Форум - Мир Любви и Романтики - Рассказы оптимистичной реалистки :)

Всем привет!:) После недельного отсутствия я снова здесь. Спасибо всем, кто читал продолжение в "Ожидании счастья", рада, что Вам интересно. Буду стараться и впредь Вас не разочаровывать.;)
Особая благодарность модераторам за то, что перевели мою тему в основной раздел.:daizy:rose

Пока продолжения истории Даши, Стаса и Павла написать не успела. Но у меня есть другой небольшой рассказ, которым, наконец, решилась поделиться с Вами, милые читательницы. Это первая мною написанная история. Никогда ее не перечитываю... Почему? Возможно прочитав, Вы сами поймете.
У этого рассказа целых три названия, честно говоря, даже не знаю, какое больше подходит, поэтому напишу все три.

Первоначально история называлась МАЛЕНЬКАЯ ТРАГЕДИЯ ЛИЧНОГО МАСШТАБА.
В одном из женских журналов, где её напечатали, назвали, ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО...
Про себя называю рассказик МНЕ НЕ СТРАШНО, МНЕ НЕ БОЛЬНО...

Я очень люблю детей. Маленьких, смешных, наивных, каких-то почти не земных. Маленькие дети для меня как пришельцы с других миров. Детей я люблю очень. Но у меня их почему-то нет…
Вышла замуж в 22 года. Решили с мужем пожить для себя (или правильнее сказать в свое удовольствие?), короче говоря, с расширением семьи не торопиться. Вот через годик- другой-третий захотим по-настоящему детей, поймём, что готовы стать родителями и тогда обязательно. А пока решили о детях не думать и тщательно предохранятся от нежелательной в то время беременности.
Мы не торопились стать родителями ни через два года, ни через пять. Иногда проскальзывали в разговорах фразы типа «вот когда будут дети» или «с ребёнком так жить уже не получится», но когда же наступит момент «Х» и мы решимся, не обсуждали. Родители всё навязчивее требовали внуков. Мама часто спрашивала: «Ну, чего ты тянешь? Может, болеешь чем-то? Говорить не хочешь?» Я только раздражалась. Какое кому дело (пусть даже самым близким людям)? Сама разберусь, что мне нужно и в какое время. Всегда была глубоко убеждена, что как только захочу ребёнка, без проблем забеременею и рожу. Ведь это так естественно! Все разговоры, о том, что надо первого ребёнка родить до 30 лет, что чем старше становишься, тем труднее забеременеть, пропускала мимо ушей. Голливудские звёзды рожают после сорока и ничего. Я же так на долго откладывать рождение первенца не собиралась.
И вот в прошлом году таская на руках крестницу, я вдруг задумалась: а чего жду? Я так счастлива, когда нянчусь с чужим ребёнком, почему же не родить своего?
Муж очень обрадовался, что я наконец-то решилась. Мы перестали предохранятся и через некоторое время в тесте на беременность появилось две желанные розовые полосы. Мы довольны, да что там, просто счастливы! Вот только что-то живот побаливает время от времени…
Пошла к врачу, прислушиваясь к непонятой тянущей боли внутри. Моя гинеколог, милая, улыбчивая женщина, успокоила, что так бывает, отправила пройти УЗИ. Прошла. Мне в карточку написали: диагноз – подозрение на беременность (фраза то какая, бррр). Объяснили, срок слишком маленький, ничего с уверенностью сказать нельзя. Сказали: «Лежите, много отдыхайте и (ненавижу эти слова!) ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО». Но хорошо не получилось. У меня случился выкидыш.
Глупо звучит, но я была шокирована! Моя уверенность, что все зависит только от меня, развеялась как дым. Врачи уверяли, что такое случается на ранних строках беременности и опять твердили: «ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО!»
Прошло несколько месяцев. История повторилась, как в плохом сне: две розовые полоски в тесте, счастливое лицо мужа, тянущая боль внизу живота, подозрение на беременность. Правда, врач моя больше не улыбалась, услышав о моем плохом самочувствие заметно занервничала. Но по традиции уверила, что ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО, и посоветовала полежать недельку-другую. И я лежала, лежала и надеялась на чудо…
Который день подряд я разглядывала потолок над кроватью. Не хотелось ни читать, ни смотреть телевизор, даже думать не хотелось. Но мысли упорно вращались вокруг происходящего. Разглядывание потолка вводило в состояние отупения, врезались в память все мелкие трещинки и шероховатости на его поверхности. Ожидание сменялось отчаянием.
Опять прохожу УЗИ (надо же подтвердить подозрение на беременность). Подтвердилось, только вот не совсем… «Мне очень жаль, у Вас внематочная беременность».
Мне сделали операцию, все прошло успешно. Уже через два дня я веселила собравшихся у моей кровати друзей забавными рассказами о больничном быте, успокаивала сочувствующих подруг. А внутри все будто перевернулось, и поселился страх. Я боюсь, что все повторится, боюсь беременеть и ужасаюсь мысли никогда не иметь детей.
Моя врач гинеколог говорит, что я здорова, и, конечно же добавляет, улыбаясь, что ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО. Я улыбаюсь в ответ и тихо ненавижу её за это «хорошо». ЕСЛИ ВСЕ ХОРОШО, ТО ПОЧЕМУ ЖЕ МНЕ ТАК СТРАШНО???

Если раньше Паша всячески оттягивал момент возвращения домой, то сейчас воспринимал свою комнату как единственное убежище от действительности. Он стал хуже учиться, практически не интересовался школьными предметами и домашними заданиями. Перебивался тройками лишь благодаря хорошей памяти и легкому усвоению услышанного на уроках, не прикладывая дополнительно абсолютно никаких усилий.
И раньше не особо общительный, после болезни Павел совершенно отгородился от окружающих, ушел в себя. Единственные, с кем он хоть мало-мальски общался, были родители. Но общение это возникало из жалости, поскольку парень видел, что мама с папой очень за него переживают и мучаются от непонимания того, что с ним происходит. Паша старательно исполнял мамины поручения и активно помогал по дому. Таким образом ему хотелось заполнить брешь в их и без того сложных отношениях.
С отцом у парня возникла странная близость. Они практически не разговаривали, но сошлись на общем интересе к авторской песне и игре на гитаре. Паша привез из деревни старую гитару, на которой частенько играл веселенькие песенки вечерами в лесу у костра своим приятелям. Когда Павел очутился в городе, гитару забросил. Она пылилась всю осень в углу комнаты. После болезни парень взял в руки инструмент инстинктивно ощущая, что песни, как и книги, способны заполнить душевную пустоту.
У отца тоже была гитара. И по вечерам они вдвоем стали наигрывать старые мелодии, тихо напевая дуэтом. Иногда отец и сын разучивали новые песни. Эти вечерние песнопения дарили Павлу так необходимый ему покой, отвлекали от мыслей о Ней, позволяли забыться.
Паша больше не искал возможности услышать Её голос. Он перестал караулить на площадке у квартиры в ожидании девичьего щебета. Павел прилагал неимоверных усилий, чтобы не поддаться соблазну услышать Дашин мелодичный голос. Его сдерживал только страх услышать что-то немыслимо болезненное для него про отношения девушки со Стасом. Парню казалось, еще одного удара он не переживет, просто сойдет с ума.
Иногда Паша встречал у подъезда Кики, которая неизменно ассоциировалась с Дашей. Сердце сжималось и, казалось, вырвется из груди. Тогда желание услышать любимый голос становилось просто невыносимым. Хотелось схватить Кики за тоненькое запястье и потащить силой в соседний дом, заставить познакомить с Дашей и сказать все-все, что мучило его несколько месяцев, выпустить на волю так терзавшее его из нутрии чувство. А дальше будь что будет. Возможно, именно так он и поступил бы, но в подсознании всегда маячил призрак Стаса. Павел сжимал зубы и терпел. Верил, что только терпение и время излечат его от наваждения. Ему и в голову не приходило, что иногда в таких ситуациях все решает случай.

*******
- Паш, за хлебом сходи, а? Одна корочка в хлебнице осталась, а скоро ужинать будем. Папе без хлеба все безвкусным кажется. Сходишь, сынок? – голос мамы послышался рядом с дверью Пашиной комнаты.
Парень неохотно отложил томик Флобера в сторону и, пытаясь заглушить раздражение, медленно вышел из комнаты.
- Конечно, схожу, мам, не вопрос! – Паша со всех сил старался, чтобы его голос звучал бодро.
Мама подошла к нему и порывисто обняла. Потом, слегка отстранив, заглянула в глаза.
- Как ты, сынок? Иногда мне кажется, что ты чем-то очень мучаешься… - Мама легонько погладила Пашу по щеке. – Ты можешь поделиться с нами любыми проблемами. Мы с папой всегда тебя поймем.
Павла такие разговоры выводили из себя. Ему огромных усилий стоило держать себя в руках. Все мамины вопросы о самочувствии, о духовных проблемах Павел воспринимал как желание забраться в его внутренний мир, покопаться в душе.
- Все нормально, мама. Ты сама себя накручиваешь. – Паша вымучено улыбнулся. – Правда, все в полном порядке. Я пойду, ладно? Магазин возле нас скоро закрывается.
Павел взял деньги, лежавшие на тумбочке в прихожей, бросил встревоженный взгляд на настенные часы. Они показывали без пятнадцати шесть.
«Они могут, как раз сейчас, выйти на перекур», - промелькнула у парня мысль. Он решил повременить и выйти из дому немного позже. Но тут вспомнил, как, только что, пытаясь избежать разговора с мамой, утверждал, что магазин по близости скоро закроют. Паша мог бы пойти в другой магазин, но продолжать выяснять что-то с матерью, совсем не было сил. Поэтому, он, собрав в кулак все свое мужество, открыл дверь и вышел в общей коридор. Замер на несколько секунд, прислушиваясь. Сверху не доносилось ни звука. Запаха сигаретного дыма Паша тоже не почувствовал. Он облегченно вздохнул и направился к лифту.
******
Купив в ларьке недалеко от дома сигареты и кофе в одноразовых стаканчиках, Даша и Лена нетерпеливо затоптались на месте.
- Наташка конкретно задерживается, - сердито пропищала Кики. – Может покричать за ней?
- Кричать не надо, сразу бабки любопытные из окон выглядывать начнут. Тебе это надо? Давай подождем еще минут пять. Если не выйдет, пойдем на перекур без нее, - предложила подруге Даша.
- Холодно, - жалобно сказала Лена.
- Потерпи еще чуть-чуть.
Но терпеть не пришлось. Из окна третьего этажа, в направлении которого то и дело устремляли взгляды подружки, высунула голову Наташа.
- Меня не ждите. Бабуле совсем плохо, не могу её одну оставить. А мать до сих пор с работы не вернулась, - крикнула Натка и исчезла за окном.
- Зря мерзли, - разочарованно протянула Кики.
- Да ладно тебе! – Даша улыбнулась и решила сменить тему. – Ты «Собор» дочитала? Завтра устроит Галина Павловна головомойку. Мне совсем эта повесть не идет, не нравится стиль Олеся Гончара.
- Неа… Не дочитала. Дальше того места, где мы остановились, когда у Натки вслух читали, ни на абзац не продвинулась. Не люблю я такое занудство. Слушай, может, ты дочитаешь, а нам с Наткой по дороге до школы расскажешь? Она, я уверена, тоже читать не будет. Вон, бабка её приболела, да и не любит она такое читать. Ты ж быстро читаешь… - в интонации Лены появились просительные нотки.
- Леночка, у меня вечером свиданка со Стасиком. Мы в новую пиццерию собрались, там, говорят, итальянцы готовят. Стасик обидится, если я не пойду, мы еще в воскресенье договорились. Давай, ты дочитаешь. Я не успею. – Даша с мольбой посмотрела на подругу, потом встрепенулась, - а что это мы стоим? Натки ж, не будет!
- Давай, кто вторым до лифта добежит, тот и дочитывает, радостно предложила Кики.
- Погнали! – скомандовала Даша и сорвалась с места, вытянув вперед руку со стаканчиком.
Кики тоже побежала. Даша держала первенство, правда, немного расплескала кофе, но это её не остановило. Она стремительно бросилась к дверному проему и со всего разбегу налетела на появившегося в дверях юношу, облив его кофе.
Из уст Паши уже готово было сорваться ругательство, но тут он услышал убаюкивающий испуганный голос Даши:
- Извини, пожалуйста. Я тебя обожгла? Больно?
В тусклом свете подъезда Паша увидел бледное лицо в ореоле светлых волос. Темные, слегка раскосые, глаза смотрели на него встревожено. Сердце, сильно бухнув в груди, упало куда-то пятки.
- Ты в порядке? Не молчи, пожалуйста! – тревога Даши росла. Девушка не могла понять, почему паренек смотрит на нее странным диким взглядом.
- Ничего страшного, - Паша охрип от волнения.
- Что случилось? – Кики заглядывала из-за Дашиной спины.
- Вот пацанчика с ног чуть не сбила и кофе горячим облила. По-моему, ему плохо, он какой-то заторможенный, - прошептала почти на ухо подруге Даша.
- Да в порядке он. – Лена махнула в сторону Паши рукой. – Кофе успел остыть на морозе, вряд ли ты его обжечь могла.
- Тебе, правда, не больно? – Не обращая внимания на слова Кики, снова спросила парня Даша.
- Правда, правда! Все в порядке! – Паша старался улыбнуться, но получилась только гримаса.
- Пошли, пошли, чего ты застряла! Не умрет пацан оттого, что его кофе облили. Не умрешь ведь? – Кики уже не смотрела в сторону Паши, а усиленно тянула Дашу за рукав шубы к лифту.
Даша еще оглядывалась, но тут створки лифта распахнулись и она последовала за подругой в кабину.
- Ты что его никогда раньше не видела? Это же Пашка-Сплин из девятого этажа. Его Сплином прозвали, потому что постоянно мрачный ходит. Переехал сюда с предками в конце лета, ходит в нашу школу. Помнишь, он еще 23-го февраля на школьном концерте на гитаре играл и пел что-то задушевное. Пацан не от кофе твоего очумел так, он вообще странный. Ходит как инопланетянин, ничего вокруг не замечает. Ту-тууу! – Кики дернула рукой, изображая, что дергает за воображаемый рычаг. - Иногда столкнемся с ним в подъезде, он шарахается, как ненормальный. Его мать моей жаловалась, что Пашка болел долго, что-то с психикой. А ты, как обычно, распереживалась без причины.
- Не знаю, я его никогда раньше не видела. 23-го мы со Стасиком на концерт не ходили, на дачу к нему поехали, уединиться. По-моему, никакой этот Паша не странный, обычный паренек, просто испугался от неожиданности. Да и кофе еще горячим был. Кому приятно, когда горячую жидкость плеснут в лицо? – Возразила Лене Даша.
Девочки вышли на девятом этаже из лифта и направились по ступенькам вверх, к площадке у чердака.
- Странно люди устроены. Если человек ведет себя необычно, его сразу к психам причисляют. – Грустно сказала Даша. – Люди все разные, ведут себя соответственно своему внутреннему состоянию. Возможно, у парнишки какие-то проблемы, а все стразу, как ты, «ту-тууу!» вслед изображают.
- Правильно Стас твой говорит, ты просто «божий одуванчик», - огрызнулась Кики.
Обе замолчали, прикурили по сигарете. Лена сердилась на подругу, продолжала про себя выдвигать аргументы, подтверждавшие её собственную правоту. Даша пыталась унять тревогу, что зародил в ней странный парень с диким взглядом.
Тем временем Паша, оставшись один, принялся искать платок. Вытирая с лица липковатый кофе, он ясно осознал, что теперь от наваждения ему не избавиться. Да и не хочет он больше избавляться от своего сумасшедшего увлечения, потому что обладательница дивного голоса была волшебной, чарующей, прекрасной…