Невольные свидетели любви (продолжение истории)

[*Пантера*]

Сереж, а мне как можно дольше хотелось, чтобы ты этого не писал..
это так больно, тяжело...
но все, лучше было бы тогда сказать Лене, после вашего воссоединения...когда Люда еще и не была беременна...
а сейчас... да...

[Гермина]

хорошо что это не конец истории... а мне почему-то кажется, что она могла бы и простить.. может, и не сразу, но и не через много лет... я бы простила... через месяц где нибудь, или даже раньше - в зависимости от твоего поведения ведь обстоятельства оправдывали тебя. хоть и глупо все получилось, но человек в состоянии опьянения правда может ничего не помнить и жить в мире мечтаний. ведь на самом-то деле ты в ту ночь только о ней и думал и был уверен, что это она. то есть получается, что в какой-то степени это ее ребенок. если верить не только в физический мир и передачу генов...
интересно что будет дальше... хорошо читать такие страшные истории зная что все в конце-концов будет хорошо...

[SerjAnd]

Отвернувшись от меня, ты, пошатнувшись, вышла в коридор… в безнадёжную холодную темноту…
Я выдержал несколько мучительных минут и двинулся за тобой, безусловно, нам нужно было поговорить. Я тихо прошёл по коридору до спальни и, легко приоткрыв дверь, скользнул внутрь. Ты сидела на кровати, в лице не было ни кровинки. Не плакала, а невидящими глазами уставилась в пространство. Ты не могла сдвинуться с места, не могла говорить, едва могла дышать. В одно мгновение ты, живая, исторгающая энергию, превратилась в живой труп. Твой взгляд омертвел, лицо приобрело пепельный оттенок, и я понятия не имел, как к тебе обратиться, услышишь ли ты меня. Я наблюдал за тобой, ожидая, чтобы, захлестнувшие тебя, первые эмоции улеглись. Надо было дать тебе немного прийти в себя, успокоиться, а затем продолжить разговор. Правда, эти две-три минуты ожидания показались мне очень долгими. Тишина звенела от напряжения… Я окликнул тебя, но ты не отреагировала никак. Я приблизился к тебе, но ты не почувствовала. Отчаяние твоё было столь велико, что ты не слышала моих шагов. Я опустился на пол рядом с твоими ногами, обнял, судорожно сведённые, колени и уткнулся в них лицом. Прикосновение моих рук заставили тебя очнуться, и ты вздрогнула. «Только не уходи, не бросай меня! Ты мне нужна! Мы вместе всё сможем исправить, сможем справиться с нашим несчастьем», - целовал я плотный эластик колгот и мысленно умолял тебя, рассчитывая на твоё понимание и помощь, – ведь рождение внебрачного ребёнка тогда и было для меня именно несчастьем.
Казалось, ты не могла перевести дыхание, но, когда тебе всё же удалось немного прийти в себя, ты, наконец, заговорила, и голос твой звучал хрипло и гневно.
–Как же ты посмел?! Ну, скажи, скажи, что всё это неправда! Скажи, что ты пошутил, посмеялся надо мной! – шептала ты срывающимся от несчастья голосом.
Твои губы, такие тёплые и нежные, которые всегда вызывали трепет в моём сердце, теперь не изгибались в чувственной улыбке, а были поджаты будто в приступе острой боли. Твои тёмные бархатистые глаза с такой мольбой смотрели на меня, что было отчего сойти с ума. Всё-таки ты так до конца и не верила, что я был способен совершить такой мерзкий поступок, как было заявлено мною, и самую гнусную шутку, самую злую насмешку тебе, наверное, было принять легче, чем мою горькую правду. Я обнимал тебя, сам дрожа от переполнявших меня чувств. Я думал излить тебе душу, но не знал, хватит ли у нас обоих сил, чтобы выдержать всё. Мне страстно хотелось, чтобы весь этот ужас закончился, тогда как он только, по-видимому, начинался. Я искренне старался, чтобы мои слова звучали как можно мягче, тем самым стараясь компенсировать душевную травму, нанесённую тебе моим поступком и последующей ложью.
- Я сильно виноват перед тобой, не знаю, есть ли оправдание и прощение моему поступку, но, безусловно, ты должна была об этом узнать. Это правда… Я… переспал с Людкой и она… чёрт… залетела…
Ты втянула воздух так, будто я тебя ударил. Лицо исказилось страданием, подбородок вздрогнул, и губы слегка задрожали. Мои слова били, как крохотные смертоносные дробинки. Ты хотела защититься от них, но у тебя уже не оставалось сил. Я всей кожей ощутил, как тебе было больно…
- Прости… прости меня, что я скрывал это целый год… Поверь, я сам мучился всё это время, скрывая от тебя эту ужасную истину, мне самому невыносимо подобное существование во лжи… но, знай, что всё случилось по глупости… Я был слишком пьян, когда это произошло! И вообще я спал! Только… только наутро я обнаружил её рядом с собой…
- Спал? Ты хочешь сказать, что пока твоё сознание отдыхало и отсутствовало в действительности, твоё тело взяли и положили на эту женщину? – еле шевеля омертвевшими губами, спросила ты.
- Да, господи, милая! Не передёргивай! Ты же всё прекрасно понимаешь! Я не соблазнял её и не тащил в постель! Я был сильно пьян, почти в отключке, да я в натуре просто спал! Во сне видел тебя, и, понимаешь… я так сильно скучал, так хотел, чтобы ты вернулась, загадал желание и вдруг… ты будто была со мной, мне казалось, что это всё наяву, я любил тебя… Всё так перепуталось… Но это был лишь сон, похожий на реальность сон, поверь! Я был с тобой!.. Это случилось помимо моей воли…
Ты молчала, никак не желая реагировать на мои признания. В глазах твоих застыл лёд, губы дрожали, и ты упрямо и зло сжала их.
- Мне ужасно жаль, - с трудом подбирал я слова, чтобы не нанести тебе дополнительных ран. – Но что теперь поделаешь!
На мгновение взгляды наши пересеклись. Твоё молчание было красноречивее любых слов.
- Да, Боже мой, это могло бы произойти с любым! Пьяный перепих… - я осёкся. Понял, что ляпнул чушь. Слова как-то сами собой сорвались у меня с языка. Мне уже не удалось сдержать то, что так долго просилось наружу. Боже! Боже! Я не знал, что говорить ещё, как объяснить. Всё сказанное звучало как бред, и ты теперь знала, что целый год мы жили рядом с обманом, а ещё уверовала в то, что я могу быть неверным…
Безразличная ко всему, кроме взрыва ярости, сотрясающего всё твоё существо, ты вскочила, злобно глядя на меня сквозь пелену безумного бешенства. Я поднялся за тобой. Ты стояла прямо против меня. Весь твой вид выражал гнев. Резкость моего ответа наполнила тебя такой бессильной яростью, что захотелось ударить меня. Правая рука резко взлетела вверх, и раскрытая ладонь замерла всего в миллиметре от моей щеки. Лицо исказилось болезненной гримасой, ладонь медленно сжалась с силой в кулак и опустилась… Ты так и не смогла ударить меня.
- Всё, замолчи! Замолчи! – твои руки механически сжимали-разжимали кулаки. – Я даже не предполагала, что ты такой негодяй! Как ты мог… - губы твои дрожали, голос срывался на хрип и часто моргающие глаза были вот-вот готовы выпустить слёзы. - Всё с тобой понятно! Напрасно я тогда думала, что тебе тоже было нелегко справиться с нашей ссорой! Я как-то упустила из виду, что у тебя не было отбоя от женщин, и ты сразу же нашёл с кем тебе утешиться! – безжалостно ты всё же отвесила мне словесную пощёчину.
- Прекрати! – сейчас моему сердцу тобой был нанесён удар куда более чувствительный, чем в нашей прошлой ссоре – ты не хотела понимать и верить ни одному моему слову… - Не было никакого согласия с Людмилой на нашу близость! Поверь же ты! Да я бы с удовольствием придушил её! Она просто пришла и осталась вместе со всеми гостями! – то, что Людмилу пригласил остаться я, говорить я не собирался – не стоило подливать ещё масла в огонь.
- И ты в итоге просто воспользовался ситуацией!
- Это она! Она просто воспользовалась ситуацией! Я был сильно пьян… ты мне мерещилась… и я был счастлив тогда в своём пьяном бреду… - уже бесцельно бормотал я, потеряв всякую надежду на прощение. Но сдаваться я всё же не собирался.
Ты конвульсивно сглотнула, и из сжатого горла вырвался сдавленный, исторгнутый из души, шёпот: - Ты предал меня…
Ты выдавила это из себя с таким видом, будто в одночасье рухнула вся твоя жизнь. Слёзы наворачивались на твои, ставшие совсем чёрными, глаза, а горло перехватили тугие спазмы боли. Твой мир опрокинулся, в нём всё сместилось в одну секунду так, что прежний порядок уже вряд ли когда-нибудь сможет восстановиться. Не в состоянии, наверное, оставаться рядом со мной ты выскочила из спальни…
Я остался стоять, слепо глядя в окно. Когда-то место под нашими окнами казалось мне идиллическим. Высокие липы отбрасывали на тротуар замысловатые тени, образуя на нём сетчатые узоры; тесно переплетаясь телами так, что было непонятно кто где, мимо проходили влюблённые парочки… Всё это мне теперь казалось уродливым и нескладным…
У меня ныло сердце – я не предатель...
Конечно! Ты не верила ни одному моему оправдательному слову, и такой поворот событий мне тоже был обиден. Несмотря на свои былые причуды молодости, я всё же не был бесчестным человеком, а потому мне было неприятно, что ты меня представляла себе проходимцем, способным на измену. Ну и зачем я всё тебе рассказал? Я же знал, что дамоклов меч когда-нибудь безжалостно рассечёт почву под моими ногами, пошатнув наш с тобой мирок. Теперь уверенность в твоё прощение растаяла, вместо неё маячила опасность, опасность потерять тебя навсегда…
На кухне ты взялась мыть посуду, сложенную возле мойки. Я снова пытался заговорить с тобой, но ты словно оглохла. Я убрал со стола, а ты всё тёрла и тёрла. Я окликнул тебя. Ты не отреагировала. Ты уже добрых пять минут тёрла одну и ту же тарелку. Я поставил посуду в стол, подошёл к тебе и предложил сесть.
- Не хочу, - резко ответила ты, с грохотом вставив тарелку в решётку сушилки.
Я кусал губы.
- Прошу, поверь мне, я люблю тебя! Правда люблю, клянусь! Я не мог тебе признаться в этом раньше, потому что не хотел причинить тебе боль, но скрывать от тебя правду оказалось ещё больнее. Я… я просто не могу дальше жить с этим обманом, с этой тайной… Это как стена всё время стояло между нами, и мне было очень тяжело, что между нами оставалось что-то недоговорённое... Всё это выглядит просто дико, и я ужасно боялся, что ты не поверишь мне, возненавидишь! Но теперь я рассказал тебе, ты всё знаешь… Всё… Пожалуйста, пойми меня и поверь мне…
Ты посмотрела на меня так, как будто всю жизнь ненавидела, и сквозь зубы выдавила…
- Предатель…
- Я не предавал тебя! Ну, как же ты не поймёшь!? Как я смогу доказать тебе!? Как рассказать, убедить, чтобы ты поняла, что у меня тогда было в голове? – моё сердце сжималось от сожаления о причинённых тебе страданиях.

[*Пантера*]

Сереж ,я плакали, и сердце сжималось от боли, за вас двоих...
как жаль, что время нельзя вернуть назад..
думаю, что она бы простила, если бы ты рассказал ей сразу, как она вернулась тогда еще, год назад, когда и не было никакого ребенка...
а сейчас, такой удар...

[Carrie]

А я думаю и тогда бы не простила...
Ибо воссоединение тоже было хлипким и хрупким. И если б тогда тоже сразу огорошить такой информацией - может было б менее болезненно,

Скрытый текст:

хотя не, вряд ли, как может быть менее болезненно?

но и о прощении речь бы тоже не шла, наверное...

[Чуча]

А я вчера прочитала, и, как и большинство из нас, ситуацию на себя прикинула. Положа руку на сердце - я бы простила. Если бы любила, то простила бы, ибо гордость и гордыня разные вещи. Но вы тогда были молодые, зеленые, категоричные, но как показывает жизнь, видимо, все к лучшему.

[Carrie]

Лен, вот именно. Ты прикидываешь сейчас уже на свой возраст. А я говорю именно за ту ситуацию... Мало бы кто в столь юном возрасте нашел в себе силы простить. Это приходит с годами.

[Чуча]

Carrie, я бы простила в любом возрасте. Если бы любила. Я не знаю - плохо это или хорошо, но, если мне важнее быть рядом с любимым, то я бы смогла понять и простить. При условии, что я видела бы. что и ему это важно, а не просто слова.

[Carrie]

Лена,

Скрытый текст:

значит ты входишь в это число "мало кто")))

[Чуча]

Carrie,

Скрытый текст:

а может просто я не гордая? Приспособленец? ))))