впуская Гришку внутрь. Из комнаты доносилось громкое мужское ржанье и Оксанкин визгливый писк… Чуть повернув голову в сторону комнаты, я вдруг почувствовал как Гришкин кулак врезается в моё лицо чуть ниже глаза. От неожиданности я чуть не свалился и, отшатнувшись, опёрся рукой о стенку. Голоса в комнате стихли.
- Ты чего? – я поднёс руку к лицу, ощупывая место удара. Два года в боксёрской секции принесли пользу – скула горела и боль расползалась по голове.
- Это тебе за телефон, - сказал Григорий, глазами указывая на тумбочку. Я, проследив за его взглядом, вдруг заметил выдернутую из розетки телефонную вилку. О-ба-на! Кто-то из приятелей решил оградить нас от тревожащих телефонных звонков.
- Но, я,…, - запинался я, не зная, что сказать на этот счёт, – Это не я, - и вдруг очнувшись, возбуждённо спросил, - Что случилось? – страх плескался в моих глазах…
- Лена в больнице, - изучающим взглядом смотрел на меня друг, предугадывая следующий мой вопрос. – Она потеряла ребёнка… Она не смогла тебе дозвониться. Что за вонь?...
Я от отчаяния, закрыв лицо руками, привалился к стене. Вдруг бросившись к вешалке, сдёрнул с неё куртку.
- Куда? – хватая за шиворот, остановил меня Григорий, - ночь на улице. Всё завтра… Скажи, а ты хотел этого ребёнка? Я хочу точно знать. Подумай и скажи. Только честно, – он внимательно и пристально вглядывался в мои глаза.
Его вопрос застал меня врасплох, я не мог соврать другу.
- Да, да хотел!
- Тогда скажи мне, почему она просила передать тебе, что всё получилось, так как ты хотел? Ты ведь хотел, чтобы ребёнка не стало?
- Да, да! Признаю, что я – негодяй, но не убийца… Это уж слишком. Сначала не хотел его, но … - я не успел договорить, я видел словно в замедленной съёмке как его кулак снова врезается в моё лицо… Но мне казалось я уже не чувствовал физической боли – сердечная боль была много, много сильнее.
- Ты не понял, Гриш… - мои слова повисли в опустевшей прихожей – Григорий быстро сбегал вниз по лестнице.
- Гриш! – мой крик прорезал тишину подъезда. Я выскочил из квартиры вслед за другом. – Ты не понял, всё не так…
- Пошёл ты… - не оборачиваясь прошипел Григорий и, сворачивая на следующий пролёт, крикнул, - Помаду с морды сотри, чучело!
Я вернулся в прихожую и посмотрел на себя в зеркало – на щеке красовался след от яркой Оксанкиной помады, с другой стороны – щека алела от силы вложенного в неё Гришкиного удара… действительно чучело! Я вставил телефонный шнур в розетку и вернулся в комнату. Ребята засобирались по домам, поняв сложность сложившейся ситуации. Проводив ребят, я безвольно опустился по двери на пол и, обхватив голову руками, тихо взвыл. Какие ещё испытания ты нам устроишь, жизнь? Тело моё сотрясала мелкая дрожь, бил озноб… Из комнаты, выглянул Лёха.
- Серёга, ты чего? Тебе плохо? – брат искренне сочувствовал мне, и его по-настоящему беспокоила происходящая ситуация.
- Иди спать, Лёш! Мне хорошо! Всё в порядке, - я резко оборвал его участие, и, поднявшись, направился в спальню, плотно закрыв за собой дверь.
Неожиданная весть затягивала меня во всю эту неприятную историю, как в воронку, с такой стремительностью, что мне уже не хватало воздуха. Я метался по спальне, не зная, чем отвлечь себя от душащих меня мыслей. Я быстро собрал сумку для больницы и, рухнув кулём на кровать, несколько часов пролежал в неподвижности, отрешённо уставясь в потолок. События последних недель шаровой молнией прокатились по моей памяти. Видно удача собралась от меня отвернуться. Лишь под утро я забылся тревожным неглубоким сном.