Мы и звёзды...

[Юлия Барко]

I.
- Мамо, я всё равно пойду!
- Нет, доню, слышишь!? - закрою на засовы,
и матерь божью умолю,чтобы она тебя,
безумную, остановила.

- Не начинай, родная, снова.
Пойду. Ночь воробьиная* вот-вот наступит.
Ты помолись, авось удача к нам заглянет на порог.
Сама же знаешь, как прохудилась наша хата.
и лихо в ней живёт, с тех пор как умер тато.

Крестила вслед её дрожащею рукой
и плакала, кусая губы,
плакала беззвучно:
как сердце материнское
в тревоге вдруг зашлось...

Река вздымала волны, сердитая,
стремясь за берега пролиться.
Метались в небе, как подраненные птицы,
оставляя след, пугливые зарницы.

Над хутором уже сгустились тучи.
Сверкая, молнии расшили нитями
стальными воздух.
Дерзкий гром с угрозой
подал голос грубый
и ветер бешеный
в падучей забился так,
что заскрипела земная ось.


А дивчина шальная бежала к лесу:
"Скорей, успеть бы...". Туда
где в полночь под лиственным навесом
родится
в бутоне колдовском
чудесный талисман.

Днепровский бор темнел угрюмо,
похожий издали на призрачный обман.
Деревья старые колоннами стояли,
подпирая небо,
и защитись собой пытались
лесные залы от грозы.
Землистый пол, устеленный густым ковром,
казалось, простирался
в бесконечность.

С тоской смотрела Ганка под ноги,
впивалась взглядом в темноту
и озиралась беспомощно по сторонам,
Нужна, похоже, - вечность,
чтобы найти его.
Настала полночь, но... - ничего.


II.

Внезапно заблестело что-то из потайных глубин
лесного царства.
Бесстрашно Ганка бросилась туда
и зачарованная, встала...
В зеленоватом сумраке широких листьев
раскрылся Папоротников цвет,
похожий на пылающий рубин
и как живой в глубокой сердцевине
извивался огонёк.
Сквозь пляшущие тени за ним из темноты
следили сотни злых, ревнивых глаз.

- Пора...

Багровый стебель от цветка в руке холодной сжала -
боль нестерпимая ладонь пронзила жалом!
Был так настойчив папоротника гулкий шелест,
сливаясь с приглушённым шумом
ветра и дождя: "Возьми, сорви... старайся удержать".
И - сорвала, помедлив.

А за спиной...
- Брось, брось: рычали голоса.
Взбесилась яростно невидимая рать!
Толкала сзади рылами, рогами
и крыльями нещадно била по рукам.

- Ганка, брось... - едва послышалось сквозь адский гам.
- Оте -е-ец? ...
Напрасно обернулась ты, в смятении:
глумится нечисть.
Это тени, только тени
от стволов замшелых - никого вокруг.

Ослабли пальцы как от хлёсткого удара,
и... выронила
она залог заветный на удачу.
Дождь быстро загасил его усилившимся плачем.

Но почему такая боль в груди,
а яркий свет разрезал впереди
полночный мрак?

Свирепый хохот прокатился
по верхушкам сосен,
усилился тысячекратно.
Внезапно грохот эха стал
совсем несносен -
и раскололось небо от него
на множество осколков,
где в каждом отразился
вой тоскливый волка,
Что вдруг умножился
в поющий дикий хор:
то реквием лесной играли
сердцу остывающему Ганки.

Оборотилось медленно оно
цветком душистым, манким...

Его приходят собирать
на властный зов вернувшегося Леля
дивчата, парубки охотно по весне,
вплетать в венки, петь песни
для румяного апреля.
Святить любовь и смелость.

И даже солнце, что в долгой жизни
ко всему устало
присмотрелось,
охотней улыбается,
Когда проснётся и белеет снова,
расцветая в травах,
но болит уже едва ли,
такое слабое и нежное
из "человечьей стали",
сердце бедной
Ганки-хуторянки.


*Воробьиная ночь - с сильной грозой или зарницами;
время разгула нечистой силы и,
по некоторым украинским поверьям - ночь, когда цветёт папоротник.

[Юлия Барко]

Лился кровью закат и сирень лиловела,
В траур красила ночь этих гроздьев кайма -
В королевстве беда...Умерла королева.
Молодая была, словно розовый май.

Плакал старый король, а толпа из придворных
Привыкала терпеть как занозу печаль:
"Колыбель ей мягка, да и няньки проворны,.
Только дует в окно сирый ветер...Так жаль! ".

И рыдал в темноту безутешно и молча
За воротами замка один менестрель.
С ним молчала гитара, в тоске своей волчьей
Издавая порою тягучую трель.

Положила судьба на младенческом лике
Два каштанных ореха, потайную печать...
Подрастёт королева и станет великой,
Красотой в белокурую нежную мать.

На прощанье споют колыбельную тихо
Шорох мягкой листвы и гитарная трель,
И дождётся река - но плохой будет выход,
Кареглазый певец... Городской менестрель.

[Юлия Барко]

За ажурной решёткой - изящный цветник:
В нём живут гардении, розы...
А снаружи к ограде оборвыш приник,
По щекам замурзанным - слёзы.

Кучер вовсе не злобный, он просто устал.
Взмах хлыста:" Сорняку не место
У господских ворот. Брысь отсюда, нахал".
Здесь public из другого теста.

Вжжии-к !.. Поближе шагнул месье Гильотен.
Эти звуки фортуну дразнят...
А карета летит вдоль наряженных стен -
Тюильри приготовил праздник.

[Юлия Барко]

Добавление сносок к стихотворению "Прополка"


За ажурной решёткой - изящный цветник:
В нём живут гардении, розы...
А снаружи к ограде оборвыш приник,
По щекам замурзанным - слёзы.

Кучер вовсе не злобный, он просто устал.
Взмах хлыста:" Сорняку не место
У господских ворот. Брысь отсюда, нахал".
Здесь public* из другого теста.

Вжжии-к** !.. "Поближе шагнул" месье Гильотен.
Эти звуки фортуну дразнят...
А карета летит вдоль наряженных стен -
Тюильри*** приготовил праздник.

*public (пюблИк) - по-французски публика, население
** Звук удара хлыста
***Королевский дворец в центре Парижа, а также место заседания Конвента во времена Великой французской революции

[Смурфетта]

Прекрасное стихотворение. Я конечно многого в стихах не понимаю. но мне очень поравилось. Сама не так давно начала пробовать писать стихи

[Юлия Барко]

Сообщение от Смурфетта

Прекрасное стихотворение. Я конечно многого в стихах не понимаю. но мне очень поравилось. Сама не так давно начала пробовать писать стихи

Думаю, если вы подсознательно почувствовали мимолётную каплю сострадания к этому жалкому оборвышу ( много и не требуется), значит, стихотворение удалось.

[Юлия Барко]

Дремучий лес

Лилии в чёрном пруду чашечки робко купают...
В зябкой неге согреются тишиной.
Лес заколдован вуду. Солнца в нем жажда слепая -
Так в ковчеге не маялся даже Ной.

Переплетенье ветвей, мхом оторочка по низу.
Крик совиный как вышивка серебром.
Если себе на беду примешь заманчивый вызов
С края бездны...увидишься не с добром:

Темень ночная уже щедро одела тропинки
В плотный бархат ... собьешься совсем с пути.
Лишь кое-где светлячки светятся золотом инков
Под корнями... но выхода не найти.

[Юлия Барко]

Король Лангедора охоту любил.
Великий монарх, справедливый король.
Немало добычи желанной убил:
Печальный конец, но почетная роль.

По тропам к обрыву олень проскакал,
Белей молока, в позолоте рога:
К надежде слепой за-за выступов скал
Он ветром летел на слабевших ногах.

И роза багрела в боку у него -
Красней чем тюльпан, лепестками соря.
Потухшим был взгляд этих глаз с синевой
Под блеском рогов у лесного царя.

А следом спешили: пронзительный горн,
Лихой арбалет, разъярённые псы.
Внезапно сорвался горячечный гон-
Приникли к земле, растерялись носы.

-Скажи нам, девчонка, где скрылся олень?
Тебя наградим, но не вздумай солгать.
Рука моя, дрогнув,... послала их в тень
Дубравы густой, в Лангедорскую гать.

Затих отдаляясь, трезвон голосов.
Монета кругла, закатилась в траву...
У скал забелел он, изгнанник лесов.
Но явь то была или сон наяву?

Он издали вдруг на меня посмотрел,
Копыта удар - и взлетел к облакам.
В оленьей стране самой быстрой из стрел
Его не догнать...
Ветер жадно лакал

Растаявший след на пушистых лугах,
Где скрылся олень в кучевых облаках.

[Юлия Барко]

Я уже не вернусь... Заколочены двери,
Птичья клетка в сиротстве онемела, не ждёт:
За спиной в рюкзаке схороню все потери,
Чтобы помнить подольше, и шагну я.. Вперёд.

А затем? Не скажу, лишь - подальше отсюда,
Прочь от каменных ликов, а частенько и - рыл.
Ветер дышит в лицо, оттесняя остуду
Жизни. Сверху на черном Альтаир* заискрил.

За летящим орлом побежала дорога,
От земли оторвались вместе, плавно... Ле..-чу-у!
Притяжение звёзд гонит к млечным порогам,
У которых и вечность станет вдруг по плечу.

В перекрёстках миров, там где тёмные башни
Сторожат вход и выход, заблудиться легко,
Лишь горят маяки - к ним кометой бесстрашной
Я помчусь, помогая лёту звёздной слегой...

Как вы там, на Земле ? Ваша быль больше небыль,
Отдалилась, вплетаясь в паутину веков.
Что теперь вспоминать...
И в агатовом небе
Видеть буду я поле голубых васильков.

*Альтаир - яркая белая звезда , (от арабского аль-наср аль-таир, «летящий орёл» )

[Юлия Барко]

Летние луговые аллюзии ( внутренний монолог)

Какая красотень...
Медвяный круг желтеет на фарфоре сине-белом...
А-ам!
Медка от солнца вниз бы да с чаем из нежных чашечек вприглядку...
Не надо. Лень.
Чуть двинусь - развалюся пополам.
Лежу в траве и нет ни до чего мне дела.
Ещё одно роскошное безе на небе взбили. Растут как кочаны на грядке.
Хочу вон то, которое пышней и подрумянилось в июльской печке.

А безе скорей зефир. К такому чаю бы совсем не помешало.
Ветер, ау! Куснуло больно солнечное жало.
Но воздух, воздух! Нектар. Щекочет ноздри разогретый клевер:
Сварило солнце кашки... Цвето-манной( хи-хи).
Однако нота стала что-то слишком пряной.
Добавил кто-то специй в луговой нектар. Нда.., не Шанель.

Нет, показалось. Как на природе хорош... О-о-йй:
Ветерок нахальный зашалил и в нос опять - "шрапнель".

Да где лежу-то! Столовая пуста:но так дошла до сути понемножку.
Спасибо Матушкам-коровушкам - "на сладкое" и мне оставили лепёшку.