Просмотр полной версии : Истории любви известных людей
Хочу предложить поделиться в этой теме историями любви известных людей. Писатели, актеры, художники, политики... Какое место занимала любовь в их жизни? Талант и слава, власть и могущество, признание и... забвение. Любовь не признает никаких титулов, перед ее лицом все едины...
Мария Каллас и Аристотель Онассис
Это было похоже на наваждение. Но вначале был просто мировой скандал. Она – дива из див, оперная богиня, обладательница голоса столетия Мария Каллас и он – самый богатый человек планеты Аристотель Онассис оказались всего – навсего женщиной и мужчиной. Одним прекрасным летним круизным вечером они были застигнуты женой Онассиса Тиной, не вовремя приоткрывшей массивную деревянную дверь салона роскошной яхты.
Обнаженные, не слишком молодые мужчина и женщина страстно занимались любовью прямо на ковре. Яхта носила имя дочери Онассиса Кристины, в каюте с позолоченными креслами одиноко и тоскливо цедил вино Джованни Батиста Менеджини – муж Марии.
Возможно, скандальный адюльтер и не получил бы огласки, если бы не случилось многолетнего мучительного и трагического продолжения. Бурный роман, зародившийся между страстными греческими любовниками, разметал в прах оба их брака.
Судьба уготовила Марии Каллас страшные испытания – талантом и славой, редкими недугами и ранней кончиной. Она родилась в Нью-Йорке, куда семья греческого предпринимателя Георгеса Калогеропулоса (такова была настоящая фамилия Марии) переехала из Афин в поисках счастья. После гибели маленького сына мать страстно желала родить мальчика и поначалу не хотела даже прикасаться к новорожденной дочери. Мария подрастала заброшенным ребенком, и только внезапная слава вундеркинда с чарующим голосом и абсолютным слухом несколько примирила ее с матерью. Позже, вспоминая о своем детстве, Каллас с горечью говорила: «Я чувствовала, что меня любят, только когда пела». Толстая, уродливая, близорукая и замкнутая девочка постоянно ощущала себя неполноценной среди обычных детей. Мать заставляла ее исполнять экзерсисы снова и снова, а Мария снова и снова «заедала» обиду. Впрочем, к шестнадцати годам она уже прилично зарабатывала своим прекрасным голосом и даже содержала семью. В девятнадцать – первая партия в настоящей опере и первый настоящий баснословный гонорар – шестьдесят пять долларов.
Ее отношения с матерью закончились более чем странно. После турне по Мексике, уже, будучи знаменитой, Мария купила ей в подарок меховую шубу и больше не виделась с матерью НИКОГДА.
«Я помешана на совершенствовании, не люблю среднего пути»
Карьера Каллас росла стремительно. Своим домом она выбрала благодарную солнечную Италию – здесь ее боготворили. Миллионер Джиованни Батиста Менеджини, слывший подлинным фанатиком оперы, не уставал восторгаться ею. Он был на двадцать семь лет старше Марии. Каллас стала его женой, а Батиста долгие годы был ее менеджером, компаньоном и всячески опекал. Но не так уж она его и любила, или просто была страшно ответственной, если через день после свадьбы покинула мужа и отправилась на гастроли по Латинской Америке. Как часто она повторяла: «Чем больше у вас известности, тем больше ответственность и тем беззащитнее вы себя чувствуете».
В начале 50-х, открыв сезон в Мехико, Каллас почувствовала себя безумно одинокой и больной. Тут-то она как в детстве принялась «заедать» свои печали и вскоре вес ее превзошел все разумные пределы. «210 фунтов – это уже слишком!» – бесновалась безжалостная пресса, потеснив хвалебные возгласы после блистательных европейских выступлений в «Ла Скала» и «Ковент Гарден». Мария была уязвлена насмешками и немедленно сев на строгую диету, похудела за восемнадцать месяцев на целую сотню фунтов. Правда, муж ее рассказывал по величайшему секрету, что она (О, Боже!) заразила себя глистами, чтобы ускорить процесс. Ей удалось перебороть и эту напасть. Она не была больше такой толстой НИКОГДА!
Мария так часто повторяла жизненные коллизии своих героинь, что нередко путала реальность и вымысел. Подобно Норме, она была в постоянных конфликтах между своими священными клятвами и страстным желанием любви. «Когда я встретила Аристо, который был так полон жизни, я стала совсем другой женщиной», – признавалась Мария. Наконец она узнала настоящую, не сценическую страсть. К тому же Онассис имел миллиарды, а Батиста – миллионы. Онассис тратил деньги предельно легкомысленно, а Батиста был скуповат. Кто мог устроить шикарный вечер в ее честь в знаменитом Дорчестерском отеле в Лондоне и усыпать весь отель красными розами? Батиста? НИКОГДА!
Каллас бросает мужа и переезжает в парижскую квартиру – поближе к Онассису. Она даже прекращает петь и посвящает себя единственной истинной любви. Аристотель разводится с женой и клянется Марии жениться на ней. Ей тридцать шесть лет. Однако время проходит, но Ари не делает предложения. Эта неземная страсть постепенно превращается в многолетний обычный роман, (слово «дешевый» вряд ли тут будет уместным).
Что же еще было унизительным в этой десятилетней истории? Небольшой эпизод с браслетом работы Картье, подаренным Онассисом Джеки Кеннеди или поистине драматический сюжет с беременностью Каллас, когда ей исполнилось сорок три? Онассис не позволил ей родить. «Подумайте, как бы наполнилась моя жизнь, если бы я устояла и сохранила ребенка», – сокрушалась Мария.
Наконец, в Париже Мария исполняет свою лучшую роль Нормы и в финале неожиданно терпит провал.
Она больше не поет… Она больше не любима… Это уже слишком! Но и это еще не конец!
В октябре 1968 года Аристотель Онассис женится на своей старинной приятельнице Жаклин Кеннеди. Когда эта весть долетела до Марии, она произнесла пророческие слова: «Боги будут справедливы. Есть на свете правосудие». Эта гречанка оказалась права. Сын Онассиса погибает в авиакатастрофе, дочь Кристина не надолго пережила отца.
Подобно еще одной своей героине Медее, Каллас потеряла все. Она пыталась покончить с собой, но и это ей не было дано. Коварный Ари не оставляет ее в покое. Он непрерывно осаждает ее, обещая любовь, несмотря на свой сенсационный брак. Она снова верит ему, и он обманывает ее в очередной раз.
В 1970 году Каллас согласилась играть Медею в фильме Пьера Паоло Пазолини. Это был пророческий выбор. Роль эта как в зеркале отразила все ее мучения и страдания. «Вот женщина, в каком-то смысле самая современная из женщин, но в ней живет и древняя женщина – странная, мистическая, волшебная, с ужасными внутренними конфликтами», – вспоминал Пазолини.
В марте 1975 года Аристотель Онассис скончался. Марии не было на похоронах, она уединяется в парижских апартаментах, ощущая себя истинной вдовой. «Ничего больше не имеет значения, потому что ничего НИКОГДА не будет так, как было… Без него».
16 сентября 1977 года Мария Каллас умерла внезапно и таинственно в возрасте пятидесяти четырех лет. По иронии все той же коварной судьбы ее состояние, составляющее 12 миллионов долларов, унаследовали два ее злейших врага – муж и мать.
«Голос столетия замолчал навсегда!» – с пафосом объявили все мировые средства массовой информации.
А она хотела только одного: чтобы урну с ее прахом погрузили в море у Скорпиоса – греческого острова любви, на котором был похоронен ее Аристотель.
Но и эта ее воля не была исполнена НИКОГДА…
http://i041.radikal.ru/0806/0c/94768f34fdb3t.jpg (http://radikal.ru/F/i041.radikal.ru/0806/0c/94768f34fdb3.jpg.html) http://i015.radikal.ru/0806/1b/7ecf23433298t.jpg (http://radikal.ru/F/i015.radikal.ru/0806/1b/7ecf23433298.jpg.html) http://i057.radikal.ru/0806/d4/decd6426f624t.jpg (http://radikal.ru/F/i057.radikal.ru/0806/d4/decd6426f624.jpg.html)
В сентябре 1929 года в поселок Кадакес, в нескольких километрах от Порт-Льигата, где тогда жил Сальвадор Дали, приезжает французский поэт Поль Элюар со своей русской женой Галиной Дьяконовой. Первая же встреча 25-летнего Сальвадора с 36-летней Галой (именно так называл ее Дали) была как удар молнии. Дали влюбляется мгновенно и страстно.
Художник потрясен: облик Галы неожиданно совпал с образом той неведомой русской девочки, которая так часто виделась ему во сне, и с придуманным идеалом "элегантной женщины", которую он вечно искал вокруг и вот, наконец, встретил. Дали было наплевать на реальность, в его воображении все уже решилось: отныне Гала принадлежит ему одному. До Сальвадора едва ли доходит то, что вместе с Гала находятся ее муж и дочь Сесиль. И он нисколько не сомневается в том, что она ответит ему взаимностью.
Действительно, Гала, пораженная молодым художником, не раздумывая, остается в Кадакесе. Сразу ли она распознала в нем гениального художника? Трудно сказать: едва ли тогда хоть кто-нибудь мог поручиться за его будущее. Но Гала с ее дьявольской интуицией сразу угадала в Дали незаурядную личность.
К 1934 году Гала разводится со своим мужем, и Дали может жениться на ней. Ему больше никто, кроме Галы, не был нужен. Близость с ней переросла у него почти в патологию. В начале 30-х годов он стал подписывать свои картины именем "Гала - Сальвадор Дали", как будто они были одним человеком; к 40-м такая практика стала обычной. Женитьба на Гале пробудила в Дали неистощимую фантазию и новую неисчерпаемую энергию. В его творчестве начался плодотворный период. Детей у них не было. Художник всегда говорил, что ни в коем случае и не хотел их иметь. "Великие гении всегда производят на свет посредственных детей, и я не хочу быть подтверждением этого правила, - говорил он. - Я хочу оставить в наследство лишь самого себя".
В конце 60-х отношения между Дали и Галой стали сходить на нет. И по просьбе Галы Дали купил ей замок (Пуболь), где она много времени проводила в обществе молодых людей. Верный во всем своей экстравагантности, преподнося подарок, Дали поставил условие, что будет входить в замок только если Гала всякий раз будет приглашать его, да еще и в письменной форме. Остаток их совместной жизни представлял собой тлеющие головешки бывшего костра страсти. Гале было уже около 70 лет, но чем больше она старела, тем больше хотела любви. "Сальвадору все равно, у каждого из нас своя жизнь", - убеждала она друзей мужа, затаскивая их в постель. "Я разрешаю Гале иметь столько любовников, сколько ей хочется, - говорил Дали. - Я даже поощряю ее, потому что меня это возбуждает". Молодые любовники Галы нещадно обирали ее. Она им дарила картины Дали, покупала дома, студии, машины. А Дали от одиночества спасали его фаворитки, молодые красивые женщины, от которых ему не нужно было ничего, кроме их красоты. На людях он всегда делал вид, что они любовники. Но он-то знал, что все это лишь игра. Женщиной его души была только Гала.
Гала скончалась в Фигейрасе утром 10 июня 1982 года и обрела вечный покой в склепе каталонского замка. По свидетельству очевидцев, Дали вошел в склеп только несколько часов спустя. "Посмотри, я не плачу", - все что он сказал . После смерти Галы жизнь Дали стала серой, все сюрреалистические забавы ушли навсегда.
Покинувший наш мир 23 января 1989 года Сальвадор Феликс Хосинто Дали, маркиз де Пуболь (король Испании Хуан Карлос пожаловал художнику этот титул в 1982 году за "исключительный вклад в испанскую культуру") завещал похоронить себя в своем музее в Фигейрасе. Его воля была исполнена.
http://i030.radikal.ru/0806/c0/89b1546558b8t.jpg (http://radikal.ru/F/i030.radikal.ru/0806/c0/89b1546558b8.jpg.html) http://i030.radikal.ru/0806/ef/af9a5066bb62t.jpg (http://radikal.ru/F/i030.radikal.ru/0806/ef/af9a5066bb62.jpg.html) http://i052.radikal.ru/0806/88/f4f37eb3ac5ct.jpg (http://radikal.ru/F/i052.radikal.ru/0806/88/f4f37eb3ac5c.jpg.html)
Симона Синьоре (Симона Каминкер)- одна из легендарных актрис, обладательница Оскара («Путь в высшее общество»,1959). Ив Монтан (Ив Ливи)- звезда французской эстрады. В течение многих лет брак Монтана и Синьоре оставался образцом верности и любви. Но даже самый гладкий путь может внезапно зависнуть над краем пропасти...
Женщина, которая любит, запоминает мельчайшие детали. Пройдут годы, десятилетия, но она всегда безошибочно назовет вам не только дату, день, место, но даже время встречи. Вот так, как Симона: "Это было 19 августа 1949 года в Сент-Поль-де-Ванс, в кафе "Коломб д'0р", в половине девятого". Почему-то эти подробности приобретают какую-то свою, особую значимость. На тот момент Симона уже была известной актрисой, женой режиссера Ива Аллегре и матерью их дочери, трехлетней Катрин. Монтан, приехавший на гастроли в Ниццу, к тому времени стал восходящей звездой мюзик-холла, получивший прозвище «Динамит на сцене». У него было темное прошлое и сомнительная репутация донжуана.
После их первой встречи прошло еще четыре дня, и... "произошло нечто молниеносное, неприличное и необратимое". Это сильнейшее чувство будет продолжаться двадцать семь лет. "Сердце мое разрывалось на части. Надо было особенно сильно любить, чтобы ринуться в это удивительное путешествие", - скажет Симона. Она собрала вещи и переехала к нему, а "иначе, - как сказал Монтан, - все это ни к чему, и звонить незачем". Они поженились 22 декабря 1951 года в мэрии Сент-Поля. Им было по тридцать лет.
Симона Синьоре не раз была признана во Франции лучшей актрисой года. Она удостаивалась призов, премий в США, Англии, Японии, Италии. Вершиной творчества стал присужденный ей Золотой Оскар.
Симона очень болезненно переживала свой успех, опасаясь, не ранит ли это Ива, не заденет ли его самолюбия. Но зато она искренне радовалась успеху мужа, например, во время гастролей в США, где в зале, среди поклонников, в первых рядах сидели Марлен Дитрих, Кларк Гейбл, Ингрид Бергман, Фрэнк Синатра... Все восхищались его пластикой, подвижностью, элегантностью. Симона собирала рецензии с восторженными откликами: "Когда поет Монтан, чувствуешь, как стучит его сердце".
Влияние Симоны в становлении Монтана и как актера, и как певца было огромно. Он сам признался: "Я встретил двух замечательных женщин: Эдит Пиаф, которая вывела меня на французскую эстраду, и Симону, значение которой в моей жизни трудно переоценить". Это было время их великой любви и подлинной страсти. Синьоре сопровождала Монтана во всех его гастрольных поездках. Монтан вспоминал: «Перед концертом я всегда снимал обручальное кольцо, но сознание того, что Симона в зале, было высшим счастьем, которое поддерживало меня».
Одним из самых серьезных и драматичных испытаний для их союза стал роман Ива с Мэрилин Монро. Все началось с «дружбы семьями» в Лос-Анджелесе, в отеле Беверли Хиллз, где Монтан и Синьоре снимали бунгало №20, а их соседи Артур Миллер и Мэрилин Монро - бунгало №21. Перед началом съемок фильма "Займемся любовью" Монро проявила особую настойчивость в отношении французского певца, уже покорившего Америку: "Я хочу видеть в главной роли только его". Продюсерам пришлось уступить самой "кассовой" звезде Голливуда. «Идиллия без будущего», как окрестили газетчики новую любовь самой знаменитой блондинки Америки и самого известного француза, стала подлинной находкой для рекламы будущего фильма, бюджет которого удвоился после того, как они оба стали героями бульварной хроники. Монтан был откровенен: «Многие из моих друзей до сих пор убеждены, что эта связь прежде всего льстила моему самолюбию. Да, это так: я действительно был польщен. Но куда больше растроган и тронут. Тронут тем, как это было прекрасно. Тронут, потому что это было безысходно. Ни разу ни на один миг не возникала у меня мысль порвать с женой».
Для Симоны эта история стала едва ли не самой большой драмой жизни. Она уехала на съемки в Италию, понимая, что рисковала потерять Монтана навсегда. Ее преследовали репортеры: «Вы думаете, он еще вернется?» Она без тени сомнения отвечала, что да, конечно, а как же иначе, она как раз ждет его. Самое ужасное, что у нее не оставалось никаких иллюзий относительно их будущего. «Вы знаете много мужчин, которые устояли бы перед объятиями Мэрилин?» Симона так страдала, что начала пить. Лицо ее изменилось, подурнело. Она не хотела сопротивляться ни возрасту, ни своему новому пристрастию к алкоголю. Она согласилась постареть раньше времени. Между тем роман Монтана с Монро закончился с последним съемочным днем фильма. Ив возращался к Симоне. У них произошло бурное объяснение. Первое и последнее. "Это было ужасно, - вспоминает он. - Потом все улеглось. Но только внешне. Я видел, что она разбита, глубоко опечалена сознанием того, что десять потрясающих лет, которые мы прожили вместе, оказались омрачены. Я раскаивался... Жизнь не переделаешь, надо продолжать жить..." Каждый нес в своей душе чувство вины или чувство обиды. Но никогда, ни разу, даже во время вспыхивающих между ними ссор, Симона не припоминала Иву эту историю.
Симона обедала в ресторане со своими друзьями из съемочной группы фильма "День и час", когда официант наклонился над ней и, извинившись, произнес: "Вас к телефону, мадам". Был август 1962 года. В трубке она услышала голос Монтана: "Умерла Мэрилин".
"Если бы она знала, сколь мало я ее ненавидела", - эта фраза, произнесенная Симоной, стала почти легендарной.
И все же, как призналась дочь Симоны Катрин в одном из интервью, ее мать так и не оправилась от потрясения до конца своей жизни.
Симона играла в театре, Монтан выступал на эстраде, снимался в кино, активно занимался политикой. Что касается их отношений, то в их семье роли давно уже были распределены: Монтан - отчасти ребенок, отчасти хозяин, Симона - всегда хранительница очага, в котором горят угли...
Она ушла из жизни 30 августа 1985 года. Когда у Ива Монтана на склоне лет спросили, что в его жизни не сбылось, он ответил: "Я хотел умереть раньше Симоны".
9 ноября 1991 года, в разгар репетиций нового песенного шоу и работы в фильме "Остров толстокожих-5", не стало Монтана. Сердечный приступ случился прямо на съемочной площадке. Похоронили его на кладбище Пер-Лашез рядом с Симоной.
http://i030.radikal.ru/0806/29/10d19bbe4d2at.jpg (http://radikal.ru/F/i030.radikal.ru/0806/29/10d19bbe4d2a.jpg.html) http://i014.radikal.ru/0806/fb/4f4449ac6e27t.jpg (http://radikal.ru/F/i014.radikal.ru/0806/fb/4f4449ac6e27.jpg.html) http://i051.radikal.ru/0806/fe/8f5eca8a204at.jpg (http://radikal.ru/F/i051.radikal.ru/0806/fe/8f5eca8a204a.jpg.html) http://i030.radikal.ru/0806/4f/fc35e51dc908t.jpg (http://radikal.ru/F/i030.radikal.ru/0806/4f/fc35e51dc908.jpg.html)
Лапочка дочка
25.06.2008, 13:08
Как же порой случается, что любят сильно и страстно друг друга, а конец трагичный или они не были вместе никогда из-за каких-то обстоятельств. Сильная любовь и страсть, красивые истории...
осколочка
25.06.2008, 20:25
Гала скончалась в Фигейрасе утром 10 июня 1982 года и обрела вечный покой в склепе каталонского замка. По свидетельству очевидцев, Дали вошел в склеп только несколько часов спустя.
Существует так же версия, что Галла очень хотела умереть в своём замке, который ей подарил Дали. Но умерла она в городе. Дали так хотел исполнить её пожелание любой ценой, что повёз её на машине в замок, посадив труп на переднее сидение. По дороге его остановили, но он всё предусмотрел: с ними ехала медсестра, с которой он предварительно договорился о том, что они будут говорить в этой ситуации. Они сослались на чахотку (не помню точно болезнь, возможно, какая-то другая). В городе был карантин и они вывозили "больную". Их без проблем выпустили, особо не вдаваясь в подробности: заразиться никто не хотел, а Дали исполнил последнее пожелание своей любимой. После этого жизнь его действительно сбавила обороты, теперь он жил в замке своей любви, в который она долгое время его не пускала, не смотря на то, что это был его подарок (она ведь поставила условие). Вероятнее всего, Дали часто предавался воспоминаниям о своей музе, Галле. Он совершенно не придавал значения предупреждениям специалистов по поводу проводки дома, из-за собственного халатного отношения, он сгорел в замке своей музы. Есть версия, что даже живя в этом замке, он осторожно относился к определённым комнатам, сознавая, что находится не у себя дома, а в гостях у него.
Что же можно сказать по поводу этой истории? Такой любви я бы не пожелала никому! Дали и Галла во всём поддерживали друг друга, в любых ситуациях, она помогла встать ему на ноги, он помогал ей в старости, когда её поступки становились всё более бездумными. При возникновении любой проблемы, они мчались на помощь друг другу, не взирая ни на что. У них были идеальные дружеские отношения. А вот любовь... Их любовной стороне отношений завидовать не стоит.
beata, спасибо за чудесную тему!!
Очень интересно... Грустно стало... Но вот у последней пары, хоть и были сложности, но жизнь была хорошей... Вместе до конца... Не каждому это дано...
"Я хотел умереть раньше Симоны"... Думаю, каждый любящий человек хочет этого... :(
Еще раз спасибо!!
осколочка
25.06.2008, 23:02
Кстати, у Галлы была дочка. Она долгое время жила вместе с богемной парой. Пошло ли ей это на пользу? Каким она стала человеком? Мне почему-то было всегда интересно! На мой взгляд, подобный образ жизни не может положительно отразиться на детской несформировавшейся психике. А что вы об этом думаете? Я знаю только, что в результате отношения с дочерью дали трещину, а затем и вовсе перешли в состояние войны. Достоверно известно, что даже финансовые вопросы, вопросы наследства не удалось разрешить без ссор. Но невольно задумываюсь и о отпечатке на её характере.
Я сама к творчеству Дали очень неравнодушна по многим причинам и даже жизненным обстоятельствам... Но вот его история любви... Она не оставляет равнодушным, но возникает всё же вопрос: это история любви или всё же история Дали, в которую он не смог вплести нити любви? Думаю, и эпизоды отношения с дочерью Галлы говорят о многом, да и то, что у самого Дали потомков нет.
И ещё для меня остаётся неразрешённым вопрос - был ли он счастлив? Эпизодически - безусловно, а вот как на счет большего?
осколочка, огромное спасибо за отклик! Очень много дополнила про жизнь Дали, и все факты интересные. Я, по возможности, старалась изложить основное, чтобы не перегружать тему. Так или иначе, всего не расскажешь... И потом, это только версии... Что было между двумя людьми на самом деле, всегда будет известно только им самим.
Я была в Фигейрасе, в замке Пуболь. Интересное место, но впечатление остается тягостное... Гала похоронена именно там (в склепе замка). А Дали изменил решение. При жизни он говорил, что хочет оставаться рядом с Галой и после смерти. Но второе место в усыпальнице так и осталось пустым (Дали похоронили в его же музее)... И все же, я думаю, они были счастливы. Почему-то хочется в это верить...
осколочка
26.06.2008, 13:48
beata, да, я, наверное, немного перегрузила тему, нарушив твой замысел. Как-то не подумала об этом, извини пожалуйта. :nose
История просто для меня очень неоднозначная и Дали для меня - интересная личность - вот Остапа и понесло :oops:
А что связывало их, какие отношения, какой на самом деле была жизнь - ты права, что мы об этом не можем судить. И для всех подробностей не хватит темы. :fire
я, наверное, немного перегрузила тему, нарушив твой замысел
Я так не считаю. Ты добавила очень интересные факты. Просто всегда опасаюсь перегрузить информацией. Заметила, что большой объем тяжело читается (как в историях любви, так и в чем-то другом).
Рональд Рейган - сороковой президент Соединенных Штатов (1981-1989), единственный в истории США, который разводился с женой. Он также единственный президент, зарабатывавший деньги как профессиональный актер. И обе его жены, Джейн Вайман и Нэнси Дэвис, тоже были актрисами.
Нэнси Дэвис впервые встретила Рейгана в 1951 году. По ее словам, эту встречу она устроила сама. Однажды Рейгану, который был в то время председателем профсоюза актеров, позвонил режиссер Мервин Ле-Рой и рассказал ему о молодой актрисе, которая работала на MGM-студии и снималась в его фильме. У этой актрисы - и это, конечно, была Нэнси Дэвис - проблема: ее имя всплыло в списке участников так называемого коммунистического фронта. Кроме того, ее подпись стояла под различными петициями левых организаций и под отчетными докладами некоторых собраний, где она никогда не присутствовала.
Ле-Рой уверял, что Нэнси не состоит ни в одной организации левого толка, и просил Рейгана помочь ей. Прежде чем дать согласие встретиться с Нэнси, Рейган досконально изучил ее дело и "действительно не нашел там ничего отягчающего". Он позвонил Ле-Рою и заверил его, что Нэнси Дэвис "чиста и ей нечего опасаться". Ле-Рой настаивал на том, чтобы Рейган лично передал Нэнси эту радостную весть и успокоил ее, пригласив на какой-либо обед или ужин. "Если у нее договор с MGM, то она, по крайней мере, не должна быть неприятной", - подумал Рейган и позвонил ей. "И так в один прекрасный калифорнийский вечер, опираясь на костыли (меня как раз выписали из больницы после автокатастрофы), я постучал в дверь в Уэствуде. Я ожидал увидеть звезду с обложки иллюстрированного журнала, но передо мной стояла стройная молодая дама небольшого роста с темными волосами и широко открытыми глазами", - рассказывал Рейган. Он пригласил Нэнси на ужин в ресторан "Ла Райс". Он многое узнал о ней и ее семье. "Небольшой" ужин закончился в половине четвертого утра.
В мемуарах Нэнси писала: "Не знаю, была ли это любовь с первого взгляда, но что-то очень похожее. Мы были очарованы друг другом, хотелось встречаться чаще. Потом мы договорились еще об одном ужине, потом еще и еще об одном... Ронни и я целый год встречались, но, уже открыв ему дверь, я знала, что он будет моим мужчиной на всю жизнь".
После той боли, которую причинил Рейгану развод с Джейн Вайман, и печального опыта первого брака решение связать свою жизнь с Нэнси далось ему не очень легко. Но он чувствовал, что ему нужна именно Нэнси. Она давала ему домашнее тепло и надежность, относилась к нему с уважением и была готова ради него пожертвовать карьерой. А Нэнси и не держалась за карьеру: всего она снялась в 11 фильмах и исполняла, в основном, средние роли. Разочаровавшись в тех ролях, которые ей предлагали, она в конце концов оставила работу в MGM-студии. В отличие от других голливудских звезд, Нэнси не гонялась за руководством студии. Изо всех сил она стремилась к степенной жизни. В личной анкете "Метро-Голдуин-Майер" в графе "Честолюбивые цели" она записала: "счастливый брак".
Все произошло так быстро, что Рональд даже не успел купить невесте обручальное кольцо. 4 марта 1952 года они венчались в маленькой церкви в Сан-Фернандо-Валли, которую называли "Коричневая церквушка". Это был скромный праздник. Рейгану был 41 год, Нэнси - 29, вернее 31 год (однажды она убавила себе два года). Прежде всего это был день, когда их мечты сбылись.
В свадебное путешествие молодожены поехали в Финикс, штат Аризона. Нэнси утверждала, что до сих пор не может забыть запах цветущих апельсиновых деревьев.
Однажды на ипподроме беременная Нэнси шепнула мужу, что чувствует необычное движение. Схватки стали повторяться все чаще и чаще, нужно было срочно доставить ее в больницу.
22 октября 1952 года она родила дочь Патрицию. Патти, как ее называли, появилась на свет через семь с половиной месяцев после свадьбы в результате кесарева сечения. "Ее вид не произвел на меня никакого впечатления", - вспоминал Рейган о первом контакте с дочерью, но все же гордился, что стал отцом. Нэнси так переживала, что ее первый ребенок родился через семь с половиной месяцев после свадьбы, что даже не упомянула в автобиографии дату рождения Патти, хотя день рождения второго ребенка (Рон 1958 г.р.)назвала точно.
С тех пор как Рейган вышел на политическую сцену, Нэнси переродилась. Будучи супругой губернатора Калифорнии, а потом президента Соединенных Штатов, она в обществе вела себя так, как будто муж полностью загипнотизировал ее. В прессе часто потешались над ней, говоря, что она так смотрит на мужа, как будто ожидает от него в следующий момент какого-либо чуда.
Вечер 4 ноября 1980 года, в день выборов, Нэнси с мужем приготовились провести у телевизора, чтобы всю ночь следить за отчетами. Закутавшись в мохнатое полотенце, она вышла из ванной комнаты и посмотрела на экран: "Я позвала Ронни. Он прибежал из-под душа, и к нашему удивлению, мы увидели супругов Картер, которые признали свое поражение. И вот мы стояли, закутанные в мохнатые полотенца, пытаясь осознать невероятную правду, что он стал президентом Соединенных Штатов, а я Первой леди", - вспоминала позже она.
Однажды Рейган выступил с обращением к американскому народу. Он сказал: "Первых леди не выбирают, и они не получают никакого вознаграждения. Это - частные лица, вынужденные всегда быть на виду. Абигайл Адаме помогала создавать Америку, Долли Медисон защищала ее. Элеонора Рузвельт представляла собой глаза и уши президента. Нэнси Рейган для меня - все". При этих словах Нэнси заплакала.
30 марта 1981 года на президента Рейгана в Вашингтоне было совершено покушение. В это время Нэнси была в Белом доме. Узнав о случившемся, она тотчас поехала в больницу и пришла в ужас, когда увидела мужа, который лежал и тяжело дышал. Но он улыбнулся жене и пошутил: "Дорогая! Я просто совсем забыл, как играют в прятки". Нэнси не отходила от его постели. Она спала в его рубашке, чтобы почувствовать облегчение от обаяния своего мужа.
Исследователи описывают их взаимоотношения как действительно близкие и интимные. Когда Рейган стал президентом, а она первой леди, они часто демонстрировали свою любовь друг к другу. Как заметила пресс-секретарь президента: «Их отношения никогда не перерастали в обыденностъ. Они не переставали оказывать друг другу знаки внимания». Дэвид Фишер, личный референт Рейгана, как-то сказал, что даже если их никто не видит, они постоянно целуются и обнимаются. Во главе Соединенных Штатов стояла прекрасная пара влюбленных, сам вид которых согревал сердца жаждущих уверенности американцев - и не только старшего поколения. Это был брак двух киноактеров, который сохранился и служил символом постоянства в такой беспокойной американской жизни.
5 июня 2004 года Рональд Рейган ушел из жизни в возрасте 93 лет. Рядом с ним была Нэнси и двое детей.
http://i053.radikal.ru/0806/e5/8d86c93b101ft.jpg (http://radikal.ru/F/i053.radikal.ru/0806/e5/8d86c93b101f.jpg.html) http://i037.radikal.ru/0806/80/29f9cff1fb85t.jpg (http://radikal.ru/F/i037.radikal.ru/0806/80/29f9cff1fb85.jpg.html) http://i057.radikal.ru/0806/06/b9be2337b405t.jpg (http://radikal.ru/F/i057.radikal.ru/0806/06/b9be2337b405.jpg.html) http://i039.radikal.ru/0806/86/ca6fc39fb82et.jpg (http://radikal.ru/F/i039.radikal.ru/0806/86/ca6fc39fb82e.jpg.html) http://i057.radikal.ru/0806/91/067d2be216e0t.jpg (http://radikal.ru/F/i057.radikal.ru/0806/91/067d2be216e0.jpg.html)
Вот это любовь... Как же замечательно!! Сижу и тихонько плачу...
Спасиб обольшое!! Просто нет слов, чтобы описать мою благодарность и восхищение!
Теперь это моя самая любимая темка ;)
viktory_0209
27.06.2008, 21:23
Главное – удачно жениться
Была это любовь с первого взгляда или в основе связи князя Ренье III и кинозвезды Грейс Келли лежал тонкий политический расчет? Княжеству Монако нужен был наследник: по условиям франко-монакского соглашения, как только династия Гримальди, правящая Монако с 1297 года, прервется, княжество лишается государственного суверенитета и превращается в провинцию Франции. В независимости и процветании Монако были заинтересованы владельцы игорного бизнеса, за счет которого традиционно существовало княжество. Однако после Второй мировой войны игорный бизнес находился в полном упадке, и единственным «достоянием» княжества были долги. Лучшим способом привлечь внимание мира к Монако и решить проблемы рода Гримальди могла стать эффектная женитьба. Так, греческий миллиардер Аристотель Онассис, владелец танкерного флота в Монако и недвижимости, которая по площади составляла треть территории княжества, был заинтересован в выгодности своих вложений и лично подыскивал князю невесту. Ходили слухи, что в качестве одной из кандидатур Онассис рассматривал Мерилин Монро. Монро, хотя и не знала, где находится Монако, была готова соблазнить «африканского» князя: «Оставьте меня с ним наедине на двое суток, и он женится на мне».
Но Ренье было не суждено узнать о планах Онассиса – в 1955 году он встретил Грейс Келли. Актрису, снявшуюся в 11 фильмах, получившую два «Золотых глобуса» и «Оскар» за главную роль в фильме «Деревенская девчонка», пригласили возглавить американскую делегацию на Каннском фестивале. Журнал «Paris Match» организовал совместную фотосессию одной из самых красивых девушек Америки и европейского монарха. Их короткая встреча продолжилась длительной перепиской.
Через полгода князь Ренье приехал в Филадельфию, чтобы просить руки Грейс. Перед таким предложением не могли устоять даже родители Грейс, одобрение которых до этого не мог получить ни один претендент на роль зятя. Сама Грейс, давно мечтающая стать женой и матерью, тем не менее была разборчива в женихах и однажды отказала даже шаху Ирана Мохаммеду Реза Пехлеви. На этот раз она по-настоящему влюбилась и на предложение князя с радостью ответила «да», несмотря на то что этот брак означал конец ее блистательной карьеры.
Помолвка состоялась в декабре 1955 года на родине Грейс в Филадельфии. В знак преданности Ренье подарил возлюбленной перстень, украшенный бриллиантами и рубинами, поскольку настоящий подарок – бриллиантовое кольцо в двенадцать каратов с изумрудной инкрустацией – не был готов. Известию о предстоящей свадьбе князя Монако Ренье III и кинозвезды Грейс Келли были рады не только жители маленького княжества, но и вся Америка. Наверное, одному лишь Альфреду Хичкоку этот брак пришелся не по душе: после свадьбы, по настоянию мужа, Келли перестала сниматься, и Хичкок потерял любимую актрису. Более того, впоследствии Ренье запретил показ фильмов с участием Грейс Келли на территории Монако.
«Свадьба века»
Долгожданное бракосочетание состоялась в апреле 1956 года в Монако.
Свадьба проходила в два дня. 18 апреля в тронном зале дворца Гримальди состоялась гражданская церемония, на которой присутствовали лишь ближайшие родственники и друзья жениха и невесты. После церемонии молодожены ненадолго вышли на балкон поприветствовать собравшихся перед дворцом людей.
В тот же день Ренье и Келли устроили торжественный прием для 3000 жителей Монако, и все желающие могли пожать руку жениху и невесте (целовать невесту было запрещено). Вечер закончился праздничным фейерверком в честь новобрачных.
На следующий день вся красота и роскошь старой Европы воплотились в обряде венчания, проходившем в кафедральном соборе Монако, украшенном сиренью и белыми лилиями. Под торжественные звуки органа первыми в церковь вошли семьи венчавшихся. За ними следовали семь подружек невесты в желтом и шестеро детей – четыре девочки в белых платьях и два мальчика в белых бриджах. Затем появилась Грейс, которую вел под руку к алтарю отец – у алтаря она должна была ждать будущего мужа.
Князя и кинозвезду венчал монсиньор Марелла, папский легат из Парижа. Среди шестисот приглашенных были дипломаты, главы государств, звезды кино, известные бизнесмены. За церемонией внимательно следили 30 миллионов телезрителей – рекордная цифра для того времени. Эксклюзивные права на съемку свадьбы получила компания «Метро-Голдвин-Майер» – в качестве компенсации за расторгнутый контракт с Грейс Келли. На черно-белых кадрах телевизионного репортажа воплотилась заветная мечта: 26-летняя актриса, девушка не королевских кровей, стала настоящей принцессой.
После венчания молодожены объехали княжество в кремово-черном «Роллс-Ройсе» с откидным верхом – подарок жителей Монако. Разрезав шестиярусный торт шпагой, пара отправилась в путешествие по Средиземному морю на яхте «Deo Juvante II», которую князь преподнес Грейс Келли в качестве свадебного подарка. Когда яхта отплывала, с неба, из гидросамолета Аристотеля Онассиса, посыпались тысячи красных и белых гвоздик.
Свадьба, названная впоследствии «свадьбой века», была настолько яркой и запоминающейся, что даже неподражаемая Мадонна, выходя замуж, хотела быть похожа на принцессу Монако, а на голове у нее была бриллиантовая тиара самой Грейс Келли.
Возрождение Монако
Образ супружеской пары, искренне наслаждающейся своей любовью, закрепился чередой счастливых событий: рождение принцессы Каролины в 1957 году, наследника Альбера в 1958-м и, наконец, принцессы Стефании в 1965-м.
Устраивая торжественные приемы, принцесса Грейс исполняла свои обязанности безупречно, возвращая миру образ идеальной хозяйки страны, а Монако стало символом счастья, откуда все неприятности, казалось, изгнаны.
Много времени Грейс Келли уделяла благотворительности. С ее появлением во дворце стало традицией проводить рождественские елки для всех детей Монако. Красный Крест Монако под ее руководством стал одним из самых известных в мире по оказанию помощи жертвам военных конфликтов и стихийных бедствий от Перу до Пакистана. Она навещала дома престарелых, сирот, открыла больницу и детский сад в помощь работающим матерям.
Всю элегантность и очарование актриса вложила в главную роль своей жизни – роль княгини, жены и матери. И мир обратил на это внимание. Дела Монако пошли на лад. Крошечное государство стало одним из самых притягательных мест на Средиземном море, куда съезжались сливки общества. Здесь можно было встретить и миллионеров из Америки, и авантюристов-путешественников из Австралии, и высокопоставленных государственных деятелей из России. На территории менее двух квадратных километров с 8 тысячами жителей княжества, обладающих паспортом гражданина Монако, соседствуют 25 тысяч эмигрантов. Каждый год княжество посещает 4 миллиона туристов. «Гран-при Монако» становится самой престижной из всех гонок «Формулы-1». Вновь возрождается игорный бизнес: поступления от казино за один вечер составляют 4% от богатств княжества. Благополучие Монако вскоре подкрепляется и оффшорным статусом княжества. Личное же состояние Ренье к концу XX века превышает полтора миллиарда долларов.
Невосполнимая потеря
14 сентября 1982 года мир узнал о смерти Грейс Келли. Она умерла от последствий автомобильной катастрофы. Для многих этот год стал годом траура.
Княгиня с младшей дочерью возвращались из Турби в Монако. На одном из поворотов серпантина разогнавшийся «ровер» Грейс не смог затормозить и слетел в пропасть глубиной около 45 метров. Стефания чудом осталась в живых, повредив лишь шейные позвонки. Грейс доставили в больницу в коме. Ее состояние было настолько безнадежным, что врачи рекомендовали отключить аппарат искусственного дыхания – семья Грейс согласилась.
Грейс Келли похоронена в фамильном склепе Гримальди в кафедральном соборе Монако. Ее могила единственная, где всегда есть живые цветы.
Ренье III больше не женился. «Он так и не оправился после смерти жены. Это была невосполнимая потеря», – сказал Филипп Делорм, французский биограф Ренье. Свое крошечное княжество князь наполнил бесчисленными напоминаниями о женщине, которую любил: авеню принцессы Грейс, библиотека имени Грейс Келли, театр имени Грейс Келли. На 20-летнюю годовщину смерти принцессы королевское издательство выпустило иллюстрированную книгу, посвященную княжеской чете. Ренье лично написал предисловие, в котором восхвалял Грейс за то, что она с совершенством исполнила роль жены и матери.
Жители Монако до сих пор хранят в сердцах образ Грейс. «Я не могу этого объяснить, но княгиня Грейс до сих пор здесь, – говорит Натали Пансенард, 40-летняя учительница начальной школы. – Ее теплота, великодушие, человечность... Она была просто волшебницей». Люди постарше с нежностью вспоминают, как княгиня Грейс вместе с детьми каталась на велосипеде по средиземноморскому побережью и застенчиво говорила «Bonjour» в ответ на приветствия прохожих. Даже светская хроника восхищается этой американкой, которая, «не смущаясь, снимала туфли в королевском саду».
http://www.cultradio.ru/p/s_114326.jpghttp://image.newsru.com/pict/id/744797_20050406141810.gifhttp://www.russianamerica.com/ic/img.lenta.ru/news/2005/03/22/monaco/picturesmall.jpghttp://www.sensator.ru/images/0000/c/o/content/photo/2006/10/1160016719.3132_6019029-pw.jpg
Heaven, я тоже близко к сердцу принимаю такие истории. Столько разных человеческих судеб... Спасибо, что читаешь ;).
viktory_0209, очень признательна тебе за поддержание темы! Грейс Келли всегда была и остается одной из моих любимых актрис. Красивая женщина с прекрасной душой... Думаю, что именно так и должна выглядеть настоящая принцесса...
Очень красивая история у Грейс Келли... Жаль, что ткакя короткая жизнь и внезапная смерть :(
viktory_0209, спасибо за красивую историю!!
beata, вам спасибо за идею замечательную!! Приятно, когда есть такие интересные и познавательные темы ;)
viktory_0209
27.06.2008, 22:40
Я сама очень люблю Грейс Келли. Одно слово - Женщина.
Был солнечный августовский день 1908 года. В розарии прогуливалась парочка влюбленных. Вдруг небо затянуло облаками, стала мелькать молния. Джентльмен и его спутница быстрыми шагами направились к деревянной беседке, чтобы укрыться от ненастья. Одна крупная капля гулко упала на блестящую спинку ползущего по дорожке жука. В этот момент красавице пришла в голову мысль: «Если жук доползет до трещины и он не сделает мне предложение, то не сделает уже никогда…»
Робкий молодой человек все же произнес заветные слова и получил в ответ «да». Его звали Уинстон Черчилль, а его избранницу Клементина Хозье...
Черчилль вошел в историю как один из выдающихся политиков XX века, бессменный премьер-министр туманного Альбиона. Но о его личной жизни известно очень мало.
Мужское воспитание и характер Черчилля не способствовали его успеху у женщин. У него не было большого опыта в любовных делах. Все знакомые будущего премьер-министра отмечали, что в общении с дамами он был неуклюж, неповоротлив. Этот властный, сильный человек терялся в присутствии девушек, часто не мог вымолвить и слова. Кроме того, у молодого аристократа был еще один недостаток: он не любил танцевать. А ведь в те времена танцы считались чуть ли не единственным способом познакомиться с леди из высшего общества. Черчилль сам признавал, что он чересчур сдержан. «Меня часто не хватает на те маленькие знаки внимания, которые делают дружбу такой теплой и сердечной», — говорил он.
Но однажды судьба преподнесла ему сюрприз, решив свести с прелестницей Клементиной Хозье. Уинстон повстречал ее на лондонском балу в Крю-Хаусе. Клементина была дочкой одной из приятельниц матери Уинстона. Когда девушка была представлена Черчиллю, он повел себя крайне скованно — едва взглянул на нее и не вымолвил ни слова. Даже не пригласил танцевать. Тогда Клементина приняла приглашение на танец другого кавалера. На этом и закончилась первая встреча Уинстона и Клемми. Но они разошлись, чтобы встретиться вновь...
Черчилль помогал при тушении пожара в местечке Рутленд, до последней минуты вынося из горевшего дома вещи. В тот момент, когда он в очередной раз выходил из дома, за его спиной обрушилась стена. Промедли он секунду - и у Англии никогда не было бы премьер-министра Уинстона Черчилля. Клементина послала восхитившему ее Уинстону телеграмму и получила ответ: «Пожар был великолепным развлечением, мы здорово повеселились!»
Потом Черчилль и леди Хозье пересеклись на обеде у миссис Хелиер, тетки Клементины. Уинстон не попал бы на этот прием, если бы не его секретарь Эдди Марш. Он буквально вытащил Черчилля из ванны и уговорил пойти на обед. Клементина, кстати, тоже никуда не собиралась, так как у нее не было подходящего наряда. Кроме того, она долго не могла найти свои бальные перчатки… И все же звезды на небе сложились в пользу этой пары.
Черчилль к тому времени уже стал достаточно известным политиком и научился обходительности. В течение пяти месяцев он добивался расположения девушки. Молодая пара решила назначить свадьбу на сентябрь.
Их венчание стало большим светским событием в Лондоне. Черчилль и Клементина сказали друг другу «да» в церкви Святой Маргариты в Вестминстере. В светской тусовке потом еще долго вспоминали прекрасное платье невесты. Белый атлас падал к ее ногам крупными складками. Она была обворожительна. Уинстон подарил избраннице бриллиантовые серьги, которые она надела в день венчания. Многие вспоминали, что даже на своей свадьбе Уинстон был верен политике. Перед церемонией, увидев министра финансов Ллойда Джорджа, он отвел его в сторону и начал с жаром обсуждать какие-то серьезные вопросы, которые не терпели отлагательства.
Уинстона и Клементину разделяла разница в возрасте. Когда они поженились, ему было 33 года, а ей — 24. И все же ни возраст, ни расхождение в характерах не помешало им жить счастливо. Ведь это был брак по любви.
Плодом этой любви стали дети - Диана, Сара, Мэри и Рэндольф. Вскоре после рождения дочери Дианы Черчилль похвастался, что «она самое прелестное дитя на свете». Его спросили: «Наверное, похожа на мать?» «Нет, — гордо ответил Черчилль, — вылитая я».
Черчилля называли “молодым человеком, который вечно спешит”. И Клементине приходилось приспосабливаться к бешеному ритму его жизни. Что он только не вытворял! Он был вездесущ и все успевал: руководил политической жизнью страны, писал книги, проводил бесчисленные ночи в казино, проигрывая и отыгрывая целые состояния, и даже в тайне от жены учился водить самолет. Ей приходилось бороться с неуемной прожорливостью Черчилля. Привычка поглощать бесчисленное количество виски и коньяка, уплетать за ужином килограммовые блюда лучших ресторанов Лондона и выкуривать за вечер коробку толстенных сигар, по мнению стройной и спортивной Клементины, не могли довести до добра. Но ее нечеловеческие усилия в борьбе за здоровье мужа, как правило, не имели решительно никакого толка. Ну что можно доказать человеку, который говорит: “Отнимите у меня сигару – и я объявлю Вам войну?!” И все-таки Клементина была единственным человеком, который мог совладать с буйным характером Черчилля. С годами он становился все более вспыльчивым, впадал в затяжные депрессии. Но в ее присутствии преображался. Великий политик чувствовал, что в лице Клемми он нашел не только жену, но и настоящего друга, соратника. Об особой духовной связи супругов знали все. Во время Второй мировой Черчилль лежал в Каире больной, эмоционально истощенный, и английское командование не нашло лучшего решения, как послать в Англию за Клементиной. Все были уверены, что только она сможет ему помочь. Как ангел с небес, она спустилась с самолета ВВС Великобритании и сразу же ринулась на помощь мужу. Когда до президента США Рузвельта дошли новости о приезде Клементины в Каир, он отправил Черчиллю такую телеграмму: «Сердечный привет Клемми! Я успокоился, узнав, что при Вас теперь Ваш командир».
Черчилль прожил долгую и яркую жизнь. Его жена была с ним до последнего дня. И в горе, и в радости. Она всегда проявляла живой интерес к тому, что делал ее муж. Клемми участвовала даже в создании мемуаров Черчилля, но не как писатель, а как критик. И сегодня только благодаря Клементине мы имеем мемуары великого политика в том виде, в котором они изданы.
Супруги редко бывали вместе - у Черчилля было слишком много дел, но часто комнаты их дома оглашались зычным криком Уинстона: «Клемми!» Так он звал ее, чтобы посоветоваться или что-нибудь спросить. Элеонора Рузвельт как-то заметила: «Ей досталась нелегкая роль, но она играла ее с достоинством и обаянием». Никогда не навязывая мужу своего мнения, Клементина тем не менее всегда оставалась для него непререкаемым авторитетом.
30 января 1965 года Черчилль покинул свою Клементину. Он умер в возрасте 90 лет, успев отметить золотой юбилей свадьбы - 57 лет брака, любви и верности.
Клементина пережила мужа на 12 лет и умерла в 1977 году.
http://i082.radikal.ru/0806/45/20f6ef605a40t.jpg (http://radikal.ru/F/i082.radikal.ru/0806/45/20f6ef605a40.jpg.html) http://i075.radikal.ru/0806/d2/281e3496319at.jpg (http://radikal.ru/F/i075.radikal.ru/0806/d2/281e3496319a.jpg.html) http://i057.radikal.ru/0806/c9/9faadd9e0480t.jpg (http://radikal.ru/F/i057.radikal.ru/0806/c9/9faadd9e0480.jpg.html) http://i082.radikal.ru/0806/c8/3560de217f37t.jpg (http://radikal.ru/F/i082.radikal.ru/0806/c8/3560de217f37.jpg.html)
К 18-ти годам Александр Блок был чертовски хорош собой: со строгим, будто матовым лицом, с шапкой роскошных пепельных кудрей, безупречно статный и изысканно вежливый…
Именно таким впервые приехал он в гости к великому ученому Дмитрию Менделееву, с которым был особенно дружен дед Блока. Люба, единственная дочь Менделеева, вышла встречать гостя в розовой блузке — шестнадцатилетняя, румяная, золотоволосая, строгая. Через двадцать с лишним лет, перед самой смертью, Блок напишет: «Розовая девушка, лепестки яблони». Эта встреча определила всю дальнейшую жизнь и его, и ее — потому что с того дня судьбы этих двоих были связаны нераздельно.
…Конечно, речь сразу зашла о театре. Люба, как и Блок, тоже мечтала о сцене. В срочном порядке было решено приняться за постановку шекспировского «Гамлета». Под театр отвели просторный сенной сарай, Гамлета играл Блок, Офелию — Люба… Между ними тогда пробежало нечто, чего не предполагалось по Шекспиру, и чему потом будет посвящен не один цикл блистательных стихов Александра Блока.
…А потом лето кончилось. Она училась в гимназии, он ходил в университет. Виделись мало, он был — весь порыв и ожидание, она — холодна и недоверчива. Неизвестно, стало бы что-нибудь дальше с этими странными, нервозными и недосказанными отношениями, если бы не…
На Пасху 1901 года Блок получил в подарок от матери книгу стихов Владимира Соловьева… и "погиб". Соловьев — философ, публицист, богослов, один из первых «чистых символистов», писал о том, что земная жизнь — всего лишь искаженное подобие мира «высшей» реальности. И пробудить человечество к истинной жизни может только Вечная Женственность, она же Мировая Душа. Впечатлительный, тонко чувствующий Блок сразу определил суровую Любу в носительницы той самой Вечной Женственности — и в Прекрасные Дамы заодно.
С тех пор бойкая, экзальтированная, кокетливая Люба Менделеева прекратила свое существование — во всяком случае, для Блока. Ближайшие десять лет он даже не будет воспринимать ее, такую живую и такую земную, как простую женщину. Отныне она — Прекрасная Дама, которой можно только поклоняться и боготворить.
На торжество по случаю свадьбы были приглашены многие, в том числе и новый друг Блока Боря Бугаев, начинающий писать в большие журналы под псевдонимом Андрей Белый. Блок очень хотел представить Белого семье, но тот приехать не смог. На первый взгляд все просто — у Блока и Андрея Белого большая и искренняя дружба. Они называют друг друга «брат», пишут письма с обращениями на «Ты» обязательно с большой буквы, читают и почитают творчество друг друга… Но помимо дружбы было что-то еще, что-то неуловимое и не понятное даже самим «братьям». Позже это «что-то» оказалось любовью не друг к другу, а к одной женщине, которую теперь звали Люба Блок.
…Все началось в июне 1905-го, когда Белый, поскандалив с Блоком, уехал из Шахматова и оставил молодой хозяйке записку с признанием. Люба не придала этому никакого значения и в тот же вечер, смеясь, рассказала о записке мужу. Конечно, ей не могла не льстить любовь человека, которого все вокруг, и муж тоже, считают выдающимся. К тому же она давно устала быть Прекрасной Дамой, со всеми вытекающими мистическими и философскими смыслами. И тут ее наконец просто полюбили — не как Идеал, а как молодую привлекательную женщину. Это само по себе дорогого стоит.
Блок иронично дает Белому понять, что знает о его увлечении Любой, Белый уклоняется от ответа и вежливо хамит Блоку, Люба заступается за мужа...
Когда-то Люба писала Блоку: «Для меня цель и смысл жизни, все — ты». Она была готова принять любые условия Блока, оправдать любые его «странности» — до поры до времени.
«Понимаешь, моя любовь к тебе совершенно необыкновенна, — пылко объяснял Блок. — А значит, в ней не может быть ничего обыкновенного! Понимаешь? Ни-че-го!»
А Люба ждала как раз самого обыкновенного и пыталась сделать их и так сложные отношения хоть немного попроще.
Поэтому, когда в Петербург примчался взбудораженный и влюбленный Андрей Белый, она недолго сопротивлялась. Началась странная жизнь — где все трое были явно не на своем месте…
…Белый и Люба уезжали гулять на весь день, возвращались к обеду. К столу выходил молчаливый Блок, ел и снова запирался у себя без единого слова.
Люба смогла окончательно порвать с Белым только в конце 1907 года. После этого они встретились только дважды — в августе 1916-го («Мы говорили о прошлом и сознали свою вину каждый») и пять лет спустя — у гроба Блока.
…А пока Люба разбиралась с Белым, всепрощающий и всепонимающий Блок увлекся актрисой театра Мейерхольда Наталией Волоховой. Их отношения, совершенно не скрываемые от Любы, длились без малого два года, создали замечательную атмосферу для творчества… но в результате доставили мало счастья им обоим.
Между тем Люба, расставшись с Андреем Белым, решает устраивать личную жизнь по своему усмотрению. «Я же верна моей настоящей любви! — сказала она как-то Блоку. — Курс взят определенный, так что дрейф в сторону не имеет значения, правда, милый»? Милый согласился, и Люба начала дрейфовать — сладко и неудержимо. Она снова увлеклась театром и играла у Мейерхольда вместе с «подругой» Волоховой. Гастролируя с театром по России, Люба пространно писала мужу о каждом новом романе, который заводила «скуки ради», вместе с тем уверяя: «Люблю тебя одного в целом мире».
Люба вернулась измученной и… беременной. Блок принял ее радостно и сказал: «Пусть будет ребенок. Раз у нас нет, он будет наш общий…» Но судьба не позволила: новорожденный мальчик прожил только восемь дней. Блок сам похоронил младенца и часто потом навещал могилу.
…На следующий день после похорон, поздним вечером, два опустошенных и одиноких человека уехали в международном экспрессе по маршруту Петербург — Вена — Венеция.
К 1913 году Люба целиком ушла в личную жизнь и бывала дома все реже и реже. Блок смиренно пишет ей в Житомир: «Приехала бы, весна, я бы тебя покатал и сладкого тебе купил. Ты даже почти не пишешь…» Только теперь он начал понимать, как хорошо жена усвоила его собственный взгляд на свободу! Но от этого ему ничуть не становилось легче. И тут Блок снова влюбился. Выглядело так, будто они с Любой соревновались в кипении страстей. Блок увидел Любовь Дельмас в роли Кармен, посвятил ей самый ликующий и восторженный цикл стихов «Кармен». Однако Любе можно было не тревожиться — поток восхитительных стихов иссяк уже через три месяца.
…Шла Первая мировая война. Осенью 1916-го Блока призвали на фронт, но уже в марте 1917-го он вернулся в революционный Петроград, где стал оживленно сотрудничать с новой властью. Во время «революционного воодушевления» были написаны «Двенадцать» и «Скифы».
Потом — Гражданская война, и Блокам стало не до выяснения отношений: «Мороз. Прохожие несут какие-то мешки. Почти полный мрак. Какой-то старик кричит, умирая с голоду…» — мрачно описывает Блок в дневнике.
В тот последний, 1921 год он особенно мучился: ему стало окончательно ясно, что на всем свете у него было, есть и будет только две женщины — Люба и «все остальные». В апреле он уже был болен...
Последняя прогулка: с Любой по любимым местам — по Мойке, по Неве…
Последние дела: разобрал архив, сжег некоторые записные книжки и письма.
Последняя строка: «Мне пусто, мне постыло жить!»
Вечером 7 августа 1921 года Александра Блока не стало.
http://i034.radikal.ru/0807/63/fdd2187bf22ft.jpg (http://radikal.ru/F/i034.radikal.ru/0807/63/fdd2187bf22f.jpg.html) http://i014.radikal.ru/0807/f5/c177dd028184t.jpg (http://radikal.ru/F/i014.radikal.ru/0807/f5/c177dd028184.jpg.html)
Федерико Феллини и Джульетта Мазина - одна из самых романтических пар XX века. Когда еще женщина умирала от тоски по мужчине? Разве что в сагах и легендах. А Феллини с Мазиной и были одной из легенд нашего времени.
Они познакомились на радио в 1943 году...
Восемнадцатилетняя Джульетта уже была популярной радиоведущей прямого эфира и играла за один сезон в пяти римских театрах. Феллини был старше Джульетты на три года. Он работал карикатуристом в маленькой газете и "косил" от армии Муссолини. А еще писал сценарий "Моральдо в городе" для киностудии, которой руководил сын диктатора. Так и не снятый фильм должен был рассказывать о любви. Чтобы познакомиться с будущей женой, главный герой просит у нее фотографию. Потом приглашает на обед и через пару недель переезжает к ней на квартиру.
Точно так же поступил и сам Федерико Феллини. Он попросил у популярной радиоведущей Джульетты Мазины фотографию - якобы для кинопроб... Уже на следующий день они отправились в ресторан.
Джульетта рассказывала, что была очень удивлена: раньше ее, студентку Римского университета, приглашали только в кафе. Она призналась, что даже захватила с собой немного денег — на случай, если кавалеру недостанет наличности оплатить счет. Девушка была очень деликатна, говорила, что совсем не голодна, и пыталась заказать самые дешевые блюда. Джульетта не знала, что прежде, чем пригласить ее, Феллини заходил в ресторан и внимательно изучил меню, чтобы быть уверенным в своих возможностях.
Феллини очаровал Джульетту сразу. Он рассказывал много невероятных историй, много фантазировал о себе, событиях своей жизни. Джульетта не сразу научилась отличать фантазии от реальности; научившись - поддержала эту "игру". Она понимала, что мир, созданный Феллини, нельзя разрушать, это травмирует его. Джульетта всегда знала, что настоящая любовь требует самопожертвования, альтруизма и самоотречения.
Через две недели после знакомства, 30 октября 1943 года, они поженились. Оба были молоды, вместе открывали жизнь.
Ни у одного из них не было большого жизненного опыта. У Феллини его было немного больше. Джульетту очень опекали дома.
Она была такой маленькой и, казалось, нуждалась в заботе. Она была невинной, доверчивой, нежной, очень хорошей. Феллини руководил ею. До этого времени никто не зависел от него так сильно. Однажды Феллини сказал: "Я влюбился в собственное отражение в ее глазах."
А потом случилась ужасная вещь. Джульетта упала с лестницы и потеряла ребенка. Она не хотела знать, кто он — мальчик или девочка. Может, боялась, что тогда он станет для нее еще реальней? Исцелить ее боль мог только другой ребенок, и его надо было поскорее завести. И Джульетта опять забеременела. Когда она сказала об этом Феллини, оба были счастливы.
Ни Джульетта, ни сам Феллини не думали о войне, хотя положение на фронте было все хуже. Они думали только о будущем малыше. Родился мальчик. И его назвали Федерико. Но, к несчастью, он прожил только две недели...
Джульетте сказали, что она не сможет больше иметь детей. От этого ей было еще тяжелее: она всегда мечтала быть матерью. Трудно представить, что она испытала, когда ей сказали, что теперь это невозможно.
Позднее Феллини скажет: "Будь в больнице лучше уход... Найдись под рукой нужные лекарства... В то время я не подумал, что роковую роль могло сыграть отсутствие лекарств или нехватка врачей. Если б не война, малыша Федерико могли спасти. Возможно, могли помочь и Джульетте, и она смогла бы иметь еще детей. Ушедший ребенок связал нас в каком-то смысле крепче, чем сделали бы это живые дети. Мы старались не говорить о нашей потере. Было слишком больно. Но его присутствие, или, точнее, его отсутствие, мы постоянно ощущали. Мы не говорили об этом, потому что тогда было бы еще тяжелее. Общая трагедия, особенно пережитая в молодости, устанавливает между людьми прочную связь. Если бездетная пара не распадается, это означает, что связь действительно прочна. У супругов есть только они сами".
Феллини всегда любил в Джульетте ее неиссякаемый оптимизм. Она никогда не теряла надежды. Джульетта улыбалась, экономила, сопровождала Федерико на съемках, проводила лето на родине мужа в Римини, а не в загородном доме, на который они так и не накопили. Джульетту всегда спрашивали, не тяжело ли жить с гением. И она всегда отвечала, что жизнь с глупцом раздражала бы ее больше. Она признавала, что они очень разные: "Я люблю путешествовать, он это ненавидит. Я люблю танцевать, а он никогда даже не желал этому учиться. Я люблю слушать музыку, а он предпочитает проводить долгие часы за чтением. И все же главное у нас – общее: нам обоим по сердцу проводить воскресные дни в спокойной домашней обстановке, и у нас обоих - страсть к зрелищам. Вместе работать нам несложно, учитывая, что в главном мы всегда согласны друг с другом. И все же должна признаться, что с ним мне работать тяжелее, чем с любым другим режиссером».
"Женщина, создавшая Феллини" - мы часто слышим эту фразу по отношению к Джульетте Мазине. И это истинная правда.
"Я познакомился с ней, когда ее назначили на главную роль в радиопостановке по моему сценарию, а она стала звездой всей моей жизни", - скажет однажды Феллини.
Поначалу он хотел снимать только жену. Главные роли в фильмах «Дорога», «Ночи Кабирии», «Джульетта и духи» вознесли Мазину на недосягаемую высоту. Ей вручали «Оскары» и предлагали чрезвычайно выгодные контракты в Голливуде, но на все заманчивые предложения Джульетта неизменно отвечала отказом.
Близкие люди вспоминают, что во время работы над фильмами важнее всего для Феллини было мнение Джульетты. Если ее не было на съемочной площадке, Федерико постоянно звонил ей домой и советовался даже по незначительным поводам. Обсуждая рабочие вопросы, они часто ссорились. Ссорились не как режиссер и актриса, а, скорее, как муж и жена. Феллини обвинял Джульетту в сварливости, она его - в нетерпимости.
Юбилейный «Оскар» за вклад в развитие кинематографа оказался последней наградой Феллини. После вручения премии он оглядел зал и крикнул сидевшей в партере Мазине: «Перестань плакать, Джульетта!». Все камеры направили объективы на залитое слезами лицо Джульетты. Но она зарыдала еще сильнее.
Ее болезнь началась намного раньше болезни мужа. Джульетта лечилась амбулаторно, но врачи советовали лечь в больницу.
Она послушалась их совета только тогда, когда Феллини сам лег в больницу (заболел во время отпуска в Римини). Они лежали в соседних палатах. Джульетта умирала (рак легких), но по-прежнему скрывала это от мужа (по прогнозам врачей оставался год-полтора). В конце октября 1993 они выписались из больницы.
Феллини торопился отпраздновать золотую свадьбу, торжество было назначено на 30 октября 1993 года. Но 15-го у него случился инсульт, а 31 октября его не стало...
Когда Италия хоронила Федерико Феллини, движение в Риме было остановлено. Все радио- и телестанции прекратили работу. Многотысячная толпа провожала траурный кортеж аплодисментами по дорогам Италии - от Рима до фамильного склепа семьи Феллини в маленьком приморском городке Римини. Там маэстро родился, там и был похоронен.
Джульетта не скрывала слез. Через пять месяцев (23 марта 1994 года) она проделает тот же путь - от госпиталя Рима до кладбища в Римини... Друзья утверждали, что все время после смерти Феллини Джульетта почти не разговаривала, лишь повторяла: "Без Федерико меня нет." Ее похоронили рядом с Феллини.
На общем надгробии выбита надпись: "Теперь, Джульетта, ты можешь плакать..."
http://i031.radikal.ru/0807/c1/1246538576a3t.jpg (http://radikal.ru/F/i031.radikal.ru/0807/c1/1246538576a3.jpg.html) http://i005.radikal.ru/0807/05/1a5cac9c3392t.jpg (http://radikal.ru/F/i005.radikal.ru/0807/05/1a5cac9c3392.jpg.html) http://i067.radikal.ru/0807/37/810a8f04ed59t.jpg (http://radikal.ru/F/i067.radikal.ru/0807/37/810a8f04ed59.jpg.html) http://i073.radikal.ru/0807/37/30a4f9e7d23at.jpg (http://radikal.ru/F/i073.radikal.ru/0807/37/30a4f9e7d23a.jpg.html) http://i029.radikal.ru/0807/f5/71c83d6d1a4dt.jpg (http://radikal.ru/F/i029.radikal.ru/0807/f5/71c83d6d1a4d.jpg.html)
Ой, у меня просто мурашки по коже от этой истории любви... Как же замечательно!!... Но плакать не буду...
...И все же прослезилась...
Большое спасибо, beata!!
viktory_0209
11.07.2008, 21:26
А ведь есть же любовь! Даже у публичных людей! Последняя история любви очень трогательная.
Angell_3000
11.07.2008, 21:59
Действительно, от последнего абзаца истории, мурашки побежали по коже. Самая настоящая, искренняя и трогательная история из всех. Наташа, спасибо вам ОГРОМНОЕ за нее.
viktory_0209
11.07.2008, 22:22
"Эльзочка, - сказала Лиля сестре, - не делай такие страшные глаза. Просто я сказала Осе, что мое чувство к Володе проверено, прочно и что я ему теперь жена. И Ося согласен".
Этот разговор произошел летом 1918 года на даче Бриков в Левашове. Эльза Каган наведалась туда проститься со старшей сестрой перед отъездом в Европу. В саду она обнаружила Осипа Брика, его жену Лилю и Владимира Маяковского, сидевшего у ее ног - тихого, счастливого, совсем не похожего на себя.
"Да, мы теперь решили навсегда поселиться втроем", - деловито подтвердил Осип Брик. Бедная Эльза решила, что все происходящее - очередной футуристический эпатаж. Однако сильнее недоумения было острое чувство горечи: она все еще любила этого долговязого трубогласного Маяковского.
...Именно Эльза три года назад притащила его, своего давнего ухажера, в петроградскую квартиру Бриков. Маяковский только что закончил поэму "Облако в штанах" и, готовый читать свои произведения когда угодно и где угодно, самоуверенно расположившись в проеме двери, раскрыл тетрадь... "Мы подняли головы, - вспоминала Лиля Юрьевна, - и до конца вечера не спускали глаз с невиданного чуда". Эльза торжествовала: ее друга приняли всерьез! Жаль, она не обратила внимания, какими глазами Маяковский смотрел на хозяйку дома. Дальше произошло нечто совсем уж странное. Закончив чтение, Маяковский, словно сомнамбула, приблизился к Лиле и, раскрыв на первой странице тетрадь с текстом, спросил: "Можно я посвящу это вам?" Под перекрестными взглядами сестер - восхищенным Лилиным и недоуменно-отчаянным Эльзиным - он вывел над заглавием поэмы: "Лиле Юрьевне Брик". В тот же день Маяковский восторженно выкрикивал своему другу Корнею Чуковскому, что встретил ту самую, неповторимую, единственную....
Лиля же отнюдь не была склонна к подобным гиперболам, поскольку отличалась чрезвычайной трезвостью характера. До поры до времени ей просто льстило внимание "гения", как они с Осей тут же окрестили нового поэта.
...26 февраля 1912 года, когда дочь юриста Юрия Александровича Кагана Лиля вышла замуж за недавнего выпускника юридического факультета Осипа Брика, у ее родителей просто гора свалилась с плеч. Для интеллигентных супругов, исправно посещавших литературные вечера и музыкальные салоны, старшая дочь была существом иной породы - странным и опасным. Едва девчонке исполнилось 13, как она поняла, что обладает безграничной властью над мужскими сердцами. Достаточно было Лиле бросить на выбранный ею объект свой горячий колдовской взор темно-карих глаз - и жертва начинала задыхаться от эротического угара. Однажды на Лилю, еще пребывавшую в нимфеточном возрасте, обратил внимание сам Шаляпин и пригласил в ложу на свой спектакль. А уж Федор Иванович знал толк в женщинах!
Родители с гордостью зачитывали гостям оригинальные сочинения старшей дочери, не подозревая, что литературным даром обладает вовсе не Лиля, а влюбленный в нее до беспамятства учитель словесности, писавший за нее эти опусы! Чтобы спасти репутацию семьи, мать в конце концов отправила Лилю к бабушке - в польский город Катовице. И что же? В нее влюбился родной дядя и потребовал у отца немедленно дать согласие на брак. Когда очередная любовная история юной Лили закончилась беременностью, ее в лучших традициях романов XIX века отправили в глушь - подальше от позора. Там был произведен то ли аборт, то ли искусственные роды.
Однако Осипа Брика, судя по всему, Лилино прошлое совершенно не смущало. Человек чрезвычайно умный и проницательный, он не мог не понимать: вряд ли из нее получится хорошая жена. К тому времени, когда на Лилю обрушилась любовь Маяковского, она уже давно успела потерять супружескую добродетель, о чем Осип прекрасно знал. К этой женщине его привязывало совсем другое. По собственному признанию Брика, его восхищала в ней безумная жажда жизни, он нуждался в ее редкой способности превращать будни в праздник. Кроме того, Осипа с Лилей объединяла и общая страсть: оба они увлеченно коллекционировали таланты, чувствуя в человеке Божий дар так же безошибочно, как хорошая гончая - нужный след.
В семье Бриков Осип первым увлекся Маяковским: стал ежедневно приглашать поэта в дом читать стихи, издавал за свой счет его книжки... При этом Осипа нисколько не смущало, что, приходя к ним, "гений" усаживался напротив его жены и, не сводя с нее страстного взора, повторял, что боготворит, обожает, не может без нее жить. Брик с восторгом слушал, как Владимир читал, обращаясь к Лиле: "Все равно любовь моя - тяжкая гиря, ведь висит на тебе, куда ни бежала б..."
...Итак, Лиля все рассчитала точно и не сомневалась, что найдет у Оси поддержку. Привязанность мужа к поэту проверена, с Маяковским ее и так уже давно связывали близкие отношения... Зачем же осложнять жизнь глупым романом на стороне, когда можно замечательно жить втроем? К чему, в самом деле, все эти нелепые буржуазные предрассудки? Совсем не дело рушить брак, когда люди так глубоко понимают друг друга. А супруги Брик действительно понимали друг друга. До самого конца. Их союз оборвется лишь в 1947 году, со смертью Осипа. Увы, с Маяковским у Лили такого взаимопонимания не получилось...
В 1919 году странное семейство перебралось в Москву - в маленькую комнатку в Полуэктовом переулке. На двери значилось (как отныне будет значиться на дверях всех их квартир до самой смерти поэта): "Брики. Маяковский". Это убогое пристанище поэт обессмертил в стихах: "Двенадцать квадратных аршин жилья. Четверо в помещении - Лиля, Ося, я и собака Щеник".
У Бриков и Маяковского, как и у большинства москвичей, - ни отопления, ни горячей воды, ближайший действующий туалет - на Ярославском вокзале. Но даже при нищенском быте Лиля всегда умела устроить праздник. В тесную комнатенку Маяковского-Бриков по вечерам набивалась масса друзей: Пастернак, Эйзенштейн, Малевич... Угощали чаще всего лишь хлебом и чаем, но была Лиля, ее сияющий взгляд, ее загадочная улыбка, ее бьющая через край энергия. И гости на время забывали о смутной страшной реальности, угрожающе притаившейся за окнами, напоминавшей о себе частыми выстрелами и смачной руганью революционных солдат.
...Об обожании Маяковским "Лилички" вскоре уже знала вся Москва. Однажды какой-то чиновник посмел пренебрежительно отозваться об "этой Брик", и Владимир Владимирович, развернувшись, от души влепил ему по физиономии: "Лиля Юрьевна - моя жена! Запомните это!" Власти запомнят это даже слишком хорошо...
Как-то Маяковский и Лиля встретили в кафе Ларису Рейснер. Уходя, Лиля забыла сумочку. Маяковский вернулся за ней, и Рейснер иронично заметила: "Теперь вы так и будете таскать эту сумочку всю жизнь". "Я, Лариса, могу эту сумочку в зубах носить. В любви обиды нет", - парировал Маяковский.
В отличие от поэта Лиля головы от любви не теряла. Например, она не поленилась переписать от руки "Флейту-позвоночник", разумеется со словами "Посвящается Лиле Брик", и заставила Маяковского сделать обложку и рисунки. Вскоре нашелся букинист, оценивший этот раритет, и несколько дней после удачной продажи в Полуэктовом переулке гостей потчевали роскошными по тем временам кушаньями. До поры до времени все шло хорошо, пока не грянул неминуемый взрыв...
Однажды сквозь тонкие перегородки их новой квартиры в Водопьяном переулке Осип услышал резкий голос возмущенной Лили: "Разве мы не договаривались, Володечка, что днем каждый из нас делает что ему заблагорассудится и только ночью мы все трое собираемся под общей крышей? По какому праву ты вмешиваешься в мою дневную жизнь?!" Маяковский молчал. "Так не может больше продолжаться! Мы расстаемся! На три месяца ровно. Пока ты не одумаешься. И чтобы ни звонить, ни писать, ни приходить!"
А ведь Осип предупреждал Володю, что такое может случиться. Он давно принял поставленные женой условия игры. Маяковский на словах тоже вроде бы их принял, но не ревновать не мои о романе Лили с высокопоставленным советским чиновником Александром Краснощековым судачили все кому не лень. Брик урезонивал Маяковского: "Лиля - стихия, с этим надо считаться. Нельзя остановить дождь или снег по своему желанию". Однако душеспасительные речи Оси действовали на Маяковского как красная тряпка на быка. Однажды после такого разговора вся обивка кресел клочьями валялась на полу, там же, где отломанные ножки.
Новый 1923 год Маяковский встретил в непривычном одиночестве в своей комнатке в Лубянском проезде, обычно служившей ему рабочим кабинетом. В полночь чокнулся со смеющейся Лилиной фотографией и, не зная, куда деться от тоски по Лиле, засел за поэму "Про это" - пронзительный крик о "смертельной любви поединке". Все вокруг конечно же знали, что Маяковский страдает оттого, что "Лиличка" его выгнала. Даже знакомый трактирщик сочувственно подмигивал ему и наливал водки в долг.
Лиля постоянно натыкалась на Маяковского то в подъезде, то на улице. На столе у нее как снежный ком росла кипа записок, писем и стихов, передаваемых через домработницу Аннушку. "Я люблю, люблю, несмотря ни на что и благодаря всему, люблю, люблю и буду любить, будешь ли ты груба со мной или ласкова, моя или чужая. Все равно люблю. Аминь".
...
viktory_0209
11.07.2008, 22:25
28 февраля того же 1923 года наконец закончился срок моратория. Маяковский, сбивая прохожих и не чуя под собой ног, мчался на вокзал. Там его ждала Лиля - они договорились в этот день ехать в Петроград. Он увидел ее издалека на ступеньках вагона - все такую же красивую, радостную. Схватив в охапку, потащил в вагон. Народу вокруг уйма, не протолкнуться. Поезд еще не успел тронуться, в вагоне было холодно. Маяковский прижал Лилю к тамбурному окну и, не обращая внимания на то, что пассажиры толкаются, наступают на ноги и ругаются, стал выкрикивать прямо ей в ухо свою новую поэму "Про это".
Лиля слушала как завороженная, ей было наплевать на испорченные новые ботики, на перепачканный рукав светлой шубки. Маяковский дочитал до конца и замолчал. На миг ей показалось, что она оглохла - так стало тихо. И вдруг тишину разорвали рыдания. Прислонившись лбом к оконному стеклу, он плакал. А она смеялась.
Лиля была счастлива... Она вновь испытывала это упоительное чувство - быть музой гения; чувство, которое ей не мог дать ни один любовный роман. Когда Осип услышал поэму, он воскликнул: "Я же говорил!" Пока Маяковский томился в своем "одиночном заключении" и писал, Брик часто повторял Лиле, ссылаясь на проверенный веками опыт: именно любовные терзания, а отнюдь не счастье дают толчок к созданию величайших произведений искусства. И Осип оказался прав: уже в июне поэма вышла с многозначительным авторским посвящением - "Ей и мне" и Лилиным портретом работы А. Родченко. Лиля сполна вкусила славы. Теперь ей уже трудно будет от нее отказаться.
Однако интимные отношения Лили и Маяковского неудержимо катились под гору. За Краснощековым следовали все новые и новые увлечения: Асаф Мессерер, Фернан Леже, Юрий Тынянов, Лев Кулешов. Для Лили крутить романы с близкими друзьями было так же естественно, как дышать. Приятное разнообразие в ее жизнь вносили и регулярные поездки в Европу. Кстати, ни у Бриков, ни у Маяковского никогда не возникало проблем с визой: теперь уже ни для кого не секрет, что у странной "семьи" имелись высокие покровители на Лубянке. В Лилиной гостиной едва ли не ежевечерне пили чай всесильный чекист Яков Агранов и Михаил Горб, крупный начальник из ОПТУ. Поговаривали, что Агранов, приставленный властями приглядывать за творческой интеллигенцией, входил в число Лилиных любовников. Сама Лиля Юрьевна никогда не подтверждала этого факта, но и не опровергала.
А Маяковский все чаще сбегал в Париж, Лондон, Берлин, Нью-Йорк, пытаясь найти за границей прибежище от оскорбительных для его "чувства-громады" Лилиных романов. В Париже жила сестра Лили Эльза (в первом замужестве Триоле), и там некоторое время Маяковский чувствовал себя лучше, чем где-либо. Кроме того, Эльза была ниточкой, хоть как-то связывающей его с Лилей. Стараясь отвлечься от терзавшей тоски, он заводил необязательные "романы и романчики", а Эльза пунктуально сообщала о них Лиле с комментарием: "Пустое. Не беспокойся". Повода для волнений и впрямь не было: ведь с каждой новой подружкой Маяковский непременно отправлялся за подарками "Лиличке" и по ее поручениям. А их обычно набиралось море. "Первый же день по приезде, - рапортовал Маяковский любимой, - посвятили твоим покупкам. Заказали тебе чемоданчик замечательный и купили шляпы. (...) Духи послал (но не литр, как ты просила, - этого мне не осилить) - флакон, если дойдет в целости, буду таковые высылать постепенно. Осилив вышеизложенное, займусь пижамками". И в конце - неизменное: "Ничто никогда и никак моей любви к тебе не изменит".
День приезда из-за границы домой, к Брикам, Маяковский обожал. Лиля как ребенок радовалась подаркам, бросалась к нему на шею, немедленно примеряла новые платья, бусы, жакетики и тут же тащила его в гости, в театр, в кафе. Надежды, что она - только его, а он - только ее, ненадолго оживали. Но уже на следующий день Маяковскому приходилось отводить глаза, чтобы не видеть, как Лиля затягивается общей сигаретой с новым поклонником, пожимает ему руку... Не выдержав зрелища очередной "коварной измены", Маяковский хватал пальто и, шумно хлопая дверью, уходил, по его выражению, "скитаться". Кстати, писал он в периоды "скитаний" как никогда много.
...Берлин 1926 года. В открытом кафе с живописным видом на город сидят свежая загоревшая на итальянском курорте Лиля Брик и явно перевозбужденный Владимир Маяковский. Он что-то рассказывает, бурно жестикулируя и явно оправдываясь. Маяковский только что вернулся из Америки и исповедался Лиле: в Нью-Йорке у него случился роман с русской эмигранткой Элли Джонс, и теперь она ждет от него ребенка! "Но ведь ты совершенно равнодушен к детям, Володечка!" - только и сказала в ответ на эту сногсшибательную новость Лиля, продолжая потягивать коктейль, на ее лице не дрогнул ни один мускул. Он вскочил, яростно отшвырнул бокал, оскорбленный ее равнодушием. Она же абсолютно спокойно продолжила: "Знаешь, Володя, пока тебя не было, я решила, что наши отношения пора прервать! По-моему, хватит!" Он лихорадочно пытался разгадать ее маневр: что это - месть за Элли и ребенка или продуманное решение? Может, и правда любовь давно ушла, остался лишь поединок самолюбий? "А ты стала еще красивее, Лиличка", - неожиданно вырвалось у него.
В эту ночь Маяковский написал Элли: он окончательно убедился, что никого, кроме Лили, не любил и никогда полюбить не сможет. Что касается ребенка, то, он, конечно, примет на себя все расходы...
Однако, следуя инстинкту самосохранения, Маяковский в конце концов начал делать попытки освободиться от Лилиной безграничной власти над ним. "Лиличка, кажется, наш Володя хочет семью, гнездо и выводок", - заметил однажды Осип. Лиля навела справки и не на шутку переполошилась: флирт Маяковского с хорошенькой библиотекаршей Натальей Брюханенко, на который она смотрела сквозь пальцы, явно грозил перерасти в нечто большее. В Ялту, где в тот момент отдыхала влюбленная пара, немедленно полетело отчаянное Лилино письмо: "Ужасно крепко тебя люблю. Пожалуйста, не женись всерьез, а то меня ВСЕ уверяют, что ты страшно влюблен и обязательно женишься!" Тон полудетский, кокетливый, просящий и одновременно уверенный - вся Лиля в этом письме, она по-прежнему не сомневается в своей неотразимости. Разумеется, ее в первую очередь беспокоит не то, что Маяковский женится, а то, что тем самым "предаст" ее в качестве музы, единственной и вечной любви великого поэта.
...
viktory_0209
11.07.2008, 22:28
Примерно через две недели торжествующая Лиля показала Осе телеграмму от Маяковского, в которой он указал день и точное время своего приезда. На их условном языке это означало: он зовет ее. На вокзал Лиля пришла абсолютно уверенной в том, что никакая женщина никогда не займет ее места.
...Наташа вышла из вагона, и первое, что она увидела, - стоявшую на перроне веселую Лилю. Успев перехватить особенный, жадный взгляд Маяковского, обращенный к той, Наташа не стала дожидаться дальнейшего развития событий и немедленно обратилась в бегство. А он и не пытался ее догнать, уже потонув в бездонном море Лилиных черных глаз...
По дороге домой - а дом у них по-прежнему оставался общий - Лиля отчитывала Маяковского: "Захотел стать мещанским мужем, да? И нарожать детей? И перестать писать? И отрастить брюхо? И меня бросить, да?" Она внушала ему: любить ее - значит писать и оставаться поэтом. "Нарожай я ему детей, - скажет Лиля Юрьевна впоследствии, - на этом бы поэт Маяковский и закончился".
Лиля вряд ли могла предположить, что их любовный поединок и его поединок с жизнью закончится трагедией. Хотя все уже шло к неумолимой развязке...
Осенью 1928 года Маяковский неожиданно засобирался во Францию - якобы долечивать воспаление легких. Едва он уехал, Агранов или кто-то другой из "товарищей", посещавших дом Бриков, шепнул Лиле, что на самом деле поэт отправился в Ниццу, чтобы встретиться там с Элли Джонс и своей маленькой дочерью, тоже Элли. На Лубянке, разумеется, читали все письма, приходившие Маяковскому из-за границы.
"Вдруг останется там? А если женится на Джонс и сбежит в Америку?" - Лиля отчаянно искала выход. И нашла.
В Париже, куда Маяковский приехал из Ниццы, Эльза, надо полагать, по Лилиной просьбе, познакомила его с очаровательной 22-летней эмигранткой Татьяной Яковлевой, моделью Дома Шанель. Цель знакомства - подбросить Маяковскому барышню в его вкусе, чтобы он увлекся ею и позабыл о женитьбе. Впервые Лиля просчиталась: Маяковский влюбился в Татьяну, причем всерьез. (Кстати, связывать свою жизнь с Элли он никогда и не собирался.) Вернувшись в Москву, Маяковский метался как тигр в клетке и рвался назад, в Париж. Лиля, узнав от "друзей", какие телеграммы он отправляет Татьяне ("По тебе регулярно тоскую, а в последние дни даже не регулярно, а еще чаще"; "Тоскую по тебе совсем небывало"), не находила себе места от ревности. Раньше Маяковский так писал только Лиле.
В 1928 году вышло его стихотворение "Письмо товарищу Кострову о сущности любви", посвященное Яковлевой. Для Лили это означало крушение Вселенной. "Ты в первый раз меня предал", - до глубины уязвленная, драматически заявила она Маяковскому. И на сей раз холоден остался он...
НЭП заканчивался, на участившиеся аресты было все труднее смотреть как на случайность. Постепенно менялось и отношение властей к недавно еще обласканному Маяковскому: в Ленинграде с треском провалилась постановка "Бани", его итоговую выставку "20 лет работы" не посетило ни одно официальное лицо, хотя были приглашены все, включая Сталина. Маяковский крайне тяжело переживал опалу, и, пытаясь отвлечь его от грустных мыслей, Лиля чуть ли не ежедневно собирала друзей и заставляла Маяковского читать свои новые и старые вещи. Ей хотелось, чтобы он слышал овации и восторженные отзывы друзей. И в них не было недостатка: Мейерхольд, стоя перед поэтом на коленях, восклицал: "Гений! Мольер! Шекспир!" Маяковский ненадолго оживлялся.
И вот в один прекрасный момент на Лилю обрушились сразу два сообщения, каждое из которых было способно ее доконать. Первое - от самого Маяковского: позвав ее погулять по их любимым заснеженным переулкам, он сделал, возможно, самое трудное признание в своей жизни: "Все, Лиличка. Я твердо решил - женюсь на Татьяне и перевожу ее в Москву. Там жить не смогу, сама знаешь. Прости. Ведь мы давно ничего друг от друга не скрываем".
Через пару дней жена Агранова Валентина в задушевном разговоре с Лилей заметила, что Володя стал "плохо вести себя за границей", критиковать Россию... Похоже, он действительно хочет жениться на этой Яковлевой и собирается остаться в Париже, по другую сторону баррикад. Слушая Валентину, Лиля нервно курила одну сигарету за другой... Вряд ли она тогда отдавала себе отчет в том, что, играя на ее чувствах, Лубянка вершила свои дела отчасти и ее руками.
11 октября 1929 года у Бриков, как всегда, на огонек собрались друзья. Тут же мрачнее тучи сидел Маяковский. Вечерняя почта доставила письмо от Эльзы. Лиля "почему-то" решила зачитать его вслух. В письме сообщалось, что Татьяна Яковлева выходит замуж за какого-то виконта, венчание пройдет в церкви, как полагается, с флердоранжем, в белом платье... По мере приближения к концу письма Лилин голос звучал все менее и менее уверенно: сестра предусмотрительно просила ничего не говорить Володе, иначе он может устроить скандал и расстроить Татьянин брак. Лиля смущенно прочла это замечание вслух и запнулась: Маяковский молча поднялся из-за стола и вышел из комнаты.
Лиля не просто доставила себе невинное женское удовольствие угостить Маяковского "хорошей" новостью: ей было прекрасно известно, что на самом деле Яковлева в то время и не помышляла о замужестве- ведь виконт дю Плесси только-только начал ухаживать за Татьяной! Однако именно в октябре Эльза поспешила заверить Яковлеву, что Маяковский к ней в Париж точно не приедет, так как ему отказано в визе. Возможно, этим и объясняется то, что Яковлева неожиданно перестала ему писать (а может быть, ее письма просто перестали до него доходить). Он же слал и слал ей "молнии", полные горечи и недоумения: "Детка, пиши, пиши и пиши! Я ведь все равно не поверю, что ты на меня наплюнула".
Весной 1930 года Лиля с Осипом вдруг решили прокатиться в Берлин - как значится в официальных документах, "осматривать культурные ценности". Складывается впечатление, что эта совместная поездка - а супруги Брик уже много лет никуда вместе не ездили - была в первую очередь нужна не им, а кому-то еще. Похоже, что Бриков просто в нужное время "уехали" из Москвы. 15 апреля в одном из берлинских отелей их ждала вчерашняя телеграмма, подписанная Аграновым: "Сегодня утром Володя покончил с собой".
В Москве обезумевшую от горя Лилю ждал еще один удар: предсмертное письмо Маяковского (тоже почему-то написанное за два дня до смерти!): "Товарищ правительство, моя семья - это Лиля Брик, мама, сестры и Вероника Витольдовна Полонская. Если ты устроишь им сносную жизнь - спасибо". Верная себе Лиля тут же позвонила Hope Полонской и попросила не приходить на похороны, чтобы "не отравлять своим присутствием последние минуты прощания с Володей его родным". Нора не пришла - в это время ее как раз вызвали к следователю...
На следующий день после похорон, 18 апреля 1930 года, Лиля попросила Нору зайти к ней. Актриса МХАТа Нора Полонская, жена Михаила Яншина, была последней любовницей Маяковского, с которой в свое время его свела сама Лиля, чтобы отвлечь от опасной соперницы Яковлевой. Нора чистосердечно рассказала Лиле и о романе с Маяковским, и о его последних днях.
...Стоило Лиле уехать, как Маяковский вдруг стал грубо требовать, чтобы Нора бросила Яншина и вышла за него замуж. Говорил, что ему невыносимо тяжело жить одному, что ему страшно. В тот роковой день, 14 апреля, он был почти невменяем. (Весной 1930 года депрессия Маяковского достигла пика, и он уже с трудом себя контролировал.) Видя его состояние, Нора пообещала после спектакля объясниться с мужем и переселиться к поэту в Лубянский проезд. Когда она ушла - раздался выстрел.
Всю свою долгую жизнь Лиля Юрьевна проклинала эту берлинскую поездку, повторяя, что если бы она была рядом, Маяковский остался бы жив. Она не сомневалась, что это было самоубийство.
Имя Вероники Полонской, упомянутое в предсмертном письме, забудется как случайное, а в истории рядом с именем великого поэта останется только она, Лиля Брик, его вечная любовь.
...23 июля 1930 года вышло правительственное постановление о наследниках Маяковского. Ими были признаны Лиля Брик, мать и две его сестры. Каждой из них полагалась пенсия в 300 рублей, по тем временам немалая. Лиля также получила и половину авторских прав, другую половину поделили родные Маяковского. Признав за Лилей Брик все эти права, власти, по сути, признали факт ее двоемужия...
Да... Слепая, вечная и странная любовь великого поэта... :(
Спасибо.
…Она вошла в редакцию «Нового мира», ежась от холода, — было начало осени и помещение еще не успело прогреться. Торопливо пробралась к своему столу и обнаружила на нем сверток, в котором угадывались книги. Развернув газету, она чуть не вскрикнула от радости — там было целых пять книг Пастернака! Небывалая редкость — и стихи, и переводы, а главное, что это Он Сам принес для нее…
Шел сорок шестой год. Год знакомства Бориса Пастернака и Ольги Ивинской, женщины, которой предстояло стать прототипом Лары из «Доктора Живаго», потерять ребенка, провести годы в тюрьме и испытать безмерное счастье оттого, что она любит Великого и любима Великим…
Ей было 34, ему — 56, она — младший редактор «Нового мира», он — известнейший поэт. Она — дважды вдова и мать двоих детей: семилетней Иры и совсем еще малыша Мити, он — женат вторым браком на Зинаиде Николаевне Нейгауз, бывшей жене своего друга Генриха Нейгауза. Никто и не говорил, что им будет легко.
Не сразу и не все, но окружение Пастернака приняло ее. Они относились к ней по-разному. Одни утверждали, что она неприятна и бесцеремонна, другие восхищались ею, но все сходились в одном — Ольга была необычайно мягкой и женственной. Невысокая — около 160, с золотистыми волосами, огромными глазами, нежным голосом и ножкой Золушки (она носила 35-й размер), Ивинская не могла не привлекать мужчин. А для Пастернака намного важней было другое — она любила его не только как поэта, но и просто за то, что он был.
Они встречались. Свидания были то долгими и наполненными разговорами, то короткими, в которых едва успевали уместиться нежный взгляд и пара слов. Но одно свидание Ивинская запомнила на всю жизнь. Борис Леонидович позвонил ей в редакцию и просил «срочно прийти» к памятнику Пушкину. Там он, не глядя ей в глаза, произнес: «Я выражу вам свою просьбу: я хочу, чтобы вы мне говорили «ты», потому что «вы» — уже ложь». Она отказывалась, он уговаривал, но до конца свидания так и не смог заставить ее произнести это «ты»…
А вечером Пастернак позвонил и сказал, что любит ее и что в этом теперь вся его жизнь.
Ивинская никогда не была недотрогой, но Пастернаку и не была нужна недотрога, ему нужна была женщина, в которой решительно все было так не похоже на его жену — Зинаиду Николаевну. Когда он впервые остался ночевать у Ольги (оба они запомнили эту дату — 4 апреля 1947 года), жена ничего не сказала ему. Позже она молчаливо приняла и его решение: отныне, заявил Борис Леонидович, он будет жить там, где ему нравится, захочет — дома, захочет — у Ольги. А Ивинской он тем же утром написал на своем сборнике: «Жизнь моя, ангел мой, я крепко люблю тебя. 4 апр. 1947 г.» Когда Ивинскую арестовали, ему пришлось вырвать эту запись, но она была так возмущена, что Пастернак повторил ее слово в слово и прибавил: «Надпись вечная и бессрочная. И только возрастающая».
И полусонным стрелкам лень
Ворочаться на циферблате,
И дольше века длится день,
И не кончается объятье.
Параллельно с романом Ольги и Бориса Леонидовича развивался еще один роман — «Доктор Живаго». Конечно, в главных героях — Юрии Живаго и Ларе Пастернак вывел себя и свою возлюбленную. Хотя роман задумывался еще до встречи с Ольгой, писатель словно предвидел, что в его жизни произойдет нечто такое, что перевернет ее…
В пятьдесят восьмом году за «Доктора Живаго» Пастернаку была присуждена Нобелевская премия, и тут же его начали травить в советской печати, угрожая «выгнать «в капиталистический рай». Всю антипастернаковскую пропаганду Ивинская в мемуарах позже назовет одной хлесткой фразой, взятой из газеты того времени: «Я Пастернака не читал, но…» И перечислит, как «знатные трактористы» и «начальники цехов» признавались в собственной безграмотности, но не забывали клеймить Пастернака.
В разгар травли Борис Леонидович пришел к ней с упаковкой намбутала. «Давай покончим с собой! Я знаю, что смертельная доза — одиннадцать таблеток. У меня двадцать две. Представляешь, какой поднимется крик?» Ольга же не разделила его желания уйти из жизни и сообщила секретарю ЦК Поликарпову, что Пастернак задумал самоубийство и ее склоняет к нему. Только после этого давление в прессе стало ослабевать.
Единственной возможностью полностью прекратить эту травлю для Бориса Леонидовича было покаянное письмо Хрущеву, в котором он должен был сообщить, что отказался от премии и считает выезд за пределы Родины для себя равносильным смерти. Это письмо написала Ольга и поехала к Пастернаку в Переделкино за подписью. Он подписал — ему хотелось, чтобы «все это» поскорее закончилось. Перед ним стоял жесткий выбор — или премия, или Россия. Он выбрал второе.
Осенью сорок девятого Ольгу Ивинскую арестовали. Причиной была ее связь с Пастернаком, «английским шпионом». Ее все спрашивали — какие отношения у нее с Пастернаком? И получали в ответ: «Я люблю его». Больше ничего не могли добиться. Она в то время была беременна, но потеряла ребенка после того, как однажды после пыток очнулась и обнаружила, что находится в морге… Потом говорили, что ошиблись — не туда привезли. Но какое это теперь имело значение?
Пастернака тоже вызывали на Лубянку, и в один из таких визитов он потребовал выдать ему ребенка Ольги, которого, как он считал, она родила. Борис Леонидович готов был даже вырастить его вместе с женой, пока Ольга будет в тюрьме. «Должен же и я как-то страдать, пока она страдает за меня», — говорил он.
Ребенка ему, конечно, не выдали, зато вернули пачку его писем к Ольге и книги с дарственными надписями. Он не хотел брать, говорил: «Я ей это писал, вот ей и отдайте!» Но потом все же забрал, уничтожив большинство автографов.
Ивинская вспоминала: «Наступил день, когда какой-то прыщавый лейтенант объявил мне заочный приговор «тройки»: пять лет общих лагерей «за близость к лицам, подозреваемым в шпионаже».
Ее отправили в Потьму, где она пробыла три с половиной года, изредка получая письма от Пастернака. После она говорила, что только ожидание этих писем помогло ей выжить там, среди унижений, в сорокаградусную жару. Однажды ночью ее вызвали к начальнику и дали читать двенадцатистраничное письмо и сборник стихов — на руки их выдать не разрешалось. И женщина сидела всю ночь и читала:
Засыплет снег дороги,
Завалит скаты крыш…
Пойду размять я ноги, —
За дверью ты стоишь…
…А наутро опять шла на развод, и уже не так тяжело было ждать…
Когда в пятьдесят третьем она вернулась, Пастернак сначала не решался к ней идти — боялся, что она слишком изменилась. Но увидел ее почти прежнюю, она только похудела, но осталась его прежней Лелюшей…
В мае шестидесятого года, когда Пастернак уже тяжело болел и понимал, что дни его сочтены, он просил не пускать Ивинскую к дому — не хотел ссор между ней и Зинаидой Николаевной, только писал записки своей Лелюше. А она сидела на скамеечке неподалеку и тихо плакала. Но не попрощаться с ним она не могла…
«…У этой женщины были какие-то свои, совсем особые права на скончавшегося…» — описание последнего свидания Лары и Юрия Живаго было так похоже на прощание Поэта со своей Ольгой!
http://s57.radikal.ru/i157/0807/d7/1e0a22986835t.jpg (http://radikal.ru/F/s57.radikal.ru/i157/0807/d7/1e0a22986835.jpg.html) http://s39.radikal.ru/i085/0807/84/02deb7daf011t.jpg (http://radikal.ru/F/s39.radikal.ru/i085/0807/84/02deb7daf011.jpg.html) http://s51.radikal.ru/i134/0807/ee/9eaec0a72516t.jpg (http://radikal.ru/F/s51.radikal.ru/i134/0807/ee/9eaec0a72516.jpg.html)
Существует четыре версии их первого поцелуя. У всех четырех одинаковое начало... Самолет взлетает с одного из аэродромов Буэнос-Айреса. За штурвалом летчик Антуан де Сент-Экзюпери, рядом с ним прекрасная женщина. Ее зовут Консуэло. Пилот наклоняется к пассажирке и буквально требует поцеловать его. Но есть четыре варианта последовавшего ответа. Первый: она вдова и не имеет морального права целоваться с малознакомым мужчиной; второй: в ее стране целуют только тех, кого любят; третий: у нее нет обыкновения целоваться против своей воли; четвертый: некоторые цветы, если к ним приближаться чересчур близко, смыкают лепестки.
К тому моменту, как аргентинская опасная ночь бросила незнакомую девушку, спасавшуюся от перестрелки между представителями двух враждующих политических партий, в объятия к Экзюпери, он был уже изрядно разочарован в жизни. В юности он сватался к парижской красавице Луизе де Вильморен. Однако богатые родители невесты воспротивились свадьбе. Молодой Экзюпери, представитель бедного дворянского рода, по их разумению, был неровня их великолепной дочери. Луиза отнеслась к расторжению помолвки спокойно, а вот Антуан долго не мог залечить болезненную рану. Потом в его жизни были другие женщины, но он весьма быстро расставался с ними. Ему казалось, что все они пытаются опутать всю жизнь ненавистным мещанским уютом. С одной из своих "дам сердца" он навсегда распростился только потому, что как-то, возвратившись домой, увидел, как она штопает его носки.
Консуэло ко времени знакомства с Антуаном уже успела дважды овдоветь, причем ходили упорные слухи, что второго своего мужа она довела до самоубийства.
Консуэло была маленького роста. Ее тонкое смуглое лицо с подвижными чертами освещалось огромными выразительными лучезарными глазами. Характер у женщины был чрезвычайно взбалмошный. Консуэло жила в мире своих фантазий. Реальная жизнь интересовала ее едва. После встречи в Буэнос-Айресе с Экзюпери она вернулась в Париж и всем своим подругам рассказала о чудесном сильном человеке, который влюбился в нее, но, к несчастью, погиб. Каково же было удивление приятельниц, когда Консуэло объявила, что этот человек в Париже и они скоро поженятся.
Вся ее жизнь была окутана странностями. В парижской квартире Консуэло висела маска ее первого мужа, аргентинского журналиста Гомеса Карильо. Очевидцы свидетельствуют, что в те моменты, когда хозяйка начинала кокетничать с кем-нибудь из гостей, маска скрипела.
Экзюпери влюбился в Консуэло с первого взгляда. В ней напрочь отсутствовало то, чего Антуан так боялся в женщинах. Никакого мещанства, никакого уюта. Он взял ее в жены, несмотря на сопротивление членов своей семьи, мнение которых он очень ценил. Началась семейная жизнь. Эта была жизнь двух настоящих "людей мира". Они не имели постоянного жилья, часто оказывались почти без средств к существованию. Но уж если появлялись деньги, супруги начинали кутить. Устраивали приемы, одалживали деньги друзьям. В такие моменты Антуан покупал для жены цветы вместе с тележками. Консуэло внесла в жизнь писателя какую-то легкость, поэзию, фантазию. Этого так недоставало ему в общении с женщинами прежде. Консуэло была превосходной рассказчицей. Бывало, начинала рассказывать какую-нибудь историю, и в ее устах она обрастала такими волшебными деталями, что Антуан просил повторить все сначала. И Консуэло с удовольствием повторяла с еще более причудливыми подробностями.
Антуан прощал своей Консуэло любые вспышки гнева. За ними он видел только проявления подлинной любви. Было две Консуэло. Одна реальная - взбалмошная, красивая, вторая, существующая в воображении писателя, - нежная, тонкая, поэтичная. Не случайно именно с Консуэло Экзюпери списал свою знаменитую Розу из "Маленького принца".
То, что так любил Антуан в Консуэло, имело и оборотную сторону. Пленившие писателя экспансивность и страстность порой переходили в обычные неуправляемость и капризность. В ритме, предлагаемом Консуэло, Экзюпери мог жить не всегда. Для того чтобы заниматься писательским трудом, иногда необходим полный покой. А покой и Консуэло были понятиями несовместимыми.
Брак Консуэло и Антуана изначально был свободным. Для Антуана телесная верность была совершенно не принципиальна. И Консуэло этим пользовалась. А может, им нравилось изводить друг друга. Рассказывают, что на одном из званых вечеров она бросала тарелки мужу в голову, а он стоял и, хладнокровно улыбаясь, ловил их. Однако хладнокровие иногда оставляло Экзюпери. В 1935 году он всю ночь перед ответственным вылетом искал свою суженую по ночным барам. Он заставлял себя не ревновать, но это становилось труднее и труднее. В итоге, не выспавшись толком, он сел за штурвал. Самолет потерпел катастрофу в пустыне. Опытному пилоту удалось посадить машину. Но если бы не араб-бедуин, нашедший его посреди бескрайних песков, не вернулся бы домой знаменитый писатель и летчик. Дома ждали восторженные поклонники и недовольная жена.
Бурные романы Консуэло все меньше нравились Экзюпери. А с годами капризная гордячка еще и стала без конца упрекать мужа в импотенции. Случалось, что она бросала ему эти обвинения публично. Как раз тогда в жизни Экзюпери стали появляться другие женщины. Консуэло не могла смотреть на это спокойно. Она ревновала своего мужа не столько к женщинам, сколько к вниманию, которое ему уделяли. Она всегда хотела сама быть на первом плане.
Надо сказать, что выдуманная Консуэло импотенция не мешала молодой актрисе Натали Палей и художнице Хедде Стерни быть любовницами Экзюпери и восхищаться им как мужчиной. Особую роль играла в жизни автора "Маленького принца" юная Сильвия Рейнхардт.
Как бы Экзюпери ни презирал мещанский покой, все же иногда и он в нем нуждался. С Сильвией он обретал то, чего не могла ему дать Консуэло: уют и душевное тепло. Но все равно противоречивый Антуан возвращался к своей жене, которая с каждым годом все больше терзала его. Экзюпери писал, что любовь - это счастье, изрядно сдобренное страданиями. Писатель-летчик, которым восторгался весь мир, мужественно нес свой крест, свою дикую любовь к полусумасшедшей лгунье.
Экзюпери уходил на войну, явно не желая возвращаться с нее. Он словно искал смерти. Искал и нашел.
В 1944 году Антуан, смеясь, рассказывал сослуживцам, что гадалка нагадала ему смерть в морской пучине, видимо, приняв его за моряка. В 1998 году рыбаки на побережье Франции выловили из моря браслет, на котором были выгравированы имена Экзюпери и его жены Консуэло.
http://s45.radikal.ru/i108/0807/fd/018bd1def09bt.jpg (http://radikal.ru/F/s45.radikal.ru/i108/0807/fd/018bd1def09b.jpg.html) http://s59.radikal.ru/i166/0807/79/5cd5d3fd6b4ft.jpg (http://radikal.ru/F/s59.radikal.ru/i166/0807/79/5cd5d3fd6b4f.jpg.html) http://s44.radikal.ru/i105/0807/48/a8574c77b13ct.jpg (http://radikal.ru/F/s44.radikal.ru/i105/0807/48/a8574c77b13c.jpg.html) http://s56.radikal.ru/i152/0807/ba/5057eb67690ft.jpg (http://radikal.ru/F/s56.radikal.ru/i152/0807/ba/5057eb67690f.jpg.html)
Да... Ничего себе женщина... Интересно, как она отреагировала на его смерть?... Мне кажется, она его не любила... Хотя... Любовь бывает разная...
В любом случае, спасибо!!
"Флора, она мне отказала! - услышала горестный вопль мужа синьора Мастроянни. - И это при том, что ты разрешила! Я хочу умереть!" - кричал в трубку Марчелло, игнорируя резонный совет жены: вместо того чтобы переводить деньги на международные звонки из Парижа, побыстрее возвращаться домой в Рим.
Впрочем, в ту же ночь Марчелло Мастроянни, напоминавший побитую собаку, уже грелся у семейного очага, который пока не удалось разрушить ни одной из его пассий. А было их - легион. Флора, с молодости усвоив, что Марчелло просто физически не способен хранить верность одной женщине, заранее простила ему все прошлые и будущие измены. К тому же Флора хорошо помнила народную мудрость: "Итальянец может обожать жену, с легкостью заводить любовниц, но по-настоящему он любит только одну женщину - свою мать".
Правда, с последней любовницей Марчелло - Катрин Денев - "этой иностранкой", как ее презрительно именовала Флора, с самого начала дело приняло чересчур серьезный оборот. Впервые за двадцать с лишним лет брака Флора почуяла, что муж ради этой женщины готов "на все", то есть оставить законную супругу и дочь. Мастроянни полгода валялся у Флоры в ногах, умоляя дать развод: "Флора, отпусти меня. Я не могу без нее жить". Наконец, бедная Флора сдалась.
Впервые он увидел Денев в 1970 году на съемках картины Надин Трентиньян "Это случается только с другими". "Профессиональная красавица", - равнодушно отметил он тогда, скользнув взглядом по классическому лицу и безупречной фигуре. Единственное, на что он сразу отозвался, был запах ее духов: какой-то совсем особенный, немного приторный. Мастроянни всегда отличался особой чувствительностью к ароматам, даже отца он помнил только по запаху. Но о том, чтобы по привычке завести на съемках "служебный роман", на сей раз речи не шло: Марчелло тяжело переживал разрыв с актрисой Фэй Данауэй. Про его партнершу, двадцатисемилетнюю Катрин Денев, ему, разумеется, рассказали, хотя он никого об этом специально не просил. Оказалось, она тоже пребывает в состоянии под стать его собственному, расставшись с режиссером Франсуа Трюффо.Вообще к актрисе прочно приросли эпитеты "скрытная" и "холодная". Словом, полная противоположность Мастроянни.
Контраст ее внешности и подчеркнуто сдержанной манеры поведения казался Марчелло очень эротичным. "Ничего, мы ее растопим", - поклялся опытный искуситель женских сердец и решил слегка приударить за Катрин.
Их отношения резко изменились во время съемки одного из эпизодов. В картине Денев и Мастроянни играли супругов, потерявших ребенка. Чтобы они смогли как можно достовернее передать состояние болезненного одиночества и отчаяния, режиссер Надин Трентиньян на несколько суток оставила актеров в пустой полутемной квартире почти без мебели, без телефона, без книг и журналов, без телевизора и со скудной едой. Только наедине друг с другом. Когда "заключение" закончилось, они вышли на свет Божий с несколько одичалым лихорадочным блеском в глазах и убедительно измученные. Сцену сняли "на ура" с первого же дубля, но "заточение" актеров имело далеко идущие последствия...
Он живет в Риме, она - в Париже. Он каждый день звонит, придумывает тысячи ласковых имен на смешном французском, добивается встреч, требуя, чтобы она отменила съемки. "Я ежедневно покупал букетики цветов, - вспоминал Мастроянни, - все равно каких - ромашек, нарциссов, астр, и, отрывая лепестки, гадал: любит - не любит". В Риме при виде этого зрелища прохожие останавливались - их кумир Мастроянни рассеянно бредет по улице, обрывая лепестки с безумным, мечтательным видом. А она, его собранная и сдержанная Катрин, ровным голосом говорит по телефону: "Встретиться завтра? Приедешь специальным поездом? Не могу. У меня съемки. Когда освобожусь? Через неделю. Марчелло, почему ты молчишь? Тебе плохо?" "Мне хорошо. Я умер", - после трехминутной паузы отвечает он. По ночам Марчелло оставалось опрыскивать ее любимыми духами подушку и сдаваться на милость разыгравшемуся воображению: нечастые свидания и скупые ласки Катрин делали ее еще желаннее, никогда раньше Мастроянни не приходилось иметь дело с подобной женщиной.
В конце концов, не в силах вынести постоянные разлуки и возненавидев бесконечные поезда, Мастроянни снял квартиру в Латинском квартале Парижа. Флора к тому времени махнула на все рукой и только крикнула вслед: "Надеюсь, до скорого!" Теперь Марчелло был значительно ближе к возлюбленной, но встречи не стали чаще. Кроме съемок, помехой для свиданий оказался семилетний Кристиан, которого Катрин растила одна и упорно не желала знакомить с Мастроянни.
Однако постепенно многословные любовные признания Мастроянни и его пылкая страсть возымели действие. Вечная затворница, тщательно избегающая увеселительных заведений и шумного общества, Катрин вдруг явно повеселела, ее знаменитая меланхолия сменилась невиданным прежде кокетством. "Она влюблена! - не скрывал восторга Мастроянни и сообщал журналистам в своем обычном шутливом тоне: - Она готовит мое любимое блюдо - фасоль! Вы представляете, ОНА - и ФАСОЛЬ!" Марчелло, привыкший к обильной домашней кухне Флоры, считал это едва ли не главным доказательством ее любви. Что правда, то правда: для Катрин, от души ненавидевшей готовить, действительно было подвигом то, что она освоила целых 34 рецепта приготовления фасоли!
Мастроянни от избытка благодарности постоянно хотелось баловать Катрин. Самый главный подарок он преподнес возлюбленной по случаю ее дня рождения. Это была роскошная вилла в Ницце. Стоявшая недалеко от моря, спрятанная в тени густой зелени, она напоминала маленький игрушечный замок. Марчелло мечтал, что этот дом станет колыбелью их любви. И не ошибся. Там они были счастливы, забыв про всех, принадлежали только друг другу. Как раз к тому времени Флора дала согласие на развод, и Мастроянни официально стал свободен.
В предвкушении близкого счастья Мастроянни подъезжает к их дому в Ницце. Красный "ягуар" по имени Катрин легко скользит по живописной дороге. Марчелло насвистывает веселую итальянскую песенку, то и дело подмигивая себе в обзорное зеркало машины. В багажнике позвякивают два ящика дорогого шампанского, заднее сиденье забито цветами, в кармане - бриллиантовое кольцо. Как нетрудно догадаться, Мастроянни едет делать предложение.
Через полчаса, уже сказав Катрин полагающиеся слова, он в полнейшем недоумении наблюдал, как вместо ожидаемого выражения счастья на ее лице сначала появился легкий испуг, потом страх, наконец, ужас... Еще через полчаса Мастроянни выбрасывал один за другим в реку букеты и сквозь слезы смотрел, как их уносит течением. Катрин, даже не дослушав, отрезала: "Это невозможно", села в машину и уехала в Париж.
Ни одной из своих прежних любовниц Мастроянни не имел ни малейшей охоты делать предложение. Однако ее отказ только распалил страсть Марчелло: едва зализав раны и подлечив расшалившееся сердце, Мастроянни ринулся в Париж к своей Катрин, нарушая контракты, договоры, срывая запланированные съемки.
...И вот главная сенсация осени 1970 года: Катрин Денев носит ребенка Марчелло Мастроянни! Джульетта Мазина, едва прослышав о новости, сказала Феллини: "Не иначе как бедный Марчелло придумал последнее средство, чтобы взять сей неприступный бастион французской независимости".
Действительно, Мастроянни просто светился счастьем. Но верхом блаженства для него было то, что счастье излучала и Катрин. Он никогда раньше не видел ее такой радостной, такой открытой.
Теперь Денев и Мастроянни ежедневно с удовольствием бродили по детским магазинам и скупали все, что приглянется. Он ни на секунду не оставлял Катрин, сопровождая ее даже на приемы к врачу. Будущий отец смущал докторов, требуя подробного отчета, как развивается беременность.
28 мая 1971 года на свет появилась Кьяра-Шарлотта Мастроянни. Неугомонный Марчелло, которому уже стукнуло 50, по этому случаю устроил настоящий праздник по-итальянски: закупил несколько ящиков шампанского и угощал на улице всех желающих. "У меня родилась дочь!" - радостно кричал он на весь квартал. Почему именно Кьяра-Шарлотта вызвала у Мастроянни такой фейерверк отцовских чувств? До самой смерти актера в декабре 1996 года она оставалась его любимицей. А ведь у Марчелло не только имелась дочь от законной жены, но еще и энное количество других детей - незаконных, кстати, почему-то всегда девочек. Он с трудом помнил, кто чей ребенок, и постоянно путал имена. Причину своей отцовской привязанности к Кьяре объяснил он сам: "Я обожаю мать этого ребенка".
Однако Мастроянни чувствовал: по-настоящему он так и не завоевал Катрин. А главное - так и не разгадал. Мастроянни надеялся: может быть, это удастся сейчас, когда у них с Катрин появилась дочь. Кроме того, после родов Денев очень изменилась - стала мягче, ласковее, доверчивее. Марчелло не без внутренней борьбы принял решение наступить на свое протестующее мужское самолюбие и вторично предложить Катрин выйти за него замуж. Он заранее наугад выбрал по календарю число, и вот этот день настал...
Они ехали вдвоем в свою любимую Ниццу. Сидевшая за рулем Катрин вдруг заметила, что у них "на хвосте" папарацци, и пришла в неописуемую ярость. Напрасно Марчелло пытался ее успокоить. Когда расстояние между двумя машинами сократилось до минимума, Денев вдруг резко дала задний ход и смяла капот преследователей. К счастью, никто не пострадал, но Мастроянни был не просто потрясен разыгравшейся сценой - он был раздавлен, у него даже прихватило сердце. Катрин объяснила подъехавшей полиции, что готова подать в суд за вмешательство в личную жизнь. Подъезжая к Ницце, Мастроянни прекрасно понимал, что момент - самый неподходящий, но, уже не в силах себя остановить, скороговоркой спросил: согласна-ли-она-стать-его-женой?..
В тот же вечер последовал очередной звонок Флоре, в основном с жалобами на здоровье, на сердце. И только в самом конце прозвучало уже однажды Флорой слышанное: "Она мне отказала!"
После повторной отставки Мастроянни впал в глубокое отчаяние. При этом Катрин вовсе не прогоняет его, они по-прежнему живут вместе. Но он больше не верит в ее любовь. Актер пускается в тяжкий запой и все чаще говорит друзьям, что хочет умереть. Не улучшало настроения и то, что пресса сравнивала историю их отношений с Денев с некогда нашумевшим ее романом с режиссером Роже Вадимом, предрекая тот же безнадежный исход. (В 1963 году Катрин родила сына от Роже Вадима и точно так же наотрез отказалась выйти за него замуж. Причиной послужил услышанный ею разговор между Роже Вадимом и его бывшей женой: та угрожала лишить его опеки над дочерью, если он снова женится. Катрин тогда категорически заявила: "Я не хочу быть причиной ничьей боли". В 20 лет она предпочла остаться одна с ребенком на руках.)
Мастроянни случайно узнал об этом из какого-то журнала и вдруг вспомнил, как Катрин однажды произнесла фразу, которой Мастроянни не придал тогда особого значения: "Я всегда боялась и боюсь отношений, грозящих осложнениями, потому что кроме двоих на свете еще столько связанных с каждым из них людей. А это неизбежно приводит к утратам и страданиям".
На съемочной площадке последней совместной картины "Не тронь белую женщину" Мастроянни и Денев уже откровенно ссорились. А когда Кьяре минул год, в спальне того самого дома в Ницце, где недавно они были так счастливы, Катрин сказала: "Наши отношения исчерпаны. Я больше не желаю продолжать этот фарс. Все кончено". Не произнеся больше ни слова, она собралась и уехала в Париж. На этот раз навсегда.
Она никогда не запрещала Мастроянни видеться с дочерью. Однажды Катрин захватила Кьяру на съемки в Лос-Анджелес. Мастроянни, находившийся в это время в Бразилии, узнав об этом, тут же сорвался проведать дочь. Они отправились с малышкой на прогулку, долго бродили по городу, а затем Марчелло повел Кьяру в кинотеатр на фильм с участием Катрин Денев. Очень скоро девочка попросила: "Папа, давай уйдем отсюда, мне тебя жалко, ты все время плачешь".
После того как Денев и Мастроянни расстались, жизнь каждого из них вернулась на круги своя - Марчелло приняла обратно верная Флора, а Катрин так одна и растила двоих детей. Пока Кьяра была маленькой, Мастроянни часто тайком наведывался в Париж. Стараясь, чтобы его не увидели, часами следил за подъездом, поджидая, когда из него выйдут, держась за руки и оживленно болтая, мать и дочь. Он еще раз хотел взглянуть на женщину, которая отвергла его любовь...
http://s57.radikal.ru/i156/0808/39/db47a1449b20t.jpg (http://radikal.ru/F/s57.radikal.ru/i156/0808/39/db47a1449b20.jpg.html) http://s52.radikal.ru/i135/0808/4c/b8b616dbb16bt.jpg (http://radikal.ru/F/s52.radikal.ru/i135/0808/4c/b8b616dbb16b.jpg.html) http://s61.radikal.ru/i174/0808/03/9ce7e9805c90t.jpg (http://radikal.ru/F/s61.radikal.ru/i174/0808/03/9ce7e9805c90.jpg.html) http://s57.radikal.ru/i156/0808/03/37e7569cd13bt.jpg (http://radikal.ru/F/s57.radikal.ru/i156/0808/03/37e7569cd13b.jpg.html) http://s60.radikal.ru/i169/0808/96/5480857310a6t.jpg (http://radikal.ru/F/s60.radikal.ru/i169/0808/96/5480857310a6.jpg.html)
Оказывается, она и в жизни была холодной... Интересно, она вообще любила когда-нибудь?
Интересно, она вообще любила когда-нибудь?
Я думаю, да. Сын от Роже Вадима и дочь от Мастроянни... Двое мужчин, оставивших след в жизни Денев.
Вот нашла цитату по теме в "Аргументах и Фактах":
Катрин гордится своими детьми, с которыми у нее сложились очень теплые и доверительные отношения. Она шла за любовью, когда беременела, и ни о чем не жалела. Как написала поэтесса Вероника Долина в одной из своих песен: "Когда б мы жили без затей, я нарожала бы детей от всех, кого любила." Катрин Денев смогла себе это позволить.
Ну, в первом случае я понимаю... Она не хотела разрушить семью другого, сделать больно кому-то и прочее... Но во второй раз, с Мастроянни... Ведь ничего не мешало!! А она сделала его несчастным отказав 2 раза... Не знаю... Может она и любила, но, явно, не так, как это ему было нужно.
Ждем очередную историю любви!! ;)
В марте 1969 года Пол Маккартни разбил миллионы девичьих сердец, женившись на Линде Истман. В день свадьбы свыше 400 поклонниц (в основном, рыдающих) собрались у дома Пола на Кавендиш авеню. Маккартни был вынужден выйти к железным воротам, умоляя их разойтись: "Вы же знали, что однажды я должен был жениться!"
Впервые "Битлз" Линда увидела в 1965 году, когда получила задание сфотографировать легендарную четверку в Австрии, на съемках их нового фильма "Help!" Дружеских отношений с музыкантами она не завела и поэтому днем их знакомства с Полом Маккартни принято считать 15 мая 1967 года - в этот день они встретились в лондонском ночном клубе "Bag O'Nails". А уже 19 мая Линда в числе 15 фотографов получила приглашение на эксклюзивную вечернику в честь предстоящего выхода альбома "Битлз" "Sgt. Pepper's Lonely Hearts Club Band", навсегда ставшего эталоном всей рок-музыки. На тот момент Линда уже успела побывать замужем (за геофизиком Мелвиллом Си), имела дочь Хизер и была в разводе, а Пол был помолвлен с актрисой Джейн Эшер. Поначалу, как потом призналась Линда, она положила глаз на Джона Леннона. Однако видя, что тот абсолютно равнодушен к ней, перенесла свое внимание на Маккартни. Этой же ночью они оказались в одной постели… Для испорченного успехом «битла» Линда явилась лишь очередным приключением. На следующее утро она улетела в Нью-Йорк.
Но в мае 1968-го они встретились вновь, в Нью-Йорке, где Джон и Пол представляли журналистам корпорацию "Apple" - коммерческое предприятие, организованное "Битлз". Маккартни и Джейн Эшер к тому времени расстались. Главное, что привлекало его в Линде, – ей не нужны были деньги, поскольку дочь популярного адвоката и наследница короля универмагов купалась в роскоши. Спустя месяц Линда получила предложение переехать в Англию.
Поначалу она отказалась выходить замуж, боясь потерять независимость, что, очевидно, еще больше разогрело Пола. И лишь когда Линда забеременела, Пол получил ее согласие.
Накануне "большого дня" жених допоздна был занят работой в студии звукозаписи и едва не забыл купить обручальные кольца. Ему пришлось уговаривать лондонского ювелира, чтобы уже после закрытия тот снова открыл свой магазин. Майк, брат Пола, выполнявший роль шафера, из-задержки ливерпульского поезда опоздал на свадьбу. К счастью, в тот день регистрации других браков не планировалось, и архивариус мистер Сандерс ожидал, пока прибудет Майк. Никто из участников "ливерпульской четверки" не присутствовал на свадьбе. 12 марта 1969 года Пол и Линда стали мужем и женой.
В первый года супружеской жизни Линда видела рядом с собой отчаявшегося, упавшего духом человека, для которого мир рухнул в одночасье – настолько сильно Пол переживал распад ансамбля. Даже рождение в 1969-м дочки Мэри не вывело его из депрессии.
Всеми брошенный, он пытался продолжить карьеру в одиночку, но первые попытки музыкального соло оказались неудачными. И тогда музыкант прибегнул к испытанной помощи «друзей» – наркотиков и алкоголя. В то время его почти не удавалось сфотографировать журналистам, потому что Пол вел жизнь настоящего наркомана-отшельника.
Бывшие друзья со злорадством наблюдали саморазрушение Пола. Только Линда, единственная, горячо любимая им женщина, попыталась предотвратить медленное самоубийство мужа. Она отчаянно возвращала его к жизни, напоминала про музыку, даже научилась играть на фортепьяно, чтобы только не расставаться с Полом в мире его песен.
«Да, именно Линда дала мне силы выжить… - говорил Маккартни. - Я осмелился работать, хотя поначалу совершенно без вкуса, только чтобы доставить радость Линде. Именно из-за нее я вернулся на сцену».
Первый сольный альбом Пола под названием "McCartney", вышедший в апреле 1970 года, открывался миловидной незатейливой песенкой "The Lovely Linda" ("Любимая Линда"). Именно это обстоятельство в начале 70-х добавило на долю Линды новых волнений. Любящий муж после выпуска двух сольных альбомов задумал создать новую группу, в которой роль клавишника отводилась... Линде, абсолютно не умевшей играть ни на одной музыкальном инструменте.
13 сентября 1971 года у них родилась дочь Стелла, а 12 сентября 1977 года - сын Джеймс. Всю домашнюю работу они с Полом выполняли сами, воспитывая у своих детей скромность, хотя и не обижали дорогими подарками.
…Через десять лет в Нью-Йорке был убит Джон Леннон. Казалось, что на этот раз Пол уже не выкарабкается из-под глыбы нахлынувшей тоски. Именно в это время на американской и мировой эстраде стремительно возник подвижный Майкл Джексон. Пол с печалью убедился, что его время миновало, а конкурировать с новым стилем бессмысленно. «Однако Линда меня убедила в один прекрасный день, что дело Майкла Джексона танцевать, а мое дело – петь и играть на гитаре. Каждому свое».
В 1989-м, вдохновленный своей супругой, Пол Маккартни затеял триумфальное мировое турне.
«Пол, как и Джон Леннон, обратился к женщине, найдя в ней свою вторую половину, свою лучшую половину, – вспоминал один из ближайших друзей Маккартни. – Женщины сделали их сильнее – может быть, не в музыкальном плане, но уж точно в эмоциональном. И это особенно относится к Линде. Она была хороша для Пола, даже если от этого страдала музыка. Она одна обогатила его жизнь».
Коммерческие дела этой четы пошли в гору, альбом выходил за альбомом. Линда, ставшая убежденной вегетарианкой и даже написавшая книгу о правильном питании, расширяла производство вегетарианских продуктов. А давняя страсть к фотографии явили миру альбомы "Linda's Pictures" (1977), "Photographs" (1982), "Linda's Mccartney Sun Prints" (1988 ), "Sixties - Portrait Of An Era" (1992), запечатлевшие знаменитых рок-музыкантов 60-80-х годов. Ее снимки есть и на всех пластинках Пола. И все-таки Линде больше нравилось быть домохозяйкой и любящей женой.
В 1995 году у Линды был обнаружен рак молочной железы. Но самые опытные врачи так активно взялись за ее здоровье, что уже несколько месяцев спустя газеты, к радости и надежде других страдалиц, дружно объявили: «Линда Маккартни победила болезнь!» Она по-прежнему вела активный образ жизни, переезжала с места на место, занималась делами. Но через два года вновь оказалась на операционном столе… Известно, что Пол говорил ей: «Я отдал бы все ордена и титулы за твое здоровье». За двадцать лет до этого рак унес жизнь другого близкого ему человека – матери.
17 апреля 1998 года ей стало совсем худо. До "жемчужной свадьбы" - 30-летия своего брака - она не дожила чуть меньше одиннадцати месяцев...
Смерть жены явилась сильным ударом для Пола Маккартни. «Я был счастлив, что удостоился любви Линды в течение долгих тридцати лет! – признавался Пол Маккартни. – Она оставила пустоту, которую ничем не заполнить. Я и дети будем жить памятью о ней».
http://s41.radikal.ru/i093/0808/34/400149a8e61ft.jpg (http://radikal.ru/F/s41.radikal.ru/i093/0808/34/400149a8e61f.jpg.html) http://s54.radikal.ru/i145/0808/fa/974ffe09bd9ct.jpg (http://radikal.ru/F/s54.radikal.ru/i145/0808/fa/974ffe09bd9c.jpg.html) http://s61.radikal.ru/i171/0808/60/20596ef96663t.jpg (http://radikal.ru/F/s61.radikal.ru/i171/0808/60/20596ef96663.jpg.html) http://s49.radikal.ru/i123/0808/c9/d3dbe558ab36t.jpg (http://radikal.ru/F/s49.radikal.ru/i123/0808/c9/d3dbe558ab36.jpg.html)
Твоя_иллюзия
14.08.2008, 12:51
Есть у Брюсова замечательный по изысканности венок сонетов "Роковой ряд". Сам по себе венок - это одна из труднейших поэтических форм, и не всякому удается совладать с ее жесткими правилами. Брюсову - мастеру стихотворения - потребовалось всего семь часов, чтобы создать в один день пятнадцать сонетов, составляющих этот венок, то есть, по подсчету самого автора, полчаса на сонет!
Каждое из стихотворений этого цикла посвящено реальным персонажам - женщинам, которых когда-то любил поэт. Для него священны запечатленные в сонетах образы, "томившие сердце мукой и отрадой", - "любимых, памятных, живых!". Возможно, в этом "роковом ряду" и привязанности ранней молодости - Е. А. Маслова и Н. А. Дарузес, и увлечения более поздних лет - М. П. Ширяева и А. А. Шестаркина, и любовь зрелых лет - Л. Н. Вилькина, Н. Г. Львова и А. Е. Адалис, и, конечно, жена - И. М. Брюсова.
Но автор не раскрыл, кому посвящены стихи, зашифровав имена. Но в одном случае определить адресата не трудно. В рукописи восьмого сонета упомянуто подлинное имя - "Нина".
Кого имел в виду поэт? Кто была та, про которую он спрашивал "Ты - ангел или дьяволица?" и о которой сказал так, как не говорил, пожалуй, ни об одной своей возлюбленной:
Ты - слаще смерти, ты желанней яда,
Околдовала мой свободный дух!
Современники без труда ответили бы на этот вопрос. Поэт подразумевал Нину Ивановну Петровскую.
Их отношения, длившиеся долгие семь лет, были известны всей литературно-художественной Москве. В жизни поэта они действительно сыграли заметную роль, но еще большее значение с трагическими последствиями имели для Петровской.
Нина окончила гимназию, потом зубоврачебные курсы. Вышла замуж за владельца издательства "Гриф" и, оказавшись в кругу поэтов и писателей, начала пробовать силы в литературе, хотя дар ее был не велик, если судить по сборнику рассказов "Sanctus amor", походивших скорее на беллетризованный дневник. Нельзя было сказать о ней, что она красива, но назвать милой - несомненно. И еще была она, как говаривали в пушкинский век, чувствительной. Блок, знавший Нину, считал ее довольно умной, но почему-то относился к ней с жалостью. Ходасевич, друживший с Ниной более четверти века и оставивший воспоминания о ней, писал, что жизнь свою она сразу захотела сыграть - и в этом, по существу ложном, задании осталась правдивой и честной до конца. Из своей жизни она сделала бесконечный трепет, из творчества - ничто. Искуснее и решительнее других создала она "поэму из своей жизни".
В блистательном вихре московской жизни той поры Нина сразу стала играть заметную роль. Иначе говоря, пришлась ко двору московской богеме с ее увлечениями картами, вином, спиритизмом, черной магией и прочей чертовщиной и одновременно культом эротики, бурлившей под соблазнительным и отчасти лицемерным покровом мистического служения Прекрасной Даме.
Очень скоро и как-то непроизвольно у нее возник роман с поэтом-символистом Андреем Белым. Похоже, она испытывала неподдельную страсть. Это еще более привлекло к ней внимание. Интерес к личной жизни модных писателей, как скажет она сама, набухал тогда пикантными сплетнями, выдумками, россказнями небылиц. Но отношения с Белым длились недолго. Увлечение поэта так же быстро угасло, как и вспыхнуло.
"Он бежал от Нины, чтобы ее слишком земная любовь не пятнала его чистых риз. Он бежал от нее, чтобы еще ослепительнее сиять перед другой" - так описал впоследствии этот разрыв поэт Владислав Ходасевич.
И тогда, совершенно неожиданно, как шквал, в ее мир ворвался Брюсов. Он вошел в ее жизнь, чтобы остаться в ней навсегда - вечно. Впрочем, слова эти она произнесет позже. Поначалу же сблизилась с Брюсовым, преследуя чисто женскую цель - отомстить Белому и, возможно, в тайной надежде вернуть его, возбудив ревность. Или искала в новой привязанности просто утешения.
Брюсов был старше Нины на одиннадцать лет, имя его - "отца русского символизма", издателя литературно-художественных журналов, оригинального поэта - гремело по всей России.
Первая их встреча произошла в гостиной у общих знакомых, где собирались символисты. Был там и Брюсов - всеобщий кумир, почитавшийся чуть ли не верховным жрецом декадентства. Он казался магом и волшебником, который ест засахаренные фиалки, по ночам рыскает по кладбищенским склепам, а днем, как Фавн, играет с козами на несуществующих московских пастбищах. До того Нине приходилось видеть лишь портрет Брюсова, на котором поражали пламенные глаза, резкая горизонтальная морщина на переносье, высокий взлет мефистофельски сросшихся бровей, надменно сжатые, детски нежные губы. После этой встречи у нее осталось о нем впечатление, как об очень сухом, корректном господине. Он любезно выслушал несколько чьих-то стихотворений и ее собственный рассказ, прочитал свои стихи, но весь вечер оставался, как капля масла на воде. Такова была его манера - он замыкался, прятался, по его же словам, "в коробочку", в некий надежный футляр, не позволяя никому проникать в те бездонные духовные глубины его существа, в которые не желал допускать посторонних.
В тот вечер Брюсов подчеркнуто не замечал ее, двадцатилетнюю, облаченную в черное платье, с четками в руках и большим крестом на груди. Было ясно, что она сторонница охватившей тогда многих, словно болезнь, моды на все таинственное и мистическое. И конечно, подобно всем символистам, привержена любви. Считалось, достаточно быть влюбленным, чтобы человек становился обеспечен всеми предметами первой лирической необходимости: страстью, отчаянием, ликованием, безумием, пороком, грехом, ненавистью и т. д. Если и не в самом деле полагалось быть влюбленным, то следовало хоть уверять себя, будто ты влюблен, и, как свидетельствовал современник, малейшую искорку чего-то похожего на любовь раздували изо всех сил. Недаром воспевалась "любовь к любви".
Следующий раз они увиделись в Художественном театре на премьере "Вишневого сада". Было это в самом начале 1904 года. В эти январские дни, вспоминала она много лет спустя, сковались крепкие звенья той цепи, что связала их сердца.
Для нее год их встречи стал годом воскресения: она по-настоящему полюбила, осознав, что все предыдущее было лишь всполохом, сверкнувшим и погасшим оставившим в душе лишь неприятный осадок, нечто вроде похмелья.
И для Брюсова это был год бури, водоворота. Исполнилась и его огненная мечта. Пришла любовь, о которой он писал в стихах, но не знал никогда, пришла женщина, о которой он только мечтал и читал в книгах. "Никогда, - скажет он, - не переживал я таких страстей, таких мучительств, таких радостей". И признается, что страдания той поры воплощены в стихах его книги "Stephanos" ("Венок". Как Орфей, он увлек свою Эвридику, повел ее "тропой мятежной".
Выше! выше! все ступени,
К звукам, к свету, к солнцу вновь!
Там со взоров стают тени,
Там, где ждет моя любовь!
В этот же период он мечтает предаться своему давно задуманному роману, который назовет "Огненный ангел" - "правдивую повесть, в которой рассказывалось о дьяволе, не раз являвшемся в образе светлого духа одной девушке и соблазнившем ее на разные греховные поступки"...
"Чтобы написать Твой роман, - так он называет теперь будущую книгу в письмах к Нине, - довольно помнить Тебя, довольно верить Тебе, любить Тебя". Он осознает, что в силах создать нечто значительное, выдающееся, и желает броситься в работу с головой. Он просит ее быть его руководителем, его маяком, его ночным огонечком и здесь, как и в мире любви. "Любовь и творчество в прозе - это для меня два новых мира, - с откровенностью неофита пишет он ей. - В одном ты увлекла меня далеко, в сказочные страны, в небывалые земли, куда проникают редко. Да будет то же и в этом другом мире".
Схема романа в те дни начала облекаться плотью, и, как писала Нина, груды исторических исследований и материалов перековывались в пластически прекрасную пламенную фабулу. Из этих груд листов, где каждая крохотная заметка строго соответствовала исторической правде, вставали задуманные образы. Но как художнику Брюсову потребовалось не только изучить и проштудировать для задуманного исторического повествования массу литературы из жизни Германии XVI века, но и найти подлинные жизненные подобия этих самых задуманных образов.
Нина Петровская, по натуре противоречивая, чувственная, истеричная, склонная к экзальтации и мистике, как нельзя лучше подходила к образу главной героини романа. С нее Брюсов и писал свою Ренату. Это подтверждала и она сама. Он нашел в ней много из того, что требовалось для романтического облика ведьмы: отчаяние, мертвую тоску по фантастически-прекрасному прошлому, готовность швырнуть свое обесцененное существование в какой угодно костер, вывернутые наизнанку, отравленные демоническими соблазнами религиозные идеи и чаяния. И еще - оторванность от быта и людей, почти что ненависть к предметному миру, органическую душевную бездомность, жажду гибели и смерти.
Про Брюсова часто говорили, что он все считал лишь поводом к творчеству - "скорбь венчал сонетом иль балладой". Так было и в этот раз. Он и себя обирал для героя романа Рупрехта, а А.Белого, в тот момент своего лютого антагониста (разрыв с ним чуть было не закончился дуэлью), изобразил под именем Генриха, наделив его не только внешностью прототипа - голубыми глазами и золотистыми волосами, но и многими чертами характера.
Сама Нина очень скоро вошла в роль его героини и играла ее вполне серьезно. Ей казалось, что она и в самом деле вступила в союз с дьяволом, и чуть ли не верила в свое ведовство. Заявляла, будто хочет умереть, чтобы Брюсов списал с нее смерть Ренаты, и тем самым стать "моделью для последней прекрасной главы".
Твоя_иллюзия
14.08.2008, 12:55
Летом 1905 года они совершили поездку на финское озеро Сайма, где испытали дни сбывшегося счастья и откуда Брюсов привез цикл любовных стихов. Он писал ей, вспоминая это время: "То была вершина моей жизни, ее высший пик, с которого, как некогда Пизарро, открылись мне оба океана - моей прошлой и моей будущей жизни. Ты вознесла меня к зениту моего неба. И ты дала мне увидеть последние глубины, последние тайны моей души. И все, что было в горниле моей души буйством, безумием, отчаяньем, страстью, перегорело и, словно в золотой слиток, вылилось в любовь, единую, беспредельную, навеки".
Когда им случалось разлучаться, даже на короткое время, они засыпали друг друга чуть ли не ежедневными письмами. Радость встречи он воспевал в стихах:
Ты вновь со мной! ты - та же! та же!
Дай повторять слова любви...
Хохочут дьяволы на страже,
И алебарды их-в крови.
Звени огнем, - стакан к стакану!
Смотри из пытки на меня!
Плывет, плывет по ресторану
Синь воскресающего дня.
"Сораспятая на муку", она любила с одержимостью, самозабвенно, требуя и от него полной самоотдачи. "Все или ничего" - таков ее девиз. У нее не было цели в жизни вне его. В своем максимализме чувств она хотела, чтобы весь он, безраздельно, принадлежал только ей. Такой была сама, всегда, во всем хотела походить до конца, до предела и от других требовала того же.
Брюсов просил ее понять, убеждал, что та, кому он принадлежит, кому он рабствует, - это поэзия. Да, он способен на большую любовь, способен сильно чувствовать, но вся его жизнь подчинена только служению поэзии. "Я живу - поскольку она во мне живет, и когда она погаснет во мне, умру". И дальше он написал слова, которые она никогда не могла простить ему: "Во имя поэзии - я, не задумываясь, принесу в жертву все: свое счастье, свою любовь, самого себя".
Ее сжигало чувство ревности к его творчеству, сознание своего бессилия как-то воздействовать на него. Она не хотела понять: как это можно клясться в любви, обожать женщину и признавать, что еще в большей мере поклоняешься иному божеству.
Временами он тяжело переживал эту свою слепую подчиненность другой всепоглощающей страсти и в отчаянии писал, что ему нужно какое-то воскрешение, перерождение, огненное крещение, чтобы стать опять самим собой. "Милая, девочка, счастье мое, счастье мое! Брось меня, если я не в силах буду стать иным, если останусь тенью себя, призраком прошлого и неосуществленного будущего".
Постепенно любовь для него превращалась в перегоревшую страсть. Он явно ее успокаивал, а быть может, осторожно готовил к расставанию, поскольку опасался резкого разрыва, зная ее болезненную душевную взвинченность, способность на все.
Тайной волей вместе связаны.
Мы напрасно узы рвем,
Наши клятвы не досказаны,
Но вовеки мы вдвоем!
Ненавистная! любимая!
Призрак! Дьявол! Божество!
Душу жжет неутолимая
Жажда тела твоего!
Как убийца к телу мертвому,
Возвращаюсь я к тебе.
Что дано мне, распростертому?
Лишь покорствовать Судьбе.
Не желая смиряться с мыслюью о потере любимого, Нина решила прибегнуть к испытанному средству многих женщин: к ревности. Она кокетничала с молодыми людьми - завсегдатаями литературных салонов - на глазах у Брюсова, целовалась с ними, они уводили ее из душных гостиных в ночь... Вначале не изменяла всерьез, дразнила, пыталась вернуть тепло отношений, потом изменила - раз, другой, третий...
Он отвернулся, стал чужим, холодным.
Тяжесть разрыва была невыносимой, и, чтобы бежать от мыслей о самоубийстве, Нина попробовала морфий. Вино и наркотики подорвали ее здоровье, врачи чудом вернули ее с того света. Когда вернули, решила уехать из России - бесповоротно, навсегда.
Был холодный ноябрьский день.
Паровоз стоял под парами, вот-вот должен был прозвучать сигнал к отправлению.
Едва не опоздавший на проводы Ходасевич застал Брюсова и Петровскую уже сидящими в купе. На глазах у них блестели слезы, на полу стояла початая бутылка коньяка - "национального" напитка московских символистов. По очереди они пили прямо из горлышка, обнимались, целовались и плакали.
Вначале Нина жила в Италии, потом во Франции.
Отсюда продолжала писать Брюсову экзальтированные письма, по-прежнему полные любовных излияний и претенциозно подписанные: "та, что была твоей Ренатой". Нина настолько сжилась с этим образом, прониклась сознанием, что он буквально списан с нее, что и в действительной жизни ощущала себя "забытой, покинутой Ренатой".
Ей захотелось посетить Кельн, где пребывала героиня "Огненного ангела", и она распростерлась на плитах кельнского собора, "как та Рената, которую ты создал, а потом забыл и разлюбил". В эти минуты она пережила всю их жизнь, вспомнила дни счастья, а "в темных сводах дрожали волны органа, как настоящая похоронная песнь над Ренатой", и ей слышался гортанный, клокочущий голос ее кумира:
Вспомни, вспомни! луч зеленыйм
Радость песен, радость плясок!
Вспомни, в ночи - потаенный
Сладко-жгучий ужас ласк!
В 1913 г., находясь в состоянии жесточайшей депрессии, она выбросилась из окна гостиницы на бульваре Сен-Мишель. Осталась жива, но сломала ногу и стала хромой.
Как бы полное перевоплощение Нины Петровской в образ брюсовской героини наступило после того, как она перешла в католичество. "Мое новое и тайное имя, записанное где-то в нестираемых свитках Santa Pietro, - Рената", - сообщала она Ходасевичу. Это был шаг отчаяния, но еще не финал.
Несколько лет она мыкалась по зарубежью. Дешевые гостиницы, крохотные заработки переводами - одним словом, убогая жизнь заброшенной на чужбине, одинокой женщины, неуравновешенной, издерганной, к тому времени почти невменяемой.
Ее мучительные скитания продолжались еще несколько лет. Жила в Риме, Варшаве, почти умирала и долго лечилась в Мюнхене, страдала тяжелым нервным расстройством, усугубляемым алкоголем и наркотиками. "Душа у нее больная и печальная", - писал накануне мировой войны ее бывший муж, сообщая заодно, что теперь "она совершенно излечилась душой от власти Брюсова". У нее же самой как-то прорвались слова, что теперь ему не достать ее, что теперь страдают другие, а она живет, мстя ему каждым движением, каждым помышлением.
"Война застала ее в Риме, где прожила она до осени 1922 г. в ужасающей нищете. Она побиралась, просила милостыню, шила белье для солдат, писала сценарии для одной кинематографической актрисы, опять голодала. Пила. Перешла в католичество. "Мое новое и тайное имя, записанное где-то в нестираемых свитках San Pietro, - Рената", - писала она мне, - вспоминал Ходасевич. - Жизнь Нины была лирической импровизацией, в которой, лишь применяясь к таким же импровизациям других персонажей, она старалась создать нечто целостное - "поэму из своей личности". Конец личности, как и конец поэмы о ней, - смерть. В сущности, поэма была закончена в 1906 г., в том самом, на котором сюжетно обрывается "Огненный ангел". С тех пор и в Москве, и в заграничных странствиях Нины длился мучительный, страшный, но ненужный, лишенный движения эпилог".
Европу сотрясали революции.
В России шла к завершению Гражданская война.
Валерий Брюсов не скрылся, не замкнулся в душном декадентском мирке, напротив, он был в гуще событий. В 1919 г. вступил в Коммунистическую партию, стал депутатом Моссовета, ректором Высшего литературно-художественного института, профессором Московского университета.
Череда новых поклонниц и возлюбленных прошла перед ним, как сон, и канула в Лету, забылись лица и имена. И лишь одно имя сияло ярко и неизменно на темном небосклоне его судьбы - Нина.
Валерий понимал, что к прошлому возврата нет, что никогда больше не увидит он милых, дорогих сердцу глаз и, смертельно тоскуя, постепенно пристрастился к морфию...
Твоя_иллюзия
14.08.2008, 12:56
"В конце 1919 г. мне случилось сменить его на одной из служб, - вспоминал Владислав Ходасевич. - Заглянув в пустой ящик его стола, я нашел там иглу от шприца и обрывок газеты с кровяными пятнами".
В октябре 1924 г. Валерий Брюсов умер.
Нина пережила его ненадолго.
В 1922 году ее встретил в Берлине Ходасевич и, выслушав рассказ о ее мытарствах, поразился тому, чего только она не натерпелась, чего только не перенесла. Здесь она стала сотрудничать в возглавляемом А. Н. Толстым литературном приложении к газете "Накануне" - органе "Сменовеховцев". Писала рецензии, обзоры, занималась переводами, главным образом с итальянского. Перевела сказку К. Коллоди "Приключения Пиноккио". Книга вышла в Берлине в 1924 году; рядом с фамилией переводчика стояло имя А. Н. Толстого, который, как указывалось, переделал и обработал текст. В рецензии на перевод отмечалось, что он сделан богатым русским языком, читается легко и вполне доступен детскому воображению. Участвовала как один из авторов в номере, посвященном 50-летию Брюсова, и, вспоминая былое, писала, что в свое время ее поразило брюсовское воображение, покорили и ошеломили "ворожба образами и ритмами, глубина пророческой прозорливости, жуткость бездн, разверзающихся под человеческими шагами, - растревоженный "древний хаос", отливающий волшебными мерцаньями, звучащие медью строфы "Urbi et orbi" и "Stephanos". Теперь ей кажется, что слово "маг", сказанное когда-то о Брюсове, или, как его еще называли - "йог", "верховный жрец", звучит романтическим преувеличением. Лучше сказать "учитель", "мудрец", "кормчий", ведущий железной рукой к триумфу ладью национального искусства. "Если же все же "жрец", то испепеляющий на жертвенном костре свое "ego", чтобы снова отдать его всем распятьям русской исторической и художественной действительности".
Похоже, она нашла в себе силы переступить через свою обиду и попыталась объективно оценить творчество Брюсова. Впрочем, все же не преминула упрекнуть его в том, в чем и раньше обвиняла, - что для него
Все в жизни лишь средство
Для ярко певучих стихов.
Тогда же написала она свои воспоминания - едва ли не самое главное из созданного ею. Во всяком случае, не забытое и сегодня.
В дни лишений она обратилась к М. Горькому с мольбой о помощи. "Дорогой Алексей Максимович, вы всегда любили и жалели "человека" - во имя этого если можете, помогите мне, как последний из людей, к которому я отчаянно обращаюсь... Я хочу работы, работы, работы, - какой бы то ни было".
Горький не остался глух к ее мольбе и рекомендовал Петровскую как хорошую переводчицу с итальянского, добавив, что порученные ей переводы Пиранделло, мало тогда знакомого в России, тем самым "помогли бы ей жить, она почти голодает". Позже он попытался пристроить ее воспоминания о Брюсове, вещь интересную и человечную. Но она уже была, по словам Ходасевича, точно по другую сторону жизни, работать не могла. Мысли о смерти не покидали ее.
В один из февральских дней 1928 года Петровская открыла газовый кран в номере гостиницы, где жила. Мучительный, страшный эпилог ее жизни, длящийся многие годы, наконец оборвался. Ей казалось, что смертью она искупает всю жизнь, и, как Рената, умирая, говорила Рупрехту, так и она мысленно шептала: "Я тебе все прощаю".
"Кончилась ее подлинно страдальческая жизнь в маленьком парижском отеле, - говорилось в некрологе, тогда опубликованном, - и эта жизнь - одна из caмых тяжелых драм нашей эмиграции. Полное одиночество, безвыходная нужда, нищенское существование, отсутствие самого ничтожного заработка, болезнь - Так жила все эти годы Нина Петровская, и каждый день был такой же, как предыдущий, - без малейшего просвета, безо всякой надежды". Таков был "Конец Ренаты", как назвал свои воспоминания о ней Ходасевич.
Ушла в небытие, не оставив сколько-нибудь заметного следа, - как писательница она лишь успела заявить о себе, но так и не состоялась. Для этого ей, по крайней мере, нужно было, по совету Брюсова, вернуться на родину. По его глубокому убеждению, "жить русскому человеку, а особенно русскому писателю, возможно только в России".
На чужбине она была чужая, одинокая, на родине ее забыли. И лишь в посвящённых ей стихах Брюсова живет ее трагический образ:
Мой дар - святой, мой дар - поэта,
Тебя он выше всех вознес.
Твоя_иллюзия
14.08.2008, 14:43
Михаил Булгаков и Татьяна Лаппа
«Найдите Тасю, я должен перед ней извиниться», — прошептал смертельно больной человек в ухо склонившейся над ним сестры. Жена стояла в углу комнаты, изо всех сил стараясь сдержать подступающие слезы.
Михаил Булгаков умирал тяжело. Трудно было поверить, что этот измученный человек когда-то был стройным синеглазым юношей, который впоследствии стал великим писателем. В жизни Булгакова случалось многое — были и головокружительные взлеты, и пора безденежья, его любили ослепительные красавицы, он был знаком с многими выдающимися людьми того времени. Но перед смертью он вспоминал лишь о своей первой любви — о женщине, с которой он обошелся не лучшим образом и вину перед которой ему хотелось искупить, — о Татьяне Николаевне Лаппа.
ИСПЫТАНИЕ СЕМЬЕЙ
…ЛЕТО в Киеве. По набережной гуляют красивые пары, колышутся резные листья каштанов, воздух наполнен какими-то неизвестными, но очень приятными ароматами, и после провинциального Саратова кажется, что ты попала на сказочный бал. Именно таким запомнился 16-летней Татьяне Лаппа ее приезд к киевской тете в 1908 году. «Я познакомлю тебя с мальчиком, он покажет тебе город», — сказала тетя юной племяннице. Таня и Михаил идеально подходили друг другу — они были ровесниками, оба из хороших семей (отец Татьяны был управляющим Саратовской казенной палаты, а Михаил был из семьи профессора Киевской духовной академии), поэтому нет ничего удивительного в том, что между молодыми людьми быстро вспыхнули нежные чувства.
Когда каникулы закончились и Таня уехала обратно в Саратов, влюбленные продолжали переписываться и поддерживать отношения к большому неудовольствию своих семей. Родителей можно было понять — мать Булгакова настораживало то, что сын забросил учебу в университете, а родителям Татьяны очень не понравилась телеграмма, присланная приятелем Булгакова. «Телеграфируйте обманом приезд. Миша стреляется», — значилось в телеграмме, пришедшей в дом Лаппа, после того как родители не отпустили Татьяну в Киев на праздники.
Но, как водится, препятствия только подогрели чувства влюбленных, и уже в 1911 году Булгаков отправился в Саратов знакомиться с будущими тестем и тещей. В 1913 году родители окончательно смирились с желаниями детей (к тому времени Татьяна уже успела забеременеть и сделать аборт) и дали свое согласие на брак.
Они стояли перед алтарем, красивые и счастливые. И ни один из них не мог проникнуться серьезностью момента — обоих постоянно тянуло рассмеяться. «Как они подходят друг другу по безалаберности натуры!» — сказала как-то о юных влюбленных сестра Булгакова Вера, и надо сказать, что в тот момент это было истинной правдой. Однако со временем от былой беззаботности не осталось и следа.
ИСПЫТАНИЕ ВОЙНОЙ
В 1916 году всех студентов медицинского университета, где учился Булгаков, распределили по земским больницам. Михаил и Татьяна оказались в Смоленске. В первую же ночь привезли роженицу, ее разгоряченный муж угрожал молодому растерянному доктору пистолетом и кричал: «Если она умрет, убью!» Роды принимали вместе: Тася зачитывала из учебника по гинекологии нужную страницу, а Булгаков старался точно следовать книжным инструкциям. К счастью, обошлось.
Через некоторое время Булгакова мобилизовали на фронт, и он как военный врач начал работать в госпиталях. Татьяна, как жена декабриста, последовала за мужем и наравне с ним ухаживала за ранеными, работая сестрой милосердия. «Держала ноги, которые он ампутировал. В первый раз стало дурно, потом ничего», — писала Тася в своих воспоминаниях.
После возвращения с фронта Булгаков работал земским врачом в маленькой деревеньке Сычевка под Смоленском, туда же отправилась и Татьяна. Пациентов было много, большинство из них умирали от голода и отсутствия лекарств, и молодой врач ничем не мог помочь своим подопечным. Именно тогда Булгаков пристрастился к морфию.
Жизнь с наркоманом — всегда испытание, а если кругом разруха и безденежье, это становится настоящим бедствием. Чтобы достать морфий, приходилось продавать семейные драгоценности, отказываться от самого насущного. Во время ломок Булгаков то становился агрессивным (угрожал жене оружием, однажды швырнул в нее горящий примус), то начинал плакать и умолять супругу не сдавать его в приют для наркоманов. Татьяне снова пришлось сделать аборт — Михаил боялся, что из-за его тяги к наркотикам ребенок родится больным.
В феврале 1917 года Булгаков все же поехал в Москву лечиться от своей зависимости. Однако избавиться от пристрастия к наркотикам Булгакову помогли не врачи, а верная Татьяна. Весной 1918 года супруги вернулись в Киев, там по совету отчима Булгакова Татьяна начала разбавлять каждую дозу морфия дистиллированной водой. И в конце концов начала вкалывать мужу лишь воду. В Киеве супруги прожили полтора относительно спокойных года.
В 1919 году Булгаков снова записался в армию (на этот раз Михаил лечил белых солдат и офицеров), и супруги отправились во Владикавказ. Зимой 1920 года Михаил заболел тяжелейшей формой тифа, и на долю Таси снова выпали суровые испытания. Из-за больного мужа Таня не смогла уйти из города вместе с белыми, ей приходилось бегать по разграбленным улицам в поисках врача, продавать остатки украшений, чтобы кормить выздоравливающего. Именно тогда Тася решилась продать даже обручальные кольца, свое и Михаила, и этот поступок она впоследствии считала причиной распада их семьи.
ИСПЫТАНИЕ СЛАВОЙ
Осенью 1921-го супруги перебрались в Москву. Началась суровая борьба за выживание. Булгаков по ночам писал «Белую гвардию», Татьяна сидела рядом, регулярно подавая мужу тазики с горячей водой, чтобы согреть заледеневшие руки. Усилия не пропали даром — через несколько лет Булгаков-писатель входит в моду. А вот семейная жизнь дала трещину. Татьяна не слишком интересовалась литературными изысканиями мужа и в качестве жены писателя казалась слишком уж незаметной. Булгаков хотя и уверял Татьяну, что никогда от нее не уйдет, предупреждал: «Если встретишь меня на улице с дамой, я сделаю вид, что тебя не знаю». В ту пору Булгаков активно флиртовал с поклонницами.
Но своего обещания никогда не покидать Татьяну Булгаков так и не сдержал. Через 11 лет после венчания он предложил ей развод. В роли разлучницы выступила Любовь Евгеньевна Белозерская, 29-летняя дама с богатой биографией, недавно приехавшая из-за границы. Она только что разошлась с одним мужем, собиралась выйти за другого, но не получалось. Так что роман с Булгаковым пришелся очень кстати. А Булгакову нравилась ее утонченность, любовь к литературе, острый язычок и светский лоск. Сначала Михаил предлагал Татьяне поселиться в их квартире втроем (третьей, разумеется, должна была стать Белозерская), но, встретив упрямый отказ, собрал свои вещи и ушел.
Любовь Белозерская стала второй супругой Булгакова, однако он старался не забывать и Татьяну — иногда помогал ей продуктами, навещал. Однажды принес в подарок журнал, где была напечатана «Белая гвардия» с посвящением Любе. Объяснил так: «Она меня попросила. Я чужому человеку не могу отказать, а своему — могу». Объяснение вроде бы лестное, но Тася обиделась и швырнула журнал на пол. Больше они не виделись.
Впоследствии Татьяна Лаппа вышла замуж во второй раз, дожила до 90 лет и умерла в Туапсе. Булгаков развелся с Белозерской, его третьей женой стала Елена Шиловская (в замужестве Булгакова), с которой он прожил до самой смерти.
http://s61.radikal.ru/i172/0808/30/c99e6e9d00e7t.jpg (http://radikal.ru/F/s61.radikal.ru/i172/0808/30/c99e6e9d00e7.jpg.html)
Твоя_иллюзия
14.08.2008, 17:53
БАЛ
Пассажирская карета переехала каменный моет через Лан и остановилась под липами около почтовой станции.Гете ступил на мостовую.Вецлар-на-Лане,куда он прибыл,- красиво расположенный,но маленький и плохо построенный городок,производил унылое впечатление.Зато окрест,он заметил это из окна кареты,пейзаж поражал своим великолепием.Гете запомнил этот день - 24 мая 1772 года.
На следующее утро молодой человек записался в присутствие в чине референдария.Ему предстояло заняться дальнейшим изучением юриспруденции,а точнее говоря,стать практикантом в Имперской судебной палате.Такова была воля старого господина в напудренном парике, однажды решившего, что' его единственный сын, полгода назад вернувшийся из Страсбурга в родной Франкфурт лиценциатом права, должен обречь себя на прозябание в Вецларе.
Очень скоро, однако, Гете стало ясно, что ничего особенного его в захудалом Вецларе не ждет. Не лучше ли бродить по долинам и лесам, созерцать прекрасный сельский ландшафт, оживленный приветливой речкой, чистой серебряной нитью протянувшейся в долине, и предаваться сладостным мечтам?Или рисовать окрестные пейзажи, находя в них отзвук своим настроениям, а может быть, и чудесное родство, внутреннее созвучие с ними, когда взгляд живописца сливается со взглядом поэта?
Пройдут годы, и Гете будет с благоговением вспоминать ставшую столь милой сердцу обстановку, которая так украсила его пребывание в долине Лана. Но только ли пейзаж, только ли охватившее его здесь чувство родства с природой будет тому причиной?
Однажды, в начале июля, Гете возвращался с прогулки. В руках папка с рисунками, под мышкой томик Гомера.
На проселке послышался цокот. Гете обернулся. Его нагонял всадник. Когда тот поравнялся с ним и, спрыгнув на землю, неуклюже поклонился, он узнал в нем слугу графа Айнзиделя, молодого владельца Гарбенхейма - деревни под Вецларом.
- Ты кого ищешь,Вильгельм?
- Вас,господин,- ответил тот и протянул записку.Это было приглашение на загородный бал.
- Поблагодари своего хозяина и передай, что я с удовольствием приму участие в празднике.
И Гете заспешил в город, ему еще предстояло заехать за двумя девицами, кузинами графа, и по дороге захватить одну их подружку.
- Она, по крайней мере, хорошенькая? - полюбопытствовал он, когда карета, миновав широкую лесную просеку, подъезжала к окаймленному каштанами и вязами приземистому, сельского типа домику с черепичной крышей.
- Премилая, - услышал он в ответ. - К несчастью для вас, она уже помолвлена, - лукаво заметила Марианна, одна из его спутниц, одетая, как и ее кузина Кетхен, по последней моде, - обе нежные, свежие и беспечные.
Ответить он не успел, так как карета остановилась и надо было помочь дамам выйти. Служанка, отворившая ворота, попросила обождать: фрейлейн Лотхен через минуту будет готова. Гете огляделся. Просторный двор, дом основательный, крепкий. Три пологих ступеньки вели на крыльцо. Из-за приоткрытой застекленной двери доносились крики детей. Заглянув в прихожую, Гете увидел навсегда запомнившуюся ему картину: "В прихожей шестеро детей от одиннадцати до двух лет окружили стройную девушку в простеньком белом платье с розовыми бантами на груди и на рукавах. Она держала в руках каравай черного хлеба, отрезала окружавшим ее малышам по куску, сообразно их годам и аппетиту, и ласково оделяла каждого, и каждый протягивал ручонку и выкрикивал "спасибо" задолго до того, как хлеб был отрезан, а потом одни весело, вприпрыжку убегали со своим ужином, другие же, те, что посмирнее, тихонько шли к воротам посмотреть на чужих людей и на карету, в которой уедет их Лотта".
Эта картина домашнего уюта, представшая перед ним во всей своей трогательной простоте, заворожила Гете, застывшего на пороге. Но особенно его поразил легкий, изящный облик, голос, движения молодой девушки, которую дети называли Лоттой. Он сразу угадал в ней чистую здоровую натуру, полную жизнерадостной энергии. Видно было, что она скромна, непритязательна и создана не для того, чтобы внушать отчаянные страсти, но чтобы привлекать к себе все сердца. Свежим радостным воздухом веяло вблизи нее. Словом, Лотта была наделена качествами, которые, как признается Гете, всегда его прельщали, и он льнул к тем, кто ими обладал.
Когда карета подъехала к бальному павильону в Вольпертсхаузене, Гете был, по его словам, точно во сне. Замечтавшись, убаюканный вечерним сумраком и близостью очаровательной спутницы, он не слышал музыки, гремевшей сверху, из освещенной залы. Но и там, в свете сверкающих люстр, ему еще больше стало казаться, что все это происходит во сне. Ничего не видя вокруг, он вальсировал, держа в своих объятиях прелестнейшую девушку. Ее лицо, устремленное к нему, нежная улыбка, блуждающая на губах, аромат ее прекрасных золотистых волос, блеск голубых глаз, откровенно выражавших искреннейшее, невинное удовольствие, - все опьяняло и завораживало.
За окном, над долиной, раскатисто гремел гром, но он не слышал его сердитого ворчания, как не обращал внимания и на свою шпагу, немного мешавшую ему в танце. И правда, Шарлотта Буфф, таково было полное имя его обворожительной партнерши, по общему мнению, была в тот вечер великолепна. Мужчины с восхищением следили за любительницей танцев, которую так красило воздушное белое платье с розовыми бантами, и завидовали ее кавалеру. Увы, не ему, Гете, оказавшемуся лишь временным партнером юной красавицы, а тому, в чей дом ей предстояло вскоре войти в качестве жены, - Иоганну Кристиану Кестнеру.
НАДЕЖДА
За две недели, что Гете прожил в Вецларе, он, казалось, проник во все секреты маленького городка. Знал он и прозвище, которым вецларское общество наградило господина советника Кестнера - "жених". Но то, что именно этот тридцатилетний чиновник, первый секретарь при посольстве Ганновера, является женихом Шарлотты Буфф, - это было для него неожиданностью. Только теперь он вспомнил слова, брошенные одной из кузин в карете, которым он не придал тогда никакого значения, о том, что Лотта помолвлена. Впрочем, официально помолвка еще не состоялась, и молодой Кестнер еще не попросил у судьи Буффа руки его дочери, но никто в Вецларе на этот счет не заблуждался: через полгода-год Шарлотту станут называть госпожой Кестнер.
Однако в тот вечер, входя под руку с фрейлейн Буфф в праздничный зал, Гете и знать не знал о тех связях, что соединяют дочь судьи с секретарем посольства Ганновера. И когда в какой-то момент он остался наедине с Лоттой, то не выдержал, склонился над ее рукой и прильнул к ней губами. Мимолетное прикосновение пробудило в нем много надежд. Окрыленный, он испросил у Лотты разрешение навестить ее.
Однако на другой день, отправляясь на свидание, Гете уже знал о Кестнере и о тех отношениях, которые существовали между ним и Лоттой. Тем не менее, одетый в новый фрак, сшитый на заказ во Франкфурте на английский манер - с отворотами и обшлагами, он все же появился под деревьями старого дома судьи Буффа.
Куда девались его беспечность и неистребимая ветреность, что, по словам друзей, делали его похожим на беззаботного воробышка. С тихим восхищением молодой влюбленный взирал на свою Элоизу, был счастливо несчастным подле нее, не испытывая иного желания, как изо дня в день наслаждаться ее присутствием, ловить взгляд, слышать голос, исполнять ее желания.
Однажды, подъезжая к дому под деревьями, Гете заметил треуголку и сразу узнал того, о ком он старался все эти дни не думать. Во дворе рядом с Лоттой стоял советник Кестнер, который недавно вернулся из поездки в Ганновер. Мелькнула мысль: как хорошо, что он не видел их встречу. У Гете еще оставалось время, чтобы повернуть назад, но вместо этого он поклонился. Перед ним стоял жених его Лотты, прилежный служащий, сдержанный и на немецкий манер абсолютно невозмутимый.
Кестнер учтиво ответил на приветствие, затем, протянув руку, другой обнял его как брата. Лицо Лотты озарилось улыбкой. В этот момент возникло странное вецларское трио - все трое отныне стали неразлучными. И в самом деле, это был странный любовный союз.
Стояло дивно прекрасное лето, они бродили среди спелых хлебов, наслаждались свежестью росистого утра; песнь жаворонка, крик перепела веселили их души; в жаркие часы, когда разражались страшные грозы, они лишь теснее льнули один к другому; постоянству чувств, казалось, не будет конца, и вообще они не понимали, как смогут обходиться друг без друга. Это была настоящая сельская идиллия: невинная, поэтическая любовь на фоне прекрасной, почти сказочной природы.
С сердцем, которое терзала досада, Гете часами размышлял о необычности такой ситуации. Верный привычке доверять душевное состояние бумаге, он делает записи, которые потом так пригодятся ему, пишет стихи. Бывало и так, что, вскочив на коня, он бежал в горы и исчезал на несколько дней. Вернувшись, обнаруживал на своем столе ворох записок от Шарлотты: "Когда же вы навестите нас снова?" Не в силах противиться желанию увидеть ее, он на следующий день возвращался к своей странной любви. И снова его взгляд встречался с голубыми невинными глазами фрейлейн Буфф.
- Ах, дорогая Лотта, я хотел попросить вас об одном одолжении, - лепечет он, путаясь и запинаясь от волнения пуще обычного, отчего его франкфуртский выговор с его и без того небрежной, смазанной дикцией становится просто несносным. - Ради Бога, не промокайте ваши записки песком. Представьте себе, что вчера, едва я поднес ваше письмо к губам... - сделав паузу, испытующе посмотрел на Шарлотту своими карими близко посажеными глазами, - как проклятый песок заскрипел у меня на зубах.
К его досаде, она и бровью не повела при этих словах. Понимала ли вообще его фрейлейн Буфф? Или надежда на то, что милая Лотта разделит его привязанность, - напрасная иллюзия? Временами ему казалось, что он осознал все до конца и пора покончить с этой двусмысленностью, прекратить встречи с ней и ее женихом. И хотя последний заслуживал всяческих похвал и вел себя в высшей степени благородно - ни разу в присутствии своего соперника Кестнер не обменялся с фрейлейн Буфф какой-нибудь лаской, - несмотря на это, Гете едва сдерживался.
Твоя_иллюзия
14.08.2008, 17:54
. Наконец он понял, что у него нет шансов на успех. Лотта останется верной своему выбору.
Он стоял перед домом под вязами и провожал взглядом солнце, в последний раз на его глазах заходившее над долиной и тихой рекой.
- Прощай, Шарлотта, - сказал Гете, - прощай, Кестнер.
- До завтра, друг мой, - услышал он в ответ.
Погожим ранним утром Гете вышел из Вецлара и двинулся пешком вдоль Лана. Он шел очаровательными берегами, удивительно разнообразными, свободный в силу своего решения, но скованный любовью, в том душевном состоянии, когда близость живой и молчаливой природы становится истинно благотворной. Взор его созерцал близи и дали, горы, поросшие кустарником, замки на каменистых уступах и синеющие вдали горные цепи.
Багаж был им отправлен заранее во Франкфурт, так что шагал он налегке, предаваясь своим чувствам и фантазиям.
Через несколько дней он добрался до Эмса, где сел в лодку, и, спустившись по реке, поплыл вверх по Рейну на яхте, возвратившейся в Майнц. Впрочем, путешествие это подробно описано автором в автобиографии, поэтому нет особой нужды останавливаться на нем.
Вернемся лучше на время назад, в Вецлар, и посмотрим, что происходит там.
В тот же день, когда Гете бежал из города, Шарлотта получила не очень разборчиво написанное письмо. На скамейке перед домом она развернула его и прочла: "Вещи мои уложены, скоро рассвет. Когда вы получите эти строки, знайте, что я ушел... Теперь я один и вправе плакать. Я решил уехать по доброй воле, прежде чем меня прогнали бы невыносимо сложившиеся обстоятельства. Будьте всегда радостной и бодрой, дорогая Лотта. Прощай, тысячу раз прощай!"
Как восприняла она это известие? Исполнилась ли запоздалого сожаления или, наоборот, вздохнула с облегчением? Возможно, почувствовала себя виноватой? Ведь, принимая столь непринужденно знаки его внимания, она невольно поощряла поклонника. И хотя Шарлотта, как настоящая женщина, сумела держать его в узде, однако, проявляя к Гете искренний интерес, она невольно своим поведением принуждала поэта еще больше восхищаться ею. Взвесив все и хорошенько обдумав, она, как и подобает человеку, наделенному здравым смыслом, сделала вывод: "К лучшему то, что он уехал".
Что касается советника Кестнера, то на него известие о бегстве их друга подействовало совершенно определенным образом: он решил ускорить день свадьбы. Всеми уважаемому и добропорядочному, ему совсем не хотелось, хоть и с запозданием, стать объектом насмешек и пересудов.
ИСЦЕЛЕНИЕ
Гете стоит у окна и, задумавшись, смотрит на франкфуртские крыши. Только что ему принесли картонку из-под шляпки. Открыв ее дрожащими руками и увидев розово-белый свадебный букет, он понял: Шарлотта стала госпожой Кестнер.
Собственно, для него это не было такой уж неожиданностью. Ведь по просьбе нареченных он сам выбрал и отправил им обручальные кольца. И обещал, что в день их свадьбы снимет со стены своей комнаты силуэт, изображающий Шарлотту. Тот самый милый силуэт, с которым он не раз за последние месяцы, после бегства из Вецлара, разговаривал, шагая по комнате.
И все же о свадьбе его известили уже после того, как состоялось бракосочетание. Неужели Кестнер опасался его присутствия? Или, может быть, влюбленные умолчали о дне церемонии, решив пощадить его чувства? Тогда зачем Лотта прислала ему свой букет новобрачной - fleur d'orange? Чтобы он проливал над ним слезы, вдыхая воспоминания о счастье? Но для этого ему достаточно было ранее подаренного ею розового банта с 'платья, в котором он увидел ее впервые. И вдруг его осенило: бант знаменовал начало, букет - означал конец.
Черепичные крыши за окном стали ярко-красными от прошедшего дождя. И, словно освеженный его прохладой, поэт стряхнул с себя оцепенение. Он как бы отстранился от бурных событий своей недавней жизни, посмотрел на нее со стороны проникновенным взглядом художника. Наступил этап, когда поэзия поможет ему освободиться от самого себя.
И, как бывало не раз, исцеление от любви Гете нашел в творчестве. Так было и в юные годы, когда увлечение Кетхен Шёнкопф, дочерью трактирщика, исторгло из его души несколько анакреонтических стихотворений, и потом. Замысел у него всегда был связан с переживанием, любовные стихи он, по его собственному признанию, писал только тогда, когда влюблялся. Восхищение являлось для него одним из основных стимулов творчества. Для того чтобы преодолеть сердечный недуг, избавиться от увлечения, будь то Фредерика Брион или Шарлотта фон Штейн, Лили Шенеман или Марианна фон Виллемар, Минна Герцлиб или Шарлотта Буфф, - ему необходимо было "страсть пережечь в духовное", преобразовать действительность в поэзию и таким образом обрести очищение.
Так было и много позже, когда престарелого поэта посетила последняя любовь к девятнадцатилетней Ульрике фон Левецов. Как мучительный сон вырываются из его груди строки знаменитой "Мариенбадской элегии":
Я счастлив был, с прекрасной обрученный.
Отвергнут ею, гибну, обреченный.
Но странное дело, завершив работу над элегией, Гете почувствовал, что наступило избавление от сжигавшего его недуга, пришло "исцеление от копья, которым он был ранен". И прав был С. Цвейг, когда написал в своей новелле, посвященной последней любви Гете, что поэта спасла его элегия. Стихи, сочиненные в начале сентября 1823 года, во время поездки в Мариенбад, избавили, вернее, излечили его от "глубочайшей боли".
Точно так же и небольшой томик, рассказавший о сердечной эпопее молодого автора, излечив его от любовного недуга, бросил Гете в "объятия мира", в одно мгновение сделал его имя широко известнымВспоминая тогдашнее свое состояние в период сочинительства, Гете называет его лунатическим прозрением. Перенося в свою книгу пережитое и выстраданное им, он считал: все то, что было в реальной жизни, не поддается дешифровке, ибо, никому не известный юноша, он пережил все это если не втайне, то уж, во всяком случае, без огласки.
Однако так ли это? Удалось ли избежать огласки?
Что касается личной драмы, пережитой автором "Вертера", то в нее были посвящены, по крайней мере, двое. И эти двое имели полное право быть недовольными господином Гете.
Однажды в полдень, 25 сентября 1774 года, госпоже Кестнер, проживавшей теперь с мужем в Ганновере, был доставлен пакет из Франкфурта. Шарлотта развернула посылку. В ней оказалась книга. "Страдания юного Вертера", - прочла она на обложке. Видимо, это тот самый роман, обрадовалась она, над которым Гете, как он писал, работал последнее время, создавая его назло Богу и людям.
Молодая госпожа Кестнер сгорала от желания поскорее узнать его содержание. Вечером муж приступил к чтению вслух.
Прочитав несколько страниц, господин советник остановился. Взгляд его выразил сначала смущение, потом тревогу, наконец, негодование. Ему показалось, что Гете сошел с ума.
- Что ты скажешь по этому поводу, Лотта?
- Да, это ужасно, - едва вымолвила она. Супруги сидели один подле другого, а рядом лежала маленькая книжка в сто с лишним страниц, повергшая их в недоумение. Нет, они не обманулись, несмотря на то что автор отнес описываемые события к 1771 году, то есть на год раньше того, как все они трое встретились в Вецларе. Это уловка для детей; разве не ясно, что героиня - это Шарлотта (ее имя сочинитель даже не удосужился изменить!), советник Кестнер превращен в Альберта, а Вертер - это, естественно, сам Гете. Все, все, вплоть до подробностей интимных отношений вецларских обрученных, выставлялось в романе на всеобщее обозрение. Даже самые незначительные детали были, как казалось супругам Кестнер, заимствованы у подлинной реальности; так вот что имел в виду Гете, когда незадолго до этого, в июне, писал им: "...вскоре я пришлю вам друга, который сильно на меня похож; надеюсь, что вы хорошо его примете; его зовут "Вертер". Выходит, он подразумевал эту отвратительную книжонку. Нет, положительно опасно иметь сочинителя своим другом.
Что касается Гете, то он и в самом деле беспокоился, как Кестнеры примут его роман, и не хотел их задеть, а тем паче нанести обиду. Он надеялся на понимание с их стороны. Какое там! Они продолжали гневаться, особенно господин советник. Подумать только, столькие подробности их отношений - Лотты, Кестнера и Гете - в неизменном виде вошли в книгу! А что стоит фраза о том, что в глазах Лотты накануне свадьбы с ним, Кестнером, Гете читал непритворное участие к себе и к своей судьбе. Это уж слишком!
- Но там речь идет о черных глазах, Ганс, - робко заметила Шарлотта мужу. - У меня же, как ты видишь, голубые.
- Разве дело в глазах! - вскричал Кестнер и с отчаянием отшвырнул книгу.
Однако Шарлотта не без досады отметила это несоответствие цвета глаз у нее и у героини Гете. Безошибочный женский инстинкт не обманул ее, но она быстро справилась с возникшим было чувством ревности. А между тем госпожа советница оказалась недалека от истины. Свою Лотту автор создал из обличий и свойств многих женщин (отсюда и черные глаза), хотя главные черты и были им заимствованы у любимейшей. И еще надо учесть свойство Гете, на которое указал в свое время Ш. Сент-Бёв - умение вовремя отстраниться от своих персонажей, даже в тех случаях, когда прототипом их бывал он сам.
Но господину Кестнеру не было никакого дела до умения Гете создавать образы путем слияния различных прототипов; он видел в Лотте лишь свою жену, а в Альберте - личный портрет, отнюдь не лестный, рисующий его жалкой посредственностью.
У такой книги, казалось Кестнеру, нет шансов на успех. А раз так, то стоит ли из-за какого-то нескромного романа ссориться с автором, рассуждал советник. И, взяв перо, Кестнер написал примирительное письмо.
Вскоре пришел ответ, где Гете просил у обиженных им друзей прощения. И они простили его, причем Шарлотта сделала это с радостью, ибо втайне чувствовала себя польщенной - стать вдохновительницей автора такой книги!
Твоя_иллюзия
15.08.2008, 14:02
Армен и Татьяна Джигарханян
Сам Армен Джигарханян юбилеев не признает и отмечать их не любит. Но на 2000 год пришлось сразу несколько событий: 65 лет со дня рождения, вручение престижной театральной премии Станиславского за лучшую мужскую роль в спектакле театра "Ленком" "Город миллионеров". Кроме того, в этом году семье Джигарханян исполняется 35 лет. Этот брак - один из тех редких случаев, опровергающих расхожее мнение: супружеские союзы между творческими людьми недолговечны.
Татьяна появилась в Ереване перед главным событием в судьбе Армена Джигарханяна: известный театральный режиссер Анатолий Эфрос пригласил его в московский театр. Еще не знакомый широкой публике, но уже прославившийся на родине, тридцатилетний Джигарханян был одним из самых популярных актеров кино и театра Армении. Но Татьяна этого не знала: она приехала из России, где еще не слыхали об этой звезде. У Татьяны в тот момент тоже происходил перелом в карьере: оставив профессию актрисы, она стала работать в Ереванском театре завлитом. Армен покорил ее своим обаянием. Но отношения завязались не сразу. Нет, она не боялась, что окажется непонятой и отвергнутой. Она вообще не строила никаких планов, а просто прислушивалась к себе и так и жила, переполненная чувствами.
Хотя она одевалась со вкусом и выглядела эффектно с короткой стрижкой, длинноногая, в черных чулках, курящая тонкий длинный дамский мундштук, - сама она, что называется, цены себе не знала. Может быть, поэтому она и не остановилась на первой своей профессии - актрисы, хотя судьба ее складывалась удачно. Работала в Калининградском и Смоленском драматических театрах, играла героинь в известных тогда постановках "Машенька", "Сто четыре страницы про любовь", "В день свадьбы".
Однажды Татьяна призналась Армену, что ей отчего-то грустно. А он сказал: "Есть очень хорошее и проверенное средство от этого. Нужно влюбиться" - и при этом серьезно посмотрел на нее. Замечательно! Он советует влюбиться и совершенно не видит, что она уже влюблена! Еще Гете сказал: "Начало всегда приятно, именно на пороге надо останавливаться..." И Татьяна как можно дольше хотела оставаться в состоянии неизвестности, потому что оно было таким легким и необременительным.
Однажды, проходя мимо Армена, Татьяна наклонилась и, нежно поцеловав его в нос, вышла за дверь. Потом они стояли у окна, смотрели на улицу и молчали. Таня сказала: "Знаете, я последовала вашему совету". "Какому?" - не понял он. "Влюбиться. Вы посоветовали мне, чтобы интересно жилось, влюбиться, и я влюбилась". Тут она умолкла. Он тоже молчал. "В вас!"
Начались встречи, прогулки допоздна, бесконечные разговоры о жизни, театре, об искусстве. Однажды, провожая, он решился: "Можно вас поцеловать?" - "Разве об этом спрашивают?" - смутилась Таня. Свадьбы как таковой не было: Армен спешил в Москву, его ждал Эфрос. Расписались уже в Москве, пригласив двух свидетелей. Не успели найти кольца, и на Танин палец было надето обручальное кольцо бабушки Армена. После регистрации они провели вечер в ресторане "Арагви".
Поселили молодоженов при театре "Ленком", в подвальчике, лишенном каких-либо бытовых удобств. В маленькое оконце зимой был виден только сугроб грязного снега, сгребаемого дворником, но их успокоили тем, что раньше тут жили и другие артисты - Иннокентий Смоктуновский, например. В "Ленкоме" Джигарханян попал, что называется, к шапочному разбору: Эфроса из театра неожиданно "ушли". Пришлось завоевывать Москву самостоятельно.
Татьяна сидеть дома не хотела, хотя такая возможность была. Быт с его монотонностью и рутиной ей не нравился. Чаще всего большие стирки, уборки, ремонт бытовой техники и кранов она оставляла на тот момент, когда муж бывал в отъезде. Потому что, если его нет, то и части жизни нет, и тогда можно заняться чем-нибудь неинтересным и повседневным.
Первые лет пятнадцать Татьяна жила в состоянии сильной влюбленности. Она бежала домой и думала, что Армен, может быть, уже пришел, - и у нее внутри все пело. И не важно, что ужин не приготовлен и рубашки не выглажены, - это все мелочи по сравнению с радостью встречи. Они разлучались лишь в том случае, если он был на съемках, гастролях или за границей. Отпуск всегда проводили вместе. Исколесили на машине всю Европу. Путешествуя, останавливались в уютных гостиницах, ели в придорожных ресторанчиках, и оба приходили в восторг от всего: от дождя, не вовремя начавшегося, от красивого пейзажа и от того, что они вместе, рядышком. Их влекло друг к другу Но при всей своей влюбленности Татьяна не боялась потерять Армена, не превратилась в рабу любви, не стала тенью своего супруга. Она не манипулировала мужем, чтобы добиться своего, и ей не нужно было прибегать к хитростям, к которым прибегает множество женщин, чтобы удержать мужа при себе. Она оставалась самой собой, и их отношения в конце концов сложились в ту близость, о которой многие супружеские пары лишь мечтают.
Как-то, отдыхая в Болгарии, они повздорили. Татьяна, чтобы отвлечься, ушла в гости к своей подруге, а муж весь вечер ждал ее, не зная, где она бродит. Он измучился, а она вернулась веселая да еще и с подарком - двумя картинами мужа подруги, художника. И Армен в ответ на ее оправдания разочарованно воскликнул: "В том-то и дело, что ты никогда не старалась меня удержать!" Вероятно, каждый мужчина подсознательно хочет, чтобы любимая женщина дрожала от одной лишь мысли: вдруг они расстанутся? С самого начала супружеской жизни они договорились о том, что нужно друг другу верить, и никто из них этого соглашения не нарушал.
У Татьяны хватало свободного времени, которое можно было бы провести с пользой для себя. Известное имя открывало ей множество дверей, но она к светской жизни не тянулась. Она всегда помнила о том, что она жена Джигарханяна, и вела себя так, чтобы и мимолетная тень не была брошена на эту фамилию. И в то же время ей не была присуща гордыня: многие так и не знают, что она жена известного артиста. Ее почти невозможно встретить на каких-нибудь шумных мероприятиях и кинофестивалях: она постоянно чем-нибудь занята. Она отллично водит машину. Еще в юности, живя в Красноярске, она стала чемпионкой края по настольному теннису, а к актерскому и театроведческому образованию добавила третье - переводчик с английского. Татьяна преподавала во ВГИКе - в мастерской Джигарханяна, сейчас пробует себя в модельном бизнесе и помогает мужу в театре, который открылся три года назад.
Армен Джигарханян становился все известней. Он много снимался, зрители его любили, женщины обожали, но супружеская жизнь от этого не пострадала: Армен Борисович не заболел звездной болезнью. Как-то он сказал жене: "Если я доживу до такого, что мне нужно будет сидеть в кресле и чтобы все вокруг меня славили, - стукни меня чем-нибудь тяжелым по голове".
С точки зрения обывателя, их брак уязвим: множество поклонниц именитого актера были готовы на все, чтобы завоевать его внимание. Татьяна никогда не боролась с ними - напротив, она считала, что поклонницы нужны артисту как цветку вода и солнце. Одна из поклонниц Армена много лет назад стала другом дома. Другая писала стихи-посвящения и даже сняла комнату с окном, выходящим на их квартиру Стихи были очень хорошие, и Татьяна их все сохранила. К сожалению, на Армена Борисовича они никакого впечатления не производили. Однажды он получил письмо от незнакомки: "Мне ничего от вас не нужно. У меня на стене висит ваш портрет. Я хочу только одного: иметь от вас ребенка". Ох уж эти поклонницы! Они и не подозревают даже, что для того, чтобы завоевать такого мужчину, вовсе не обязательно ложиться на рельсы.
Последние двенадцать лет супруги Джигарханян не ездят вместе отдыхать. Многие наслышаны про кота Фила, но мало кто знает, что взаимоотношения Татьяны и Армена Борисовича с их любимцем выходят далеко за грань обычного общения человека с кошкой. Они разговаривают с Филом, а кот им отвечает и иногда разражается такими монологами, что заслушаешься. Армен Борисович, например, понимает все, что говорит Фил и может перевести дословно смысл сказанного. Они очень трепетно относятся к Филу, и о том, чтобы уехать в отпуск и оставить его на чье-то попечение, и речи быть не может. Армен Борисович уезжает в подмосковный санаторий недельки на две, потом к друзьям в Штаты. Таня любит Карловы Вары. Приходится отпуск разбивать на части. Помимо Фила у них появилось еще одно любимое детище - свой театр.
ОНА стала суперзвездой в 1939 году, когда на экраны вышел фильм «Девушка с характером». В титрах Валентина значилась уже под фамилией своего знаменитого мужа, «сталинского сокола», Героя Советского Союза Анатолия Серова. Однако красивый роман Валентины и Анатолия (Серов мог вечером проводить жену в Ленинград, а потом сесть в самолет и утром с огромным букетом цветов встречать ее уже на перроне Московского вокзала) длился недолго. В мае 39-го при испытаниях новой модели самолета летчик погиб, оставив беременную 22-летнюю женщину вдовой. Сына Валентина в его память назвала Анатолием.
Актриса становится частой гостьей в Кремле. Во время одной из встреч с сильными мира сего Валентина неожиданно попросила предоставить ей новую квартиру вместо той, в которую она с Анатолием въехала незадолго до его гибели. Просьба актрисы была, разумеется, удовлетворена. Знакомые удивлялись — как можно пятикомнатные хоромы в Лубянском проезде, поменять на двухкомнатную квартиру на Никитской. Валентина молчала - не объяснять же каждому, как это больно — возвращаться в квартиру, где каждый угол напоминает о так трагически закончившейся любви.
ЧТОБЫ забыться, все свое время Валентина старалась проводить в Театре имени Ленинского комсомола, где ее очень ценили и доверяли только главные роли. В 1940 году она начала играть в спектакле «Зыковы», но что-то мешало актрисе полностью отдаваться чувствам своей героини. Впоследствии она вспоминала, что ей очень мешал один из зрителей. На каждом спектакле этот молодой человек с букетом цветов сидел в первом ряду и испытующим взором следил за ней. Это был начинавший тогда входить в моду поэт Константин Симонов. Ему было 24 года.
Их роман стал, впервые за всю новейшую истории Союза, достоянием всей страны. А после опубликования в январе 42-го в «Правде» стихотворения Симонова «Жди меня», посвященного Серовой, их любовь стала использоваться пропагандистской машиной государства в своих целях. И небезуспешно. Так, историки Великой Отечественной причисляют появление стихотворения «Жди меня» и одноименного фильма с Валентиной Серовой в главной роли к таким же достижениям, повлиявшим на исход войны, как разгром немецкого наступления под Москвой и Сталинградская битва.
Однако любовь Симонова не была взаимной. Да, Валентина принимала его ухаживания, была с ним близка, но говорить «люблю» и становиться женой не торопилась. Поэтому когда весной 42-года во время выступления в госпитале для высшего комсостава она познакомилась с генералом Рокоссовским, то почувствовала, что влюбилась. Сильно, безумно, без оглядки на мнение окружающих, которые, разумеется, не упустили возможности посплетничать о верности той, которая «ждет». Будущий маршал на момент встречи с Серовой был свободен: его жена и дочь пропали без вести. Страстный роман военачальника, бывшего старше кинозвезды на двадцать один год, развивался на глазах у всех. Однако это не помешало Симонову, конечно же, обо всем знавшему, сделать в 1943 году Валентине предложение, а ей, искренне любившей Рокоссовского, принять это предложение и стать женой входившего в большой фавор поэта. Что заставило ее так поступить, осталось загадкой. Может Валентине захотелось простого человеческого, как ни банально это звучит, счастья, уюта, отца для подрастающего сына. К тому же объявилась семья Рокоссовского, и любовный треугольник, которые светские шутники называли «ССР» (Серова — Симонов — Рокоссовский) был обречен.
СИМОНОВ, часто выезжающий в командировки, писал Валентине каждый день. «Нет жизни без тебя. Не живу, а пережидаю и считаю дни, которых, по моим расчетам, осталось до встречи. Верю, как никогда, в счастье с тобой вдвоем…»
Поначалу Симонов и Серова производили впечатление действительно счастливой семейной пары. В роскошной квартире на улице Горького собирались веселые компании. Супруги вместе ездили за границу. В 1946 вышел фильм «Композитор Глинка», за работу в котором Серова получила Сталинскую премию и звание заслуженной артистки. Ей было всего 29 лет, и она вряд ли могла предположить, что на этом счастливая, по крайней мере внешне, полоса ее жизни подошла к концу.
«Что с тобой, что случилось? — напишет ей в одном из писем Симонов. — Почему все сердечные припадки, все внезапные дурноты всегда в мое отсутствие? У тебя, как я знаю, есть чудовищная русская привычка пить именно с горя, с тоски, с хандры, с разлуки…»
Валентина и в самом деле все сильнее увлекалась алкоголем. Дошло до того, что суд лишил Серову родительских прав и родившуюся у них с Симоновым в 1950 году дочь Машу воспитывала бабушка. Клавдия Михайловна Половикова оказалась дамой со стальным характером и в борьбе то ли за внучку, то ли за алименты от ушедшего в 57-м году к другой женщине Симонова, не подпускала Валентину к собственной дочери ни на шаг. Серова умоляла у матери, которую она ненавидела, ставя слово «мать» в своих письмах в неизменные кавычки, обращалась к бывшему мужу и в суд, чтобы ей дали возможность видеться с Машей. Но ей такой возможности не давали. Уж слишком убедительно звучали объяснения Клавдии Михайловны, что ее спившаяся дочь, упустившая сына (Анатолий действительно был хроническим алкоголиком и закончил жизнь в 35 лет), не сможет достойно воспитать девочку. И Серова, которая, казалось, еще вчера, сидела на кремлевских приемах рядом со Сталиным, уже ничего не могла сделать.
Опустившуюся женщину старались не замечать. Даже обожавший ее Константин Симонов напишет в письме: «Люди прожили четырнадцать лет. Половину этого времени мы жили часто трудно, но приемлемо для человеческой жизни. Потом ты начала пить… Я постарел за эти годы на много лет и устал, кажется, на всю жизнь вперед…»
Он еще долго писал ей, объяснял, что разлюбил, сообщал, что если встретит человека, которого полюбит, то, не колеблясь, свяжет с ним свою жизнь, советовал и ей выйти замуж, желал ей счастья...
Но, судя по всему, забыть ее он не сумел, хотя делал все возможное и невозможное. Лирических стихов он больше не писал, с дочерью Машей был нарочито сух, имя Серовой не произносил никогда. Все было давно кончено. У него был свой дом, новая семья, жена, дети. Только почему-то, когда Алла Демидова, готовясь к съемкам в фильме Алексея Германа «Двадцать дней без войны» по сценарию Симонова, сделала себе грим Серовой, он разозлился не на шутку, разволновался, требовал, чтобы Демидову сняли с роли. Нику в фильме сыграла Людмила Гурченко…
НА ДВОРЕ стоял 1975 год, а последняя серьезная работа в кино осталась у Серовой в 46-м. Она числилась в штате Театра киноактера, в котором у нее не было работы. «Простите меня за настырность, — будет писать актриса в ЦК КПСС, — но больше нет сил висеть между небом и землей! Всю грязь, которую на меня вылили, я не могу соскрести с себя никакими усилиями, пока мне не помогут сильные руки, которые дадут работу и возможность доказать, что я не то, чем меня представляют. Я готова на любой театр, только бы работать. Я недавно прочла несколько отрывков и статей о бывших преступниках, возвращенных к жизни, которым помогли стать людьми дружеские руки, добрые человеческие отношения, доверие. Неужели я хуже других? Помогите… Глубоко уважающая Вас В. Серова».
Но ответа не было. И тогда женщине приходилось снова распродавать личные вещи, драгоценности. Все деньги уходили на выпивку. 10 декабря Валентина Васильевна отправилась в театр за зарплатой. На улице услышала за спиной: «Это кто, Серова? Та самая? А я думала, она умерла». Что было дальше, не знает никто. Приятельница актрисы Елизавета Конищева, безуспешно пытаясь дозвониться до Валентины, отправилась к ней домой. Открыла дверь своим ключом и в ужасе отшатнулась. В коридоре полупустой, как будто нежилой квартиры, лежало некогда божественное тело некогда безумно обожаемой женщины. Символу верности, любви и того, что все будет хорошо, было 58 лет…
Симонов, отдыхавший в Кисловодске, на похороны не приехал, прислав 58 красных гвоздик. Но забыть Серову не мог. Незадолго до смерти попросил дочь привезти ему в больницу архив Валентины Васильевны. «Я увидела отца таким, каким привыкла видеть, — вспоминает Мария Кирилловна. — Даже в эти последние дни тяжкой болезни он был, как всегда, в делах, собран, подтянут, да еще шутил… Сказал мне: «Оставь, я почитаю, посмотрю кое-что. Приезжай послезавтра»… Я приехала, как он просил. И… не узнала его. Он как-то сразу постарел, согнулись плечи. Ходил, шаркая, долго молчал. Потом остановился против меня и посмотрел глазами, которых я никогда не смогу забыть, столько боли и страдания было в них. «Прости меня, девочка, но то, что было у меня с твоей матерью, было самым большим счастьем в моей жизни… И самым большим горем…»
Твоя_иллюзия
15.08.2008, 17:38
Ким Бесинджер и Алек Болдуин
В пятьдесят лет мужчина более опасен, чем во всяком другом возрасте, ибо обладает дорогостоящим опытом и часто состоянием.
О. Бальзак
Больше года прошло с тех пор, как одна из самых знаменитых голливудских семейных пар - Ким Бэйсингер и Алек Болдуин подали на развод. Причем настаивала на этом решении Ким, а Алек, наоборот, долго не давал своего согласия. Но на прошлой неделе появились сообщения о том, что актер сломался. Он понял, что прошлое, за которое он так долго держался, уже не вернуть. А ведь все начиналось так хорошо.
ДУРНУШКА В КЕПКЕ
В детстве Ким Бэйсингер считали дурнушкой, да к тому же со странностями. Когда это юное создание с веснушчатым лицом, в протертых джинсах, вытянутой линялой майке и помятой безразмерной кепке явилось на конкурс нью-йоркского модельного агентства, все члены жюри ахнули. И дали ей главный приз за "мягкую красоту и индивидуальность".
В восьмидесятые ее лицо не сходило с обложек журналов, на ее банковском счету ежедневно прибавлялось по 1000 долларов. Но однажды Ким проснулась среди ночи в своей роскошной квартире от жуткого сна. Никого, кроме нее, не было в пустой комнате. И тогда ей стало по-настоящему страшно. Она начала подбирать на улицах бродячих собак и кошек, покупать канареек, только бы не оставаться дома одной.
А в 1980 году, двадцати семи лет от роду, Ким Бэйсингер вышла замуж за своего визажиста Рона Бриттона. Он был старше ее на шестнадцать лет, ревновал и устраивал скандалы из-за каждого ее снимка. Восемь лет брака сделали Ким законченной алкоголичкой, истеричкой и наркоманкой. Да к тому же она обязана была платить бывшему мужу алименты. Неудивительно, что Ким поклялась, что не поверит больше ни одному мужчине и никогда не родит дочь, чтобы та не повторила ее несчастную судьбу.
НА БЕРЕГУ МОРЯ
А через пять лет в нью-йоркской больнице Ким Бэйсингер, одна из самых известных голливудских актрис, родила красавицу-дочку. При родах присутствовал и ее муж - не менее знаменитый Алек Болдуин.
Болдуин увидел Ким на съемках фильма "Бэтмен", и в то же мгновение все женщины мира перестали для него существовать. Он преследовал ее несколько месяцев, звонил, писал душераздирающие письма, приглашал в самые роскошные рестораны, заваливал дорогими подарками. Но старания были напрасны - Ким упорно его избегала, как, впрочем, и всех мужчин.
Тогда Алек добился разрешения стать ее партнером по фильму "Привычка жениться". Перед камерами они бросались друг другу в объятия, а в остальное время непрерывно выясняли отношения. Вечерами Алек на коленях просил прощения за очередной скандал. Вскоре они начали срывать съемки, приходя на работу к обеду, а нередко и вообще не появляясь по нескольку дней. В итоге режиссер попал в больницу с сердечным приступом, картина провалилась в прокате, а счастливый Алек Болдуин почти "приручил" свою "дикую кошку" Ким.
В это время Бэйсингер подписала контракт на участие в новом фильме "Елена в ящике". Неизвестно по каким причинам, но актриса нашла время, чтобы прочитать сценарий, уже после того, как дала согласие на съемки. И тут же заявила, что ни за что не будет сниматься в "этом кошмаре". Продюсеры подали на нее в суд. Ким должна была заплатить почти девять миллионов долларов неустойки. Все бы ничего, но к тому времени на счету у Бэйсингер не осталось почти ни гроша. Дело в том, что вместе с друзьями она купила городок Браселтон в родном штате Джорджия. Так что, получив уведомление о многомиллионном штрафе, Ким Бэйсингер стала банкротом. От отчаяния она даже согласилась несколько месяцев рекламировать колготки. И когда Алек сделал ей очередное предложение на пляже Лонг-Айленда, она сказала "да". На этом же пляже они обвенчались в августе 1993 года. Все было очень романтично: под звуки живой музыки невеста в белоснежном воздушном платье босиком танцевала со своим прекрасным принцем.
МЕТАМОРФОЗЫ
Перед толпой журналистов Ким Бэйсингер сияла от счастья и говорила, что Алек Болдуин пробудил ее после долгого сна. А за стенами их огромного особняка в Лос-Анджелесе ежедневно разыгрывались настоящие драмы. Прошлые страхи снова стали беспокоить Ким, а с недавнего времени к ним прибавились и новые: клаустрофобия, социофобия, боязнь темноты, одиночества, будущего. И если раньше ее странности были поводом для милых шуток Алека (например, узнав, что у Ким живут 10 собак и 7 кошек, он подарил ей на свадьбу. слоненка, который имел такой же неукротимый нрав, как и его избранница), то теперь он по-настоящему стал беспокоиться за ее психику.
Часто Алек просыпался по ночам от громкого плача жены. Он знал, что очередная причина ее слез еще глупее предыдущей, но терпеливо выслушивал ее ночные бредни и всегда находил ласковые утешения. Потом он перенес все домашние выключатели к кровати, чтобы Ким, если она вздумает пройтись ночью, могла включить свет по всему дому.
Через два года после свадьбы Ким родила девочку. После рождения Айрленд Алек продолжал сниматься в кино, Ким же считала, что должна проводить с ребенком все свое время. Она оставила карьеру и стала сидеть дома. Ким не доверяла няням, боялась оставить девочку даже на минуту, потакала всем ее капризам. Иногда Ким начинала пугать Алека. Она могла несколько дней просидеть, запершись в комнате и не обращая ни на кого внимания, забывала даже про любимую дочь. Могла ни с того ни с сего заплакать или вдруг замолкала и смотрела на мужа совершенно отстраненно, как будто не узнавала. Тогда Алек бросал все дела и ни на шаг не отходил от жены.
Но больнее всего Алеку было наблюдать, как его великолепная Ким постепенно превращается в домохозяйку. Она почти перестала следить за своей внешностью. Дома Ким разгуливала в теплых спортивных штанах и огромных футболках Алека - так было удобнее, роскошные волосы закалывала сзади в пучок, почти не пользовалась косметикой. Редкие прохожие, которые умудрялись узнать в этой блеклой неухоженной женщине с авоськами и коляской знаменитую Ким Бэйсингер, застывали в ступоре.
КИМ И ДЖОРЖ БУШ
В августе 2000 года Алек Болдуин и Ким Бэйсингер отпраздновали семилетие супружеской жизни. Гостей было немного, только родственники и самые близкие друзья - большое количество приглашенных свело бы Ким с ума. По словам присутствовавших на торжестве, супруги выглядели счастливыми, а растроганный Алек со слезами на глазах признался Ким в любви "до конца дней своих". "Семь лет - большой стаж для семьи, - говорил он, - за это время мы научились по-настоящему уважать и ценить друг друга. Конечно, как и во всех нормальных семьях, у нас бывают разногласия, но все крутые повороты уже позади".
С последним заявлением он явно поторопился. Надо сказать, что Алек уже давно подумывал о политической карьере, скоропалительно оставленной им в юности. Несколько лет назад он вступил в демократическую партию и всерьез рассчитывал в скором времени сесть в кресло сенатора.
Перед последними президентскими выборами Ким Бэйсингер в интервью немецкому журналу Focus заявила, что ее муж Алек Болдуин покинет Штаты, если президентское кресло займет Джордж Буш-младший. Это интервью стало сенсацией, как и победа Буша на выборах. Конечно, ярый демократ Болдуин, друг Билла Клинтона и Альберта Гора, Буша терпеть не мог, но вот уехать из страны он вряд ли бы решился. Он заявил, что в первый раз слышит о таком обещании и что никакого интервью Ким не давала. Однако после яростных обвинений в клевете Алек и Ким иски в суд подавать не стали, зато подали заявление на развод.
Алек уехал в Нью-Йорк и с головой окунулся в работу. Ким осталась в Лос-Анджелесе вместе с дочкой и работать не могла. По словам ее ближайшей подруги, Ким ужасно переживала, что выступила инициатором развода, полагая, что Алек сам бы этого не сделал. Оба они упорно избегали друг друга. Появились слухи, что у Алека сразу после развода появилась новая подружка - молодая актриса Дженнифер Лав Хьюитт; а Ким начала встречаться с рэпером по кличке Эминем, который моложе ее на 20 лет.
Прошел почти год после их разрыва. Говорят, в октябре Алек признался, что винит только себя. Он рассказал, что Ким очень хотела второго ребенка, а для него на тот момент карьера была важнее, потому попросил общих друзей передать Ким, что готов снова стать отцом. Возможно, его согласие на развод - всего лишь очередная уступка Ким и повод для новой встречи. Возможно, все еще будет хорошо.
«Прости меня, девочка, но то, что было у меня с твоей матерью, было самым большим счастьем в моей жизни… И самым большим горем…»
Плакать вошло в привычку... От пролитых слёз не легче... Но это... Это заставило просто разрыдаться... Кажется у меня депрессия... Спасибо за историю.
Восьмого декабря 1980 года Марк Дэвид Чэпмен шагнул к дверям "Дакоты", роскошного шестиэтажного дома у Сентрал-парка, - в сумке у него был томик Сэлинджера, под пиджаком - "кольт" сорок пятого калибра. Он бродил здесь около двух часов, и наконец его время пришло: из подъезда вышел Джон Леннон...
Для того чтобы выхватить "кольт" из-за брючного ремня, сдернуть предохранитель и прицелиться, ему понадобилось не больше секунды - перед тем как нажать на спусковой крючок, убийца немного помедлил. Леннон посмотрел на него с удивлением: грохнул выстрел, пуля отбросила его к стене, и он так ничего и не понял.
...Он и в самом деле был очень скверным мальчишкой. Дерзким, агрессивным, невоспитанным, неряшливым и непочтительным. Так плохо, как Джон Леннон, в средней школе "Кворри Бэнк" учились немногие. Учителя ставили ему двойки, домой его Джон Леннон возглавлял известную в Ливерпуле банду хулиганов: об их выходках судачил весь квартал. Он должен был стать неудачником: парня с таким багажом за плечами поджидали уличная банда, психушка, тюрьма, приют для бедных... Судьба Джона Леннона лишний раз доказывает, что в жизни всегда есть место чуду.
Джон Леннон, Пол Маккартни и Джордж Харрисон ходили по одним улицам, вместе проводили время и вместе дрались, потом сколотили свою бит-группу. Группа у них была второсортной: в художественном колледже Леннона учили обращаться со шрифтами, а музыку он с грехом пополам осваивал сам.
Вскоре они станут известными на весь мир битлами, и Джон Леннон скажет, что "Битлз" популярнее Иисуса Христа. Их наградят орденами Британской империи - и это вызовет огромный шум: десятки кавалеров ордена вернут свои награды правительству. Премьер-министр Великобритании будет вынужден перенести свой визит в США - он совпал с гастролями битлов и на их фоне мог пройти скандально незамеченным... Как это произошло, не понимал никто - в том числе и сами битлы.
Журналисты, в конце пятидесятых годов писавшие о Джоне Ленноне, разводили руками - они не могли понять, что с ним происходит. У него было несколько великолепных особняков, он стал мультимиллионером, дома его ждали любящая жена и сын Джулиан, а знаменитый битл периодически впадал в тяжелую депрессию. Леннон избегал новых знакомств, по нескольку дней не разговаривал с домашними. В 23 года он получил от жизни все, и ему стало ужасно скучно: в душе Джон Леннон так и остался парнем с ливерпульского дна, хулиганом и двоечником, не желающим поступать так, как все.
Он женился, когда Синтия, вежливая девочка из хорошей семьи, ненароком забеременела, но покорно сносившая все его выходки жена стала наводить на него тоску. Его раздражал дом из ста комнат, музыка выводила из себя. Джон Леннон чувствовал, что битловское содружество разваливается: когда-то они ругались и дрались, когда-то он выпихивал Пола Маккартни из-за руля их полуразбитого фургончика, а теперь все были очень вежливы и незаинтересованы друг в друге. "Битлз" понемногу превращались в благополучных, богатых, обремененных семьями обывателей, а Джон Леннон хотел остаться самим собой... И тут в его жизни появилась Йоко Оно.
Он - плебей, она - аристократка: отец Йоко считался крупным японским банкиром, мать происходила из очень знатной семьи. Он не любил читать, она не расставалась с книгой - Йоко окончила один из лучших американских колледжей и занималась современным искусством. Она была старше его на семь лет и дважды побывала замужем: дома ее ждала маленькая дочка. И характер у Йоко отличался от Синтии. Леннон привык к женщинам, беспрекословно подчинявшимся его воле, а Йоко была жестка, как кремень. Она и думать не хотела о том, что японке не полагается поднимать глаза на мужчин и выходить на улицу без провожатых. Из них получилась идеальная пара: Джон встретил женщину, с которой ему было интересно.
Леннон всегда считал себя крутым парнем, но здесь роли поменялись: не он за ней ухаживал, а она его завоевала. Они познакомились в модной галерее "Индика" на выставке Йоко Оно, состоявшей из абстрактных скульптур и непонятных простому ливерпульскому парню беспредметных композиций. Рассказывая о вечере жене, Леннон назвал вернисаж "гребаной мутью", а японка записала в дневнике, что человек, которого ей хотелось бы полюбить, нашелся. И Леннон стал получать открытки с короткими надписями: "Танцуй", "Дыши", "Смотри на огни до рассвета"... Йоко звонила ему и произносила длинные монологи: о социальной несправедливости, духе времени и себе, испытывающей большие творческие затруднения авангардной художнице. Он слушал ее на редкость внимательно. Ему был нужен человек, за которым он мог бы пойти. И ... Леннон потерял голову - он решил, что молодой художнице необходимы его советы и твердое мужское плечо.
Он быстро развелся с рыдающей Синтией, в сердцах назвал несчастного Джулиана "плодом пьяного зачатия" и решил приобщить к японской мудрости остальных членов ансамбля. И был глубоко оскорблен, когда их это не порадовало. "Битлы" относились к женщинам вполне утилитарно: их место в постели, на кухне и в детской, но уж никак не в студии. А Леннон притащил свою долбаную японку к микрофонам: теперь она учит их - их!!! - как надо петь. В музыке Йоко действительно ничего не понимала и все время сбивалась с нот, и битлы, почти поголовно собиравшиеся разводиться с женами, лезли на стену от злости. Их бесил непрофессионализм, раздражала разворачивающаяся на их глазах любовная идиллия - вскоре к этому присоединились финансовые разногласия, и дни ансамбля были сочтены.
Вскоре началась авангардистская эпопея Джона Леннона и Йоко Оно - долгая, скандальная, донельзя политизированная, увлекательная, как авантюрный роман.
Они проводили постельные забастовки: несколько месяцев подряд лежали на кроватях (пижам они, к большому разочарованию журналистов, не снимали) и разговаривали о судьбах мира. Блюстители общественной нравственности проклинали их на чем свет стоит: для обложки пластинки "Двое невинных" Джон и Йоко сфотографировались голышом.
Когда у нее случился выкидыш, Леннон пристроился ночевать прямо в больнице - на коврике, лежавшем на полу, в ногах у постели Йоко... Она научила его смирению, убрала агрессию, которая пугала тех, кто знал Леннона прежде. Теперь с ним можно было жить.
Они занимались любовью, а после ходили по своей берлоге голыми, дружили с левыми писателями, непризнанными художниками и известными террористами, вместе записывали пластинки, пытались отобрать дочку Йоко у ее второго мужа. Теперь эти милые занятия отошли на второй план: Леннону и Йоко надо было доказать, что они могут стать добропорядочными американцами.
Йоко Оно была жесткой женщиной, она провела Леннона и по этому пути. Лучшие адвокаты страны, бесконечные судебные заседания, участие в респектабельных благотворительных концертах: Джон Леннон покупает смокинг и учится завязывать галстук, он аккуратно причесан и мило улыбается тем, кого еще вчера проклинал. После одного из благотворительных концертов в "Карнеги-Холл" ему устроила овацию двухтысячная толпа - люди аплодировали и кричали: "Да здравствует "Битлз"!", а он чуть было не расплакался. Дома Леннон устроил истерику: он кричал, что "Битлз" остались в прошлом - их нет, а он есть... Йоко улыбнулась и промолчала - давно канувший в небытие ансамбль продолжал завораживать людей, а певец Джон Леннон, чьи работы давно не занимали первых строчек хит-парадов, становился все более эфемерен.
Вскоре это начал понимать и сам Джон. Кто-то должен был ответить за то, что с ним произошло, - и он возненавидел свою подругу. Йоко была сильнее его, и он не мог отделаться от ощущения, что она все это сделала нарочно. На одной из вечеринок Леннон напился, подсел к поедавшей его глазами девице и на глазах у Йоко увел ее в соседнюю комнату - так он снимал девушек во время гастролей "Битлз". Йоко Оно не прощала своим мужчинам ничего: человек, который позволял себе такое в ее присутствии, для нее больше не существовал. На следующее утро она мягко сказала Джону, что ему нужно от нее отдохнуть, и он улетел в Голливуд почти в слезах, с секретаршей Йоко Мэй Пэнг, кроткой и по уши влюбленной в него девушкой. Он ни на что больше не надеялся, ничего не хотел - вскоре окружающие увидели прежнего, яростного и агрессивного, Джона Леннона.
Прошло полгода: пьянство, беспорядочный секс, светские вечеринки - Леннон был желанным гостем у всех голливудских звезд, а дома его поджидала кроткая Мэй Пэнг. Он снова начал писать хорошие песни и заработал кучу денег, но это его не радовало: вспоминая о Йоко, Джон впадал в черную меланхолию, шел в бар, напивался и устраивал скандал. Однажды в Нью-Йорке он увидел ее на концерте - одетую в вечернее платье, с высоко уложенными волосами и ниткой жемчуга на шее, и их потянуло друг к другу словно магнитом. Больше они не расставались.
Йоко к сорока годам стала настоящей хозяйкой дома - строгой, жесткой и рациональной. А Джон, сорвиголова и беспутный гитарист, превратился в хорошего мужа: он перестал петь и посвятил себя жене и ребенку, которого ему родила Йоко.
Он полюбил дом, обожал возиться с сыном и изругал корреспондента "Плейбоя", сказавшего, что он находится под чрезмерным влиянием Йоко: "Я живу для себя, для нее, для нашего малыша... Если вам это неясно, значит, вы ни хрена не понимаете".
Бурные шестидесятые остались в прошлом, закончились и семидесятые. Жизнь шла по накатанной колее: зима в Нью-Йорке, лето на Багамах, весна, проведенная в семейном поместье в Палм-Бич во Флориде. Но Йоко чувствовала себя неспокойно: она все время советовалась с предсказателями и хиромантами и однажды, в чисто мистических целях, заставила Джона совершить кругосветный перелет. О Марке Дэвиде Чэпмене хироманты не рассказали ей ничего.
Восьмого декабря 1980 года Леннон вышел из дома: его ждала куча дел, и он не обратил внимания на человека, шагнувшего ему навстречу...
http://s43.radikal.ru/i101/0809/a7/3bcef1abc5fdt.jpg (http://radikal.ru/F/s43.radikal.ru/i101/0809/a7/3bcef1abc5fd.jpg.html) http://i081.radikal.ru/0809/5d/505c638c2b5at.jpg (http://radikal.ru/F/i081.radikal.ru/0809/5d/505c638c2b5a.jpg.html) http://s41.radikal.ru/i091/0809/41/1437a04927dft.jpg (http://radikal.ru/F/s41.radikal.ru/i091/0809/41/1437a04927df.jpg.html)http://i013.radikal.ru/0809/f4/63bfd009985ft.jpg (http://radikal.ru/F/i013.radikal.ru/0809/f4/63bfd009985f.jpg.html)
По крайней мере, он познал любовь, счастье семейной жизни... Многим и этого не дано...
Спасибо... Очень тронула история.
Никого из этой супружеской пары нельзя отнести ни к известным политикам, ни к знаменитым актерым, ни к талантливым художникам. Но пройти мимо такой истории любви я просто не смогла...
«Я больна и очень одинока. Диагноз — церебральный паралич. Мои «ноги» — инвалидная коляска. Вряд ли я когда-нибудь буду, как все, полноценной…» — написала 14-летняя Наташа Искакова в журнал «Пионер» в 1985 году. Рядом с этим текстом были опубликованы ее пронзительные стихи. Со всего Советского Союза стали приходить ответы, среди которых оказалось и письмо… от будущего мужа.
Евгению, когда он наткнулся в журнале на письмо Наташи, было 15 лет. Симпатичный, высокий, темноволосый, с веселым характером — от девчонок не было отбоя. Но он почему-то крутить любовь ни с кем не торопился. Много читал и, как многие подростки того времени, любил пионерские журналы. Все хотел написать в один из них, но откладывал. И вдруг — эта ленинградская девочка с обжигающим душу посланием. Он почувствовал тогда, что она ему какая-то… родная. На страницы своего письма к Наташе Женя выплеснул все нахлынувшие эмоции: предлагал дружбу, помощь, рассказал о себе и своей жизни все, до последней мелочи… Отправил конверт и стал ждать ответа, пока еще не понимая, зачем ему это нужно.
…Солнечный свет заливал письменный стол, над которым склонилась Наташа, читая письмо Жени Байна из Казани. То ли от слепящих полуденных лучей, то ли от добрых слов пишущего ей парня из глаз текли слезы. Что-то в его письме было особенно нежное и отличное от других.
Она ответила не сразу. А потом — как прорвало: переписывались взахлеб четыре года. Но эпистолярный флирт еще не был романом. Параллельно Наташа общалась с некоторыми из тех тысяч ребят, чьи письма мешками приходили после ее публикации в «Пионере». Многие, не зная точного адреса, писали просто: «Ленинград. Наташе Искаковой». Вера Николаевна, мама Наташи, вспоминает: «По письмам можно было проследить, где какое у детей образование, каков менталитет. Например, с Кавказа писали: «Наташа, пиши только мне, больше никому!» Самые грамотные дети были на Дальнем Востоке и в Сибири. Чудесные, душевные письма. Запомнила одно, от мальчика: «Наташенька, когда я вырасту, пойду учиться в медицинский ВУЗ и обязательно тебя вылечу». Писали даже из-за границы.
Тем временем Женя успел отслужить в армии. Писал часто. Юморил, рисовал комиксы, сочинял стихи, чтобы хоть как-то подбодрить подругу. А как только демобилизовался, сразу же рванул с родителями в Ленинград. И зачастил…
Никто на земле еще не разобрался в механизме, который запускает чувство под названием «любовь». Тем более загадочны истории, в которых один из влюбленных не такой, как все. Наверное, счастье Наташи в том, что она не помнит себя в младенчестве, когда еще нормально ползала по полу, прежде чем с ней случилась беда. Для нее, как и для подобных ей, то физическое состояние, в котором она находится, — естественно, как бы ужасно это ни звучало.
Женю, наверное, многие не поняли, когда он связал свою судьбу с Натальей. Да и ее родители долго сопротивлялись, когда он пришел к ним просить руки их дочери. Несложно понять, почему Вера Николаевна долго не верила молодому, полному сил и здоровья 23-летнему парню. Она даже попросила священника отговорить «Ромео и Джульетту» от свадьбы. Но батюшка после встречи с ними сказал: «С Женей я поговорил как с мужчиной. Он сознательно идет на этот шаг. Возражать против этого союза я не вправе. Буду их венчать». Услышав это, Вера Николаевна разрыдалась. Перед ее глазами тогда пронеслось все, через что им с дочерью пришлось пройти...
Страшный диагноз Наташе поставили еще в младенчестве: "ДЦП. Лечению подлежит с четырех лет». В три с половиной года Наташу обследовала знаменитая Наталья Бехтерева и сказала: «Девочка абсолютно нормальная, эмоциональная, а то, что двигательный аппарат нарушен, — уже не важно». После этого прошло шесть лет. Наташа передвигалась с трудом, точнее, с помощью Веры Николаевны. И тут кто-то из медиков увидел, что у девочки «уходит» в сторону левое бедро. В питерском институте ортопедии ей сделали операцию и прямо в гипсе отправили домой — предполагалось, на шесть — восемь недель. Но в итоге из-за нехватки больничных мест в таком состоянии она провела 13 недель. Тело превратилось в «скелет», обтянутый кожей, — так девочка похудела: в свои 10 лет Наташа весила килограммов 11. После снятия гипса вдруг выяснилось, что у девочки врожденный вывих бедра. Провели череду исправляющих операций — безрезультатно. Тогда решили пойти радикальным путем. К бедру прикрепили лавсановые нити, затем «прошили» ими вдоль позвоночника мышечную ткань, провели через позвонок и зацепили за правую лопатку, просверлив в ней дырку.
Через год после этой сложной операции Наташу должны были вызвать на консультацию. Но прошло шесть лет. Тело развивалось, а нити натягивались. У Натальи жутко болела спина. В институте специалисты схватились за голову, понимая, что случилось непоправимое. Самое большее, что теперь они могли сделать, — надсечь стянувшиеся нити, которые за это время намертво «срослись» с мышечным волокном, капиллярами. С того момента Наташа и говорить стала хуже, еще сильнее нарушилась координация движений…
Это было в 87-м году, Наташе исполнилось 16 лет. Она уже переписывалась с Женей, и у него сердце разрывалось, когда он читал о ее мучениях. Тогда парень и поклялся, что никогда не бросит эту девушку.
Свадьбу сыграли по всем правилам. Вера Николаевна связала дочери красивую пелерину. Наташа и Женя сразу же хотели зачать ребенка, но у них пять лет ничего не получалось. И когда уже перестали ждать, чудо произошло! Беременность проходила без проблем, не считая того, что на последних месяцах Наталья задыхалась, кашляла. Лежать было невозможно, они с Женей спали сидя, голова к голове. Наташа родила путем кесарева сечения прекрасную девочку, имя которой придумали заранее — Анна. В честь Анны Герман, любимой певицы Наташи.
После родов из-за общего наркоза состояние Наташи было критическим. Когда ей впервые принесли дочку, она сказала маме: «Если я сейчас умру, Анюта меня не запомнит…» Но все обошлось. Каждое новое движение девочки счастливые родители записывали в специальный блокнот.
Эта необычная, но счастливая пара вместе уже более 10-ти лет. По возможности они путешествуют по России, любят гулять по Петербургу, не пропускают ни одного городского мероприятия, много фотографируются. И никогда не расстаются. Говорят: «Мы не сможем друг без друга».
http://s49.radikal.ru/i126/0809/28/d3732ade6c8ct.jpg (http://radikal.ru/F/s49.radikal.ru/i126/0809/28/d3732ade6c8c.jpg.html) http://s46.radikal.ru/i114/0809/cd/8c5ede575426t.jpg (http://radikal.ru/F/s46.radikal.ru/i114/0809/cd/8c5ede575426.jpg.html)
Вы точно решили убить меня этими историями... Просто не верится, что такое существует... Я ОЧЕНЬ счастлива, что есть такие люди...
СПАСИБО Вам ОГРОМНОЕ!!
Твоя_иллюзия
02.10.2008, 23:28
Лев Толстой и Софья Берс
"Большая часть мужчин требует от своих жен достоинств, которых сами они не стоят."
Л. Толстой
Толстой считал, что секретов от невесты у него быть не должно, и еще до свадьбы показал Соне свои дневники. В них было все: карточные долги, пьяные гулянки, цыганка, с которой ее жених намеревался жить вместе, девки, к которым ездил с друзьями, яснополянская крестьянка Аксинья, с которой проводил летние ночи, и, наконец, барышня Валерия Арсеньева, на которой три года назад чуть было не женился. Соня была в ужасе. Об этой стороне жизни она знала только понаслышке.
"Романы кончаются тем, что герой и героиня женились. Надо начинать с этого, а кончать тем, что они разженились… Обрывать описание на женитьбе - это все равно что, описывая путешествие человека, оборвать описание на том месте, где путешественник попал к разбойникам".
ЛЕВ ТОЛСТОЙ
23 сентября 1862 года. Маленькая старушка у входа в церковь Рождества Богородицы на Великокняжеском подворье перекрестилась: "Дай Бог счастья, дай Бог счастья". Из церкви выходили молодые, и кто-то из гостей бросил ей в руку несколько монет.
- Ох, что-то невестушка больно бледная. А барин-то уж в летах. За вдовца, что ли, пошла? Да кто венчался-то? - поинтересовалась старушка.
- Говорят, граф Толстой с дочкой придворного дохтура Андрея Евстафьевича Берса, - кланяясь молодым, ответил пришедший поглазеть на свадьбу паренек. - Долгие лета, барин!
Сонечка Берс действительно была очень бледной - ее жених, Лев Николаевич Толстой, опоздал к венчанию, и она от нервного напряжения уже несколько раз чуть было не лишилась чувств. Теперь она смотрела на мужа с восторгом, прижималась к его сильной руке и тут же робела. Ей было всего 18. Льву Николаевичу - 34. И все произошло так быстро, Соня и опомниться не успела.
ЧУЖОЙ ЖЕНИХ
Летом Берсы всегда жили на даче - в Покровском-Стрешнево, а зимой - в московской квартире в Кремле. Маменька Любовь Александровна еще с детства дружила с Толстыми - Марией Николаевной и ее братом Львом Николаевичем. И они частенько навещали Берсов. Толстой всегда любил возиться с Любочкиными дочками - Лизой, Соней и Танечкой. Сонечка помнила, как они все пели хором под аккомпанемент Льва Николаевича, как ставили вместе оперу. Но потом граф уехал на Кавказ, и Соня не видела его несколько лет.
Вернувшись, Толстой снова стал бывать у Берсов почти каждый день. Перед его визитами Любовь Александровна всегда забегала в комнату девочек - проверить платье и прическу Лизы. Старшая дочка была на выданье. Соня приходила в восторг: граф такой милый, просто чудо, и Лизонька прелесть как хороша, и вот-вот он сделает ей предложение! Но Толстой что-то медлил, уже целый год как его прочили в женихи, а между ним и Лизой до сих пор ничего не было.
Все это лето Соня бегала по даче с фотоаппаратом, делала портреты домашних. А потом вдруг села за письменный стол. Через некоторое время на суд родных и гостей была представлена повесть "Наташа". В одном из героев - "необычайно непривлекательной наружности пожившем князе Дублицком" - Лев Толстой, к тому времени уже твердо решивший на Лизе не жениться, вдруг с ужасом узнал себя самого. Это его задело. Он внимательно посмотрел на язвительную "писательницу" и… пропал.
Как-то вечером, уже в который раз заметив на себе его пристальный взгляд, Соня, взволнованная, прибежала наверх в "комнату трех дев". Сердце бешено билось. Вслед за ней по ступенькам взбежала и Таня. Глядя в окно на пруд и церковь за ним, посерьезневшая Соня вдруг сказала младшей сестре: "Я боюсь, что люблю графа". С Таней можно было поговорить обо всем. В свои 16 лет она уже даже целовалась - с кузеном Сашей Кузьминским. А теперь то и дело ловила на себе восторженные взгляды Сергея Николаевича Толстого. Но как раз этим Танечка поделиться с сестрой не решалась - он был старше ее на 20 лет.
"В. м. и п. с. с. ж. н. м. м. с. и н. с."
В августе все Берсы отправились к дедушке Александру Михайловичу. Имение его находилось недалеко от Ясной Поляны, и уже на следующий день туда приехал Толстой. Когда гости разошлись и мама уже строго велела девочкам идти спать, граф, который оставался ночевать, вдруг окликнул:
- Софья Андреевна, подождите немного! Вот прочтите, что я вам напишу. Я буду писать только начальными буквами, а вы должны догадаться, какие это слова.
- Как же это? Да это невозможно! Ну пишите.
"В. м. и п. с. с. ж. н. м. м. с. и н. с.", - писал Толстой мелком на карточном столике.
- Ваша молодость и потребность счастья слишком живо напоминают мне мою старость и невозможность счастья, - с легкостью читала Соня.
- Ну, еще. - "В в. с. с. л. в. н. м. и в. с. Л. З. м."
- В вашей семье существует ложный взгляд на меня и вашу сестру Лизу. Защитите меня. - Соня читала быстро и без запинки.
Лев Николаевич ничуть не удивился. А она, услышав недовольный голос матери и уверенная в том, что в ее девичьей жизни произошло что-то чрезвычайно важное, побежала к себе.
Через две недели, в течение которых графа все еще считали женихом Лизы, он вызвал Соню в пустую комнату.
- Я все не решался с вами поговорить, Софья Андреевна. Вот письмо. Прочтите. Я буду здесь ждать вашего ответа.
Соня, схватив конверт, бросилась к себе и быстро пробежала глазами письмо до слов: "Хотите ли вы быть моей женой?" Развернувшись, чтобы бежать к нему, она в дверях столкнулась с Лизой.
- Ну что? - Голос сестры едва заметно дрожал.
- Граф сделал мне предложение, - выпалила Соня и бросилась вверх по лестнице в комнату матери, где ее ждал Толстой: - Разумеется, да!
НАДРЕЗЫ
Толстой считал, что секретов от невесты у него быть не должно, и еще до свадьбы показал Соне свои дневники. В них было все: карточные долги, пьяные гулянки, цыганка, с которой ее жених намеревался жить вместе, девки, к которым ездил с друзьями, яснополянская крестьянка Аксинья, с которой проводил летние ночи, и, наконец, барышня Валерия Арсеньева, на которой три года назад чуть было не женился. Соня была в ужасе. Об этой стороне жизни она знала только понаслышке. Но и предположить не могла, что все ЭТО мог делать любимый, уважаемый ею человек.
Первая брачная ночь испугала ее еще больше. Соня, видимо, несколько иначе представляла себе семейную жизнь: "У него играет большую роль физическая сторона любви. Это ужасно - у меня никакой, напротив". Толстой, конечно, тоже почувствовал что-то неладное: "Ночь, тяжелый сон. Не она". Неудивительно, что первые ссоры произошли уже во время медового месяца. Примирение было быстрым и страстным, но идиллическая картина навсегда исчезла.
- Ты знаешь, Соня, - сказал как-то Толстой, - мне кажется, муж и жена - как две половинки чистого листа бумаги. Ссоры - как надрезы. Начни этот лист сверху нарезать и … скоро две половинки разъединятся совсем.
ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ СПИТ
После свадьбы молодые уехали в Ясную Поляну, и Соня сразу взялась за хозяйство. Первым делом она, найдя в тарелке с супом таракана, навела порядок на кухне - завела белые куртки, колпаки и фартуки. Место железных вилок и древних "истыканных" ложек, которые с непривычки кололи рот, заняло ее приданое серебро. Грязная сафьяновая подушка Льва Николаевича была ликвидирована, а ситцевое ватное одеяло отступило перед шелковым, к которому, к огромному удивлению графа, подшивали тонкую простыню.
Чтобы жена не скучала, Лев Николаевич попытался приучить ее к скотному и молочному делу. Она старалась считать удои и сколько сбито масла, но на скотном дворе ее тошнило. Впрочем, скоро граф начал писать "Войну и мир", и Соне уже не приходилось бездельничать - каждый вечер она переписывала начисто то, что он написал утром. А вскоре родился первый ребенок, и началась уже совсем другая жизнь.
Роды были долгими. Толстой находился рядом - вытирал жене лоб, целовал руки. Недоношенного, слабенького мальчика граф хотел назвать Николаем. Но Софья Андреевна испугалась. Это имя не принесло счастья никому в семье: и дед Толстого, и отец, и брат, и даже племянник, носившие его, - все умерли очень рано. В конце концов остановились на Сергее. "Сергулевич", - звал его, бывало, Лев Николаевич. Подойдет, почмокает губами и уйдет…
Кормить Соня не могла - очень болела грудь, и врачи не разрешали. Толстой был этим очень рассержен. Но, несмотря на его категорические возражения, кормилицу все равно пришлось нанять. Тогда всю свою злость он стал выплескивать на жену, а то, что оставалось, - в дневники:
"С утра прихожу счастливый, веселый и вижу графиню, которая гневается и которой девка Душка расчесывает волосики… Уже час ночи, я не могу спать, еще меньше - идти спать в ее комнату… а она постонет, когда ее слышат, а теперь спокойно храпит".
Соня: "Боль меня гнет в три погибели. Лева убийственный… Ничто не мило. Как собака, я привыкла к его ласкам - он охладел.." "Мне скучно, я одна, совсем одна… Я - удовлетворение, я - нянька, я - привычная мебель, я женщина".
"Соня, прости меня, я теперь только знаю, что я виноват и как я виноват! …Я был горд и жесток, и к кому же? - К одному существу, которое дало мне лучшее счастье жизни и которое одно любит меня… Соня, голубчик, я виноват, но я гадок… во мне есть отличный человек, который иногда спит. Ты его люби и не укоряй, Соня".
"…Это написал Левочка, прощение просил у меня. Но потом за что-то рассердился и все вычеркнул… Я стоила этих нескольких строк нежности и раскаяния с его стороны, но в новую минуту сердца на меня он лишил их меня, прежде чем я их прочла…"
Твоя_иллюзия
02.10.2008, 23:36
ТАНЕЧКА
Пока молодые супруги то ссорились, то мирились, рядом разыгрывалась настоящая драма.
В Ясной Поляне готовились к свадьбе Тани Берс и Сергея Николаевича Толстого. Все шло хорошо. Жених приехал за две недели до назначенной даты, как и договаривались. Правда, какой-то смущенный и молчаливый. Он, как и его брат, решился быть откровенным со своей невестой. Тане предстояло узнать, что уже несколько лет он живет с цыганкой, что у них есть дети и что бросить ее Сергей Николаевич никак не решается.
Свадьба не состоялась. Домой в Москву Таня вернулась совершенно опустошенная, все время плакала и в один прекрасный день, вытащив из маминой аптечки все снотворное, решила умереть. В тот вечер, по чудесному стечению обстоятельств, после долгого перерыва в гости к Берсам приехал ее кузен Саша Кузьминский, с которым когда-то юная Таня целовалась в оранжерее. И она увидела в его появлении знак судьбы. Жить все еще стоило.
Конечно, Толстой знал о цыганке. Наверняка знала и Соня. Но почему-то сестру не предупредила. Она всегда немного ревновала мужа к Тане - с ней он вел долгие серьезные беседы, называл "дорогим другом" и делился своими мыслями. С нее он писал Наташу Ростову.
Через год Таня собралась с силами и снова приехала погостить в Ясную Поляну. Она была уверена, что Сергей Николаевич не посмеет появиться там в ее присутствии, но ошиблась. Он явился, и все закрутилось снова, и даже Лев Николаевич не мог препятствовать их бурным объяснениям, происходившим в саду теплыми майскими ночами. Соня уже боялась, что дело дойдет до крайности, однако Сергей Николаевич снова сбежал. На следующий вечер Толстой вызвал к себе Таню и, собравшись с духом, показал ей письмо брата: "С Машей покончить мне совершенно невозможно…" Таня выдержала и этот удар.
Через два года судьба сыграла последний акт этой драмы. Когда Таня и Саша Кузьминский ехали в церковь, чтобы назначить день венчания, на дороге им встретилась карета Сергея Николаевича. Он тоже, наконец, решил жениться на своей цыганке и ехал с ней к священнику. Пары молча раскланялись и разъехались.
"ТЫ ПЕРЕСТАЛА БЫТЬ МНЕ ЖЕНОЙ!"
]Жизнь в Ясной Поляне вошла в спокойное русло. У Льва Николаевича - книги, охота, школы, деревенские столовые, гимнастика, одинокие прогулки и размышления. У Софьи Андреевны - беременность, роды, кормление, хозяйственные заботы. И главное - дети: вслед за Сергеем родилась Татьяна, потом Илья, Лев, Мария, Андрей, Михаил, Александра, Иван. Еще четверо умерли в младенчестве. Одного из них, кстати, все же назвали Николаем.
23 сентября 1887 года на серебряную свадьбу Льва Николаевича и Софьи Андреевны съехались все дети и самые близкие друзья. Было радостно и весело. Приехал Дмитрий Алексеевич Дьяков, друг Толстого:
- Лев Николаевич, Софья Андреевна, сердечно вас поздравляю с таким счастливым браком!
- Могло бы быть лучше! - оборвал Дьякова Толстой.
А казалось бы, куда уж лучше? Хозяйство налажено безупречно: прекрасная барская усадьба летом, уютный московский дом зимой, обеспеченные дети, милые внуки, приятные гости. Жена всех обшивает, сама издает сочинения мужа, принимает подписку, судится с мужиками, которые рубят барский лес. Одна проблема - муж ее уже, похоже, не хочет быть великим писателем.
Он сам шьет сапоги, возит воду, топит печи и ходит в поле косить вместе с крестьянами, заставляя то же делать детей и жену. Софья Андреевна как-то вышла грести с бабами сено, но вскоре так сильно заболела, что слегла на несколько недель.
Супруги, казалось, все больше отдалялись друг от друга. Однажды, когда поздно вечером Лев Николаевич позвал к себе жену, она холодно отказала. Он не спал всю ночь, собрал вещи и, приготовившись уйти, разбудил Софью Андреевну. Скандал был ужасный.
- Ты перестала быть мне женой! - кричал граф. - Кто ты? Помощница мужу? Ты давно уже только мешаешь мне. Мать? Ты не хочешь больше рожать детей! Кормилица? Ты бережешь себя и сманиваешь мать у чужого ребенка! Подруга моих ночей? Даже из этого ты делаешь игрушку, чтобы взять надо мной власть! - Ты решительно стал невозможен! Это такой характер, с которым ангел не уживется.
- Где ты, там воздух заражен! - Cхватив со стола пресс-папье Толстой швырнул его на пол под ноги жене. Она развернулась и пошла из комнаты, но остановилась в дверях, и тогда он начал бросать со стола все, что попадало под руку: подсвечники, чернильницы, - и кричал: - Я развожусь с тобой, жить так не могу, еду в Париж или Америку!
- В таком случае я сама уезжаю. - Софья Андреевна начала собирать свои вещи в дорожный сундук.
На крики прибежали дети, поднялся рев. И Толстой не выдержал - стал умолять ее остаться и вдруг весь затрясся и зарыдал. Она тут же бросилась жалеть его, целовать руки:
- Левочка, ну не надо, что же ты… Это нервы, все из-за твоего упрямства. Сколько раз я говорила, что это вегетарианство вредно тебе. Ты сам себя мучаешь и нас. Тебе нужно кумысом полечиться…
РЕВНОСТЬ
В январе 1895 года заболел младший сын Толстых, всеобщий любимец 6-летний Ванечка. Две недели у него был жар, но к концу месяца температура немного спала. И он вдруг начал раздаривать свои вещи, подписывая каждую: "На память Маше от Вани" или "Повару С. Н. от Вани". Софья Андреевна целыми днями сидела подле него и читала сказки. Однажды он прервал ее:
- Мама, а мой братик Алеша, который умер, - теперь ангел?
- Да, мой хороший. Говорят, что дети, умершие до 7 лет, бывают ангелами.
- Лучше и мне, мама, умереть до 7 лет, теперь скоро мое рождение, я тоже был бы ангел.
Он умер 23 февраля. Лев Николаевич и Софья Андреевна сидели на кушетке, прижавшись друг к другу. Точно так же, прижавшись, ехали на кладбище по дороге, которой когда-то влюбленный граф пешком ходил в Покровское к своей невесте. Вспоминая об этом, Лев Николаевич плакал. Софья Андреевна говорить не могла, только еще крепче сжимала руку мужа. В опустевшем доме на время снова поселились тишина и любовь…
Софью Андреевну в то время буквально спасла музыка - и особенно музыка Сергея Ивановича Танеева, композитора, профессора. Отношения графини и Танеева были абсолютно платоническими, но духовная измена жены доставляла Толстому огромные страдания. Он говорил и писал ей об этом неоднократно, но она только обижалась: 'Я - честная женщина!' И продолжала принимать Танеева или ездила к нему сама. Об этом конфликте знали все домашние. На все вопросы о том, что же происходит между супругами, Софья Андреевна с усмешкой отвечала:
- Да ровным счетом ничего! Даже совестно говорить о ревности к 53-летней старой женщине.
Толстой предлагал ей уехать вместе за границу - она не хотела. В итоге он сам собрал вещи и написал жене прощальное письмо: "Я не осуждаю тебя, а, напротив, с любовью и благодарностью вспоминаю длинные 35 лет нашей жизни, в особенности первую половину этого времени…" Но в тот раз он так и не уехал.
Она в свою очередь тоже ревновала его. Не к женщине - к Владимиру Григорьевичу Черткову, единомышленнику и издателю, истинному 'толстовцу'. Самым большим кошмаром для Софьи Андреевны было то, что Толстой мог передать ему права на издание своих книг.
"ПРОЩАЙ"
23 сентября 1910 года, на годовщину свадьбы Льва Николаевича и Софьи Андреевны, в Ясной Поляне снова собралась вся семья. Каждый год в этот день супруги фотографировались вдвоем. Этот снимок был последним.
Все последние месяцы в семье было неспокойно. У Софьи Андреевны то и дело случались истерики, она бросалась на пол и грозила мужу самоубийством: - Я тебя от Черткова отважу, - кричала графиня. - Я от него не отстану!
Откуда-то она достала банку опиума и периодически изображала отравление: "Еще один глоточек - и все кончено!" Толстой плакал, пытался успокоить ее, а на следующее утро домашние узнавали от Софьи Андреевны, что Толстой приходил к ней ночью и целовал руки.
В начале октября у Льва Николаевича участились обмороки, сопровождавшиеся сильнейшими конвульсиями. Припадки повторялись по несколько раз за вечер. Но в конце месяца, собравшись с последними силами, Толстой все же тайно уехал из Ясной Поляны: "Не думай, что я уехал потому, что не люблю тебя. Я люблю тебя и жалею от всей души, но не могу поступить иначе, чем поступаю… И дело не в исполнении каких-нибудь моих желаний и требований, а только в твоей уравновешенности, спокойном, разумном отношении к жизни. А пока этого нет, для меня жизнь с тобой немыслима… Прощай, милая Соня, помогай тебе Бог".
Софья Андреевна исполнила свои угрозы и бросилась в пруд. Ее спасли, и тогда она поехала за мужем. Он был болен, в жару, но, узнав о том, что его ищет жена, с доктором и дочерью Сашей сел в поезд, чтобы бежать в Ростов. В дороге Толстому стало хуже, и на станции Астапово его, уже тяжело больного, поместили в домике начальника станции. Вскоре сюда приехали Софья Андреевна, дочь Таня и сыновья Андрей и Михаил. Жену допустили к Толстому только 7 ноября, когда он уже был без сознания. Она подошла к нему и прошептала на ухо:
- Я здесь, Левочка, я люблю тебя.
Вдруг в ответ ей раздался глубокий вздох.
- Прощай, мой милый друг, мой любимый муж. Прости меня.
Опять тяжкий вздох. И все стихло…
Твоя_иллюзия
05.10.2008, 11:36
Валевская Мария
(1789 - 1817)
Ей припомнились настойчивые советы не отвергать чувства французского императора, а использовать случай для того, чтобы принести пользу своему отечеству. Расчет советчиков был точным: как и все, Мария уповала, что Наполеон станет спасителем ее отчизны и освободит Польшу от неволи. Как и все ее соотечественники, она жила этой надеждой и готова была на жертву. И она принесет ее ради многострадальной польской земли...
Мари Валевская
В королевском замке ожидали приезда Наполеона. Десять дней назад бог войны, одержав ряд побед над пруссаками, вступил в Варшаву. Теперь императору предстояла встреча с польскими аристократами. Все они уповали на милость Наполеона, на то, что он вернет былое величие и независимость их многострадальной родине. Будет покончено с бесславным разделом страны, и вновь соберутся в одно куски Польши, захваченные Австрией, Россией и Пруссией.
Император вошел в зал, как на поле битвы или на плац, быстро, уверенно и довольно равнодушно. Однако уже через мгновение выражение его лица изменилось, на нем появилась улыбка. Рассматривая местных красавиц, смиренно склонившихся в поклоне, он не смог удержаться от восклицания:
- О, какое множество прекрасных женщин в Варшаве!
Все заметили, что, произнося эти слова, император пристально взглянул на молоденькую девушку, стоявшую неподалеку. Это была очаровательная двадцатилетняя Марыся Валевская. Блондинка с голубыми глазами и необычайной белизны кожей. У нее была обворожительная улыбка, кроткий и невинный взгляд, несколько, правда, грустный, что делало ее, впрочем, еще привлекательнее. На ней было простое белое атласное платье с тюником. Никаких украшений, кроме цветов в белокурых волосах.
Среди блестящих, разряженных дам она казалась воплощением невинности и скромности.
Взгляд Наполеона задержался на юной красавице. Она улыбнулась в ответ. В тот же миг он вспомнил эти милые глаза. Дней десять назад он их видел на почтовой станции в Блоне под Ловичем. Ну, конечно, это та самая очаровательная полька, на которую он тогда обратил внимание. Он ехал по дороге из Познани в Варшаву не в карете, а верхом, так как была жуткая распутица. Из-за ужасной грязи и забитых войсками и обозами дорог ему пришлось сделать крюк и проехать через Блонь. Здесь на почтовой станции императора приветствовала толпа поляков. Среди встречавших запомнилась юная полька с небесно-голубыми глазами. И вот эти глаза снова смотрят на него - полные благоговения и восторга.
Позже возникнет и получит распространение иная версия первой встречи Наполеона с Валевской. Будто в Блони молодой адъютант Мюрата граф Жозеф Флао, всем известный соблазнитель и знаток женщин, по-рыцарски предложил Марии Валевской перенести ее через грязь, чтобы она могла увидеть Наполеона поближе. Подхватив красавицу на руки, граф вполне оценил ее прелести. Он не преминул рассказать об этом случае министру Талейрану, известному селадону, у которого, как говорили, всегда был "полон карман красивых женщин". И старый хитроумный лис будто бы "устроил" Валевскую Наполеону, не раз пользовавшемуся его услугами. Впрочем, версия эта не находит подтверждения ни в воспоминаниях современников, ни в исторических документах. Скорее всего, она плод великосветского злословия. Из той же области и сплетня о том, будто видели, как после контрданса император пожал Марии руку, что в те времена равнозначно было просьбе о свидании.
Что действительно было - так это танец императора с Марией, которому якобы предшествовала следующая сцена. К Валевской подошел князь Юзеф Понятовский, с некоторых пор наполеоновский генерал, и важно заявил:
- Мне дано поручение пригласить вас на танец.
- Я не танцую и вовсе не собираюсь танцевать.
- Это, прошу прощения, приказ. Вы не можете уклониться от него!
- Приказ! Приказ танцевать? Нет, нет! Я не флажок на крыше, который крутится, как его заставляют, - ответила она, смеясь.
- Это что, бунт?
- Да, я всегда бунтую против несправедливости и безрассудных требований.
- Но ради Бога! Вы только поднимите глаза и взгляните, чье поручение я выполняю. Он за нами наблюдает. Я заклинаю вас!
- Вы компрометируете меня, князь, настаивая с таким жаром. Прошу оставить меня, на нас обращены все взоры.
Понятовский удалился, так ничего и не добившись, о чем тут же было доложено императору. Тот стоял всего в нескольких шагах от Марии. Сердце ее колотилось от страха: еще бы, она дерзнула отказать самому Наполеону. Он медленно приблизился, не отводя от нее взора:
- Не на такой прием я рассчитывал...
Мария молчала и не поднимала глаз. Какие-то мгновения он все так же внимательно смотрел на нее, потом протянул к ней руку. Вся дрожа, словно загипнотизированная, она оказалась в его объятиях.
Танец кончился. Он проводил ее на место, поклонился и, многозначительно взглянув, произнес:
- Надеюсь, это не последний наш танец.
"Что он вам сказал?" - допытывались любопытные дамы. Но тут ее наперебой принялись приглашать сразу два генерала - Бертран и Перигор, и, получив отказ, оба начали за ней ухаживать. Особенно усердствовал Перигор, он не отходил от нее ни на шаг. Было видно, что глаза пани Валевской сводят его с ума. Он даже позволил себе прислониться к ее креслу так, что его эполеты едва не коснулись ее бело-розовой спины.
Наполеон издали наблюдал за проворными ухажерами. В конце концов ему это надоело. Он, похоже, приревновал Валевскую к ним. Под звуки музыки, гремевшей в зале, он отдал Бертрану приказ немедленно отправиться в штаб-квартиру и узнать, как идут осадные работы под Бреслау. Что касается Перигора, то и ему он нашел неотложное поручение: велел немедленно скакать за сведениями о судьбе шестого корпуса.
Генералы бросились исполнять приказ. Валевская освободилась от назойливых ухажеров.
Вскоре Наполеон и сам покинул бал, приказав генералу Дюроку, поверенному своих сердечных дел, навести подробные справки о юной красавице.
В тот же вечер императору доложили, что Марыся, или Мария, Валевская (урожденная Лочиньская) вот уже три года как замужем за камергером Валевским. Он ровно вчетверо старше, однако знатного рода и достаточно богат, владелец поместья Валевецы. У нее полуторагодовалый сын, есть сестра и два брата.
На другой день после бала камердинер Наполеона был удивлен необычайным возбуждением своего господина. Император вставал, ходил, садился, снова вставал, мешая ему закончить туалет. Сразу же после завтрака император поручил Дюроку отправиться с визитом к мадам Валевской, выразить ей свое почтение, передать его пожелание видеть ее у себя, а также записку. В ней Бонапарт писал: "Я видел только вас, любовался лишь вами и жаждал только вас! Дайте мне скорее ответ, способный утишить сжигающее меня пламя".
Столь прямолинейное заявление, естественно, возмутило молодую женщину. Она не привыкла к подобного рода любовным признаниям и была оскорблена. Императорский посол вернулся ни с чем. Наполеон был сильно удивлен: никогда еще не случалось, чтобы женщина противилась его воле. Император был уязвлен, но отказ этой маленькой польки лишь распалил его любовь. И, схватив лист бумаги, он написал ей новое послание:
"Неужели я не понравился вам? Мне кажется, я имел право ожидать обратного. Неужели я ошибался? Ваш интерес как будто уменьшается по мере того, как растет мой. Вы разрушили мой покой. Прошу вас, уделите немного радости бедному сердцу, готовому вас обожать. Неужели так трудно дать ответ? За вами их уже целых два..."
Но и это послание осталось без ответа. Тогда Наполеон вновь бросается на штурм и шлет еще более пылкие слова:
"Бывают минуты, когда слишком большое возбуждение гнетет, вот как сейчас. Как же утолить потребность влюбленного сердца, которое хотело бы кинуться к вашим ногам, но которое сдерживает груз высших соображений, парализующих самые страстные желания? О, если бы вы захотели! Только вы можете устранить препятствия, которые нас разделяют. Мой друг Дюрок все уладит. О, приходите, приходите! Все ваши желания будут исполнены. Ваша родина станет мне дороже, когда вы сжалитесь над моим бедным сердцем".
Последние слова о родине, надо думать, перевесили чашу весов и решили судьбу патриотки. Ей припомнились настойчивые советы не отвергать чувства французского императора, а использовать случай для того, чтобы принести пользу своему отечеству. Расчет советчиков был точным: как и все, Мария уповала, что Наполеон станет спасителем ее отчизны и освободит Польшу от неволи. Как и все ее соотечественники, она жила этой надеждой и готова была на жертву. И она принесет ее ради многострадальной польской земли, станет польской Данаей, на которую прольет свой золотой дождь французский Зевс. Не силой и не угрозами добьется он своего. Если она и сдастся, над ней одержит победу ее собственный патриотизм...
Короче говоря, Валевская согласилась исполнить просьбу, нет, мольбу великого Наполеона - Спасителя ее Отчизны.
Вечером у подъезда дома, где жила Валевская, остановилась карета. Все тот же вездесущий Дюрок помог ей сесть в нее и повез во дворец. Чуть ли не на руках он внес красавицу по ступеням потайной лестницы - колени Марии так дрожали, что она не могла идти сама.
Миновав несколько пустых залов, она столкнулась с ним. Час жертвоприношения пробил, и Мария разрыдалась. "Почему она плачет?" - недоумевал император. Пришла на это ночное свидание добровольно. Уж не утонченное ли это кокетство? А быть может, комедия, чтобы распалить его еще больше. Но нет, нет, она сама чистота, она не может столь искусно притворяться.
Наполеон любил добрых и кротких женщин.
Он усаживает ее в кресло, говорит с нею мягко и предупредительно, ничего не требует. Интересуется ее прошлой жизнью, расспрашивает о семье. Обещает отныне называть ее Мари, своей сладостной Мари.
В два часа ночи раздается стук в дверь. Это сигнал об окончании свидания. На сей раз Даная спасена.
Твоя_иллюзия
05.10.2008, 11:39
- Осуши слезы, моя сладкая трепетная голубка, и ступай отдыхать, - ласково говорит император на прощание. - Не бойся больше орла, он не применит к тебе никакой силы, кроме страстной любви, но прежде он хотел бы завоевать твое сердце. Если ты полюбишь его, он будет для тебя всем - понимаешь - всем!"
Уже в дверях он заставляет ее пообещать, что завтра она придет снова.
Дома, засыпая, она думает о его благородстве и величии. Он пощадил ее, оказался таким добрым, предупредительным, чутким. И улыбка блуждает на ее нецелованных губах.
На следующий день Мария получает от него бриллиантовую брошь в виде букета. В записке, приложенной к подарку, читает: "Будьте любезны принять этот букет, который соединит нас таинственными нитями в окружающей нас толпе!"
- Ответа не будет, - вновь заявляет Мария и швыряет на пол сафьяновый футляр с брошью. - Мне не нужны такие подарки! Он что, принимает меня за девку?
Генерал Дюрок, привезший брошь, умоляет ее хотя бы прийти на обед, где будет император. Она соглашается: она будет, но только без этого бриллиантового букета.
Вечером на обеде император побледнел, не увидев на ее платье своего подарка. По окончании обеда он через Дюрока вызвал Марию в соседний салон:
- А, вот и вы. Я и не надеялся вас вновь увидеть!
- Но я же обещала и вот пришла. Без лишних слов он перешел в атаку:
- Вам удалось покорить мое сердце. Знайте, что, если цель кажется недостижимой, я ее желаю с еще большей силой.
Увидев, что глаза Марии наполняются слезами, он довершает натиск угрозой:
- Я хочу, ты слышишь, я хочу, чтобы ты меня полюбила! Я могу возродить твою родину, а могу, как эти часы, которые держу в руках и которые сейчас на твоих глазах разобью, погубить твою родину, если ты оттолкнешь мое сердце!
И, бросив часы на пол, он с яростью раздавил их каблуком. Его глаза испепеляли ее, взгляд словно парализовал. Она оцепенела от страха, вжалась в угол дивана, на котором сидела, была словно в обмороке. И вдруг сквозь забытье почувствовала, как на нее обрушилась его тяжесть, как вдруг нечем стало дышать... Наполеон воспользовался ее слабостью.
Похоже, он и сам был как в дурмане. Обнимал ее ноги, клялся, что безумно любит и это безумие - единственное, что может его извинить. Он таки отыскал страстные слова, которые дошли до сердца несчастной женщины...
И она простила.
Так начался один из самых знаменитых романов истории!
Мария Валевская теперь сама полюбила того, кому была предназначена. Каждый вечер она приезжала к нему и покорно отдавалась ласкам. Это продолжалось в течение двух недель до отъезда императора из Варшавы. Так Мария Валевская стала официальной фавориткой. В Варшаве это никого не смутило. Многие вельможи, в том числе и самые знатные, имели любовниц среди придворных дам и, кроме того, содержали одну или несколько женщин простого звания. Наполеон казался польской знати даже слишком целомудренным, так как не возил за собой походный гарем. Ему оказалось достаточно всего одной дамы, его "польской жены", как отныне стали называть Марию. Законная же супруга Наполеона, Жозефина, пребывала в Париже. Когда-то пылкая их взаимная любовь погасла. Он уже не был тем робким молодым офицером, который когда-то вошел в салон Жозефины. С тех пор его вниманием пользовались многие женщины: и любовница известного пьемонтского генерала, и некая маркиза красавица Бьянка, и певица Пикарди, и молоденькая танцовщица Тереза Кампани... Но и сама Жозефина была далеко не ангелом. Однажды он узнал об этом и с тех пор прозрел. После чего легче стало оправдывать свои собственные измены. Когда Жозефина собралась было приехать к нему в Варшаву, он категорически запретил ей, сославшись на скверные дороги и суровое время года.
Впрочем, ему самому уже недолго оставалось быть в Варшаве.
В начале апреля главную квартиру перенесли в замок Финкенштейн в Западной Пруссии. Наполеон поселился здесь в так называемых королевских комнатах, где когда-то жил Фридрих Великий. Но выдержать долго одиночества император не смог. Он тосковал по возлюбленной. И в конце апреля Мария тайно приехала к нему. Три недели они пробыли вместе и убедились, что любовь их стала еще сильнее. Им приходилось, однако, таиться. Рядом со своей спальней он устроил для нее комнату, откуда она выходила на прогулку лишь по ночам. Никто: ни слуги, ни жители деревни, ни кто-либо из свиты императора никогда - не встречал Валевскую. Влюбленные завтракали, обедали и ужинали всегда вместе. Только личный камердинер императора Констан мог видеть их. Не было сомнений, свидетельствовал он позже, что Валевская нежно любила императора, она даже сказала однажды преданному Констану: "Все мои мысли исходят, от него и возвращаются к нему. Он для меня все - вся моя будущность, вся моя жизнь".
Был счастлив этой любовью и Наполеон. Скромность Марии, ее кротость и сердечная доброта с каждым днем подчиняли его все больше. Она была той женщиной, о которой он мечтал всю жизнь. "Люби меня, моя сладостная Мари, и верь твоему Н.", - писал он ей.
Идиллия окончилась, когда Наполеон снова отправился в очередной поход. Вскоре были Фридланд, Тильзит. Однако возродить ее Польшу он так и не смог - это мешало его политике на создание союза с царем Александром I. Да и сама она уже не была его возлюбленной из политических соображений, и мысль об отечестве уже жила в ней отдельно от ее любви.
Возвращаясь в Париж, Наполеон умолял ее последовать за ним: "Ты не можешь лишить меня счастья быть рядом с тобой каждый день". И она приехала к нему в Париж. На улице Виктуар, 48, он устроил для нее уютное гнездышко и часто наведывался сюда, к своей обожаемой Мари. Все заботы о ней он поручил преданному Дюроку. Тот оплачивал ее счета, помимо той суммы, которую император определил ей в качестве ежемесячного пансиона.
Увы, и в этот раз идиллия скоро закончилась. Началась война с Австрией. Битва при Ваграме решила исход кампании. Лишь только смолк грохот пушек и французы заняли Вену, как первой мыслью Наполеона было: Мария. По его зову она примчалась к нему. Он поселил ее в отдельном домике недалеко от дворца Шенбрунн, в предместье Вены. Каждый вечер в экипаже с опущенными шторками, скрытая вуалью, приезжала она во дворец, где ее ожидал он. Верный Констан проводил Марию через потайную дверь в покои императора. Здесь она призналась ему, что скоро станет матерью, матерью его ребенка. Счастью его не было границ. Он любил ее еще больше, еще горячее, чем прежде.
И снова пробил час разлуки. После заключения Шенбруннского мира в октябре 1809 года Наполеон вернулся во Францию. Мария отправилась в Польшу, чтобы там, в Валевицах, произвести на свет мальчика. Он родится 4 мая 1810 года, назовут его Александром. И уже через несколько месяцев Мария с новорожденным поедет в Париж, чтобы снова быть около возлюбленного.
Однако теперь ее здесь ждало неприятное известие: на троне рядом с императором восседала новая, молодая государыня Мария-Луиза, дочь австрийского императора.
Наполеон поспешил заверить Валевскую, что это типичный брак в политических целях, что он, как и раньше, любит только одну женщину - ее, Марию. О малыше пусть не беспокоится.
- Это дитя моей победы при Ваграме, - сказал он, - и в один прекрасный день он станет королем Польши.
Однажды, в феврале 1810 года, Мария и император проводили вместе ночь любви.
- Какой покой здесь, - вздохнул Наполеон, - какая благодать. Ночь словно целительница. Никакого шума, только ветер в ветвях деревьев.
Настало утро. Где-то пропел петух. Раздался шум подъезжающей кареты.
- Моя нежная Мари, это ты научила меня видеть и слышать мир...
Мария молчала, она вдруг стала мрачной и печальной.
- Что с тобою? - спросил Наполеон. - Ты отчего-то страдаешь, но не хочешь мне признаться. Мария ответила сквозь слезы:
- Это оттого, что у меня никогда не будет права назвать тебя "мой муж".
Наполеон подошел к ней, обнял, долго смотрел в глаза. Потом указал на колечко на своей руке, когда-то подаренное ею. На внутренней стороне колечка было выгравировано: "Если ты перестанешь меня любить, то не забудь, что я люблю тебя!"
- Эти же слова говорю тебе я, милая Мари. Помни о них...
В августе 1812 года, когда Наполеон готовился к битве под Бородино, в Варшаве был официально расторгнут брак графини Марии Валевской с графом Анастазием Валевским. Незадолго до этого Наполеон подписал патент, дарующий его сыну Александру Валевскому звание графа империи. Александру суждено будет стать видным дипломатом при Наполеоне III, министром иностранных дел, умрет он в 1868 году.
Мария оставалась в Валевицах до самого трагического конца московского похода.
Существует легенда, будто побежденный император французов при отступлении сделал крюк, чтобы специально остановиться в Валевицах, и провел ночь со своей возлюбленной. Долго еще показывали здесь "наполеоновскую" комнату, оклеенную старыми французскими обоями, которую Валевская якобы приготовила для приема своего царственного любовника. Расставаясь, Наполеон будто бы посоветовал ей как можно скорее возвращаться в Париж.
Мария уложила вещи, забрала с собой обоих сыновей и горничную и поспешила следом за Наполеоном.
В марте 1813 года Валевскую видели в Тюильри на балу. Одета она была, как свидетельствовали очевидцы, "по-польски": в платье из малинового бархата и в белой токе с бахромой. Это были последние дни империи. Падение Наполеона было предрешено. С ужасом Мария восприняла весть, что император пытался покончить с собой, хотел отравиться. Слава Богу, яд не подействовал. Он будет жить - это главное, даже если он лишится трона.
Мария должна его увидеть. Она направляется в Фонтенбло, где его содержат под стражей перед отправкой в изгнание.
Однако ей так и не удалось увидеться со своим кумиром: то ли он не захотел этой встречи, то ли ему не разрешили ее. Она написала записку и получила ответ. Он писал:
"Мари, я подучил твое письмо от 15. Чувства, которые ты выражаешь, меня глубоко трогают. Они достойны твоей прекрасной души и твоего доброго сердца...
Твоя_иллюзия
05.10.2008, 11:40
Я повидаюсь с тобой с величайшим и искреннейшим интересом, а также с твоим сыном, к которому чувства мои остаются неизменными. Будь Благополучна, не грусти, думай обо мне только приятное и никогда не сомневайся во мне".
Четыре дня спустя, 20 апреля 1814 года, отрекшийся от престола Наполеон под эскортом направляется к месту ссылки на остров Эльба. Здесь он напрасно будет ожидать ту, которая была его законной женой. Экс-императрица Мария-Луиза, в чьей любви и преданности Наполеон был так уверен, бежала с наследником из Парижа на родину в Австрию. Но Наполеон не знал об этом и тщетно надеялся на встречу. Напрасно изгнанник всматривался через подзорную трубу в морскую даль. Впрочем, он дождался, хотя и совсем не ту, на которую возлагал надежды.
Поздним вечером 1 сентября показалось судно, и на берег высадились три дамы и мальчик. Это были Мария Валевская, ее сестра, служанка и малолетний Александр. Наполеон выехал верхом навстречу Валевской и сыну.
Гостей разместили в палатках, разбитых под каштанами, - маленький домик императора не мог вместить всех прибывших. Валевская осталась наедине с Наполеоном в отдельной палатке и не выходила оттуда до самого отъезда.
Два дня спустя визитеры собрались в обратный путь. Так же, как и прибыли, под покровом ночи, Валевская с сыном отплыла с Эльбы. На море было неспокойно, и Наполеон очень волновался за нее и сына. Но все обошлось благополучно. Через несколько дней Наполеон бежал с острова Эльбы и высадился во Франции. Начались последние трагические события, которые войдут в историю под названием "Сто дней". Последовал разгром наполеоновской армии под Ватерлоо, новое отречение и ссылка на остров Святой Елены.
Десять дней спустя после поражения под Ватерлоо Валевская с сыном приехала в Париж, чтобы в последний раз увидеться со свергнутым императором. Наполеон принял их. Она долго плакала в его объятиях и была готова ехать с ним в изгнание. Он пообещал вызвать ее к себе, если позволит ход событий.
Встреча эта стала заключительным аккордом любви двух этих людей.
...Спустя некоторое время Валевская вышла замуж за генерала графа д'0рнано. Родила сына. Но счастье ее было недолгим. Она умерла от почечнокаменной болезни 11 декабря 1817 года в том самом доме на улице Виктуар, который ей когда-то подарил Наполеон. Ей не было и тридцати лет. Погребение состоялось на парижском кладбище Пер-Лашез. Год спустя, согласно последней воле покойной, останки ее были перевезены в Польшу и захоронены в подземелье костела в Кернозе неподалеку от Ловича, там, где когда-то родилась Марыся Лочиньская, в замужестве Валевская, "сладостная Мари" - "польская жена" императора Франции Наполеона Бонапарта.
Твоя_иллюзия
05.10.2008, 11:44
Бонапарт Наполеон(1769 - 1821)
Французский император (1804 - 1814 и март – июнь 1815), из династии Бонапартов.Уроженец Корсики.Начал службу в войсках в чине младшего лейтенанта артиллерии (1785); выдвинулся в период Великой французской революции (достигнув чина бригадного генерала) и при Директории (командующий армией).В ноябре 1799 года совершил государственный переворот, в результате которого стал первым консулом, фактически сосредоточившим в своих руках всю полноту власти; в 1804 году провозглашен императором. Установил диктаторский режим, отвечавший интересам французской буржуазии. Благодаря победоносным войнам значительно расширил территорию империи, но поражение в войне 1812 года против России положило начало крушению империи. После вступления войск антифранцузской коалиции в Париж (1814) отрекся от престола. Был сослан на остров Эльба. Вновь занял французский престол (март 1815), но после поражения при Ватерлоо вторично отрекся от престола (июнь 1815). Последние годы жизни провел на острове Св. Елены пленником англичан.
Наполеон обожал женщин. Ради них он откладывал в сторону дела, забывал о своих грандиозных планах, солдатах и маршалах. Он тратил миллиарды, чтобы привлечь женщин, написал тысячи любовных писем, чтобы соблазнить их.
В юности любовь Наполеона сводилась или к флирту, не имевшему никаких последствий, или к банальным приключениям. За исключением молодой жены народного представителя Конвента, г-жи Тюрро, которая сама бросилась ему на шею, другие женщины совершенно не обращали внимания на малорослого, худого, бледного и плохо одетого офицера.
В Марселе, у своей невестки, жены брата Жозефа, Бонапарт забавлялся игрой в женитьбу с ее сестрой, хорошенькой шестнадцатилетней Дезире-Евгенией-Кларой. Но девушка влюбилась всерьез, и Бонапарт сделал предложение. Он хотел этого брака: положение его в Париже было непрочным, место в Комитете Общественного спасения – ненадежным. И он торопил брата Дезире с ответом, поскольку чувствовал, что Париж начинает увлекать его своими женщинами, которые «здесь прекраснее, чем где-либо». И лучше всех – женщины тридцати – тридцати пяти лет, опытные в искусстве влюблять...
Наполеон предложил руку и сердце вначале г-же Пермон, потом г-же де ла Бушарди и, наконец, дал увлечь себя г-же де Богарне. Дезире горько упрекала неверного жениха, и он всю жизнь пытался загладить перед ней свою вину. Когда она вышла замуж за генерала Бернадотта, откровенного врага Наполеона, Бонапарт пожелал ей счастья, затем стал крестным отцом ее сына, а во времена империи назначил Бернадотта маршалом империи. Наполеон простил маршалу многие промахи и даже измены, он осыпал его милостями, наградами, землями и званиями, а все лишь потому, что Бернадотт был мужем той, которую Бонапарт когда-то обманул: обещал жениться, но слова своего не сдержал.
Креолка с Мартиники, выданная замуж в шестнадцать лет за виконта Богарне, Жозефина Таше де ля Пажери приехала в Париж в 1779 году. Муж очень скоро покинул ее без всякой ее вины перед ним, и Жозефина широко пользовалась предоставленной ей свободой. Она путешествовала, жила на Мартинике, а потом, уже в дни Революции, произошло примирение с мужем. Однако вскоре, во время Террора, Богарне попал под гильотину, а Жозефина была арестована. Она вышла из тюрьмы тридцати лет, имея двоих детей на руках, разоренная, но при этом умудрялась жить на широкую ногу, делая долги направо и налево, не имея никаких доходов и надеясь только на чудо.
Бонапарт отдал приказ о разоружении парижан. К нему в штаб-квартиру пришел мальчик с просьбой разрешить оставить при себе на память об отце его шпагу. Бонапарт разрешает, и вскоре к нему явилась с визитом мать мальчика, чтобы поблагодарить генерала за милость. Он впервые оказался лицом к лицу со знатной дамой, бывшей виконтессой, изящной и обольстительной. Через несколько дней Бонапарт нанес ответный визит виконтессе де Богарне.
Жила она очень скромно, но Бонапарт видел лишь женщину: красивые каштановые волосы, гладкую бело-розовую кожу, нежную улыбку, глаза с длинными ресницами, тонкие черты лица, маленький задорный носик. Но еще очаровательнее гибкое тело, маленькие стройные ножки и особенная, свойственная ей одной грация, какая-то необъяснимая лень в движениях, сладострастие, которое словно легкий аромат разливается вокруг нее.
И он приходил к ней опять и опять, и ему внушало уважение то, что он видит вокруг нее знатных мужчин. Он не придавал значения тому, что они бывают у Жозефины по-холостяцки, без жен. Через пятнадцать дней после первого визита Бонапарт и Жозефина стали близки. Он страстно влюбился. Для нее, женщины уже зрелой, этот пробуждающийся темперамент, пылкая страсть, бешенство постоянного вожделения были лучшим доказательством того, что она прекрасна и всегда пленительна. Бонапарт умоляет ее выйти за него замуж. И она решилась. В конце концов, что она теряет? А он молод, честолюбив и может очень высоко подняться. 9 марта 1796 года состоялась свадьба перед гражданским чиновником, который охотно записал, что жениху двадцать восемь лет, а невесте – двадцать девять (на самом деле ему было двадцать шесть лет, ей – тридцать два). Через два дня генерал Бонапарт отправился в Итальянскую армию, г-жа Бонапарт осталась в Париже.
Он посылал ей письма с каждой почтовой станции. «Предупреждаю, если ты будешь медлить, то найдешь меня больным». Он одержал шесть побед за пятнадцать дней, но все это время лихорадка мучила его, кашель истощал организм. «Ты приедешь, правда? Ты будешь здесь, около меня, в моих объятиях!» Но прелести походной жизни нисколько не прельщали Жозефину. Теперь благодаря этому замужеству она стала одной из цариц нового Парижа, участницей всех празднеств и приемов. Ее муж ждал, надеялся, неистовствовал. Его мучили ревность, беспокойство, страсть, он слал письмо за письмом, курьера за курьером. И, чтобы не утруждать себя выездом из Парижа, Жозефина выдумала несуществующую беременность.
«Я так виновен перед тобой, – писал он, – что не знаю, как искупить свою вину. Я обвинял тебя за то, что ты не уезжаешь из Парижа, а ты больна! Прости меня, мой добрый друг, любовь отняла у меня рассудок...» И в то же время он писал брату Жозефу: «Меня не покидают ужасные предчувствия... Ты же знаешь, что Жозефина – первая женщина, которую я обожаю. Ее болезнь приводит меня в отчаяние... Если она настолько здорова, что может перенести путешествие, то я страстно желаю, чтобы она приехала... Если она меня уже не любит, то мне нечего делать на земле».
Никакие отговорки больше не помогали, и Жозефина поехала к нему. Она ждала его в Милане, он примчался на два дня – два дня сердечных излияний, любви, страстных ласк. Потом они снова оказались в разлуке, его армия была на грани полного разгрома, а он, среди приказов, каждый день писал длинное любовное письмо. Чтобы побудить ее приехать хотя бы на одну ночь, на один час, он просил, умолял, приказывал. К ней, любовнице уже пожившей, светской и опытной, к ней летел призыв совсем молодого, двадцатишестилетнего мужчины, жившего до сих пор целомудренно, это – непрерывный стон желания. Но эта его вечная экзальтация тяготила и надоедала ей. Правда, у нее были теперь высокие доходы, она тратила деньги без счета. Однако, когда Бонапарт отправился в Париж, она не сопровождала его. Жозефина, чья красота уже несколько поблекла, вернулась к мужу только в конце декабря. Ей было около сорока, но для Бонапарта она никогда не состарилась. Она навсегда осталась обожаемой, единственной женщиной, имеющей власть над его чувствами и над его сердцем.
Отправляясь в Египет, Бонапарт условился с Жозефиной, что, как только завоюет эту страну, жена приедет к нему. Но уже в пути беспокойство охватило его. Он начал ее подозревать, расспрашивал о жене друзей, которым доверял. Как только у Бонапарта открывались глаза, как только иллюзии рассеивались, он начал подумывать о разводе и решил не отказывать себе в развлечениях. При армии были женщины-европейки – отчаянные жены офицеров, которые, переодевшись в мужские платья, обошли дозоры и приплыли в трюмах военных французских кораблей.
Маргарита-Полина Белиль, юная, белокурая, с ослепительно-белой кожей и чудными зубами, была женой лейтенанта Фуре 22-го полка конных егерей. Однажды Бонапарт обратил на нее внимание, и в дело включились услужливые люди. Маргарита-Полина не сдалась сразу, и генералу понадобились уверения, письма и дорогие подарки, чтобы склонить мадам к тайному свиданию.
Лейтенанта Фуре отправили с депешами в Италию, а Бонапарт пригласил его жену на обед, усадил ее рядом с собой и любезно ухаживал за ней. Неожиданно он неловко опрокинул графин и увел облитую соседку привести себя в порядок в свои апартаменты. Их отсутствие было слишком долгим. На следующий день для мадам Фуре приготовили отдельный дом, но внезапно возвратился взбешенный муж. Последовал развод, и лейтенанта отправили в Сирию, а его бывшая жена, теперь ее звали Белилот, стала жить совершенно открыто как фаворитка Бонапарта, ни в чем себе не отказывая.
Она часто гарцевала в генеральской форме, и солдаты называли ее «нашей генеральшей». Это никого не удивляло, так как тогда среди генералов было уже обычным делом возить на войну своих любовниц. Бонапарт готов был развестись с Жозефиной и жениться на Белилот, если бы она родила ребенка. Но любовнице это не удалось. К тому же Бонапарт уезжал в Сирию без нее, потом возвратился в Париж, а когда после английского плена Белилот, наконец, попадала в столицу, Бонапарт уже примирился с Жозефиной и играл слишком большую роль в обществе, чтобы открыто иметь содержанку. Но он щедро одарил ее деньгами, подарил дачный дом и даже выдал замуж. Белилот жила на широкую ногу в Париже, тратила деньги, имела любовников и бывала всюду, куда приезжал император, стараясь попасться ему на глаза. Впоследствии она развелась с мужем, издала несколько романов, увлекалась живописью и, наконец, вышла замуж за отставного офицера. После падения Наполеона Белилот сожгла все его письма и занялась торговлей с Бразилией. Она дожила до девяноста двух лет.
Твоя_иллюзия
05.10.2008, 11:49
Между тем вернувшийся во Францию Наполеон, встреченный народом с восторгом, действительно имел твердые намерения порвать с Жозефиной. Но эта женщина, взвесив трезво свое положение, поняла: разрыв с Бонапартом лишит ее всего. И она почти сутки добивалась встречи с ним, рыдая у его дверей. Когда к ней присоединились ее дети, он сдался и впустил ее. Бонапарт простил Жозефину окончательно и великодушно, но сделал свои выводы: его жена никогда не должна оставаться наедине с другим мужчиной. Он оплатил все ее долги – более двух миллионов, и мадам Бонапарт понимала, что такая щедрость и положение в обществе, дарованные ей мужем, стоят того, чтобы вести себя безукоризненно, и впредь она так себя и вела.
Но Бонапарт, узнавший прелестную юную любовницу, ощутил вкус разнообразия. Он хотел бы, чтобы жена оставалась другом и советчицей, нежной сиделкой и умным собеседником, иногда любовницей, всегда готовой исполнить любое его желание и выслушивающей его жалобы. Кроме того, он отводил ей важную политическую роль в жизни новой Франции: он желал, чтобы его супруга привлекла к нему дворянство, обласкала обиженных императорской милостью, установила нужные светские связи. И люди потянулись к ней, но лишь потому, что она была супругой Наполеона, хотя Жозефина считала, что это исключительно ее заслуга. Но с того времени, как она ощутила прелесть чувствовать себя повелительницей и благодетельницей, она начала панически бояться потерять его, она боялась, что другая женщина завоюет его сердце, и устраивала ему сцены ревности, постоянно шпионила за ним, приводя его в бешенство.
Впрочем, пока еще любовные похождения консула Бонапарта были неопасны.
В Милане он впервые услышал Грассини и полюбил вокальную музыку. Певице было двадцать семь, она потеряла былую легкость, красота ее уже немного поблекла, но зато талант был в полном расцвете. Грассини как женщина, соблазняла его гораздо меньше, чем как певица, тем не менее, стала его любовницей. Наполеон вызвал ее на праздник Согласия, где на официальной церемонии в церкви Инвалидов она пела дуэт с Бьянки, а затем потребовал, чтобы певица поселилась на улице Шантерейн и жила там затворницей, не показываясь в обществе. Но Грассини, наоборот, хотела афишировать эту связь, чтобы придать блеск своему имени и таланту. С досады Грассини взяла себе в любовники скрипача Рода, и консул порвал с ней, однако, дважды предоставил артистам зал в театре Республики для концертов. В 1807 году Наполеон пригласил Грассини в Париж, положив ей жалованье как певице, наградные и пенсию, когда она перестанет петь.
В 1803 году Первый консул вызвал к себе в Мальмезон итальянских актеров, чтобы они сыграли спектакль «Ночи Дорины». Жозефина в это время отбыла на курорт в Пломбьер, лечиться от бесплодия. Бонапарт обратил внимание на молоденькую актрису Луизу Роландо. Он обнаружил изрядный пыл, актриса ответила ему не менее страстно. Связь их была недолгой. Жозефина возвратилась с курорта и устроила мужу скандал. Но Луиза – а до нее Грассини – возбудила у Первого консула вкус к актрисам.
Пять месяцев спустя, 20 ноября, его сердце было покорено мадемуазель Жорж (ее настоящая фамилия – Веймер). Голова, плечи, тело ее были так прекрасны, что просились на картину. Мадемуазель Жорж вспоминала позже: «Он снимал с меня одежды одну за другой, изображая горничную с такой веселостью, так изящно и корректно, что нельзя было устоять. Этот человек увлекал и чаровал, он становился ребенком, чтобы пленить меня. Это не был консул, это был влюбленный, но чуждый грубости и насилия; oн обнимал так нежно, уговаривал так настойчиво и деликатно, что его страсть передалась мне...» Актриса приходила к Наполеону в течение двух лет, вызывая сильное беспокойство Жозефины. Впоследствии Александр Дюма спросил мадемуазель Жорж, почему Наполеон оставил ее. «Он покинул меня, чтобы стать императором», – с гордостью ответила она. Комедиантка уехала за границу, в Санкт-Петербург, где стала любовницей царя Александр.
По мере того как усиливалось могущество Бонапарта, количество просительниц и честолюбивых интриганок становилось все больше, всех их не перечесть. В десятилетие между 1800 и 1810 годами Наполеон был в расцвете своей славы, умственных и физических сил, мужской привлекательности темперамента. Он не искал любовных приключений, но и не избегал их. Он брал то, что оказывалось под рукой. Ни одна женщина при этом не мешала ему работать, не отвлекала от важных мыслей, не нарушала его планы. С его стороны не предпринималось никаких подготовительных шагов, никаких хлопот, никакого беспокойства.
Г-жа Водей обладала очень красивой внешностью, блестящим умом, была искусной интриганкой, прелестно пела и еще лучше писала. Она была назначена статс-дамой в 1804 году и на водах в Экс-ля-Шапель старалась изо всех сил развлекать императора. Обратив на себя внимание Наполеона, г-жа Водей начала сорить деньгами, а на первой же довольно длительной тайной аудиенции представила императору список своих долгов. Он оплатил. На втором свидании – то же самое. В третий раз Наполеон отказался от свидания, заявив, что это слишком дорогое удовольствие.
В 1805 году Наполеон увлекся 20-летней лектрисой Анной Рош де ла Кост – умной блондинкой, с прелестной талией. Как лектриса она не имела доступа в императорские гостиные и жила в помещении рядом с горничными, но император обратил на нее внимание. Бонапарт послал ей драгоценное украшение. А когда она стала его любовницей, подарил в присутствии всего двора перстень. Жозефина устроила сцену, лектрису удалили, но через некоторое время Наполеон выдал ее замуж за богатого финансиста.
После коронации 23 мая 1805 года в Италии в кафедральном соборе жители Генуи устроили чествование Наполеону. Его приветствовали прекрасные горожанки. Красивейшей из них оказалась Карлотта Гадзани.
Карлотта Гадзани была высокого роста, худая, она плохо танцевала, руки прятала в перчатки, но черты лица и большие блестящие глаза были совершенны. Она была лектрисой с жалованьем 500 франков в месяц. Денег не хватало на то, чтобы продвигать мужа по службе и выгодно выдать замуж дочь. Император выразил желание встретиться с ней, она немедленно явилась, не претендуя на роль фаворитки. Г-жа Гадзани была в высшей степени почтительна и скромна, знала свое место и не предъявляла никаких претензий. Однако кое-что император сделал для нее, впоследствии она была принята в высшее общество и имела салон.
По мере того как Наполеон возвышался, престиж его жены в свете падал. Какая-нибудь неосторожность с ее стороны, вспышка гнева императора – и она могла потерять все. После одной из безобразных сцен ревности Бонапарт объявил ей, что намерен развестись. Два дня Жозефина провела в слезах, и великий Наполеон уступил плачущей женщине. Он велел ей готовиться к коронации. С помощью Папы уговорила его венчаться. И теперь Жозефина – императрица, обвенчана священником, и она коронована императором.
При консульском дворе находилась молодая женщина двадцати лет, прелестная, с чудными белокурыми волосами, орлиным носом, с очаровательной улыбкой, красивыми руками и маленькими ногами. Удивителен был разрез ее темно-синих глаз с поволокой. Она происходила из буржуазного сословия, но ей были присущи и благородные манеры, и изящный вкус. Муж был старше ее на тридцать лет.
Ровно через девять месяцев после того, как Жозефина застала ее в апартаментах с Бонапартом, родился ребенок. Но ребенок не был похож на императора, и Наполеон так и не признал своего отцовства. Однако сходство, как часто бывает, проявилось через поколение.
Наполеону не удалось скрыть своего увлечения. Он зачастил в апартаменты императрицы, разговаривая со всеми дамами. Он был весел и доволен. Наполеон отправлялся с Жозефиной на спектакли, когда эта дама ее сопровождала. Он играл в карты с тремя дамами, и одна из них была та, которая ему так нравилась. Но пресыщение наступило скоро, как только исчезли все препятствия. Пятнадцать дней в Мальмезоне император сколько угодно мог гулять со своей дамой, беседовать с нею и посещать ее. Жозефина проводил эти дни в слезах, худея день ото дня. Но однажды император пришел к супруге и попросил ее помочь ему порвать эту связь, поскольку он больше не влюблен. Жозефина объявила сопернице об отставке. Но таинственная дама навсегда сохранила нежные чувства к императору и нанесла визит даже низложенному Наполеону, выразив свою преданность.
Твоя_иллюзия
05.10.2008, 11:57
Между тем вернувшийся во Францию Наполеон, встреченный народом с восторгом, действительно имел твердые намерения порвать с Жозефиной. Но эта женщина, взвесив трезво свое положение, поняла: разрыв с Бонапартом лишит ее всего. И она почти сутки добивалась встречи с ним, рыдая у его дверей. Когда к ней присоединились ее дети, он сдался и впустил ее. Бонапарт простил Жозефину окончательно и великодушно, но сделал свои выводы: его жена никогда не должна оставаться наедине с другим мужчиной. Он оплатил все ее долги – более двух миллионов, и мадам Бонапарт понимала, что такая щедрость и положение в обществе, дарованные ей мужем, стоят того, чтобы вести себя безукоризненно, и впредь она так себя и вела.
Но Бонапарт, узнавший прелестную юную любовницу, ощутил вкус разнообразия. Он хотел бы, чтобы жена оставалась другом и советчицей, нежной сиделкой и умным собеседником, иногда любовницей, всегда готовой исполнить любое его желание и выслушивающей его жалобы. Кроме того, он отводил ей важную политическую роль в жизни новой Франции: он желал, чтобы его супруга привлекла к нему дворянство, обласкала обиженных императорской милостью, установила нужные светские связи. И люди потянулись к ней, но лишь потому, что она была супругой Наполеона, хотя Жозефина считала, что это исключительно ее заслуга. Но с того времени, как она ощутила прелесть чувствовать себя повелительницей и благодетельницей, она начала панически бояться потерять его, она боялась, что другая женщина завоюет его сердце, и устраивала ему сцены ревности, постоянно шпионила за ним, приводя его в бешенство.
Впрочем, пока еще любовные похождения консула Бонапарта были неопасны.
В Милане он впервые услышал Грассини и полюбил вокальную музыку. Певице было двадцать семь, она потеряла былую легкость, красота ее уже немного поблекла, но зато талант был в полном расцвете. Грассини как женщина, соблазняла его гораздо меньше, чем как певица, тем не менее, стала его любовницей. Наполеон вызвал ее на праздник Согласия, где на официальной церемонии в церкви Инвалидов она пела дуэт с Бьянки, а затем потребовал, чтобы певица поселилась на улице Шантерейн и жила там затворницей, не показываясь в обществе. Но Грассини, наоборот, хотела афишировать эту связь, чтобы придать блеск своему имени и таланту. С досады Грассини взяла себе в любовники скрипача Рода, и консул порвал с ней, однако, дважды предоставил артистам зал в театре Республики для концертов. В 1807 году Наполеон пригласил Грассини в Париж, положив ей жалованье как певице, наградные и пенсию, когда она перестанет петь.
В 1803 году Первый консул вызвал к себе в Мальмезон итальянских актеров, чтобы они сыграли спектакль «Ночи Дорины». Жозефина в это время отбыла на курорт в Пломбьер, лечиться от бесплодия. Бонапарт обратил внимание на молоденькую актрису Луизу Роландо. Он обнаружил изрядный пыл, актриса ответила ему не менее страстно. Связь их была недолгой. Жозефина возвратилась с курорта и устроила мужу скандал. Но Луиза – а до нее Грассини – возбудила у Первого консула вкус к актрисам.
Пять месяцев спустя, 20 ноября, его сердце было покорено мадемуазель Жорж (ее настоящая фамилия – Веймер). Голова, плечи, тело ее были так прекрасны, что просились на картину. Мадемуазель Жорж вспоминала позже: «Он снимал с меня одежды одну за другой, изображая горничную с такой веселостью, так изящно и корректно, что нельзя было устоять. Этот человек увлекал и чаровал, он становился ребенком, чтобы пленить меня. Это не был консул, это был влюбленный, но чуждый грубости и насилия; oн обнимал так нежно, уговаривал так настойчиво и деликатно, что его страсть передалась мне...» Актриса приходила к Наполеону в течение двух лет, вызывая сильное беспокойство Жозефины. Впоследствии Александр Дюма спросил мадемуазель Жорж, почему Наполеон оставил ее. «Он покинул меня, чтобы стать императором», – с гордостью ответила она. Комедиантка уехала за границу, в Санкт-Петербург, где стала любовницей царя Александр.
По мере того как усиливалось могущество Бонапарта, количество просительниц и честолюбивых интриганок становилось все больше, всех их не перечесть. В десятилетие между 1800 и 1810 годами Наполеон был в расцвете своей славы, умственных и физических сил, мужской привлекательности темперамента. Он не искал любовных приключений, но и не избегал их. Он брал то, что оказывалось под рукой. Ни одна женщина при этом не мешала ему работать, не отвлекала от важных мыслей, не нарушала его планы. С его стороны не предпринималось никаких подготовительных шагов, никаких хлопот, никакого беспокойства.
Г-жа Водей обладала очень красивой внешностью, блестящим умом, была искусной интриганкой, прелестно пела и еще лучше писала. Она была назначена статс-дамой в 1804 году и на водах в Экс-ля-Шапель старалась изо всех сил развлекать императора. Обратив на себя внимание Наполеона, г-жа Водей начала сорить деньгами, а на первой же довольно длительной тайной аудиенции представила императору список своих долгов. Он оплатил. На втором свидании – то же самое. В третий раз Наполеон отказался от свидания, заявив, что это слишком дорогое удовольствие.
В 1805 году Наполеон увлекся 20-летней лектрисой Анной Рош де ла Кост – умной блондинкой, с прелестной талией. Как лектриса она не имела доступа в императорские гостиные и жила в помещении рядом с горничными, но император обратил на нее внимание. Бонапарт послал ей драгоценное украшение. А когда она стала его любовницей, подарил в присутствии всего двора перстень. Жозефина устроила сцену, лектрису удалили, но через некоторое время Наполеон выдал ее замуж за богатого финансиста.
После коронации 23 мая 1805 года в Италии в кафедральном соборе жители Генуи устроили чествование Наполеону. Его приветствовали прекрасные горожанки. Красивейшей из них оказалась Карлотта Гадзани.
Карлотта Гадзани была высокого роста, худая, она плохо танцевала, руки прятала в перчатки, но черты лица и большие блестящие глаза были совершенны. Она была лектрисой с жалованьем 500 франков в месяц. Денег не хватало на то, чтобы продвигать мужа по службе и выгодно выдать замуж дочь. Император выразил желание встретиться с ней, она немедленно явилась, не претендуя на роль фаворитки. Г-жа Гадзани была в высшей степени почтительна и скромна, знала свое место и не предъявляла никаких претензий. Однако кое-что император сделал для нее, впоследствии она была принята в высшее общество и имела салон.
По мере того как Наполеон возвышался, престиж его жены в свете падал. Какая-нибудь неосторожность с ее стороны, вспышка гнева императора – и она могла потерять все. После одной из безобразных сцен ревности Бонапарт объявил ей, что намерен развестись. Два дня Жозефина провела в слезах, и великий Наполеон уступил плачущей женщине. Он велел ей готовиться к коронации. С помощью Папы уговорила его венчаться. И теперь Жозефина – императрица, обвенчана священником, и она коронована императором.
При консульском дворе находилась молодая женщина двадцати лет, прелестная, с чудными белокурыми волосами, орлиным носом, с очаровательной улыбкой, красивыми руками и маленькими ногами. Удивителен был разрез ее темно-синих глаз с поволокой. Она происходила из буржуазного сословия, но ей были присущи и благородные манеры, и изящный вкус. Муж был старше ее на тридцать лет.
Ровно через девять месяцев после того, как Жозефина застала ее в апартаментах с Бонапартом, родился ребенок. Но ребенок не был похож на императора, и Наполеон так и не признал своего отцовства. Однако сходство, как часто бывает, проявилось через поколение.
Наполеону не удалось скрыть своего увлечения. Он зачастил в апартаменты императрицы, разговаривая со всеми дамами. Он был весел и доволен. Наполеон отправлялся с Жозефиной на спектакли, когда эта дама ее сопровождала. Он играл в карты с тремя дамами, и одна из них была та, которая ему так нравилась. Но пресыщение наступило скоро, как только исчезли все препятствия. Пятнадцать дней в Мальмезоне император сколько угодно мог гулять со своей дамой, беседовать с нею и посещать ее. Жозефина проводил эти дни в слезах, худея день ото дня. Но однажды император пришел к супруге и попросил ее помочь ему порвать эту связь, поскольку он больше не влюблен. Жозефина объявила сопернице об отставке. Но таинственная дама навсегда сохранила нежные чувства к императору и нанесла визит даже низложенному Наполеону, выразив свою преданность. В это время в жизнь Бонапарта вошла Элеонора Денюэль де ла Плэнь. Молодая женщина оказалась в затруднительном положении – ее муж драгунский капитан угодил в тюрьму. Она обратилась за помощью к принцессе Каролине, с которой была знакома по пансиону. Ее взяли ко двору. Элеонора был очень красива: высокого роста, стройная, хорошо сложенная, брюнетка прекрасными черными глазами, живая и очень кокетливая. Она постаралась обратить на себя внимание Наполеона, и ей это удалось. Женщина стала проводить ежедневно часа два в обществе императора, но он не возбуждал в ней срасти. Позже она рассказывала, что в объятиях Наполеона во время его лас: передвигала ногой большую стрелку настенных часов, помещенных в алькове, иногда даже на полчаса вперед. Благодаря этой уловке Наполеон, который имел привычку смотреть на часы после каждого любовного порыва, вскакивал, поспешно одевался и возвращался к своим занятиям. Элеонора вовремя развелась с мужем, который находился в тюрьме. В апреле она забеременела от Наполеона. Мальчика назвали Леоном, и император никогда не сомневался в! своем отцовстве. Сходство ребенка с отцом бросалось в глаза. Сын получал щедрое содержание от отца, Наполеон даже обсуждал вопрос усыновления незаконнорожденного ребенка, но это не удалось.
Еще одного мальчика Наполеон собирался сделать наследником империи – своего племянника, сына его младшего брата Людовика и дочери Жозефины Гортензии – Наполеона-Карла. Он так любил его, так живо выказывал свою привязанность к нему, что кое-кто считал его сыном императора. И он хотел этим воспользоваться, но мальчик, к которому Бонапарт был так привязан, умер.
Твоя_иллюзия
05.10.2008, 12:04
Так рухнула последняя надежда на то, что можно объявить наследником кого-то из детей-родственников. Но Наполеон знал, что он может быть отцом и что в его бездетности виновна Жозефина, а не он.
Во время пребывания в Польше начался один из самых пылких и нежных романов Наполеона с Марией Валевской. Жена богатого старика, молодая красивая полька долго сопротивлялась домогательствам Бонапарта. Влиятельные поляки уговорили ее уступить императору ради свободы Польши. Они надеялись, что чары женщины сумеют воздействовать на него, и просили Марию назначить ему цену ее чести – вернуть полную независимость Родине. В день после первого свидания Бонапарт писал Валевской: «Мария, сладчайшая Мария, моя первая мысль принадлежит тебе, мое первое желание – снова увидеть тебя. Ты снова придешь, не правда ли? Ты обещала мне это. Если нет, – то за тобой прилетит сам Орел. Я увижу тебя за столом, это мне обещано. Соблаговоли принять этот букет (букет из драгоценностей) пусть это будет сокровенным знаком нашей любви среди человеческой сутолоки и залогом тайных наших сношений. Под взорами толпы мы сможем понимать друг друга. Когда я прижму руку к сердцу, ты будешь знать, что весь стремлюсь к тебе, а в ответ мне – ты прижмешь букет к себе. Люби меня, моя очаровательная Мария, и пусть рука твоя никогда не отрывается от этого букета».
Мария расположилась во дворце как официальная любовница Наполеона. Восторженные поляки уже не сомневались, что их очаровательная соотечественница добьется великой цели. Свидетельством большой страсти были нестандартные комплименты, которые он ей делал. Однажды Наполеон сказал Марии:
«Для всех я – могучий дуб, и только для тебя – желудь». Они провели три восхитительных весенних месяца 1807 года в замке Финкенштейн. Мария была мягкой, нежной, внимательной, робкой, она принадлежала ему целиком и жила исключительно ради него.
Влюбленный мужчина обещал, но не выполнил свое щедрое политическое обещание. Правда, в июле 1807 года он восстановил независимость части Польши: эта территория, получившая название Великого герцогства Варшавского, обрела свое существование благодаря любовнице императора...
После взятия Вены в 1808 году Валевская и Бонапарт снова были вместе – на этот раз они поселились в восхитительном замке Шенбрунн. Через несколько недель счастливая Мария объявила, что носит в себе будущего принца Валевского. Наполеон был в восторге.
Она родила ему сына, которому было пожаловано звание графа империи. Сама Мария Валевская жила скромно, не показывалась в свете и держала себя в высшей степени корректно и сдержанно. Наполеон подарил молодому графу Валевскому земли в Польше. После смерти официального мужа, когда Наполеон был сослан на Святую Елену, Мария вышла замуж за кузена императора, но вскоре умерла.
Решив развестись с Жозефиной, Бонапарт долго еще не мог предпринять этот шаг. Ему было жаль свою жену, но мысль о наследнике прочно утвердилась в нем. Наполеон объявил о разводе, и слезы и обмороки Жозефине больше не помогали. Она добилась только того, что он сохранил за ней Елисейский Дворец, Мальмезон, Наваррский замок, три миллиона в год, титул, гербы, охрану, эскорт. После развода (15 декабря 1809 года) он постоянно интересовался ею, но встречался с ней только на людях, словно боялся, что эта самая непоколебимая, самая властная и слепая любовь снова вспыхнет в нем с прежней силой.
Наполеон искал себе невесту королевских кровей. Император австрийский сам предложил ему в жены свою старшую дочь Марию-Луизу. Этим браком удовлетворялось его тщеславие, ему казалось, что, породнившись с австрийской монархией, он станет вровень с ними. 11 марта 1810 года в Вене, в соборе св. Стефана, состоялась церемония бракосочетания, на которой отсутствующего Наполеона представляли маршал Бертье и эрцгерцог Кар. 13 марта Мария-Луиза простилась с родными и выехала во Францию. Бона парт сам заказывал для нее белье, пеньюары, чепчики, платья, шали, кружева, туфли, ботинки, немыслимо дорогие и красивые драгоценности. Он сам следил за отделкой апартаментов для его королевской супруги. Ждал ее с нетерпением. Наполеон видел свою жену только на портрете. У нее были белокурые волосы, красивые голубые глаза и нежно-розовые щеки. Плотного телосложения, она не отличалась грацией, но обладала несомненным здоровьем – это было важно для женщины, готовящейся стать матерью наследника Наполеона.
Он настолько страстно желал видеть ее, что, не дождавшись, сам выехал ей навстречу, отложил церемонии, чтобы как можно быстрее доставить невесту в свой дворец.
При въезде в маленький городок Курсель Наполеон остановил экипаж Марии-Луизы. В Компьень они приехали вместе. Вечером на ужине присутствовали также король и королева неаполитанские. Бонапарт понимал, что после ужина ему необходимо удалиться из дворца, оставив супругу, с которой сочетался пока лишь гражданским браком, одну. Но он, воспылав желанием, умолил девушку позволить ему заночевать во дворце. Мария-Луиза сопротивлялась, тогда сестра Наполеона, неаполитанская королева, пришла брат) на помощь. Не помогло. Девушка не понимала, почему нужно нарушать церемониал. Наконец Мария-Луиза сдалась, и ночью влюбленный муж посвятил жену в таинство любви. С этой минуты началось истинное счастье Наполеона. Целомудренность избранницы произвела на него сильное впечатление. Бонапарт однажды сказал: «Целомудрие для женщины то же, что храбрость для мужчины. Я презираю труса и бесстыдную женщину».
В Париже удивлялись пылкой любви Наполеона. «Если бы я пожелал описать чувства, которые питает император к нашей прелестной императрице, – писал кардинал Морни жене одного из генералов, – то это была бы напрасная попытка. Это истинная любовь, причем на сей раз любовь доброкачественная. Он влюблен, повторяю, как никогда не был влюблен в Жозефину, потому что, сказать по правде, он не знал ее молодой. Ей уже было за тридцать, когда они поженились. Между тем эта молода и свежа, как весна. Вы ее увидите и будете в восторге».
Мария-Луиза полностью подчинила его себе, Бонапарт все свободное время находился рядом. Он развлекал ее, обучал верховой езде, брал на охоту, сопровождал в театр. Мария-Луиза, без сомнений, была верна своему повелителю. «Если бы Франция знала все достоинства этой женщины, – сказал однажды Наполеон после бурно проведенной ночи, – то она упала бы перед ней на колени». Но все-таки он не мог забыть о похождениях Жозефины, поэтому запретил входить мужчинам в покои императрицы.
Мария-Луиза родила Наполеону наследника Евгения. Он торжественно провозгласил Марию-Луизу регентшей Империи.
Но вот империя рухнула. Наполеон оказался в изгнании. Когда он прибыл на остров Эльба, первой его мыслью было вызвать Марию-Луизу. Он не сомневался, что она приедет. Разве она не говорила, что хорошая жена должна следовать за мужем, как этого требует Евангелие? Но Мария-Луиза написала изгнаннику: «Дорогой друг! Два часа назад приехал отец, и я тотчас встретилась с ним. Он был необычайно нежен и добр, но к чему все это, если он причинил мне невыносимую боль, запретив следовать за тобой и видеть тебя. Напрасно я пыталась убедить его, что это мой долг. Но он не желает даже слушать об этом и говорит, что я проведу два месяца в Австрии, а потом поеду в Парму, и оттуда уже – к тебе. Это решение меня окончательно убьет. И теперь единственное мое желание, чтобы ты был счастлив без меня. Для меня же счастье без тебя невозможно...»
Наполеон ждал Марию-Луизу на острове Эльба, где приготовил для нее роскошные апартаменты. Но вместо жены к нему приехала Мария Валевская с сыном, четырехлетним Александром. Бывшие любовники вновь обрели друг друга и вновь испытали блаженство.
Что делала в это время Мария-Луиза? Она наслаждалась жизнью в обществе генерала Адама-Альберта Нейпперга, заменившего ей мужа во всех отношениях. Мысль отправиться на остров Эльба посещала ее все реже.
Наполеон предпринял отчаянную попытку вернуть себе власть. 1 марта 1815 года он ступил на землю Франции. Но мысль о Марии-Луизе преследовала Бонапарта. Едва прибыв в Париж, Наполеон написал своему тестю Францу I: «Я слишком хорошо знаю принципы вашего величества, слишком хорошо знаю, какое значение вы придаете своим семейным привязанностям, чтобы не питать счастливой уверенности, что вы поспешите ускорить минуту нового соединения жены с мужем и сына с отцом, каковы бы ни были соображения вашего министерства и вашей политики». Но письмо осталось без ответа. Напрасно он посылал в Вену своих людей, напрасно писал жене письма. Мария-Луиза к нему никогда не приехала.
Звезда Наполеона быстро закатывалась. Союзники разгромили французов в сражении при Ватерлоо. Император во второй раз отрекся от престола, на этот раз в пользу Наполеона II. 7 августа 1815 года фрегат «Нортумберленд» с Наполеоном и его свитой на борту вышел из Плимута и взял курс на остров Святой Елены, где ему предстояло провести последние годы своей бурной жизни.
Личность Наполеона настолько поглощала обитателей этого маленького острова, что стоило экс-императору поздороваться с какой-нибудь дамой, как тут же распространялись слухи о его новом романе. Среди его увлечений назывались Бетси Балькомб, пятнадцатилетняя дочь служащего Индийской компании; столь же юная – Мэри-Энн Робинсон по прозвищу Нимфа; восхитительная молодая девушка мисс Книп, которую все называли Розанчиком; жена генерала Альбина де Монтолон...
Весной 1821 года таинственная болезнь, от которой страдал император с самого своего приезда на Святую Елену, обострилась. 26 апреля Наполеон закончил завещание. Он сказал врачу Антом-Марки: «И еще я желаю, чтобы вы взяли мое сердце, поместили его в винный спирт и отвезли в Парму моей дорогой Марии-Луизе. Вы скажете ей, что я нежно любил ее, что я никогда не переставал ее любить; вы расскажете обо всем, что видели, обо всем, что имеет касательство к моему нынешнему положению и к моей смерти». Наполеон не знал, что его супруга благодаря стараниям Нейпперга беременна во второй раз...
Наполеон скончался 6 мая. Перед смертью он прошептал: «Жозефина...»
Твоя_иллюзия
05.10.2008, 21:36
В год рождения Эдуарда - первого правнука королевы Виктории - ей исполнилось семьдесят пять лет, пятьдесят семь из которых она правила Великобританией. У нее было девять детей и сорок внуков. Когда королева-долгожительница умерла в 1901 году, на трон взошел ее сын Эдуард VII, умерший в 1910 году. Ему наследовал Георг V, в результате чего его сын Эдуард, тот самый первый правнук королевы Виктории, сделался наследником престола - принцем Уэльским.
Как и подобает наследнику, он вел беспечный образ жизни, путешествовал, заводил романы, однако о женитьбе не помышлял. Более того, шутил, что, видимо, никогда не женится, потому что слишком увлечен спортом и театром. Но сказать, что у него не было увлечений женщинами, было бы неправдой. Напротив, принц часто менял свои привязанности и, казалось, был не способен на большое, глубокое чувство. Правда, однажды он увлекся женщиной, женой члена палаты лордов - Фридой Биркин. Она была на двадцать лет старше принца-плейбоя, ее занимала политика и умные мужчины. Иначе говоря, это была интеллектуалка, но чертовски милая интеллектулка небольшого роста, изящная, очаровательная. Эта связь принца длилась более десяти лет. Когда же он предложил ей руку и сердце, то получил отказ. Она прекрасно понимала, что король никогда не позволит сыну жениться на разведенной женщине. Затем появилась новая пассия - Тельма Фернесс, полная противоположность предыдущей: писаная красавица и совершенно безмозглая. Беседовали они большей частью о пустяках. Роман с ней не затронул принца глубоко.
И тут он повстречал Уоллис Симпсон, урожденную Уорфилд.
Она уже побывала замужем, и не однажды. Первый муж умер от туберкулеза, со вторым она разошлась. Испытала сильную страсть к аргентинскому дипломату, в конце концов бросившему ее. Пытаясь излечиться от любви, уехала в Китай. Вернулась в Нью-Йорк, где и встретила мистера Симпсона, ставшего ее новым мужем. Они поженились в 1928 году и сразу же отправились в свадебное путешествие по Европе. После чего поселились в Лондоне. Казалось, корабль Уоллис прибило к тихой пристани и она нашла свое счастье.
Однажды, это было в ноябре 1930 года, ее пригласили на званый вечер в дом, где должен был присутствовать принц Уэльский. Уоллис разволновалась: ведь она даже не умела делать реверанс. Она срочно начала учиться кланяться. К ее удивлению, когда ее представили принцу Уэльскому, она не испытала никакого чувства неловкости. Ей запомнились, по ее словам, его печальный взгляд, золотистые волосы, вздернутый нос и абсолютная естественность. Едва ли не сразу же у принца возник легкий флирт с Уоллис. Приблизительно в это время один астрологический журнал предсказал Эдуарду бурный роман: "Если принц влюбится, он скоро пожертвует чем угодно, даже короной, лишь бы не потерять предмет своей страсти". Похоже было, что предсказание начало сбываться. Вскоре флирт перешел в сильное увлечение, принц, околдованный миссис Симпсон, совершенно потерял голову. И то, что начиналось как легкий флирт, превратилось в силу, которая грозила потрясти устои Британской империи.
Была ли Уоллис Симпсон столь неотразима? Красавицей назвать ее было нельзя. Зато она в избытке обладала тем, что принято называть сексуальной притягательностью. Как заметил тогда один журнал, пытавшийся угадать причину такого увлечения принца, "чары женщины зависят далеко не только от ее красоты".
Их отношения развивались по нарастающей. Однако на первых порах Уоллис берегла свою репутацию. Ведь она все еще была миссис Симпсон. Постепенно сведения о связи принца с Уоллис начали появляться на страницах газет, правда, пока не английских. Вскоре, впрочем, слухи о романе принца просочились в высший свет. Король был шокирован и молил Бога, чтобы связь эта оказалась очередной легкой интрижкой сына. И неизвестно, как бы отреагировал Георг V на то, что произойдет в скором будущем. Но он - к счастью или несчастью - не дожил до этого дня.
В январе 1936 года Георг V скончался. Ночью Эдуард позвонил Уоллис по телефону и сообщил ей скорбную весть, поспешив прибавить:
- Ничто не может изменить моих чувств к вам.
Но уже в первые месяцы его царствования их встречи стали более редкими. И немудрено: на нового короля Эдуарда VIII свалилась масса неотложных дел.
Миссис Симпсон решила было, что любви их пришел конец. Но однажды, встретив ее в обществе, король заговорил о женитьбе. По его словам, дело это решенное, вопрос лишь в сроках. Теперь он понял, что Уоллис стала еще нужней ему, чем когда-либо. Она, однако, не верила в возможность брака. Слишком много препятствий возникло бы на их пути. Король Англии не принадлежит себе и не властен распоряжаться собой и своей жизнью. Но когда он произнес слово "жена", она заколебалась и начала верить в то, что у него вполне серьезные намерения.
Эдуард VIII часто появлялся с нею в обществе, и толки об их связи все более ширились. Положение миссис Симпсон стало двусмысленным, а точнее говоря, просто невыносимым. Что она могла сказать мужу? Кончилось тем, что Эдуард VIII явился к мистеру Симпсону и прямо заявил:
- Я не могу короноваться, если Уоллис не будет стоять со мной рядом.
Мистер Симпсон ответил, что пусть, мол, решает сама Уоллис.
Ее выбор не заставил себя ждать. И не выгоды этого союза, не щедрые подарки Эдуарда склонили ее к этому. Оба они сознавали, что созданы друг для друга. Их связывало не только физическое влечение, но и интеллектуальное партнерство, духовная близость. В конце концов она решилась на развод с мужем.
Слушание дела о разводе в суде продолжалось девятнадцать минут. И вскоре "Тайме" разразилась сенсацией: "Король женится на Уоллис". В газете говорилось о поразившей короля пламенной любви к женщине не королевского происхождения. Вспоминались разные исторические примеры морганатических браков. Еще в XVI веке из шести жен Генриха VIII четыре были "низкого происхождения". Людовик XIV вынужден был скрывать свой морганатический брак с блистательной мадам де Ментенон. Второй брак прусского короля Фридриха Вильгельма III с графиней Гарракской также был таким.
Но что такое морганатический брак? Неравнородный. Женитьба для членов королевских семей Европы всегда была вопросом политической целесообразности, и крайне редко династические браки заключались по любви. На роль будущих супругов, особенно для наследников престола, подбирали претендентов из круга равных - тех, кто мог обеспечить наиболее прочный политический, военный или финансовый союз. Брак с рядовым представителем дворянского сословия вызывал неодобрение, к нему относились с презрением.
Тем не менее принц, то есть наследник престола, мог влюбиться в женщину, не подходящую по происхождению на роль супруги короля. В этих случаях и заключался так называемый морганатический брак. Морганатическая супруга не имеет права на титул, герб и состояние своего мужа; их дети также не имеют права наследования. Такие союзы также называют "браком по левую руку", так как невеста стоит от жениха слева, а не справа, как обычно принято. К таким бракам принадлежал брак Александра II с княгиней Долгорукой (Юрьевской); женитьба великого князя Константина на княгине Лович; престолонаследника Австро-Венгерской империи Франца Фердинанда на графине Софье Хотек, как, впрочем, и многие другие.
В случае с Эдуардом VIII его неравнородному браку воспротивились ревнители королевской власти. В том числе и премьер-министр Болдуин. Когда этот политик предупредил короля, что в империи никто не согласится на его морганатический брак с миссис Симпсон, Эдуард VIII ответил: "Нет, нет и еще раз нет!"
Тогда королю предложили три варианта решения: отказаться от женитьбы; жениться, презрев рекомендации правительства; вообще отречься от престола.
Все очень скоро поняли, что для Эдуарда дилеммы - она или престол - не существует. Король предпочтет отречение, но не расстанется с любимой.
Газеты пестрели заголовками: "Любовь или престол", "Уоллис отрекается от короля", "Конец кризиса", "Эдуард остается на престоле". Вопреки последнему предсказанию в конце декабря 1936 года Эдуард VIII подписал акт об отречении. Приехали три брата короля, чтобы присутствовать при церемонии подписания этого акта. Документ гласил:
"Я, Эдуард VIII, король Великобритании, Ирландии и британских доминионов, император Индии, настоящим заявляю о своем твердом и окончательном решении отречься от престола и выражаю желание, чтобы акт этот вступил в действие немедленно..."
Как ни странно, Уоллис, которая в то время была в Каннах, старалась удержать короля от непоправимого шага. Он ее не послушал. Позвонил ей туда и сообщил, что решающий шаг сделан. Кто-то из слуг Уоллис утверждал позже, что она отчетливо произнесла: "безмозглый дурень" и разрыдалась.
Эдуард VIII царствовал 325 дней, 13 часов 57 минут. После чего ему был присвоен титул герцога Виндзорского, и экс-король на миноносце покинул родину. Перед отплытием он попрощался с новым королем Георгом VI - своим братом и почти без свиты отбыл в добровольное изгнание. Новоиспеченный герцог Виндзорский искренне радовался обретенной свободе. Поговорив по телефону с Уоллис, он, по свидетельству слуг, "долго пел в ванной", а затем принялся распаковывать свои вещи - едва ли не впервые в жизни сам, ибо камердинер остался в Англии. На столике стояли фотографии Уоллис - штук шестнадцать.
Герцог размышлял о будущем. Отказаться от титула, стать вполне частным лицом и заняться политикой? И где они с Уоллис будут жить? Куда направят свои стопы?
Твоя_иллюзия
05.10.2008, 21:38
Но главное для него было бракосочетание с любимой.
По старинному обычаю жена герцога получала его ранг и соответствующие привилегии. Обретала право зваться "ее королевским высочеством", как и право на реверанс от дам и низкий поклон от мужчин. Эти права и привилегии в отношении Уоллис были как острый нож для многих высокопоставленных персон, ненавидевших выскочку-американку. Под нажимом кабинета министров король вынужден был лишить Уоллис титула герцогини. Тем самым он наносил жестокую обиду брату, но ничего не мог поделать. Был составлен так называемый "Акт о лишении", согласно которому титул "королевское высочество" не распространялся ни на жену герцога Виндзорского, ни на его потомков.
Это было все равно что плевок в лицо - немыслимое оскорбление, которое Эдуард не мог ни забыть, ни простить.
- Отличный свадебный подарок, - с горькой усмешкой произнес герцог. И пожелал ускорить приготовления к свадьбе.
Были куплены обручальные кольца уэльского золота, выжгли на деревянной панели камина слова: "Эдуард - Уоллис - 1937" и сфотографировались на память. Когда фотограф попросил их принять счастливый вид, Уоллис ответила: "У нас всегда счастливый вид".
Замок, где совершилось таинство, находился неподалеку от французского городка Канде. Гостей было немного - шестнадцать человек. Сын Черчилля Рэндолф, супруги Ротшильд, консул Великобритании в Нанте и первый секретарь британского посольства.
"Да, - писал Ральф Мартин, автор книги "Женщина, которую он любил", - замечательная была свадьба, особенно если учесть, что жених всего полгода назад занимал престол Британской империи и повелевал полумиллиардом подданных".
У стен замка собралась толпа. Полицейские надели парадную форму. Шла бойкая торговля с лотков. Дома украсили британскими и французскими флагами. Повсюду были плакаты: "Желаем счастья Виндзору и миссис Уорфилд".
Когда преподобный Джердин, совершивший обряд венчания по канону англиканской церкви, призвал всех помолиться о том, чтобы Всевышний благословил "этих мужчину и женщину", грянул орган и новобрачные поцеловались.
После церемонии был свадебный завтрак, и Уоллис разрезала шестиярусный свадебный пирог.
"Bсe пили шампанское "Лоусон" 1921 года, - говорилось в разделе светской хроники одной газеты, - кроме его высочества, который попросил чашку своего любимого чая "Эрл Грей". После чего Эдуард обратился к журналистам с просьбой оставить их на время медового месяца в покое, и те, как ни странно, послушались...
Над Европой сгущались тучи, мир стоял накануне большой войны. И она грянула. Германские войска вторглись во Францию. Париж, где поселились герцог и Уоллис, со дня на день мог пасть.
Герцог тревожился за Уоллис, хотел вывезти ее в безопасное место. Им удалось добраться до французской Ривьеры. Затем они пересекли испанскую границу.
Победа в мае 1945 года застала их в Нью-Йорке. Приближалась десятая годовщина их союза.
- Прошли десять лет, но не любовь, - говорил герцог.
Они снова оказались в Париже. Уоллис занялась поисками подходящего жилья.
- Мой муж был королем, и я хочу, чтобы он жил по-королевски, - не то в шутку, не то всерьез заметила она. Даже подумывала приобрести особняк графини Дюбарри, знаменитой фаворитки Людовика XV. Но быстро поняла, что могут возникнуть нежелательные ассоциации. Тогда выбор пал на дом, еще недавно служивший резиденцией Шарля де Голля.
С любовью она занялась устройством их "гнездышка", где супруги прожили не один год. Много путешествовали.
В феврале 1952 года умер король Георг VI. На похороны герцог поехал один. Новая королева Елизавета II приходилась ему племянницей и заявила, что нежно любит своего дядюшку. Но на коронацию ни он, ни тем более Уоллис приглашены не были. И это они пережили.
К тому времени об их жизни был снят фильм под названием "История короля". После премьеры, на которой они оба присутствовали, герцог нежно поцеловал жену и сказал продюсеру Джеку Левьену:
- Джек, я проплакал всю картину.
Уоллис кратко добавила:
- Вы видите, от чего он отказался.
На что герцог заметил:
- По сравнению с тем, что получил, - от очень немногого.
Тайна их вечного союза, их отношений заключалась в том, что герцог всегда чувствовал себя юношей, влюбленным в девушку.
В 1970 году на приеме в Белом доме, отвечая на тост президента Ричарда Никсона, герцог сказал: "Мне необыкновенно повезло, что очаровательная юная американка согласилась выйти за меня замуж и на протяжении тридцати лет была мне любящим, преданным и заботливым спутником".
Те же чувства испытывала и Уоллис. И на слова о том, как высоко ценит ее герцог, ответила:
- Ну, теперь вы понимаете, почему я его полюбила.
Жизнь текла размеренно и неспешно. Герцог играл в свой любимый гольф, много читал и много курил. "Сколько раз я просила его бросить эту дурную привычку!" - сетовала Уоллис. Кончилось тем, что у него обнаружили рак. Смерть его не пугала, он боялся лишь разлуки с той, которую любил. Чтобы быть вместе и после смерти, он купил два места на кладбище, где завещал похоронить себя и Уоллис, когда придет ее час. Незадолго до его смерти герцога посетила Елизавета II, прибывшая во Францию. Уоллис с достоинством приняла королеву, ни словом не обмолвившись о прошлых обидах.
Вскоре газеты сообщили, что 28 мая 1972 года в своем парижском доме скончался герцог Виндзорский.
Уоллис не плакала, она словно окаменела, не веря, что мужа больше нет. Тело герцога доставили на военном самолете в Англию. Прибыла сюда и Уоллис. Королева предоставила ей свой личный самолет. Ее поселили в Букингемском дворце. Уоллис была приглашена на ленч и на обед. Вела себя, как всегда, с достоинством, с благодарностью принимала заботу и внимание. Но категорически отвергла предложение взглянуть на покойного мужа: ей хотелось запомнить его живым.
День погребения пришелся на тридцать пятую годовщину их свадьбы. Кто-то сказал у могилы: "Человек, который отдал ради любви так много, это настоящее чудо".
Архиепископ Кентерберийский произнес надгробное слово. Уоллис не плакала, стояла застыв и опустив голову перед гробом.
Едва тело предали земле, она сказала королеве, что покидает Англию.
"Великая история любви завершилась, - написала газета "Сан", как бы подводя итог этой необыкновенной истории человеческих чувств, - единственная и неповторимая романтическая история короля, расставшегося с короной ради любимой женщины".
Уоллис пережила мужа, но последние восемь лет пролежала в глубоком параличе. На ее похоронах королева Елизавета II со слезами на глазах призналась, что последние годы она оплачивала все ее счета. У королевы были к тому все основания: ведь если бы не Уоллис, Елизавета никогда не стала бы королевой.
Твоя_иллюзия
05.10.2008, 21:39
Виктория
19 мая 1819, Лондон — 22 января 1901, Осборн
(полное имя Александрина Виктория), королева Соединенного королевства Великобритании и Ирландии (с 1837), императрица Индии (с 1876), дочь герцога Кентского, четвертого сына короля Георга III, последняя из Ганноверской династии. Вступила на трон после смерти своего дяди короля Вильгельма IV. В феврале 1840 вышла замуж за принца Альберта Сакс-Кобург-Готского. Царствование, беспрецедентно долгое в английской истории, связано с укреплением морального авторитета короны.
В первые годы царствования Виктория была сторонницей союза короны с вигами, которые после парламентской реформы 1832 располагали большинством в палате общин. Однако на выборах 1841 победили тори, и королеве пришлось поручить формирование нового кабинета их лидеру Р. Пилю. Принятие этого решения было отчасти заслугой принца Альберта, сумевшего убедить ее в том, что конституционный монарх, хотя бы внешне, обязан оставаться нейтральным в отношении лидеров парламентских партий. В 1840-е годы контроль парламента над исполнительной властью облегчил отмену хлебных законов, принятие ряда актов, регулирующих трудовые отношения, что в свою очередь ослабило напряженность в обществе, в частности, привело к спаду движения чартизма. В 1848, когда по Европе прошла волна революций, в Англии сохранялась относительная стабильность.
Возможно, вы слышали историю о жизни английского короля Эдуарда VIII, который отказался от короны ради любви к американке Уоллис Симпсон. Видимо, стремление поступать по собственному усмотрению в рамках закона было характерно для представителей английской королевской семьи. И Эдуард VIII являлся достойным продолжателем традиции, начатой еще его бабушкой знаменитой королевой Викторией: она не только самостоятельно выбрала себе супруга по сердцу, но и сделала ему предложение...
Было пять часов утра, когда девятнадцатилетнюю принцессу Викторию разбудила мать, герцогиня Кентская, и позвала ее в большую залу. Как только принцесса вошла, первый камергер опустился на колени. Виктория поняла: король умер. Теперь ей предстояло стать королевой Англии. На календаре значилось 20 июня 1837 года. Великая королева начала свое царствование, длившееся целых 64 года.
Надо сказать, что с особой остротой вставал вопрос о ее замужестве, поскольку этот непростой государственный и в то же время личный вопрос она хотела решить сама, хотя у ее матери и дяди Леопольда, короля Бельгии, была уже на примете кандидатура жениха – принца Альберта Сакен-Кобургского. Мать и дядя принадлежали к Сакен-Кобургской династии и хотели укрепить династическим браком союз двух стран. Два года назад Виктория уже встречалась с принцем Альбертом и нашла его весьма привлекательным. Ей понравились его белокурые волосы, прекрасные глаза, манящие губы. Ее не испугала его серьезность, весь его строгий немецкий вид. Принц ей нравился и сейчас, однако теперь, зрело поразмыслив, королева решила уверить всех, что ей рано выходить замуж. На самом же деле Виктории не хотелось давать согласие на брак, задуманный без ее участия. Став королевой, она стремилась сама принимать решения. Все до единого.
Ситуацию попытался изменить дядя Леопольд. Он позаботился о новой встрече молодых людей. В октябре 1839 года Альберт пожаловал в гости к двоюродной сестре. Облик кузена-принца оказался настолько соблазнителен, что Виктория через несколько дней общения с ним объявила своему премьер-министру лорду Мельбурну, что она решилась на брак с Альбертом. Возникал лишь один вопрос: как это сделать, ведь обычно мужчины просят руки женщины, а не наоборот. Но Виктория была не просто женщиной, она была королевой и ради своего государства готова была пойти на определенные жертвы.
После охоты она попросила кузена зайти к ней в кабинет. Первый раз они остались наедине. Виктория смотрела на него благожелательно и улыбалась, но Альберт делал вид, что ничего не понимает, вынуждая ее заговорить первой. Виктория не рассердилась на его сдержанность, она ни на минуту не допускала мысли, что Альберт откажется от брака с королевой Англии. Хотя она и была несколько смущена тем, что ей придется самой просить его жениться на ней, все же как государыня она была довольна поведением принца. Справившись с волнением, Виктория произнесла:
– Я буду счастлива, если вы согласитесь на то, чего я желаю, то есть станете моим мужем.
Альберт встал, преклонив колено, поцеловал ей руку и ответил:
– Я недостоин вас, но буду счастлив провести мою жизнь рядом с вами.
Эти слова наполнили Викторию радостью.
Церемония бракосочетания, как положено, была пышной, с соблюдением всех традиций и правил многовекового британского этикета. Она состоялась 10 февраля 1840 года. Сразу же после церемонии молодые отправились в Виндзорский замок, сооруженный на берегу Темзы еще в XI веке Вильгельмом Завоевателем. Здесь новобрачные провели несколько незабываемых дней.
Страсть, которую разжег Альберт в сердце Виктории, удивляла и озадачивала его самого. Воспитанный в лучших традициях королевских семей, он полагал, что любовь должна быть разумным и достойным чувством, подчиненным государственным интересам. Виктория же так обожала своего супруга, что все равно была счастлива. "Мне достаточно увидеть его светлое лицо и заглянуть в любимые глаза, и мое сердце переполняется любовью", – писала она своему дяде Леопольду.
Нужно отметить, что став мужем Виктории, Альберт пошел на огромную жертву. Муж королевы Англии в первые годы их супружества не имел права даже носить титул принца-консорта. Конституция страны полностью игнорировала его существование, он даже не смог бы стать опекуном своих детей в случае смерти Виктории. Искренне любя своего супруга, королева попыталась изменить его положение, но когда парламент отказался рассматривать этот вопрос, то сразу же после свадьбы в кабинете Виктории был поставлен второй письменный стол для Альберта. Вначале он решил не касаться государственных дел, считая своим долгом погрузить собственное "я" в личность жены-королевы. Но мало-помалу он становился незаменимым ее советчиком, ходячей энциклопедией и, когда было нужно, заботливой нянькой. Так, накануне рождения их первого ребенка Альберт с материнской нежностью ухаживал за Викторией, чем несказанно тронул ее. Тогда же была сшита знаменитая кружевная рубашка, которая будет до наших дней служить крестильной рубашкой всех принцев и принцесс Англии.
Одним словом, жили они дружно, в согласии. Под влиянием супруга королева на многое изменила взгляды. Например, начала пользоваться построенной на севере страны железной дорогой, благодаря чему королевская семья стала чаще отдыхать в Шотландии. Альберт старался сделать их жизнь более разнообразной. Иногда к ним в гости приезжали известные люди, при дворе теперь стали играть в вист, другие карточные и настольные игры. Случалось, что сам Альберт развлекал королеву игрой на органе или пением под музыку Мендельсона. Постепенно Альберт стал заниматься и государственными делами: встав до восхода солнца, он принимался за работу, – писал письма, составлял ответы на запросы министров. И когда Виктория присоединялась к нему, ей оставалось только подписывать подготовленные им бумаги.
Дело дошло до того, что некоторые политики в стране стали считать, что влияние Альберта на королеву слишком велико, а его идеи относительно королевской власти многие считали несовместимыми с английской конституцией. Виктория же была довольна поведением и успехами мужа, так как мечтала сделать его королем. Раз этого нельзя было достичь законным путем, то пусть он будет им в действительности.
В начале декабря 1861 года Альберт тяжело заболел. Королева, которая и мысли не допускала, что с ее кумиром может что-то случиться, не придала значения его недомоганию. Лишь 14 декабря, к пяти часам вечера она поняла, что он умирает.
Они прожили вместе 21 год. Каждый был по-своему счастлив в этом браке, полном любви и согласия. Две различные по характеру, темпераменту, воспитанию натуры встретились и слились в единое целое. И в общем все равно, кто из них сделал первый шаг навстречу. Главное, что Виктория и Альберт были вместе в счастье и в горе, в беде и в радости, пока смерть не разлучила их.
Твоя_иллюзия
07.10.2008, 22:13
Генрих VIII Тюдор
(28 июня 1491, Гринвич — 28 января 1547, Лондон)
Английский король с 1509 года, из династии Тюдоров, один из наиболее ярких представителей английского абсолютизма.
Благочестивая Екатерина и непреклонная Анна
...Король Генрих совершенно не выносил одиночества. Он только что похоронил горячо любимую Джейн и, погоревав немного, начал подумывать о новом браке. «Мужчина я статный, и жена мне нужна высокая и стройная», - говаривал он, совершенно забывая, что разменял уже шестой десяток, изрядно разжирел, а на ноге образовалась незаживающая язва, с которой не могли справиться медики. Желание короля – закон. Придворные кинулись подыскивать ему новую супругу. Однако матримониальные устремления Его Величества натолкнулись на неожиданное препятствие. Никто не хотел идти в жены к английскому королю. В Европе о нем ходила весьма дурная слава...
…Когда юный Генрих, принц Уэльский, в возрасте 18 лет взошел на престол и стал королем, вместе с короной он получил и жену. Ею стала испанская принцесса Екатерина Арагонская, вдова его старшего брата Артура, скончавшегося за шесть лет до этого. Это был, несомненно, политический союз. Однако Екатерина хоть и была старше своего второго супруга, но женское обаяние и очарование еще не утратила. Их брак был вполне благополучным, молодожены страстно лелеяли мечту о рождении наследника. Когда королева забеременела, будущий отец не находил себе места от радости. Он перетащил весь двор в замок Ричмонд, где со дня на день ожидалось появление наследника, и там бурно и весело встретил Рождество. Однако младенец появился на свет мертвым. Екатерина и Генрих вместе оплакивали эту утрату, но продолжали надеяться на лучшее.
Вторая беременность королевы закончилась благополучно. Она произвела на свет живого мальчика. Страна ликовала, а новоиспеченный отец устраивал бесконечные турниры, маскарады и пиршества. Но, внезапно, в самый разгар празднеств, маленький принц заболел и через два месяца после рождения умер. Только в 1516 году, через семь лет после женитьбы, Екатерине удалось родить здорового и крепкого ребенка, который, однако, оказался девочкой. Генрих, хотя и был разочарован, всячески выказывал оптимизм: «Какие наши годы, - говорил он окружающими,- Бог послал нам девочку, значит, пошлет и мальчика».
Но мальчика все не было, а королева, между тем, почувствовала на себе безжалостное действие времени. Попытки обзавестись наследником не прошли для нее даром. Она располнела, кожа утратила свежесть, а в глазах поселилась скорбь. Разница в возрасте между супругами становилась все заметнее. В то время как королева увядала, Генрих как раз входил в пору мужской зрелости.
Восемнадцать лет он прожил с Екатериной в добром согласии. На протяжении всего этого времени у него постоянно случались интрижки «на стороне», но брак, основанный на дружбе и уважении, оставался прочным и устойчивым. Пока взор короля не упал на красавицу Анну Болейн.
Анна с ее смуглой кожей, черными волосами и огромными, обрамленными длинными бархатными ресницами глазами, очень резко выделялась на фоне белокожих и светловолосых англичанок. Но главным ее оружием была вовсе не экзотичная для северных широт красота - она обладала неимоверной сексуальной притягательностью. Устоять перед завораживающей глубиной ее глаз было невозможно. Это признавали даже ее многочисленные злопыхатели. Заглянув в эту «бездну» король потерял разум. Он неистово возжелал черноглазую красавицу, но наткнулся на упорное сопротивление. История преподносит нам эту женщину как хитрую интриганку, которая воспользовалась желанием короля для того чтобы заполучить корону. Судя по всему, ее характер действительно был не из легких. Но вот насчет короны… Родные и близкие Анны были уверены, что она не хотела Генриха Тюдора. Могла ли она открыто объявить об этом королю? Нанести такое оскорбление монаршей особе означало поставить крест не только на своей судьбе, но и на судьбе родных и близких. Король отказывался чтить ее целомудрие, не воспринимал никаких намеков, и тогда она прибегла к последнему средству:
«Я лягу в постель только со своим мужем», - твердо заявила Анна настойчивому Генриху, будучи абсолютно уверенной, что это заставит его отказаться от своих похотливых желаний. Однако этот «благовидный» предлог дал весьма неожиданные результаты. Король решился на развод с Екатериной Арагонской. У Анны не было выбора, и она решила извлечь из этой ситуации максимальную выгоду. Два года длился бракоразводный процесс. Сначала королеву уговаривали уйти в монастырь, но она отвечала упорным отказом. Затем Екатерину обвинили в супружеской неверности, но доказательства оказались уж очень неубедительными. Тогда Генрих вспомнил, что, женившись на жене своего старшего брата, он совершил кровосмешение, а это грех. Эти доводы не убедили ни саму Екатерину, не пожелавшую расстаться с королевским саном, ни Его Святейшество Папу Климента VII, который категорически отказался дать развод. Тогда до крайности взбешенный Генрих решился на отделение английской церкви от Рима, что стало началом Реформации. Самолично возглавив англиканскую церковь, он без труда добился столь желанного развода.
Еще до решения Папы, Генрих тайно обвенчался с Анной и на момент коронации новая королева уже была в положении. Вскоре после свадьбы Генрих вторично стал отцом. Но, увы, Бог опять послал ему девочку. А между тем в монастыре Эмфтилль в тоске и печали умирала Екатерина. Перед смертью она послала письмо мужу, в котором просила его позаботиться об их дочери Марии и трех фрейлинах. Генрих, читая это прощальное послание, плакал. Его семилетняя страсть к Анне поутихла, и раскаянье ворвалось в его сердце. Однако вовсе не эти запоздалые угрызения совести стали решающими в печальной судьбе Анны Болейн. Она, как и Екатерина, не смогла родить ему наследника. Пока еще оставалась надежда на появление сына, он терпел порядком поднадоевший ему гордый и решительный нрав жены.
Но после очередного выкидыша, королева, ее родственники и приближенные были незамедлительно арестованы. Анну обвинили в неверности, а пытки принесли необходимые доказательства. Музыкант Смиттон, не вынеся издевательств, признался в том, что пользовался благосклонностью королевы. Анну признали виновной и приговорили к смертной казни. Оба предьидуших брака короля объявили недействительными, а дочерей признали незаконнорожденными. Церемонию казни Генрих расписал собственноручно, для этих целей даже был специально выписан палач из Кале. В парке замка Ричмонд до сих пор существует пригорок, на котором Генрих ждал известий о совершении казни над своей второй женой.
Гордая Анна, взойдя на эшафот, уверенно произнесла последние в своей жизни слова: «Моя дочь будет королевой!». Ее предсказание сбылось. Дочь Анны Болейн вошла в историю как величайшая королева Англии - Елизавета Первая. Чья слава затмила имя ее сластолюбивого отца, а твердая рука мудрой правительницы вывела страну на прочный путь процветания.
Твоя_иллюзия
07.10.2008, 22:17
Кроткая Джейн и «фламандская кобыла»
…Джейн Сеймур металась в горячке. Пересохшие губы едва слушались ее. Тело покрыла испарина. Ее кидало то в жар, то в холод, и не было силы, способной избавить от боли, сдавившей грудь и сковавшей железным обручем голову. С трудом открыв слипшиеся от пота веки, она увидела склонившиеся над собой лица двух женщин. Глаза Екатерины Арагонской смотрели с жалостью и сочувствием, зато точеные губы Анны Болейн изогнулись в злой, беспощадной усмешке.
«Нет, нет, нет! - закричала Джейн с таким отчаянием, что сидевшая рядом служанка выронила пяльцы,- я не умру, не умру, меня не казнят, ведь я подарила королю сына!»
Этот кошмар преследовал ее с того самого дня, когда король Генрих, вскоре после казни своей второй жены Анны, повел ее к алтарю. Она шла по гулким церковным плитам и ей казалось, что она всходит на эшафот. Толпа зевак, глазеющих на юную королеву, не могла даже представить, что больше всего в этот момент ей хотелось исчезнуть, раствориться в темных коридорах мрачного замка или затеряться в роскошной толпе высокородных гостей.
Для тихой и кроткой Джейн королевская корона оказалась чересчур тяжелой. Она с радостью бы отказалась от монаршей мантии и поменялась судьбой с любой из своих фрейлин. Однако у нее, как и у ее предшественницы, не было выбора. Но если решительная Анна своему венценосному мужу «не давала спуску», то покорной Джейн супруг внушал нечеловеческий ужас. О любви не могло быть и речи.
На момент своего третьего брака Генрих чудовищно разжирел, страдал одышкой и источал дурной запах. Но за все свое недолгое замужество Джейн не произнесла ни одного слова «поперек» воле мужа. Она повиновалась ему беспрекословно и молча страдала. Призраки двух предшественниц преследовали ее повсеместно. Что будет с ней, если она не сможет произвести на свет сына? Эта мысль не давала ей покоя на протяжении девяти месяцев беременности. И к моменту родов она уже была так истощена и измучена, что даже не смогла обрадоваться, узнав, что родила сына. Зато отец был счастлив безмерно. Его радость ничто не могло омрачить. Слабой, еще не оправившийся после родов, Джейн пришлось выдержать пятичасовую церемонию крестин и принимать толпы почетных гостей. Через три дня она почувствовала легкое недомогание, а неделю спустя умерла от родильной горячки.
Королеве устроили пышные похороны. Генрих искренне оплакивал свою утрату. Он любил Джейн. Она была идеальной женой - послушной, нежной и покорной. Она родила ему желанного наследника, да к тому же успела умереть прежде, чем он ею пресытился…
Время шло, с момента смерти Джейн прошло уже больше года. И безутешный вдовец начал подумывать о новой невесте. На этот раз Генрих пожелал взять в жены иностранку. Уверенный в себе, он решил осмотреть всех претенденток разом и выбрать наидостойнейшую. Для этой цели королю Франциску I предложили прислать в Кале несколько подходящих кандидатур.
Франциск I, хотя и не отличался строгим нравом, но от такого предложения слегка опешил. Английский двор получил холодный ответ: «Француженки – не породистые кобылицы, - писал французский монарх, - их не приводят на рынок табуном». Отказ ничуть не обескуражил заплывшего жиром ловеласа. Через французского посла он предложил руку обворожительной Марии де Гиз. «Боюсь, у меня чересчур коротковатая шея, - язвительно ответила красавица, - как бы палач не промахнулся».
Поиски продолжили в Священной Римской империи. У императора Карла была очаровательная племянница Кристина. Которая от перспективы стать английской королевой в восторг тоже не пришла. «Будь у меня даже две головы, я бы и то подумала, стоит ли идти за Его Величество,- гордо заявила она, - очень уж быстро умирают королевы при английском дворе».
Год активных переговоров окончился ничем. Генрих пожинал плоды своей дурной славы. Слегка обескураженный, он решил попытать счастья в Германии. У герцога Клевского было две незамужних сестры – Амалия и Анна. Придворного художника Ганса Гольбейна срочно снарядили в путешествие, чтобы он написал портрет старшей сестры – Анны. Анна была неплохой женщиной. Умной, хозяйственной, с легким и отзывчивым нравом.
Но вот красавицей ее назвать было явно нельзя. Однако художник был настолько очарован простотой немецкой принцессы, что написал изумительный портрет. На нем дородная, дебелая, некрасивая Анна представала в образе изящной богини. Получив такое изображение, Генрих немедленно принял решение жениться, и будущая невеста отправилась в путь. В свою очередь нетерпеливый жених, предвкушая удовольствие от встречи с писаной красавицей, выехал навстречу своему счастью.
В Рочестере состоялась долгожданная встреча. Шок от увиденного был столь велик, что Генрих поначалу решил казнить Гольбейна. Выдавив из себя несколько слов приветствия, он выбежал прочь. Двор оглушил дикий рев: «Зачем мне привезли эту фламандскую кобылу?! - Вопрошал он у придворных, - везите ее обратно!» Но было поздно. Дабы избежать скандала с германскими княжествами, Генриху пришлось заключить брак с уродливой принцессой.
Анне, надо сказать, тоже не понравился будущий супруг. Слишком уж он был толстым и безобразным. Замуж за него ей не хотелось. Но возвращаться в дом брата не хотелось еще больше. Поэтому она смиренно решила выполнять все желания венценосного супруга. Однако никаких желаний у него не возникло. Оказавшись на брачном ложе, король попросту оказался бессилен...
«Вот ведь фламандская кобыла, - заявил он утром лорду Кромвелю, - однако она отлично играет в «сотню». Изумлению лорда-канцлера не было предела: молодожены всю ночь проиграли в карты! Так продолжалось довольно долго. Благодаря продуманому поведению, Анне удалось поладить с мужем. Он по-прежнему испытывал отвращение к супружеской постели, но, обретя в лице жены достойного «карточного соперника» и остроумного друга, свыкся с ее присутствием при дворе.
Так бы и тянулся их странный брак, если бы жадный взор короля не упал на юную прелестницу Кэтрин Говард. Для Анны наступили опасные времена. Чувствуя, что дело добром не кончится, она решила «форсировать» события. Однажды, когда Генрих в очередной раз дурно отозвался об их браке, она с возмущением заявила, что если бы не брачные обязательства, она давно бы связала свою жизнь с любимым человеком. Эта «почти случайно» оброненная фраза позволила Генриху начать бракоразводный процесс. Воодушевленный сговорчивостью супруги, он выделил ей пожизненное содержание, подарил два замка, кучу поместий, драгоценности, мебель, посуду, платья… и полную безопасность. К тому же он оставил Анну в семье, присвоив ей титул «сестры короля».
Историки почему-то изображают эту женщину как несчастную дурнушку, вынужденную согласиться с участью разведенной женщины. Но Анна Клевская была очень умна. Благодаря своему уму и прозорливости, она получила возможность жить там, где ей хочется, иметь неимоверное богатство, пользоваться расположением короля и наслаждаться свободой, которая и не снилась ее современницам. Так можно ли назвать ее глупой?
Когда всего лишь через полтора года голова ее «соперницы» покатилась с эшафота, именно на груди «сестры Анны» утирал крупные слезы несчастный Генрих. Так можно ли назвать ее брак неудачным?!
Твоя_иллюзия
07.10.2008, 22:21
Две Екатерины и старый король
Едва получив развод, Генрих снова женился. Его пятая избранница, Кэтрин Говард, была на шесть лет моложе старшей дочери короля, Марии. Этот брак поразил верноподданных английского монарха. Красавица Кэтрин приходилась родственницей второй жене короля, Анне Болейн, и по решительности нрава ничуть не уступала своей предшественнице. Она беззастенчиво вмешивалась в государственные дела и, благодаря ей, немало людей отправилось на эшафот. Именно под ее влиянием престарелый Генрих принял указ о религиозных обязанностях верноподданных. Следуя этому закону, сторонников Папы в Англии стали вешать, а приверженцев лютеранства жечь на костре. К тому же невеста явно не отличалась особым целомудрием. Об этом было известно далеко за пределами королевского замка. В счастливом неведении пребывал лишь один Генрих, который наконец-то смог насладиться всеми радостями супружества.
Однако благодаря способности Кэтрин наживать врагов нашлось немало желающих открыть королю глаза на ее похождения. Генриху был представлен донос, в котором некто Лешлье уличал королеву в распутстве. Доноситель указывал и имена двух ее любовников: личного секретаря Франциска Дерема и учителя музыки Генри Моннока.
Поначалу Генрих не поверил ни единому слову и даже приказал казнить доносчика. Но затем все же отдал распоряжение провести расследование. В ходе которого подтвердились все сведения, данные Лешлье. Неприятным сюрпризом для Генриха стало то, что его голова давно и прочно украшена ветвистыми рогами. Суд был недолог. Холодным февральским днем 1542 года он приказал отрубить голову своей неверной юной женушке.
Решив впредь застраховаться от «подобных неожиданностей», Генрих издал указ, по которому каждый что-либо знающий о «грешках» королевы, должен немедленно донести об этом королю. К тому же любая королевская избранница должна была теперь заблаговременно исповедаться королю во всех своих былых прегрешениях, если таковые, конечно, имелись.
«Придется королю искать вдовушку»,- добродушно посмеивались над ним подданные. Но в феврале 1543 года он действительно женился на вдове лорда Летимера, Екатерине Парр. Екатерина, несмотря на свою молодость, к этому времени успела овдоветь уже дважды. Первый ее муж скончался, когда ей было всего шестнадцать лет. После смерти второго супруга она узнала о намерениях короля и пришла в ужас. У нее было немало поклонников, но все они незамедлительно ретировались, узнав о том, что на миловидную вдову имеет виды сам Генрих. Сопротивляться было бесполезно, и она стала шестой женой престарелого монарха.
Екатерине, женщине умной и благопристойной, удалось навести порядок в беспутной жизни короля. Она упорядочила хозяйство, прекрасно вела дом, воспитывала его детей и пользовалась большим уважением мужа. Но в душе она была протестанткой. А Генрих, несмотря на отделение от Рима, оставался верным католиком. Педантичная Екатерина решила навести порядок и в вопросах вероисповедания. Для этого ей надо было обратить короля в лютеранскую веру. Во всем покладистая с мнением мужа, в этом вопросе она дерзнула вступить с ним в богословские споры. После одного такого чересчур горячего диспута, Генрих, не долго думая, составил против нее обвинительный акт в ереси. Друзья предупредили королеву о грозящей опасности. Умная женщина на следующий же день пришла к королю и, опять затеяв богословский спор, постепенно уступила мужу, полностью согласившись с его мнением. Этот своевременный «маневр» спас ее от смерти.
Вполне возможно, что голова Екатерины рано или поздно все же скатилась бы с плахи, но судьба сжалилась над ней. 28 января 1547 года пятидесятишестилетний Генрих скончался. В могилу его свела болезнь, спровоцированная необычайной тучностью монарха. Уже за пять лет до смерти он был настолько жирен, что не мог самостоятельно передвигаться. Его возили на специально сконструированном кресле с колесиками. Перед смертью он распорядился похоронить себя в Вестминстерском аббатстве рядом со своей третьей женой, Джейн Сеймур. Она была единственной женщиной, которую он по-настоящему любил.
Анна Клевская пережила Генриха на десять лет. Как и мечтала, она прожила свою жизнь в Англии, пользуясь покоем и достатком, кои приобрела благодаря своему венценосному супругу. А королева Екатерина не имела возможности после смерти Генриха править единолично. Незадолго до своего последнего брака он восстановил в правах двух своих дочерей, Марию и Елизавету, а трон завещал сыну Эдуарду.
Вскоре овдовевшая королева вновь вышла замуж за адмирала королевского флота, Томаса Сеймура. Он доводился братом третей жены короля – Джейн, и был необычайно красив. Пользуясь своим успехом у женщин, он ухитрялся еще при жизни Генриха ухаживать одновременно за его женой и двумя дочерьми... Каждая из дам была уверена, что по истечении траура он предложит ей руку и сердце. Однако руку и сердце вероломного красавца удалось заполучить только Екатерине. Но, увы, ее последнее супружество оказалось недолгим. Через полгода после свадьбы она внезапно скончалась. А по Лондону еще долго ходили упорные слухи, что здесь не обошлось без «злого умысла» ее неотразимого молодого мужа...
Твоя_иллюзия
07.10.2008, 22:27
Екатерина Медичи
(13 апреля 1519, Флоренция — 5 января 1589, Блуа)
французская королева, жена Генриха II Валуа, мать французских королей Франциска II (1559-1560), Карла IX (1560-1574), Генриха III (1574-1589) и королевы Марго (с 1589). Происходит из рода флорентийских герцогов Медичи.
БЕЗОТВЕТНАЯ ЛЮБОВЬ КОРОЛЕВЫ
Юная Екатерина провела прекрасную брачную ночь. Поутру ее глаза блестели, и она с обожанием смотрела на своего супруга Генриха. Раз и навсегда она привязалась к своему венценосному мужу, но он отплатил ей черной неблагодарностью. Впрочем, обо всем по порядку.
Екатерина Медичи, представительница одного из самых богатых и влиятельных семейств Италии, очень рано осталась сиротой. Ее мать умерла через несколько недель после родов от сифилиса. Она заразилась им от своего мужа Лорана Медичи, который ненадолго пережил жену.
Девочка росла при дворе своего дяди, Папы Климента VII. Там она встретила первую любовь. В Ипполита Медичи, который доводился Екатерине двоюродным братом, было трудно не влюбиться. Миловидный и обаятельный, он кружил головы всем красавицам Рима, но отдал свое сердце юной Екатерине. Влюбленные строили радужные планы и молили дядюшку разрешить им пожениться. Но у Его Святейшества Папы были свои планы на племянницу. Ее пророчили в жены Генриху Орлеанскому, сыну короля Франциска I.
Брак с девушкой из рода флорентийских банкиров - несомненный мезальянс для принца крови. Но невеста была родственницей Папы, и это сыграло решающую роль в выборе. К тому же Генрих был вторым сыном Франциска I, и никто не предполагал, что судьба распорядится так, что он станет королем. Но все это в будущем. А пока Екатерина, смахнув слезу, прибыла в Марсель, где ее ожидало венценосное семейство. Толпы любопытных вышли поглазеть на невесту принца. Будущую герцогиню Орлеанскую нельзя было назвать красавицей, но ее внешность не была лишена очарования. Белую кожу лица очень выгодно оттеняли густые черные волосы. А чуть длинноватый нос нисколько не портил внешность, с лихвой окупаясь живостью умных глаз Екатерины. Ее фигура отличалась статностью и грациозностью, руки были маленькие и изящные, а ноги стройные и длинные. (Прошло немало времени, прежде чем парижане привыкли к тому, что герцогиня Орлеанская всегда ездит верхом по-мужски. Несомненно, это был лучший способ продемонстрировать красоту своих ног.)
Она ехала по улицам Марселя, благосклонно улыбалась зевакам, но сердце ее осталось в Италии вместе с синими глазами Ипполита. Несмотря на молодость, а Екатерине на момент бракосочетания было всего четырнадцать лет, она точно знала, что любовь и политика вещи несовместимые. А потому безропотно подчинилась воле дядюшки. Впрочем, когда она увидела Генриха, ее участь уже не казалась ей столь тяжелой. Она быстро позабыла и о красавце- кузене, и о солнечной Италии, и обо всем на свете.
Генрих нравился женщинам. Он был рослым и сильным юношей. К тому же его отличала рыцарская галантность и безрассудность. Он с детства обожал рыцарские романы и мечтал прожить жизнь, подобно герою истории о храбрых рыцарях. Живая и очаровательная Екатерина, возможно, и понравилась бы Генриху, но его сердце было занято другой женщиной. Дамой сердца юного принца стала Диана де Пуатье. Она была на двадцать лет старше Генриха, но он хранил ей верность до последнего вздоха. Блестяще исполнив свои супружеские обязанности в первую брачную ночь, Генрих оставил молодую жену и вернулся к любовнице. Покинутая Екатерина горько плакала, но не проронила ни одного упрека:
- Я люблю его,- говорила она себе, - и буду верна ему до конца жизни.
Надо сказать, что слово свое она сдержала.
Через несколько месяцев после свадьбы умер Папа Климент VII. И без того незавидное положение Екатерины при французском дворе ухудшилось. Вслед за Генрихом над ней открыто стал потешаться весь двор. Юной герцогине, а затем Королеве, пришлось пройти через цепочку досадных унижений. Генрих вынудил ее ездить в одной карете со своей любовницей, и Екатерине приходилось выслушивать двусмысленные намеки фаворитки. Долгие годы она смиренно сносила насмешки придворных и уколы многочисленных злопыхателей, наглые выходки Дианы и презрительное равнодушие мужа. Она усмирила свою гордость даже тогда, когда фаворитка привела Генриха в королевскую спальню и потребовала, чтобы он исполнил свой супружеский долг, дабы зачать наследника. Диана была истинной патриоткой Франции, и ее беспокоил вопрос престолонаследия. К тому же вслед ее карете уже не раз неслись проклятия. Народ справедливо полагал, что именно из-за Дианы у королевской четы нет детей. Все дети Екатерины и Генриха: Франциск, Карл, Генрих и воспетая Дюма королева Марго, появились на свет под бдительным присмотром фаворитки.
А вот кто в действительно не чаял души в Екатерине, так это свекор. Франциск I по достоинству оценил острый ум и прозорливость невестки. Пока Генрих развлекался на турнирах и в объятиях любовницы, Екатерина осваивала сложную науку управления государством.
Впоследствии она стала мудрой королевой. Ей долгие годы удавалось сдерживать испанскую армию на границах Франции, несмотря на неприязнь, которую она питала ко всему испанскому. Терпения ей было не занимать. За долгие годы унижений она научилась быть сдержанной и обходительной, научилась с видимым равнодушием и даже с улыбкой принимать оскорбления взбалмошного мужа. Она прошла суровую школу выживания и постепенно превратилась в ту безжалостную, расчетливую, коварную флорентийку, какой ее знает История. Впрочем, история наградила эту женщину массой мифов. Ей приписывается слава великой отравительницы, использующей любые средства для достижения своих целей. Справедливости ради, надо заметить, что так себя ведут практически все правители с незапамятных времен и до наших дней.
С легкой руки Дюма считается, что она случайно отравила своего сына Карла. Книга, пропитанная ядом, предназначалась Генриху Наварскому, мужу королевы Марго и будущему королю Генриху IV. Официальная история, однако, воздерживается от этого обвинения, хотя полностью его и не исключает. На ее счету страшная и кровавая Варфоломеевская ночь. В действительности же она была против гонений на гугенотов, а попытка убить их вождя Колиньи была связана с возросшим его влиянием на короля. Екатерине, к сожалению, не довелось править единолично. Она очень дорожила своим влиянием на сыновей и уничтожала всех, кто мог этому помешать. В ту страшную ночь ситуация вырвалась из-под контроля королевского дома, на улицах зверствовал и глумился парижский народ. И все же она была мудрой королевой, гораздо более способной и умелой, чем ее вспыльчивый муж, мало на что способные сыновья и, если бы не ночь резни гугенотов, она вошла бы в историю под именем Екатерины Великой.
Дождалась она и часа своего личного триумфа. Генрих II нелепо погиб на рыцарском турнире. В одночасье Екатерина стала повелительницей Франции, и всем ее врагам, в том числе и Диане де Пуатье, пришлось склонить колени перед королевой. Она смотрела на коленопреклоненную соперницу и точно знала, что уже никто и никогда не посмеет оскорбить Ее, Королеву Франции, Екатерину Медичи. Вот только черное траурное платье она так никогда и не сняла. До конца жизни она носила траур по своей растоптанной, распятой Любви
Твоя_иллюзия
07.10.2008, 22:31
Екатерина Медичи и ее «летучий эскадрон любви»
Екатерина Медичи – это целый период французской истории. Племянница Римского Папы Климента Седьмого, супруга короля Франции Генриха Второго (1533-1559), а затем фактическая правительница при своих сыновьях Франциске Втором (1559-1560), Карле Девятом (1560-1574) и Генрихе Третьем (1574-1589). Жестокая, коварная и вероломная, устроившая знаменитую Варфоломеевскую ночь, она создала агентурную сеть по всей стране, да пожалуй, и по всей Европе.
Одним из ее любимых детищ стал, как его в последствии называли историки, «летучий эскадрон любви», состоящий из двухсот фрейлин королевского двора, «разодетых, как богини, но доступных, как простые смертные». Писатель и историк Анри Эстьен в своей книге «Диалоги куртизанок былых времен», изданной еще в 1649 году, писал: «Чаще всего с помощью девиц из своей свиты она атаковала и побеждала самых грозных противников. И за это ее прозвали «великой сводницей королевства...»
Красивые и беззастенчивые девицы по указанию Екатерины Медичи запросто вытягивали любые сведения из мужчин или оказывали на них нужное влияние. Их жертвами становились короли и министры, иностранные дипломаты и полководцы, прелаты, принцы и вельможи. Мемуарист Брантом, который был очень близок с некоторыми из этих девиц, вспоминал: «Фрейлины были столь соблазнительны, что могли зажечь огонь в ком угодно, опалив своей страстью большую часть людей при дворе, а также всех, кто приближался к их огню. Никогда ни до, ни после, постель не играла на политической сцене такой важной роли...».
Одной из самых красивых фрейлин «эскадрона» была дочь господина де Сурж и д’Иль Руэ Луиза де Лаберодьер, которая при дворе больше была известна, как красотка Руэ. Ей и поручила Екатерина Медичи важное задание.
Для того, чтобы стать всемогущей, королеве требовалось привлечь на свою сторону принцев из семейства Бурбонов. Глава семейства, один из вождей гугенотов (протестантов), король Антуан Наваррский открыто высказывался против вмешательства Екатерины в государственную политику и претендовал на регентство. Сделать его союзником – такая задача стояла перед королевой, и ее решение она поручила мадемуазель Руэ.
Ночи, проведенные с Руэ, очаровали и размягчили Антуана. Как-то, увидев ее плачущей он растроганно спросил, в чем дело.
Девица с рыданиями объяснила, что она боится королеву. Узнав об их связи королева удалит ее со двора и куда-нибудь сошлет.
Галантный король, к тому же безумно влюбленный в Руэ, обещал похлопотать за нее, и действительно отправился к королеве.
Разговор между высочайшими особами состоялся серьезный и долгий и закончился тем, что он предложил королеве «полностью распоряжаться Наваррой», а она в ответ на это назначила его Верховным главнокомандующим над всеми войсками королевства.
Антуан дал свое согласие занять этот пост. Это означало, что он признает главенство Екатерины и отказывается от притязаний на регентство. Вожди протестантов испугались, что король Наваррский уйдет из их партии. Вечерами он, не окончив ужин, вставал из-за стола:
-- Господа, вы продолжайте, а меня ждут неотложные дела.
Однако, его союзники и вассалы хорошо знали, какие дела его ждут. Глава протестантов Кальвин писал в одном из своих писем: «Он весь во власти Венеры. Матрона (Екатерина) которая очень искусна в этой игре, отыскала в своем гареме девушку, которая смогла поймать в сети душу нашего человека».
Так оно и было. Антуан Наваррский пренебрег личным посланием Кальвина. Уже ничто в мире не могло заставить его расстаться со своей возлюбленной.
Однажды Екатерина пригласила к себе мадемуазель Руэ и долго беседовала с ней. Когда на следующую ночь Антуан явился к своей возлюбленной, он снова застал ее в слезах. После его настойчивых вопросов Руэ «призналась»:
-- Милый, моя любовь к тебе столь сильна, что я согласилась стать твоею, несмотря на то, что я католичка, а ты протестант. Но так дальше продолжаться не может. Наверное, нам с тобой придется расстаться. Но это убьет меня.
На следующий день король отрекся от своей религии и перешел в католичество.
Вскоре началась гражданская война. Король Наваррский сражался в рядах войск католиков против своих бывших союзников. Как водилось в те времена, прекрасные дамы часто сопровождали своих любимых в походах и сражениях. Руэ не была исключением. 17 ноября 1562 года в битве под Руаном Антуан Наваррский получил смертельное ранение и скончался на руках красавицы Руэ.
Между тем в рядах гугенотов у Екатерины Медичи имелись и другие серьезные противники, и первый из них – лидер реформации принце Конде. В этой же битве Конде командовал войсками протестантов. В одном из последовавшей за ней сражений он попал в плен. Но, так как, вскоре был убит глава католического войска Франсуа де Гиз и военное равновесие восстановилось, Екатерина Медичи предложила Конде заключить мир.
Начались переговоры. В те времена они происходили в светской обстановке, с балами, приемами и даже совместной охотой. Помимо советников и генералов Екатерина привлекла и «свою главную ударную силу», самую красивую девицу «летучего эскадрона», мадемуазель де Линней.
Нежная и обаятельная Изабель была «подставлена» Конде в первый же вечер. Очарованный ею принц, все свободное время проводил с нею, все меньше интересовался условиями мирного договора и с каждой встречей становился все более уступчивым. Кончилось дело тем, что Конде, не прислушиваясь к мнению своих советников, подписал договор, выгодный для Екатерины Медичи, а в ответ получил желанную свободу и Изабель, вместе с которой отправился наслаждаться любовью в свой замок.
Но на этом ставить точку было рано. Вскоре в замок к Изабель прибыла тайная посланница Екатерины, передавшая новое, более сложное задание. Дело заключалось в том, что за помощь, оказанную в гражданской войне, они подарили Елизавете английский город Гавр, который требовалось теперь вернуть французской короне. Естественно, что по доброй воле Елизавета не собиралась возвращать этот город Франции. Назревала война. Но хотя протестантские вожди уже жили в мире со своей королевой, они отказались воевать против своей бывшей союзницы, а Екатерина хотела вернуть Гавр руками протестантов.
Тут-то Изабель и проявила свою силу и влияние. Трудно сказать, что именно она говорила по ночам принцу Конде, но вскоре он уже был готов идти воевать против англичан. Роль Изабель отражена в письме сэра Томаса Смита, английского посла во Франции, государственному секретарю Сесилу: «Конде – это второй король Наваррский, он увлекся женщинами. и вскоре будет противником Богу, нам и самому себе».
Так оно и случилось. Через несколько недель принц Конде во главе войска появился у стен Гавра, и его артиллерия открыла ураганный огонь по городу. Англичане были вынуждены ретироваться.
Протестантов ошеломило поведение принца Конде. Тот же Кальвин прислал ему письмо, полное упреков: «Когда нам сказали, что вы занимаетесь любовью с дамами, мы поняли, что это сильно вредит вашему положению и вашей репутации. Добрые люди оскорблены, а хитрецы этим пользуются».
Однако на Конде это письмо не произвело впечатления. Поставленный перед выбором, он остался верен Изабель, даже отказавшись от предложенного ему поста протестантской партии.
Все было бы хорошо, но случился «форс-мажор» (что, собственно, не так уж редко бывает при использовании женщин-агентов): Изабель по-настоящему влюбилась в принца Конде и в 1564 году родила от него сына. Екатерина Медичи запрещавшая своим фрейлинам «приносить в подоле», была возмущена этим обстоятельством. Пользуясь королевской властью она арестовала Изабель и, несмотря на просьбы Конде сослала в монастырь.
Но год спустя помиловала ее.
И не без умысла.
К тому времени вожди гугенотов стали заигрывать с Конде, и он, тоскуя от одиночества, склонялся к сотрудничеству с ними. Изабель прибыла вовремя. Начался жестокий поединок между красавицей-фрейлиной и вождями гугенотов, и мечущийся между любовью и верой Конде соглашался то с одной, то с другой стороной.
И все же победила женщина. Однако на этот раз другая. Гугеноты сумели подобрать для Конде невесту – ревностную протестантку, к тому же не уступающую Изабель в красоте. Конде влюбился в нее.
Мадемуазель де Линней вынуждена была проститься со своим слабохарактерным возлюбленным и вернуться в Париж. Тосковала она не долго и вскоре утешилась, благополучно сочетавшись браком с богатым итальянским банкиром Сципионом Сардини.
Твоя_иллюзия
10.10.2008, 21:59
Карл II Стюарт
(29 мая 1630, Лондон — 6 февраля 1685, там же)
Kороль Англии и Шотландии с 1660. Старший сын Карла I Стюарта и Генриетты-Марии Французской, дочери Генриха IV Бурбона. Провозглашение королем Карла II означало реставрацию монархии в Англии.Карл II
Карл родился 29 мая 1630 года. Прелестным лицом он походил на мать, а характером был в деда, короля Генриха IV. Влюбчивый в детстве, ненасытно сладострастный в юности и в зрелых годах, развратный в старости – Карл II постепенно превращался из эпикурейца в циника, подавая пример крайней разнузданности нравов всему двору.
Когда начались раздоры Карла I с народом, малолетний принц Уэльский был отправлен в Гаагу и отдан на попечение Вильгельма Оранского. В то время, когда отец томился в плену у своих подданных, его восемнадцатилетний сын проводил время в любовных интрижках, одерживая победы над красавицами легкого поведения.
В 1648 году принц Уэльский встретил в Гааге любовницу полковника Роберта Сидни, очаровательную Люси Уолтерc, и без памяти влюбился в нее. Причем взаимности он добился не сразу. Полковник Сидни отнесся к пикантной ситуации философски: узнав о чувствах короля к его содержанке, он великодушно решил, что Люси вольна поступать по своему усмотрению.
Принц Уэльский сразу же забрал Люси к себе, а она не замедлила объявить вскоре о своей беременности. В 1649 году фаворитка родила Карлу сына Иакова. По свидетельству ближайшего окружения короля, настоящим отцом новорожденного был не принц, а Роберт Сидни, на которого ребенок был поразительно похож, даже на щеке был помечен родинкой, точно так же, как и благодетель Люси... Но любовь ослепляет. Куртизанке не стоило большого труда убедить принца Уэльского, что именно он отец ее ребенка, и Карл без колебаний признал его своим.
Он целыми днями проводил в обществе любовницы, повиновался ей беспрекословно, предупреждал малейшие ее желания; тратил на ее прихоти последние деньги из скромных субсидий, выдаваемых ему Вильгельмом Оранским. Весть о казни Карла I на время прервала эту идиллию и заставила принца – теперь наследовавшего после отца королевский титул – заняться делами, приличествующими его званию.
Вернувшись из Шотландии, Карл II пожаловал своего сына от Люси Уолтерс титулом графа Оркни, герцога Монмута и кавалера ордена Подвязки. Милейшая Люси была давно забыта Карлом II – во время его поездки по Шотландии она вела себя в Гааге непозволительно свободно и наконец снискала себе репутацию продажной женщины.
Но вместе с тем с воцарением Карла II прекратились разговоры о воздержании и вреде незаконных связей. Маститый Капфиг, добродушный панегерист блаженного старого времени и всех вообще фавориток, так описывает двор Карла II: «Трудно было найти двор изящнее, легкомысленнее, богаче интригами и красавицами. Между знатнейшими красавицами особенно заметны были: графиня Кастлмэн, впоследствии герцогиня Клевеланд, графиня Честерфильд, графиня Шрюсбюри, графиня Мидлтон, девица Гамильтон, вышедшая за графа Грамона, и мисс Франциска Стюарт, любовница короля. Все эти блестящие леди могли смело соперничать с первейшими красавицами версальского двора, принятого ими за образец. Двор был занят предстоящим бракосочетанием короля с инфантой португальской (Екатериной), руки которой король официально просил у лиссабонского двора». Инфанта не выделялась ни красотой, ни умом: в этом выборе Карла II главную роль играла политика; кроме того, за ней давали полновесными дублонами отличное приданое, а король постоянно нуждался в деньгах. Он отличался расточительностью, но ему надоело выпрашивать субсидии у парламента, каждый раз вступавшего в спор, когда речь заходила о выдаче денег.
Любовница Карла II мисс Франциска Стюарт заслуживает особого внимания. Кавалер Грамон, в назидание потомству, оставивший драгоценные сведения о дворе Карла II, писал: «Характер у нее был по-детски смешливый; склонность к забавам, приличным только двадцатилетней девочке. Любимейшей ее игрой были жмурки. Она любила строить карточные домики, в то время, когда у нее в доме бывала большая игра, причем услужливые придворные снабжали ее строительными материалами и показывали ей постройки новой архитектуры. Она также любила музыку и пение. Герцог Букингем наловчился строить карточные домики, прекрасно пел, сочинял песенки и детские сказочки, от которых мисс Стюарт была без ума; но особенно удачно он умел подмечать смешные черты в манерах и в разговоре других и искусно передразнивать их. Словом, Букингем был таким непревзойденным лицедеем и приятным собеседником, что без него не обходилось ни одного собрания. Мисс Стюарт в своих забавах была с ним неразлучна, и если он не приходил к ней вместе с королем, она тотчас же за ним посылала».
В эту девицу одновременно были влюблены король, брат его Иаков и двоюродный брат Карла Стюарта герцог Ричмонд. Шалунья сожительствовала со всеми тремя, чтобы никто не остался в обиде. Кроме трех обожателей из королевской фамилии, ее любовниками были: Букингем – карточный архитектор, Мондевиль, Карлингтон и Дигби, покончивший из любви к ней самоубийством. Связь Карла с мисс Стюарт не мешала ему в то же время сожительствовать с леди Кастлмэн и актрисами Нелли Гвин и Молли Девис...
Франциска жила во дворце Уайт-Холла, где Карл II весьма часто посещал ее. Разоряя казну ради постройки Сент-Джеймса, король говорил, что ему тяжело жить во дворце, где был казнен его отец. Впрочем, эти благородные чувства уважения не помешали Карлу II бывать чуть не ежедневно в Уайт-Холле, где устраивались такие оргии, от которых могла покраснеть даже Meссалина. Однажды ночью Франциска, леди Барбара Кастлмэн, Нелли Гвин, Молли Девис и целый гарем девиц в присутствии короля пародировали венчание. Леди Кастлмэн выступала в роли жениха, Франциска Стюарт – в роли невесты, остальные – в ролях священников и свидетелей. Обряд сопровождался всеми церковными и общественными церемониями; новобрачных уложили у постель, где они предались любовным забавам. Сам король пел фривольные песни, аккомпанируя себе на гитаре, нагие фаворитки танцевали перед ним, покачивая бедрами; вино лилось рекой, и праздник окончился совершенной вакханалией...
Герцог Ричмонд, ослепленный страстью к Франциске, решился, наконец, тайно обвенчаться с ней. Тогда в сердце Карла II проснулась ревность. Он распустил свой гарем; дни и ночи проводил с Франциской. Поговаривали даже, будто он хочет развестись с королевой и жениться на своей возлюбленной. Франциска сразу смекнула, что ей гораздо выгоднее выйти замуж за Ричмонда, чем жить с королем. Она притворилась больной, перестала принимать Карла II, готовясь к побегу с Ричмондом. Огорченный Карл II пожаловался на нее другой своей фаворитке леди Кастлмэн. Та посоветовала ему навестить больную и встретиться с лечащим врачом Бабиани.
Карл, последовав ее совету, буквально ворвался в спальню фаворитки и увидел... Франциску в объятиях Ричмонда. Король разразился бранью, словно пьяный матрос. Любовники застыли от ужаса.
Ричмонд из спальни был отправлен в Тауэр, где провел три недели (с 31 марта по 21 апреля 1655 года). Сразу после освобождения Ричмонд и Франциска Стюарт бежали в Кент и там тайно обвенчались. Мисс Стюарт вернула королю все им подаренные бриллианты.
Карл II недолго дулся на изменницу, потом сделал шаги к примирению, и герцогиня Ричмонд, молодая супруга, снова оказалась в объятиях любовника, уверяя короля в неизменной верности и при случае обирая его. Муж Франциски умер в 1670 году, а она – в 1700 или в 1701 году, оставив после себя огромное состояние.
До Карла II в английских театрах женские роли в пьесах исполнялись юношами, а иногда и взрослыми мужчинами; чопорные пресвитерианки почитали за смертный грех выходить на театральные подмостки. В первый год своего царствования Карл II изъявил желание, чтобы в театральные труппы обязательно входили и женщины.
В числе первых вышли на сцену очаровательные Нелли Гвин и Молли Девис, почти сразу попавшие в королевский гарем. Красота и талант заменили им дворянские дипломы. Знатные дамы с презрением смотрели на комедианток, осмеливавшихся конкурировать с ними в борьбе за внимание короля. Потребовалось вмешательство Карла II, чтобы его знатные любовницы примирились с плебейками. Они сидели за одним столом.
Нелли, ловкая, грациозная, прекрасно танцевала и пела. Влияние ее на короля было столь велико, что, если бы она попросила Карла II казнить кого-либо, король, без сомнения, исполнил бы ее каприз. К счастью, Нелли не была кровожадна, а вместе с Молли Девис выманивала у короля драгоценности и подарки..
Нелли Гвин, по свидетельству хроникеров, родилась на чердаке; в детстве торговала рыбой, потом пела на улице и в тавернах. Наконец ее заметили актеры Гарт и Лэси, с их помощью она оказалась в королевском театре. Здесь ее заметил лорд Дорсет и взял к себе на содержание. Карл II, дав ему место при посольстве во Франции, переманил красавицу к себе за ежегодное вознаграждение в 500 фунтов стерлингов. Через четыре года этот оклад повысился до 60 000. Примечательно, что король симпатизировал Нелли до самой своей смерти в 1685 году и благодаря ее заботам покровительствовал театру. Артисты театра по повелению Карла II были названы придворными и числились на государственной службе. Когда в парламенте рассматривался вопрос об обложении актеров податью, это предложение было отклонено под тем предлогом, что актеры служат на потеху королю.
«Актеры или актрисы?» – неосторожно пошутил один из членов нижней палаты. Почему неосторожно? Да потому что за эту дерзкую шутку члену парламента был урезан нос, что заменило ему каторжное клеймо.
Актриса Молли Девис была на содержании у герцога Букингема, который порекомендовал ее Карлу II. Она славилась пением песенок фривольного содержания, сопровождая их совершенно неприличными телодвижениями. Но именно это и нравилось английскому падишаху. Молли Дэвис имела от Карла II дочь, названную Марией Тюдор и впоследствии выданную замуж за графа.
Твоя_иллюзия
10.10.2008, 22:00
С актрисами соперничали две титулованные дамы: знаменитая мисс Франциска Стюарт и графиня Барбара Кастлмэн, с которой король сблизился еще во время похода в Голландию. Графиня красотой и распутством по меньшей мере не уступала соперницам.
Барбара посвятила себя служению Венере с пятнадцатилетнего возраста. Обольстителем ее был Стенгоп, граф Честерфильд, человек женатый и чудовищно безобразный; но к уродам эта красавица всегда питала особенную склонность. Барбара, ничуть не смущаясь, утверждала, что люди безобразные с большей страстью, чем красивые, предаются любви. Они боготворят женщину, дорожат ею, ревнуют... тогда как красавцы, даже любимые красавицами, редко бывают постоянны. Словом, у Барбары была своя философия.
Чтобы скрыть последствия своей связи с графом Честерфильдом, она вышла за Роджерса, графа Кастлмэна, отвратительного карлика, но сказочно богатого; только в религиозных убеждениях могли сойтись эти милые супруги, так как оба были католиками. Вскоре после свадьбы супруги отправились в Голландию к Карлу II, находившемуся в изгнании. Муж открыл ему свой кошелек, жена – страстные объятия.
Через два месяца у него родился сын. Графиня в надежде, что Карл II признает его своим, желала окрестить его по обряду протестантскому, граф – по католическому. Невзирая на протесты Барбары, младенца помазали миром и окрестили, дав католическое имя. Обиженная мать пожаловалась королю, и он приказал окрестить своего сына вторично, как протестанта, и сам был его восприемником, а крестной матерью была графиня Суффолк.
Вскоре супруги поссорились и разъехались. Муж уехал во Францию, жена переселилась к своему брату в Ричмонд.
Через три года граф Кастлмэн вернулся на родину и был встречен супругой, представившей ему, кроме старшего сына, еще одного – Генриха, графа Грифтона, а через два месяца она подарила ему и третьего – Георга... Это было уже слишком, и граф потребовал формального развода, на который Карл II выразил свое милостивое согласие, но при условии, что граф немедленно отправится за границу и ни под каким предлогом не вернется в Англию. Кастлмэн повиновался; однако же через полгода приехал в Лондон, чтобы с английскими иезуитами издать «Апологию английских католиков», написанную в довольно возмутительном духе.
Автор был арестован и заключен в Тауэр. Карла II возмутила не столько книга, сколько самовольное возвращение графа. Арест Кастлмэна послужил сигналом недоброжелателям короля: на прилавках появилось множество пасквилей и карикатур, на которые королевская фаворитка изволила надуть губки. Опасаясь ее гнева, Карл II приказал освободить узника, и граф удалился в Голландию.
В это время Барбара Кастлмэн меняла любовников ежедневно, чуть не ежечасно; подобно Мессалине, переодевшись, ходила она по притонам, выбирая себе в любовники красивых матросов, мастеровых, лакеев, покупая их ласки за золото, щедро расточаемое ей королем. Ослепленный любовью, он беспрекословно ей подчинялся. Требовала она денег – и на нее сыпался золотой дождь; пожелала быть герцогиней – герцогская корона была ей пожалована; попросила короля признать своими детей, рожденных ею невесть от кого, – Карл II узаконил их, дав им герцогские титулы. Эта прелестная леди скончалась в преклонных летах в царствование Вильгельма III. До появления при дворе Карла II Луизы де Керуаль (впоследствии герцогини Портсмут) Барбара Кастлмэн имела огромное влияние на него.
Прислужниками и угодниками королевских любовниц были Сент-Эвремон, Грамон и герцог Букингем. Для Нелли Гвин и Молли Дэвис Букингем сочинял песенки и танцевал с ними на королевских оргиях; прелестной мисс Стюарт строил карточные домики, рассказывал забавные истории и целовал ножки; Барбаре Кастлмэн целовал ручки и ухаживал за ее собачками...
До 1668 года король довольствовался красавицами доморощенными. На них безрассудно тратил казну, а в оргиях с ними – здоровье. В конце 1668 года в его гареме произошел великий переворот, оказавший громадное влияние как на него самого, так и на дела государственные. А дело было так...
Парламент всеми силами старался склонить короля вступить в союз с Голландией, еще недавней неприятельницей и соперницей Англии. Этот предполагаемый союз был опасен Франции, и Людовик XIV решил сорвать его любой ценой. Посланник его в Англии маркиз Таллар уведомил, что Карл II склоняется на сторону парламента, и советовал принять экстренные меры, Людовик XIV обратился к посредничеству сестры Карла II, проживавшей во Франции, Генриетте Английской, герцогине Орлеанской. Он рассчитывал, во-первых, на нежную дружбу брата к сестре, во-вторых, на ее дипломатические способности, в-третьих, на ее фрейлин, красивых, кокетливых и лукавых. Среди них выделялась мадемуазель Луиза де Керуаль, бретанская дворянка, ее род происходил чуть ли не от друидов. Судя по портретам, дошедшим до нас, Луиза была огненной брюнеткой, с веселыми черными глазками, детски-пухленьким личиком и роскошными, кудрявыми волосами. Ко двору Генриетты она поступила весьма юной, и эта школа разврата пошла ей впрок. Теорию (отчасти и практику) кокетства девица Керуаль изучила в совершенстве; от обожателей ей не было отбоя, но она настолько была умна и знала себе цену, что все усилия придворных ловеласов завоевать сердце красавицы – были тщетны. Она ждала выгодного покупателя, и вскоре такой покупатель отыскался.
Чтобы завуалировать истинную причину поездки Генриетты в Англию, Людовик XIV предложил ей сопровождать его во вновь завоеванные фланерские области. Приехав в Остенде, герцогиня Орлеанская со своими лучшими фрейлинами села на корабль и прибыла в Лондон, где Карл II, заблаговременно уведомленный письмом, уже ожидал ее. Влюбчивые его глаза с первой же встречи остановились на Луизе Керуаль. Он был пленен и очарован. Изящные манеры француженки, ее умная, бойкая речь, кокетливая стыдливость и уместная развязность – все эти качества, которых не было ни у мисс Стюарт, ни у Нелли и т.д., не могли не броситься в глаза Карлу II. Услужливая сестрица предложила ему девицу Керуаль в виде награды за союз с Францией, и король не в силах был устоять от искушения. Кавалеры Грамон и Сент-Эвремон успешно взяли на себя роли сводников, и англо-французский союз был закончен. «Шелковый пояс девицы Керуаль связал Францию с Англией!» – писал Сент-Эвремон. Куртизанке женские пояса и подвязки служили узами, связывавшими державы между собой!.. Оставив девицу Керуаль в Англии, Генриетта возвратилась во Францию и через несколько месяцев, отравленная 30 июня 1670 года, скончалась.
По наставлению герцогини Портсмут (Луизы Керуаль) король объявил свободу вероисповедания. Пресвитерианам, пуританам и католикам он разрешил повсеместно строить церкви и читать проповеди. Герцог Йорк, брат короля, пять лет посещавший английские церкви, объявил себя последователем римско-католической церкви. Ни парламент, ни народ не могли отнестись к этому королевскому указу дружелюбно. Английские священники распустили слухи, будто Карл II, повинуясь любовнице-католичке, намерен изменить вере своих родителей.
Субсидии, уплачиваемые Людовиком XIV Карлу II, окончательно уронили короля в глазах народа. Министры убеждали его действовать с народом по-кромвельски, иными словами, взять его в железные когти; того же мнения была и герцогиня Портсмут; а ей мог ли в чем отказать влюбленный король? Мог ли он ей перечить, особенно в то время, когда она объявила ему о своем интересном положении. Сын, рожденный ею, при появлении на свет получил герцогские титулы Ричмонд, Леннокс, ему был пожалован королевский герб.
Привязанность короля к герцогине Портсмут день ото дня возрастала. Ослепленный любовью, он оставил прежних своих фавориток... О супруге он давно позабыл и думать. Она, бедняжка, приписывала равнодушие к ней супруга не его сластолюбию, а единственно тому, что она не родила ему наследников. В самые тяжкие минуты одиночества королева утешалась мыслью, что Карл II привяжется душевно и к ней, если она порадует его рождением сына; но могла ли она быть матерью, будучи супругой только по имени? Она молилась постоянно, ходила на богомолье в Тибурн в надежде, что Бог явит чудо, и Карл II воспылает к ней любовью. Но этим надеждам не суждено было сбыться.
Соперницы герцогини Портсмут ревновали короля к ней и не пожалели бы денег, лишь бы свергнуть могучую фаворитку. Франциска Стюарт и Барбара Кастлмэн, сами неверные Карлу II, громко укоряли его за измену и непостоянство; но Нелли Гвин в своем негодовании была более их справедлива и логична. Она отважилась вступить с чужестранной красоткой в открытую борьбу и первое время была опасной соперницей Луизе де Керуаль в ее заискиваниях и ухаживании за королем.
Одряхлевший от распутства и пьянства, в последние два года жизни Карл II был похож на живую подкрашенную и подрумяненную мумию: с трудом передвигал ноги, ходил сгорбившись и вообще являл собой живой или, вернее, полумертвый пример, до чего разврат может довести человека.
6 февраля 1685 года удар паралича пресек жизнь Карла II на пятьдесят пятом году от рождения и на двадцать пятом царствования. Герцогиня Портсмут доиграла роль свою до конца: при жизни Карла II она заставила его изменить присяге, данной народу, на смертном его одре убедила изменить вероисповедание. По ее настоянию король, умирая, исповедовался у католического, чуть ли не иезуитского патера, и герцогиня Портсмут со слезами говорила после его кончины: «За все милости покойного моего благодетеля я спасла ему душу, обратив его от ереси и возвратив на лоно
После выхода фильма "Адмирал" захотелось остановиться на этой истории...
На берегу извилистой речки Ушаковки из снега встает простой деревянный крест. Это памятник на месте расстрела адмирала Александра Колчака - одной из самых ярких и противоречивых фигур расколотого революцией времени. Жизнь и судьба адмирала Колчака обросли легендами. О его роли в истории России - после долгого вынужденного молчания - жестко спорят историки и политики. В жизни Колчака было много побед и немало поражений. И одна любовь, пережившая его самого. Ее звали Анна Тимирева.
...Ушаковка впадает в Ангару, неподалеку - тюрьма, где адмирал провел последние дни. Когда за адмиралом пришли и объявили, что будет расстрелян, он спросил, кажется, вовсе не удивившись: "Вот так? Без суда?"
Перед расстрелом молиться отказался, стоял спокойно, скрестив руки на груди. Попросил лишь передать благословение жене и сыну. Об Анне Тимиревой, добровольно пошедшей под арест, чтобы до конца не расставаться с ним, - ни слова. Наверное, не хотел, чтобы его последние слова, обращенные к ней, Анна Васильевна слышала от приводивших приговор в исполнение. За несколько часов до расстрела Колчак написал ей записку, так до нее и не дошедшую. Десятки лет листок кочевал по папкам следственных дел.
"Дорогая голубка моя, я получил твою записку, спасибо за твою ласку и заботы обо мне... Не беспокойся обо мне. Я чувствую себя лучше, мои простуды проходят. Думаю, что перевод в другую камеру невозможен. Я думаю только о тебе и твоей участи... О себе не беспокоюсь - все известно заранее. За каждым моим шагом следят, и мне очень трудно писать... Пиши мне. Твои записки - единственная радость, какую я могу иметь. Я молюсь за тебя и преклоняюсь перед твоим самопожертвованием. Милая, обожаемая моя, не беспокойся за меня и сохрани себя... До свидания, целую твои руки".
Свидания больше не было. Его расстреляли 7 февраля 1920 года, на следующие сутки после дня рождения.
"Прошу чрезвычайную следственную комиссию мне сообщить, где и в силу какого приговора был расстрелян адмирал Колчак и будет ли мне, как самому ему близкому человеку, выдано его тело для предания земле по обрядам православной церкви. Анна Тимирева".
Резолюция на письме: "Ответить, что тело Колчака погребено и никому не будет выдано". А приговора никакого не было. Только записка в реввоенсовет 5-й армии: "Не распространяйте никаких вестей о Колчаке, не печатайте ровно ничего, а после занятия нами Иркутска пришлите строго официальную телеграмму с разъяснением, что местные власти до нашего прихода поступили так под влиянием... опасности белогвардейских заговоров в Иркутске. Ленин".
С момента знакомства до расстрела прошло пять лет. Большую часть времени они жили порознь - у каждого семья, у обоих - сыновья. Не виделись месяцами, однажды - год. На костюмированном балу она подарит ему (и еще нескольким знакомым) свое фото "в русском костюме". И много месяцев спустя друг дома расскажет Анне Васильевне, что этот снимок висит в каюте Колчака. А еще он всюду возит с собой ее перчатку.
Она первой призналась ему в любви - с откровенностью пушкинской Татьяны и решительностью своей тезки Карениной. "Я сказала ему, что люблю его". И он, уже давно и, как ему казалось, безнадежно влюбленный, ответил: "Я не говорил вам, что люблю вас". - "Нет, это я говорю: я всегда хочу вас видеть, всегда о вас думаю, для меня такая радость видеть вас". И он, смутившись до спазма в горле: "Я вас больше чем люблю". Пройдет еще три года, и они будут видеться - на глазах у всех и тайно, урывками. И все будут знать об этой любви, а Софья Колчак, жена адмирала, признается подруге: "Вот увидишь, он разведется со мной и женится на Анне Васильевне". Тимирева разведется с мужем в 1918 году и с этого момента станет его гражданской женой. Ей было 25 лет, ему - 44. Его семья уже давно во Франции...
"Тимирева была очень живой, остроумной и обаятельной женщиной. Помимо женского очарования Колчака, любившего ее восторженной, чуть пугливой даже любовью, восхищали ее острый ум и интерес к политике", - говорит профессор кафедры истории России РГПУ им. Герцена Анатолий Смолин, готовивший к изданию письма Тимиревой к Колчаку.
"Она, возможно, была сильнее его как личность, умея не падать духом даже в запредельных обстоятельствах. Она и в тюрьму Иркутска пошла за Колчаком, самоарестовавшись, чтобы поддержать, - считает Смолин. - Чтобы помочь ему и в последние дни сохранить достоинство - она уже тогда чувствовала, что он станет символом. И стремилась к тому, чтобы этот символ не был "затенен" даже минутной слабостью перед концом". "Наконец находится узда на Совет солдатских и рабочих депутатов, и с ним начинают разговаривать надлежащим тоном, у меня Ваше письмо, такое милое... а днем - сильная весенняя оттепель с ярким солнцем - все вместе привело меня в прекрасное состояние духа, и так хочется верить, что ничего - мы еще повоюем!" - письмо Анны Тимиревой от 17 марта 1917 года. "От чтения газет, рассуждений о коалиционном правительстве, об утешительных событиях на флоте, о Ленине, анархистах и тому подобной прелести голова окончательно приходит в негодность..." - письмо от 7 мая 1917-го.
Тимиреву после расстрела Колчака выпустили из тюрьмы - ненадолго. Уже в июне 1920-го ее отправляют "сроком на два года без права применения к ней амнистии в Омский концентрационный лагерь принудительных работ". Освободившись из лагеря, она выходит замуж - от отчаяния, от безвыходности, и с тех пор носит двойную фамилию. "За контрреволюционную деятельность, выразившуюся в проявлении среди своего окружения злобных и враждебных выпадов против Советской власти, ОО УГБ НКВД арестована бывшая куртизанка - жена Колчака, Книпер-Тимирева Анна Васильева... Обвиняется в том, что, будучи враждебно настроенной к Советской власти, в прошлом являлась женой Колчака, находилась весь период активной борьбы Колчака против Советской власти при последнем... до его расстрела... На данный период Книпер, не разделяя политики Соввласти по отдельным вопросам, проявляла свою враждебность и озлобленность по отношению к существующему строю, т.е. в преступлении, предусмотренном ст. 58, п. 10 УК. Виновной Книпер себя признала". Срок - пять лет. Далее шли аресты и ссылки: в 1922, 1925, 1935, 1938 и 1949 годах. До 1960-го - в "минусе" без права проживания в 15 крупных городах СССР. В промежутках между арестами работала библиотекарем, архивариусом, маляром, бутафором в театре, чертежницей. Реабилитирована в марте 1960 года. Умерла в 1975 году.
Седьмое февраля
И каждый год Седьмого февраля
Одна с упорной памятью моей
Твою опять встречаю годовщину.
А тех, кто знал тебя, - давно уж нет,
А те, кто живы, - все давно забыли.
И этот, для меня тягчайший, день -
Для них такой же, как и все, -
Оторванный листок календаря.
А.В.Тимирева
1969 г.
http://i065.radikal.ru/0810/ee/2d6b0f65a586t.jpg (http://radikal.ru/F/i065.radikal.ru/0810/ee/2d6b0f65a586.jpg.html) http://s52.radikal.ru/i136/0810/35/6410a86123cat.jpg (http://radikal.ru/F/s52.radikal.ru/i136/0810/35/6410a86123ca.jpg.html) http://s58.radikal.ru/i161/0810/b1/17812ac33487t.jpg (http://radikal.ru/F/s58.radikal.ru/i161/0810/b1/17812ac33487.jpg.html)
Впервые Эммануил Виторган увидел Аллу Балтер на капустнике в Доме актера ... и влюбился в нее с первого взгляда. В то время Алла была актрисой Ленкома, а Виторган служил в Театре драмы и комедии. В 1967 году Георгий Александрович Товстоногов пригласил его в Ленком. И получилось так, что Виторгана поставили играть вместе с Аллой Балтер влюбленную пару Бернардо и Аниту в спектакле "Вестсайдская история". Тут-то все и закрутилось…
В те времена театральная общественность считала их самой красивой парой Ленинграда. Говорили: вот в Париже есть Ален Делон с Роми Шнайдер, а у нас - Виторган и Балтер.
Роман был стремительным, страстным, головокружительным. Но у Виторгана был жена и дочь, а Алла только что разошлась с мужем, которого, по иронии судьбы, тоже звали Эммануил.
Ради Аллы Виторган оставил семью. Развод был трудным. Жена попросила его уехать из Питера, и он вместе с Балтер переезжает в Москву. Виторган говорил, что "это мой самый большой грех в жизни. И я буду еще за него наказан. И, может быть, уже наказан. Потому что оставил ребенка. Но я считал и по-прежнему считаю, что не правы те родители, которые не расстаются из-за детей. Ребенок чувствует ложь в отношениях, и от этого ему только хуже..."
Как-то уже спустя много лет в одном интервью Алла Балтер призналась: "Я страдала, хотела все время убежать. Я вообще была девушкой, которая меньше всего ожидала от себя, что станет разлучницей. Я любила, я ждала, но говорила все наоборот: нужно все остановить, исчезнуть, испариться куда-нибудь...".
В 1971 году супружеская пара Балтер-Виторган начинают работать в Московском драматическом театре им. К.С. Станиславского. Созданные Аллой Балтер на его сцене образы стали событием театральной жизни Москвы.
У супругов родился сын Максим. Тогда они жили в общежитии театра Станиславского. В единственной комнатке детская кроватка стояла за шкафом. Когда пришло время Максиму идти в первый класс, Виторган решился попросить квартиру. И им дали двухкомнатную.
С 1982 года Виторган - актер Театра драмы и комедии на Таганке. А с 1984 года со своей женой перешел в Академический Театр имени В.В.Маяковского.
Семейная жизнь Виторгана и Аллы Балтер была долгой и счастливой. Об их любви рассказывали истории. Этой парой нельзя было не любоваться. Даже их фамилии воспринимались, как одна: Виторган - Балтер, Балтер - Виторган. Выяснять, кто в этом дуэте вел, - занятие бесполезное, потому что две звезды - это уже созвездие. Была у них одна очень семейная черта - не навязывать свои проблемы и не посвящать даже очень близких друзей в большие и маленькие тайны своего дома. А тайны бывают в каждой семье...
У Виторгана возникли серьезные проблемы с легкими, подозревали рак. Пришлось делать очень сложную операцию, но все тогда обошлось, и Алла, сохраняя абсолютное внешнее спокойствие, на все вопросы коллег отвечала: "Не волнуйтесь, у нас все хорошо". В том, что это именно она выцарапала Виторгана из лап страшной болезни, никто не сомневался. Все знали, какой сильный характер у этой женщины и как она влюблена в своего мужа.
Опасность миновала, и судьба подарила их семье вторую жизнь.
Но спустя годы болезнь вдруг настигла Аллу, и Виторган тут же поспешил успокоить коллег-актеров: "В больнице Аллочку навещать не надо, ее скоро выпишут". В театре тогда решили написать ей большое коллективное письмо. И все, кто мог - от вахтеров до работников сцены, - стали сочинять ей записочки с добрыми словами и пожеланиями скорее вернуться. Она вышла на сцену в декабре, и все с облегчением вздохнули: теперь все позади, Аллочка справилась. Ее жажда играть и работать в эти дни особенно поражала. Балтер была занята сразу в нескольких спектаклях, играла "Нору", "Чуму на оба ваши дома", блестяще работала в антрепризе Михаила Казакова "Цветок смеющийся".
27 декабря Виторгану исполнилось 60 лет, и в театре отмечали юбилей известного актера. Отмечали так, что у Балтер в глазах стояли слезы - от счастья, любви и переполняющей нежности к мужу и благодарности ко всем, кто так по-доброму относится к ней и к Виторгану. Она вспомнила и про записочки, и про все-все хорошее, что подарили ей судьба и театр. Актриса Таня Орлова рассказывала: "Аллочка говорила в тот день слова, которые уходили в вечность, они были абсолютно искренними и небанальными..." Сейчас о том юбилее вспоминают, как о дне прощания Аллы с театром.
А потом были март и череда не слишком приятных событий. В спектакле "Цветок смеющийся" у Аллы подвернулась нога - каблук попал в щель. То ли это спровоцировало неприятные ощущения в ноге, то ли прежняя болезнь решила о себе напомнить, но Алла почувствовала себя неважно. На следующий день ей предстояло играть в спектакле "Чума на оба ваши дома". К двум часам дня боль в ноге усилилась, и Балтер решила позвонить Лазареву с Немоляевой (обе семейные пары играли этот спектакль по очереди), чтобы на всякий случай подстраховаться. Но вечером она все-таки вышла на сцену. С трудом отыграла первый акт: боль в ноге была такой невыносимой, что актриса вообще едва могла стоять. Срочно вызвали "Скорую". Спектакль хотели отменить, но Балтер не позволила. С неживой, отнимающейся ногой она, играющая герцогиню, все-таки вышла на сцену. Точнее, ее - такую легкую и изящную - просто внесли, держа под руки, верные слуги (ребята-актеры). Все мизансцены спектакля Балтер с Виторганом по ходу перестроили так, что зрители не заподозрили ничего странного в том, что герцогиня в основном сидит, а если и поднимается, то слуги не отходят от нее ни на шаг. После спектакля зал, как обычно, приветствовал актеров стоя, но на поклон Алла уже не вышла.
Коллеги по театру говорили, что в тот день Аллочка боролась за жизнь, она изо всех сил отвоевывала себя у смерти. А больная нога - это так, недоразумение. Многие в театре даже не догадывались, насколько все серьезно, и не предполагали, что это последний спектакль Аллы Балтер...
Через три дня ее положили в онкологическую больницу на Каширском шоссе, сделали очередную, уже третью по счету, операцию. Врачи поставили страшный диагноз: рак позвоночника. Алла медленно угасала. В это никто не хотел верить - ни муж, который сделал все, чтобы спасти свою Аллочку, разыскал и привез самых лучших врачей, а потом собрал деньги (был организован специальный фонд помощи актрисе Алле Балтер) на операцию в Германии, где лечилась Раиса Горбачева. Ни сын Максим Виторган, который боготворил свою мать, ни сама Алла, которая боролась до последнего.
14 июля 2000 года Аллы Балтер не стало.
На панихиде всем особенно запомнились слова Максима: "Мама для меня - это абсолютно все. И когда позвонил папа и стало ясно, что все... Я в первый миг подумал - надо же позвонить маме и спросить у нее, что делать...".
Из интервью Виторгана газете "Новые Известия": «Хотите знать, как я живу без нее? Приходите на спектакль «Он, она и Дженни» по Нилу Саймону. Все поймете»...
http://s56.radikal.ru/i152/0811/96/aa41a30f00d8t.jpg (http://radikal.ru/F/s56.radikal.ru/i152/0811/96/aa41a30f00d8.jpg.html) http://s40.radikal.ru/i087/0811/13/9c6f0a8ffd51t.jpg (http://radikal.ru/F/s40.radikal.ru/i087/0811/13/9c6f0a8ffd51.jpg.html) http://i079.radikal.ru/0811/d0/e93bead944e0t.jpg (http://radikal.ru/F/i079.radikal.ru/0811/d0/e93bead944e0.jpg.html)
Их свели Шекспир и Козинцев. Олег Даль снимался у Козинцева в «Короле Лире», играл роль Шута. А Лиза работала на этой картине монтажером. Это был 1969 год.
Потом, когда поженятся, Даль расскажет, что там, в Нарве, как только увидел ее, идущую по коридору, сразу подумал: «Это будет моя баба». Он еще ничего не знал о ней. Даже не знал, что они работают в одной съемочной группе.
Никакого романа на «Короле Лире» у них не случилось. Но странно — едва они познакомились, Лиза там, в Нарве, вдруг сказала Олегу: «Приходи ко мне в Ленинграде, я покажу тебе, что такое счастье». И потом сама себе удивлялась. Откуда у нее вдруг появилась уверенность, что может создать для него очень семейное, очень домашнее счастье? С чего взяла, что она этим может с ним поделиться?
Потом Олег приехал в Питер и позвонил ей домой. Спросил: «Что делаешь?». «Пьем водку с Довлатовым. Приходи», — сказала она.
Они сидели втроем, и Лиза видела, что Даль хочет пересидеть Довлатова, а Довлатов — Даля. И она шепнула Далю на ухо: «Уходите вместе, но ты возвращайся». И увидела в его глазах, что это ему жутко не понравилось. Потом, когда хорошо узнала Даля, поняла, что он не любил и не умел хитрить. Никогда и ни в чем. Даже в мелочах. Так вот: Олег Даль с Сережей Довлатовым ушли вместе, а потом Даль позвонил Лизе из автомата. Спросил очень строго: «Ну и что ты скажешь?». Она сказала просто: «Приходи». И он пришел.
А в пять утра разбудил ее маму и попросил руки дочери. Лиза была в шоке. Зачем жениться, можно ведь и просто так быть вместе. Но Даль сказал ответственно и серьезно: «Не-е, в этой стране нужен штамп в паспорте. Иначе — унизительно. Мы будем ездить с тобой вместе на гастроли, селиться в гостиницах». Но свадьбы никакой не было: заурядная регистрация брака в загсе с выдачей свидетельства, которое Олег, по мнению загсовских работников, "испортил", написав на канцелярской бумаге: "Олег + Лиза = Любовь". Потом они зашли в кафе-мороженое, выпили шампанского. Медовый месяц - всего три дня (у Олега были гастроли), но они, по словам Лизы, были одними из самых счастливых в жизни.
Первую телеграмму, которую она получила от него (тогда они еще не были женаты): «Разрешите вас поцеловать». А потом были его чудо-письма. Он любил писать ей с гастролей. Мог просто одно предложение написать: «Ты мне снишься веселая и в сарафане».
Когда Даль и Лиза поженились, стали менять питерскую квартиру на Москву. Меняли долго, два года. Потом жили черт-те где, на выселках. Квартира была крохотная, слышимость жуткая. Соседка на полном серьезе жаловалась: «Ваши котята топают и мешают мне спать». Лиза вспоминала: «Мы жили там вчетвером: Олег, я, моя мама и чувство юмора».
А потом была квартира на Смоленском бульваре. Три комнаты, огромный холл, а к окну подойдешь — много неба и крыши. Даль говорил: «Это — не квартира. Это — сон».
Потом из холла сделали ему кабинет. И счастье Даля стало запредельным. Он мог теперь, когда хотел, оставаться с собой наедине. Читал. Писал. Рисовал. Слушал музыку.
Иногда говорил Лизе церемонно: «Сударыня! Вы на сегодня свободны. Я буду всю ночь писать. А потом засну здесь, в кабинете, на диванчике». Теща, Ольга Борисовна, восклицала: «Олеженька! Диванчик же узенький!». «Я тоже узенький», — успокаивал Даль тещу.
Кстати, о теще. Ольга Борисовна Эйхенбаум была дочерью выдающегося филолога, ученого с мировым именем Бориса Михайловича Эйхенбаума. Лизе было 22 года, когда умер дед. А через десять лет она встретила Даля.
И, когда встретила, сразу почувствовала: вернулась домой. К деду. Так дед раскланивался с женщинами. Так ходил. Так извинялся. Так каламбурил.
Даль часто расспрашивал жену и тещу о Борисе Михайловиче. И Лермонтовым увлекся из-за Эйхенбаума. Олег нежно дружил с тещей. Звал ее Олечкой.
И еще Даль пил. Это не было секретом, так как пил он по-черному, уходя в запои. В таком состоянии его грабили, избивали, забирали в вытрезвитель. После одного из таких буйных запоев, случившихся во время гастролей ленинградского Ленкома (Олег работал там в сезон 1972 года) в Горьком, Лиза уехала в Ленинград. А через несколько дней девочки с "Ленфильма" доставили его к ней домой и прислонили к стене лестничной площадки. Лиза с мамой думали, что он в стельку пьян, попытались уложить в постель, но тут почувствовали: с ним что-то неладное. Так оно и оказалось - у Олега было тяжелое воспаление легких, градусник буквально зашкаливал, но "скорая" отказалась приезжать, порекомендовав утром вызвать участкового врача. Неделю он молча пролежал лицом к стене. Эта болезнь вконец сорвала его легкие. Впрочем, не только легкие. Олег опять стал невыносимым, и как-то теща предложила ему уехать в Москву. Дала 25 рублей на дорогу. Наутро он очень красиво ушел: в ванне навел на себя ослепительный блеск и, очень элегантный, зашел к на кухню: "Ну, я поехал. Могу пока оставить ключи от квартиры у себя?" "Можешь", - услышал он в ответ. Лиза едва удержалась, чтобы не броситься вслед за ним. Они расстались в середине марта, а 1 апреля он позвонил и сказал, что теперь все будет в порядке: он зашился на два года. "Это не повод для первоапрельских шуток!" - резко ответила Лиза. На другой день он приехал и показал заплатку от зашитой "торпеды". Сказал, что зашился вместе с Володей Высоцким. И спросил: "Теперь веришь?" С этого момента началась совершенно новая семейная жизнь. Но спустя время какой-то «друг» сказал Олегу, что действие "торпеды" прекращается через полгода. И опять понеслось...
Кто-то очень точно сказал: "Олег был болен самой прекрасной и трагической болезнью - манией совершенства".Он порой шутил, что мечтает о бронепоезде, чтобы ездить по Москве и чтобы его никто не узнавал. Он ходил по улицам в надвинутой на глаза кепке. На одном из творческих вечеров его по ошибке назвали народным артистом - и Олег, выйдя на сцену, парировал: "Небольшая ошибочка вышла: меня назвали народным, а я, скорее, инородный артист". У него всего одна, да и то посмертная премия за телевизионный фильм: тяжелый и несуразный хрустальный кубок.
Олег не собирался умирать, но, как человек с очень тонким восприятием, последние полгода подсознательно чувствовал, что скоро умрет. Понимал, что Это будет, что он Готов, что Знает. Иной раз говорил Лизе такие вещи... 25 января, в день рождения Высоцкого, за два месяца до смерти Олега, он пришел на кухню завтракать: «Мне сегодня Володя приснился, он меня так зовет». Лиза все свела к шутке: «Ну он подождет, не спеши». Однажды Лиза застала Даля за просмотром какого-то мультика. Он был грустный и думал о чем-то. Лиза подошла сзади и обняла: «Что с тобой, Олежечка?» Он даже не повернулся: «Мне так жалко вас всех троих» (имея в виду Лизу и их матерей). «Почему, Олежка? — спросила Лиза. — Мы счастливы с тобой». Даль тихо ответил: «Со мной... А без меня?» Это было буквально за две недели до его смерти.
Вместе с ним в Киеве в его последнем фильме снимался Леонид Марков. Потом он, говорят, рассказывал: когда в тот день актеров привезли после съемок на машине в гостиницу, первым вышел Даль и в ответ на общее: «До завтра!» сказал: «Прощайте!» Тогда все подумали, что он шутит. А наутро (3 марта 1981 года) его не стало. У него было очень слабое сердце, во сне оно остановилось. Когда Олега нашли, кто-то вспомнил, как на похоронах Высоцкого Олег вслух сказал: «А теперь моя очередь». Он погиб в 39, в том возрасте, когда скорее всего умирают от пули. Даля действительно легко представить на дуэли: всю свою недолгую жизнь он был в состоянии неистовой драки...
Лиза с Олей, как он звал свою тещу, умерли вместе с ним. У них были удивительные отношения. Поэтому Ольга Борисовна просила ее прах развеять над могилой Олега. Что Лиза и сделала...
Лиза прожила с Далем около 11 лет, а без него в два раза больше. Все эти годы Лиза жила воспоминаниями: "Ощущение его присутствия осталось. Я не могу выключить фильм или передачу с Олегом, когда они идут по ТВ. Я ощущаю ту ниточку, которая меня связывает с теми, кто в этот момент тоже смотрит Олега. Необъяснимое чувство. А еще у меня ощущение, что той Лизы, которая жила с Олегом, уже нет. Мне кажется, что меня и закопали, и сожгли, а на этом свете от меня остался какой-то фрагмент, который видел, который знает, который присутствовал при всем при том. Ощущение очень четкое, и мне от этого хорошо. Это то, о чем все влюбленные мечтают, - умереть в один день. Это не сразу сформулировалось, но ощущение возникло сразу. Я вижу иногда картинку, когда мы где-то идем, сидим, разговариваем с Олегом. Я вижу нас двоих."
Ее не стало 21 мая 2003 года.
P.S. У Виктора Конецкого есть рассказ. «Артист» называется. Олегу Далю посвящается.
Там тещу и жену герой зовет Старшая кенгуру и Младшая. «Почему — кенгуру?» — спросили как-то у Лизы. Она рассмеялась: «Наверное, потому что мы сумки таскали очень тяжелые».
Так вот, из рассказа Конецкого:
«Заканчиваю словами из письма жены Олега:
«Осиротевший наш родной сосед! Я помню, как в твою незапертую дверь он приходил на ваш мужской совет. Душа его бывает и теперь с тобой. Открыта ей к тебе дорога. Ты передай, что я люблю его, как души любят Бога. Найди слова — я их теперь не знаю, всегда любившая его как женщина земная».
Лучших слов ни я, ни кто другой не найдет.
А Олег ко мне приходит».
А теперь Лиза ушла к Олегу.
Наверное, соскучилась так, что сил не осталось.
http://i016.radikal.ru/0811/1c/872da74e1314t.jpg (http://radikal.ru/F/i016.radikal.ru/0811/1c/872da74e1314.jpg.html) http://s51.radikal.ru/i133/0811/65/346e6d6bc010t.jpg (http://radikal.ru/F/s51.radikal.ru/i133/0811/65/346e6d6bc010.jpg.html) http://s59.radikal.ru/i163/0811/17/7c3e321c2a1bt.jpg (http://radikal.ru/F/s59.radikal.ru/i163/0811/17/7c3e321c2a1b.jpg.html) http://s42.radikal.ru/i095/0811/ed/6ebe1ebebccat.jpg (http://radikal.ru/F/s42.radikal.ru/i095/0811/ed/6ebe1ebebcca.jpg.html) http://s43.radikal.ru/i101/0811/d8/c07b473ac547t.jpg (http://radikal.ru/F/s43.radikal.ru/i101/0811/d8/c07b473ac547.jpg.html) http://s60.radikal.ru/i169/0811/5e/a97c1b4af031t.jpg (http://radikal.ru/F/s60.radikal.ru/i169/0811/5e/a97c1b4af031.jpg.html)
Имя Натальи Гончаровой, признанной "первой русской красавицы" начала XIX века, жены Александра Пушкина окутано дымкой отнюдь не восторженных воспоминаний. И дело не только в том, что красота всегда вызывает зависть, сплетни, интриги. Главное, чего не могли (и не могут по сей день) простить Наталье Гончаровой, это то, что она стала, хотя и невольно, причиной трагической гибели Пушкина...
Натали мгновенно поразила сердце и воображение знаменитого поэта, когда он увидел ее на балах танцмейстера Иогеля, в доме на Тверском бульваре, зимой 1828-1829 гг. Ей тогда едва минуло 16 лет. В белом платье, с золотым обручем на голове, во всем блеске своей красоты, она была представлена Александру Сергеевичу Пушкину, который "впервые в жизни был робок".
Влюбленный Пушкин не сразу отважился появиться в доме Гончаровых. Ввел поэта в их гостиную старый знакомый Федор Иванович Толстой, скоро ставший его сватом. Около двух лет тянулась мучительная для поэта история сватовства. Наталья Ивановна (мать Натальи Николаевны) была наслышана о политической «неблагонадежности» Пушкина и вдобавок опасалась, что жених потребует приданого, которого просто не существовало.
В письме к будущей теще, Н.И. Гончаровой, от 5 апреля 1830 г., поразительном по откровенности, глубине и силе чувства, поэт писал: "Когда я увидел ее в первый раз, красоту ее едва начинали замечать в свете. Я полюбил ее, голова у меня закружилась, я сделал предложение... ваш ответ, при всей его неопределенности на мгновение свел меня с ума; в ту же ночь я уехал в армию; вы спросите меня - зачем? Клянусь вам не знаю, но какая-то непроизвольная тоска гнала меня из Москвы; я бы не мог там вынести ни вашего, ни ее присутствия..."
В одном из писем к Наталье Николаевне - тогда еще невесте - есть строки: "Быть может, она права (речь о матери Натальи Николаевны), а не прав был я, на мгновенье поверив, что счастье создано для меня. Во всяком случае, вы совершенно свободны, что же касается меня, то заверяю вас честным словом, что буду принадлежать только вам или никогда не женюсь".
Поэт изо всех сил старался устроить свои денежные дела, что в конечном итоге позволило обеспечить приданое невесте - дело в свадебной традиции нечастое. Наконец, в начале апреля 1830 года согласие матери Гончаровой было завоевано. Никогда позднее ни словом, ни намеком Пушкин не давал понять ни жене своей, ни кому-либо еще из близких, что женился на бесприданнице.
Многие ставят Гончаровой в вину ее возраст и говорят, что она хотела вырваться из-под гнета матери, обрести свободу, которую дает положение замужней женщины, а любить поэта по-настоящему не могла никогда. На самом деле Наталия Николаевна была первой, кто осмелился вступиться за честь своего будущего мужа, когда выяснилось окончательно, что "госпожа Гончарова боится отдать свою дочь за человека, который имел бы несчастье быть на дурном счету у Государя" (фраза А. Пушкина из его письма генералу А.Х. Бенкендорфу 16 апреля 1830 г.). Наталья Николаевна написала письмо своему деду Афанасию Николаевичу Гончарову (5 мая 1830 года): "Я с прискорбием узнала те худые мнения, которые Вам о нем внушают, и умоляю Вас по любви Вашей ко мне не верить оным, потому что они суть не что иное, как лишь низкая клевета!"
Наконец, 6 мая 1830 года Александр Сергеевич был официально объявлен женихом Натальи Николаевны Гончаровой. Разосланы извещения о помолвке. Доподлинно известно пушкинское признание тех дней: «Та, которую любил я целые два года, которую везде первую отыскивали глаза мои, с которой встреча казалась мне блаженством – Боже мой – она... почти моя...»
Потом препятствием к венчанию были холерные карантины... Пушкин оказался взаперти, в объятиях "болдинской осени". Дары ее были для него более чем щедры, но временами, не часто получая письма от своей "рафаэлевской мадонны", Александр Сергеевич впадал в отчаяние. Он написал невесте письмо, в котором горечь сквозит в каждом слове, несмотря на шутливость тона:
"Наша свадьба точно бежит от меня; и эта чума с ее карантинами - не отвратительнейшая ли это насмешка, какую только могла придумать судьба? Мой ангел, ваша любовь - единственная вещь на свете, которая мешает мне повеситься на воротах моего печального замка... Не лишайте меня этой любви и верьте, что в ней все мое счастье!"
Родные Натальи Николаевны, видя постоянство и серьезность чувств, уступили окончательно: 18 февраля 1831 года (дата старого стиля) состоялась свадьба, в Храме Вознесения, на Большой Никитской, в Москве. На деньги Пушкина - 11 тысяч, сумма по тем временам немалая - шилось приданное невесты. Во время церемонии Пушкин нечаянно задел за аналой, с которого упали крест и Евангелие. При обмене кольцами одно из них тоже упало, и вдобавок погасла свеча. Можно только догадываться о том, что пережил в эти мгновения поэт, придававший большое значение всяческого рода приметам и "знакам судьбы".
И все-таки на какое-то время вся его жизнь озарилась счастьем! Продолжались, конечно, тревоги, неприятности, мучительные мысли о деньгах, которых постоянно не хватало, но надо всем теперь царило радостное и непривычное чувство.
«Я женат – и счастлив: одно желание мое, чтоб ничего в жизни моей не изменялось, лучшего не дождусь», – писал поэт одному из своих друзей. «Жена моя прелесть, и чем доле я с ней живу, тем более люблю это милое, чистое, доброе создание, которого я ничем не заслужил перед Богом», – признавался он в письме к своей теще Н.И.Гончаровой уже в 1834 году. Исполнилось то, о чем он мечтал: «мадонна», «чистейшей прелести чистейший образец» вошла в его дом...
В семнадцать неполных лет она стала хозяйкой большого и светлого дома, почти всегда наполненного смехом и говором гостей, которых надо было встречать неизменной улыбкой, накрытым столом, горячим чаем и приветливым словом, независимо оттого, каково настроение и самочувствие...
За шесть лет, которые супруги прожили вместе, Наталья Николаевна родила четверых детей. Но любовь к детям никак не заслоняла в ее душе стремления к светским успехам. По мнению родителей Пушкина, Натали испытывала большое удовольствие от возможности быть представленной ко двору в связи с назначением Александра Сергеевича камер-юнкером и танцевать на всех придворных балах. Ей льстило, что красота ее произвела впечатление на самого царя.
Александр Сергеевич был весьма озадачен всем этим, так как ему "хотелось поберечь средства и уехать в деревню". Но... любовь Пушкина к жене "была безгранична, - вспоминала супруга одного из самых близких друзей поэта, Вера Александровна Нащокина, - Наталья Николаевна была его богом, которому он поклонялся, он никогда, даже мыслью, даже намеком на какое-либо подозрение не допускал оскорбить ее... Клевета, стесненность в средствах и гнусные анонимные письма омрачали семейную жизнь поэта, однако мы в Москве видели его всегда неизменно веселым, никогда не допускавшим никакой дурной мысли о своей жене. Он боготворил ее по-прежнему". Он был счастлив с Натальей Николаевной, и счастье это было ярким и насыщенным.
21 августа 1831 года: "Гляделась ли ты в зеркало, и уверилась ли ты, что с лицом твоим ничего сравнить нельзя на свете, а душу твою люблю я еще более твоего лица!"
Декабрь 1831г. "Тебя, мой ангел, так люблю, что выразить не могу..." - Это он-то, умеющий выражать словами и рифмами малейшие оттенки человеческих чувств! - В этом же письме ненавязчивые и ласковые советы и шутливое ворчание: "Стихов твоих не читаю. Чорт ли в них; и свои надоели. Пиши мне лучше о себе, о своем здоровии. (Наталья Николаевна ждала первого ребенка - дочь Марию. Она родилась 18 мая 1832 г.) На хоры не езди, это не место для тебя". Исследователи-пушкинисты долго гадали, о каких стихах идет речь, но так и не поняли. Вероятно, Наталья Николаевна послала мужу какое-то стихотворение, посвященное ей... А может быть, она сама пыталась писать стихи? Это вполне возможно, просто доказательств не сохранилось.
"Не можешь вообразить, какая тоска без тебя, - пишет Пушкин 22 сентября 1832 года и беспокойно спрашивает о маленькой дочери: "А Маша-то? Что ее золотуха и что Спасский? Ах женка-душа, что с тобою будет? Прощай, пиши".
Наталья Николаевна, "женка-душа", отвечала исправно и подробно - в ответ на это письмо Александр Сергеевич получил целых три, о чем с восторгом писал ей. Кстати, по поздним воспоминаниям Веры Александровны Нащокиной, "получая письма от жены (1835 год) он весь сиял и часто покрывал исписанные бисерным почерком листочки поцелуями. Он любил жену свою безумно, всегда восторгался ее природным здравым смыслом и душевною добротою".
Были в этих письмах и нежные упреки в кокетстве "с целым дипломатическим корпусом", она веселится от души, искренно рассказывает мужу о своих шумных светских успехах. "Будь молода, потому что ты молода и царствуй, потому что прекрасна!" - отвечает он. За кокетство и вальсы с императором, обещает "отодрать за уши весьма нежно". И благодарит за чистую вечернюю молитву за него и детей: "Хорошо, что ты молишься на коленях посреди комнаты... Авось за твою чистую молитву простит мне Бог мои прегрешения!"
Но сколько бы ни стремились вывести гибель Пушкина за рамки семейных отношений, никуда от них не уйдешь. Да, была «московская барышня» с провинциальной застенчивостью, была женщина с отзывчивой душой и верная жена. Но была и вспыхнувшая влюбленность в «белокурого остроумного котильонного принца» (определение А. Ахматовой), и ревность Пушкина. И подлость Геккернов. И дуэль. И гибель поэта...
В глазах светского общества Жорж Шарль Дантес, приёмный сын (и, по свидетельству нескольких современников, любовник) нидерландского посла в Петербурге барона Луи Геккерна, предстал блестящим молодым офицером, влюблённым в красавицу-жену ревнивого мужа (Пушкин не любил придворной жизни и не вызывал тёплых чувств у влиятельных светских людей). Несмотря на обнаружение всё новых и новых документов, включая переписку самого Дантеса, по-видимому, никогда не станет известно, насколько искренним был Дантес, изображая свою влюблённость в Наталью Николаевну, и каковы были её ответные чувства. Тем временем в обществе ходили слухи...
4 ноября 1836 года городская почта доставила Пушкину и нескольким его друзьям анонимный пасквиль на французском языке, в котором Пушкину присваивался «диплом рогоносца»: "Кавалеры первой степени, командоры и кавалеры светлейшего ордена рогоносцев, собравшись в Великом Капитуле под председательством достопочтенного великого магистра ордена, его превосходительства Д.Л. Нарышкина, единогласно избрали г-на Александра Пушкина коадъютером великого магистра ордена рогоносцев и историографом ордена. Непременный секретарь граф И. Борх".
Придя к выводу об авторстве Геккерна, Пушкин немедленно послал Дантесу вызов на дуэль. Через неделю после вызова Жорж Дантес сделал предложение Екатерине Гончаровой — сестре Натальи Николаевны и, соответственно, свояченице Пушкина. Как бы то ни было, коль скоро Дантес стал женихом Екатерины, Пушкин был вынужден отозвать свой вызов...
Однако конфликт между Пушкиным и Геккернами не был исчерпан, и вскоре после брака Дантеса с Екатериной началось распространение в свете слухов и шуток («казарменных каламбуров») по адресу Пушкина и его семьи. 26 января 1837 г. Пушкин отправил Геккерну-отцу письмо, где чрезвычайно резко характеризуя как отца, так и приёмного сына, он отказал им от дома. Отправляя письмо, Пушкин не мог не знать, что оно носит явно оскорбительный характер и приведёт к новой дуэли. В тот же день Геккерн объявил Пушкину, что его вызов в силе, и Жорж готов принять его.
27 января под Петербургом в районе Черной речки состоялась дуэль, на которой Пушкин был смертельно ранен в живот. Ответным выстрелом он легко ранил Дантеса в правую руку. Условия дуэли, по настоянию Пушкина, были смертельными и не оставляли шанса уцелеть обоим противникам. Пушкина с места дуэли привезли домой, на набережную реки Мойки, дом 12. Страшная весть застала Наталью Николаевну за обедом с сестрой и братом... Первыми словами раненого поэта, когда его внесли в дом после дуэли, были слова, обращенные к жене: "Будь спокойна, ты ни в чем не виновата!"
Рана оказалась смертельной. Несмотря на усилия врачей под руководством Н.Ф.Арендта Александр Сергеевич Пушкин скончался 29 января 1837 года в 14:45.
Позже о последних часах поэта писал князь Вяземский: "Несколько раз повторил Арендт замечательное и прекрасное, утешительное слово об этом печальном приключении: "Для Пушкина жаль, что он не убит на месте, потому что мучения его невыразимы; но для чести жены его - это счастье, что он остался жив. Никому из нас, видя его, нельзя сомневаться в невинности ее и в любви, которую Пушкин к ней сохранил".
Гибель мужа не просто повергла Наталью Николаевну в отчаяние – она ошеломила ее наивную душу своей полной неожиданностью. Она жаждала прочесть все, что касалось ее мужа, жаждала говорить о нем, обвинять себя и плакать.
Через две недели после трагедии Наталья Николаевна с детьми и сестрой Александриной уехала в Полотняный Завод, к брату Дмитрию. Почти два года она прожила в деревне, как и просил ее поэт перед смертью: «Поезжай в деревню. Носи по мне траур два года, а потом выходи замуж, но только за порядочного человека». К ней приезжали отец Пушкина, Нащокин, Жуковский. Потом она возвратилась в Петербург. Растила детей, занималась хозяйством. Ездила в Михайловское, поставила памятник на могиле Пушкина. Долго еще не выходила замуж. В годы вдовства у нее было три серьезных претендента на ее руку. Никто из них не соглашался жить под одной крышей с детьми Пушкина, поэтому все были отвергнуты Натальей Николаевной. В 1844 году, через семь лет после смерти Александра Серегеевича, Наталья Николаевна приняла предложение генерала Петра Петровича Ланского, командира конногвардейского полка, и вышла за него замуж. Ей исполнилось тридцать два года. В новой семье родилось еще три дочери: Александра, Елизавета и Софья. Наталья Николаевна никогда не забывала поэта, и к этому ее чувству Ланской относился с большим тактом и уважением.
Тихая, затаенная грусть всегда витала над ней. В зловещие январские дни она сказывалась нагляднее: она удалялась от всякого развлечения, и только в усугубленной молитве искала облегчения страдающей душе...
Умирая на 51-ом году жизни от воспаления легких, в лихорадочном забытьи, она шептала побелевшими губами: "Пушкин, ты будешь жить!" - хотя Пушкина не было рядом уже тридцать три года. Рядом была только его бессмертная тень, тоскующая по душе той, что он любил больше жизни. Душа эта пришла к нему 26 ноября 1863 года, хмурым осенним утром, провожаемая слезами холодного дождя, переходящего в мелкий снег...
p.s. Дети похоронили Наталью Николаевну на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры. Через пятнадцать лет рядом прибавилась могила Петра Петровича Ланского и строгое, черного мрамора надгробие; около него – небольшая дощечка с надписью о том, что в первом браке Наталья Николаевна Ланская была за поэтом Александром Сергеевичем Пушкиным.
http://s57.radikal.ru/i156/0901/f5/a75d293fbf82t.jpg (http://radikal.ru/F/s57.radikal.ru/i156/0901/f5/a75d293fbf82.jpg.html) http://s44.radikal.ru/i103/0901/38/2408e9f066c9t.jpg (http://radikal.ru/F/s44.radikal.ru/i103/0901/38/2408e9f066c9.jpg.html) http://s40.radikal.ru/i088/0901/ed/1d29bb12f453t.jpg (http://radikal.ru/F/s40.radikal.ru/i088/0901/ed/1d29bb12f453.jpg.html) http://s41.radikal.ru/i091/0901/b3/082fb88a9505t.jpg (http://radikal.ru/F/s41.radikal.ru/i091/0901/b3/082fb88a9505.jpg.html)
В одной из тем увидела недавно сообщение от Наташи (beata):
Несколько месяцев назад (когда узнала, что у Янковского рак) очень хотела найти материал для темы "Истории любви известных людей". Но, кроме того, что его супруга Людмила Зорина, с которой Олег Янковский прожил всю жизнь, почти ничего не нашла. Видимо, правду говорят, что настоящие мужчины о личном не откровенничают.
О личной жизни Олега Янковского ничего никогда не читала. Вообще заметила, что об актерах советского кино только по их ролям в кино сужу. Интереса, кто с кем женат, кто с кем развелся, никогда не возникало. Прочитав, что Янковский всю жизнь прожил со своей супругой Людмилой Зориной, удивилась. Согласитесь, для творческого человека такое постоянство в личной жизни редкость. Стала искать информацию в Нете. Убедилась, что Наташа права, почти ничего об отношениях Янковского и Зориной не пишут.
И все же мне захотелось написать о том, что узнала. Возможно информации совсем мало, но разве о любви обязательно говорить много и высокопарными словами?
http://www.amic.ru/images/gallery_02-2009/160.rubinstein2.jpg
Олег Янковский познакомился с Лдмилой Зориной во время учебы в Саратовском высшем театральном училище им. Слонова. Он учился на втором курсе, она - на третьем (Людмила на три года старше Янковского). Вскоре они поженились.
Однажды за хорошую учебу их обоих премировали поездкой в Москву. Олег Иванович с удовольствием вспоминал в одном из интервью, как они вышли тогда из поезда, купили на Павелецком вокзале саечки по шесть копеек... сидели на скамейке, ели булочки и мечтали о будущем. Они и не думали тогда, что их будущее - здесь, в Москве!
После училища Людмилу Зорину сразу пригласили в Саратовский драматический театр. Благодаря ей, туда же в 1967 году был принят и Олег. Людмила мгновенно выдвинулась в звезды, смотреть на нее ходил весь Саратов, а про Олега тогда говорили: "Это - муж самой Зориной". Театральная судьба Янковского складывалась не столь удачно - актеру доставались лишь крошечные роли. И не известно, как повернулась бы его судьба, если бы не один случай.
Театр гастролировал во Львове. Олег зашел в гостиничный ресторан, уселся обедать. А недалеко за столиком случилось сидеть Владимиру Басову с женой Валентиной Титовой и другими членами съемочной группы будущего фильма "Щит и меч". Обсуждали, где искать артиста на роль Генриха Шварцкопфа. Титова, кивнув на Олега, сказала мужу: "Посмотри, вон сидит типичный арийский юноша". Басов согласился, что этот человек подошел бы ему идеально, но... "Он, конечно, какой-нибудь физик или филолог. А поди ж ты найди артиста с таким умным лицом". Слава Богу, кто-то из ассистентов не поленился подойти к Янковскому.
В том же году Янковский сыграл красноармейца Андрея Некрасова в драме Евгения Карелова "Служили два товарища". Между прочим, в этом фильме актеру должна была достаться роль белого офицера Бруснецова. Но режиссер, увидев на пробах Янковского, воскликнул: "Этого человека мы Врангелю не отдадим!" В итоге Бруснецовым стал Владимир Высоцкий.
После выхода фильмов "Щит и меч" и "Служили два товарища", Олег Янковский мгновенно стал знаменитым. Благодаря этому изменилось и его положению в театре. На молодого актера обратили внимание. Ему стали доставаться большие серьезные роли как классического ("Таланты и поклонники", "Стакан воды"), так и современного ("Человек со стороны") репертуара. Наибольшего успеха Янковский добился в роли князя Мышкина (спектакль "Идиот").
В 1973 году Олега Янковского пригласили в Московский театр им. Ленинского комсомола (Ленком). Людмила, бросив все, последовала за мужем в Москву. Часто пишут, что Зорина "пожертвовала всем ради мужа". Не согласна с такой упрощенной формулировкой: если выбирать между карьерой и счастьем любимого человека, думаю, вопрос выбора вообще не стоит.
В одном из интервью Олег Янковский говорил о жене: "Я испытываю чувство вины, что не помог ей совместить роли в жизни и на сцене, но лучшая ее роль – это та, которую она играет, – роль жены и матери..."
Пишут, что Олег Иванович - всегда был приверженцем семейных ценностей. Он, которому судьба улыбалась столько раз, всегда считал, что самая большая удача в его жизни была семья. Самыми близкими для него людьми были жена Людмила, сын Филипп, невестка Оксана Фандера и внуки.
Олег Иванович как то признался: "Вообще-то, я плохой воспитатель. Но я безумно люблю внуков. И то свободное время, которое у меня есть, пытаюсь отдать им. Мы уже весь детский театральный репертуар пересмотрели. Скоро потихонечку перейдем на балет и серьезные драматические спектакли. А еще нас с внуками можно встретить на роллердроме или в "Мире пиццы" на Садовом. И в компьютерные игры мы с Иваном любим поиграть. Сам я - сущий дикарь и не знаю, с какой стороны подойти к компьютеру. А внук в этом хорошо разбирается. И на английском Иван изъясняется ловко, не то, что я сам".
Янковский говорил, что, если бы ему пришлось выбирать между семьей и творчеством, он не задумываясь пожертвовал бы карьерой. Слава Богу, что любимая женщина перед таким выбором его никогда не ставила...
http://www.aif.ru/pictures/2/a-iankovski-1-color.jpg
Наташа, тема замечательная, спасибо тебе! :daizy Будет время, все обязательно почитаю.
Историю знакомства Елены Санаевой и Ролана Быкова каждый из них рассказывал по-своему. Версии разнятся в деталях, но общая картина вырисовывается следующая. В 1972 году дочку известного артиста Всеволода Санаева Лену утвердили на фильм «Докер». Известный к тому времени актер и режиссер Ролан Быков позвонил будущей партнерше, чтобы договориться о времени отлета на съемки. На что ему было заявлено: "Я самолетами не летаю, а поеду поездом". Быков с подозрением относился к "папенькиным деткам", а тут вообще психанул и заставил режиссера заменить незнакомую артистку Санаеву на Майю Булгакову, с которой, кстати, давно мечтал поработать. Так что, когда Лена прибыла на съемки, к ней явился смущенный режиссер фильма с бутылкой дешевого вина и невнятными извинениями. "Играть эту роль буду я", — ответила Санаева и решительно направилась в павильон, где Быков как раз обживал декорации. "Это кто?" — обалдело спросил Ролан, глядя в огромные глаза Лены. "Это Санаева, вместо которой Булгакова", — ответил режиссер. Суть ответного монолога Быкова сводилась к формуле "Вертай все взад!"
К моменту знакомства с Еленой Быкову было почти 43 года, а Санаевой - всего 29 лет.
На съемках первого же эпизода актер заявил, что в этой сцене у них должен быть поцелуй, хотя ничего подобного в сценарии не было. "И как впился в меня, — вспоминала потом Санаева, — аж губа вспухла". "Что же нам теперь делать?" — романтично спросил Быков. "Что делать, что делать… Кино снимать!" — резко бросила будущая супруга и вышла из павильона, хлопнув дверью. Официальное предложение руки и сердца последовало через полгода, уже на другой совместной картине.
"Внешне мы не были парой абсолютно, - рассказывает Санаева. - Мой папа, когда увидел нас вместе в гримерной на "Ленфильме", вывел меня в коридор и сказал: "Леля, не монтируетесь, совершенно не монтируетесь!" Так оно и было, если смотреть со стороны. Я была на голову выше ростом Ролана, в свои 30 лет смотрелась года на 22, а Ролан выглядел старше своего возраста. Но важнее внешнего оказалось внутреннее притяжение. Ролан не раз мне говорил: "Для меня не было женщины. Тебя Бог выдумал и послал мне. Он меня любит".
Поначалу Быкова очень раздражала разница в возрасте. ("Ой, какая у вас взрослая дочка, Ролан Антонович!") "Лена, купи себе что-нибудь солидное, не смотрись девчонкой!" — часто выговаривал он молодой супруге. Но Лену волновало совсем другое. "Я — хозяйство непростое и беспокойное", — предупреждал ее Быков перед свадьбой. Так и вышло. Не имевший серьезного семейного опыта, он продолжал жить привычной холостяцкой жизнью, подчас забывая, что дома после работы его ждут. А тут еще в середине семидесятых началась черная полоса — рубили сценарии, не запускали фильмы… "Выпить я в свое время уважал, — говорил о том периоде сам Быков, — семь лет пил по-черному. А Лена пережила все это вместе со мной…"
Как-то раз "прятался" от жены в ресторане ипподрома. И тут входит она — красивая, стройная, молодая. Как нашла? Сердцем почуяла! "И тут я понял, — вспоминал Быков, — не брошу пить — потеряю семью. Поклялся себе и завязал!" А Елена Санаева рассказывала о продолжении этой истории. Когда сели в такси, Ролан уткнулся ей в плечо и сказал: «Мать, я все понял. Ты — Родина! А Родину не бросают!»
Павел Санаев, сын Елены от первого брака, посвятил Ролану Быкову повесть «Похороните меня за плинтусом». Ее герой — маленький мальчик, ревнующий маму к отчиму. А бабушка вторит, что мать променяла его на карлика-кровопийцу. Сам Быков эту повесть хвалил и гордился Павлом. "Повесть лишь в какой-то степени, я подчеркиваю, автобиографична, не надо воспринимать ее буквально "о семье Санаевых и Быкова", - уточняет Елена Всеволодовна. - Когда повесть вышла, моей мамы уже не было в живых, а папе мы ее не показали. Иначе у него осталась бы смертельная обида в душе за то, что внук, которому дедушка с бабушкой отдали всю любовь и заботу, так описывает свое детство. Было время, когда Паша сильно ревновал меня к Ролану, искренне считая, что он отнимает у него мать. Но когда Паша подрос, они с Роланом стали настоящими друзьями. У Ролана хватило такта и мудрости, чтобы наладить с ребенком отношения. Как-то я задержалась в магазине. "Ну, где она ходит?" - выругался муж. И услышал от Паши, которому в то время было 12 лет: "Я не разрешаю так говорить о маме!" Для отчима это было хорошим уроком: "Да, Паша, ты прав, извини". Потом Ролан мне рассказывал об этом с гордостью за Пашу. Он любил Пашку и однажды мне сказал: "Ну почему ты не от меня такого прекрасного парня родила?"
В 1996-м у Быкова обнаружили онкологическое заболевание, сделали операцию. Через два года Ролан Антонович снова попал в больницу, уже обреченный и знавший об этом. Сокрушался, что не успел переделать столько важных дел. Незадолго до своего ухода он сказал жене: "Боже мой, неужели мы женаты с тобой 25 лет? Я наговориться с тобой не успел!"
"Мне очень импонирует сказанное Жераром Филипом, - говорит Санаева. - Когда его спросили, что он думает о браке, тот ответил: "Брак - это продолжительная беседа". Это счастье бывает не у каждого в жизни. У меня – было. Важно уметь правильно распорядиться своей судьбой, встретить настоящую любовь, родить ребенка. Мне посчастливилось стать обладательницей всех этих богатств. С Быковым я жила, как на вулкане, 25 лет. То он меня огнем палил, то пеплом осыпал, но все эти чувства были настоящими".
Ролана Быкова не стало 6 октября 1998 года.
http://i069.radikal.ru/0908/08/37f19c2a1337t.jpg (http://radikal.ru/F/i069.radikal.ru/0908/08/37f19c2a1337.jpg.html) http://s52.radikal.ru/i136/0908/a8/ea5d6d6304c2t.jpg (http://radikal.ru/F/s52.radikal.ru/i136/0908/a8/ea5d6d6304c2.jpg.html) http://s53.radikal.ru/i140/0908/c0/37993c549d70t.jpg (http://radikal.ru/F/s53.radikal.ru/i140/0908/c0/37993c549d70.jpg.html)
Гостей ожидали к вечеру. Приехать должны были Капнист, Жуковский и Батюшков. Елизавета Марковна, хозяйка Приютина, славившаяся радушием и сердечностью, за что ее называли "ходячей добротой", отдавала последние распоряжения по приему гостей.
Ее супруг Алексей Николаевич Оленин, в ту пору директор императорской публичной библиотеки, поклонник античности и сам художник, с нетерпением ждал друзей, надеясь, что те привезут целый кузов новостей.
Кроме них к столу, как всегда, ожидалось еще несколько человек своих, приютинских: всеми любимый Крылочка, как прозвали здесь Ивана Андреевича Крылова, обычно подолгу жившего в Приютине у своего патрона по библиотеке, бывшего ему и другом, и благодетелем; Николай Иванович Гнедич, служащий той же библиотеки, поэт и театрал, а заодно и домашний учитель в семье Олениных. Здесь царил тот же дух благоволения, та же любовь к просвещению, к наукам и искусствам, что и в столичном салоне Олениных на Фонтанке. Завсегдатаями бывали все, кто составлял тогда гордость российской словесности: от Державина и Озерова до Крылова и Жуковского. Непременно гостил у них и кто-нибудь из многочисленных родственников, а некоторые жили постоянно, как, например, Анна Федоровна Фурман. Девушка воспитывалась у Олениных и отличалась редкой красотой: стройная, русоволосая, с лучистыми синими глазами, покорявшими многих, но пока еще не сделавшими выбора.
По отцу она была саксонского рода. Фридрих Антон Фурман приехал в Россию во второй половине XVIII века. Обладая хорошими агрономическими и экономическими познаниями, он был определен на казенную службу и, кроме того, заведовал многими имениями крупных помещиков. Женился он на девице Энгель, сестре известного статс-секретаря Ф. И. Энгеля. Вскоре, однако, овдовел. Анне, младшей из дочерей, не было тогда и восьми лет. Сначала она находилась на воспитании у бабушки, а после ее смерти сердобольная Елизавета Марковна, дружившая с бабушкой, приютила девочку у себя. Анна прожила у Олениных не один год, став для них словно дочь родная. Она росла в атмосфере литературных и художественных интересов, была свидетельницей бесед и развлечений многочисленных оленинских гостей. Державин называл ее своей любимицей и всегда за обедом сажал возле себя, а Озеров презентовал однажды приглашение в ложу на первое представление своего "Дмитрия Донского".
На деревянном настиле недавно возведенной плотины, перекрывшей пруд, послышались переборы копыт и стук колес, и к дому подкатил экипаж.
Первым вышел пожилой, с остатками выправки бывшего лейб-гвардейца Капнист, автор знаменитой "Ябеды", за ним вихрастый, улыбчивый Жуковский и, наконец, белокурый Батюшков, любимец дома, давно уже завербованный в оленинское общество.
Этот баловень муз и энтузиаст всего прекрасного был небольшого роста, с впалой грудью; на бледном лице его, несмотря на молодые лета, лежал отпечаток меланхолии. Дружбу Константин Николаевич ставил выше всего, бескорыстие и честность были главными чертами его характера. И хотя все знали, что этот без пяти минут гвардии поручик отменно проявил себя в огне недавних сражений, он отличался такой робостью в обществе, что трудно было в нем подозревать надежду русской словесности, приверженца сладострастного Тибулла и чувственного Парни.
Вот и теперь, здороваясь с Анной Фурман, которую Константин Николаевич знал с детства, он вспыхнул, словно маков цвет. И тотчас, желая исправить заметную для всех неловкость, попробовал было что-то вымолвить насчет того, как она похорошела, но вышло нечто банальное, отчего поэт тут же сделался еще пунцовее. Смущение Батюшкова не осталось незамеченным, но все восприняли это как обычную для него робость и неумение сказать комплимент. И только тот, кто посвящен был в тайну его сердца, как, например, Елизавета Марковна, понял истинную причину его незадачливости.
Еще до заграничного похода 1813 года в сердце Батюшкова зажглась искра любви. Однако девушка, по всему было видно, не спешила отвечать на его чувство. И ему ничего не оставалось, как лишь мечтать и имя милое твердить.
Твой образ я таил в душе моей залогом
Всего прекрасного и близости творца,
Я с именем твоим летел под знамя брани
Искать иль славы, иль конца.
Когда-то, лет шесть назад, не выдержал искушения и Гнедич, поддался страсти, полюбив юную свою ученицу. Батюшков, переживая за друга, советовал ему выщипать перья у любви и не летать вокруг свечи - можно обжечься. Тем более что рассчитывать на взаимность Николаю Ивановичу было трудно: он был изуродован оспой и крив на один глаз. Сам Батюшков пылал в то время страстью к другой. Предметом его юношеского увлечения была Эмилия Мюгель, дочь рижского купца, в доме которого поэт прожил два месяца, залечивая рану, полученную под Гейльсбергом в Восточной Пруссии. Два месяца наслаждался герой порывами взаимного чувства. Потом наступили годы разлуки, но рижская любовь оставила в душе Батюшкова след, хотя девушка и забыла его. Не с тех ли пор появилось у него недоверчивое отношение к прочности женского чувства:
...обманутый мечтой,
В восторге сладострастном к ней руки простираю,
Касаюсь риз ее... и тень лишь обнимаю!
Теперь стрела Амура снова пронзила сердце Батюшкова. Его захватило неодолимое чувство к Анне Фурман, превратившейся к тому времени в истинную красавицу. Сама того не подозревая, она пленяла скромностью и прекрасными качествами, а равно и прелестною наружностью.
Батюшков питал надежду, что его чувство не останется неразделенным, что в любви к Анне Федоровне найдет он успокоение своей мятущейся душе. На пути к этому браку он предвидел лишь одно препятствие: несогласие отца. Оленины же одобряли его намерение и готовы были содействовать женитьбе. Девушка с покорностью склонилась перед решением близких ей людей, и можно было считать, что она согласна. Однако Батюшков, сам не понимая отчего, испытывал какую-то внутреннюю тревогу. Скорее чутким сердцем влюбленного он догадался, что согласие свое Анна дала против собственного желания.
...Я видел, я читал
В твоем молчании, в прерывном разговоре,
В твоем унылом взоре,
В сей тайной горести потупленных очей,
В улыбке и в самой веселости твоей -
Следы сердечного терзанья...
Это означало, что у нее не было к нему чувства. А жениться без разделенной любви - и безнравственно, и пошло. И все же у Константина Николаевича теплилась надежда.
Сегодня он приехал в Приютино, чтобы поставить все точки над "и", выяснить, наконец, стоит ли ему надеяться. Если убедится в ее равнодушии - найдет силы изжить в себе эту любовь.
Гостей провели в дом, развели по отведенным им на втором этаже комнатам, дали умыться и переодеться. А когда прозвучал звон колокола, который по обычаю, здесь заведенному, извещал о приглашении к столу, все спустились в гостиную, расположенную рядом со столовой. Тут явился старший буфетчик Иван Кондратьев и торжественно провозгласил свое обычное: "Кушать поставили".
Ужин, как было заведено у Олениных, сервировали на маленьких столиках, и был он, как и их обеды, не велик, да сытен. Собственно, по-нашему это и был бы обед, только несколько запоздалый. После кофею перешли в библиотеку и, расположившись на удобных диванах, затеяли беседу.
Анна Федоровна, занятая вязанием, прислушивалась к разговору. Толковали о новинках литературы, о переводах Жуковского, о работе Гнедича над "Илиадой", начатой им по совету Капниста.
- А почему бы вам, любезнейший Константин Николаевич, - обратился к Батюшкову Капнист, давно оценивший дарование молодого поэта, - не обратить взор на Тассо и не испробовать перо свое в единоборстве с его "Освобожденным Иерусалимом"?
Совет упал на подготовленную почву. Вернее, укрепил Батюшкова в его намерении: с некоторых пор он и сам подумывал об этом. Зная с детства итальянский язык, он читал Торквато Тассо в подлиннике, кое-что уже переводил из него, посвятил ему свое стихотворное послание. Была известна Батюшкову и печальная судьба несчастного поэта.
При упоминании имени Тассо Анна Федоровна, преодолевая смущение, задала тихим голосом вопрос, обращенный как бы ко всем присутствующим:
- Говорят о какой-то загадке в жизни итальянского стихотворца. Но в чем она? В чем причина гонений и его помешательства?
Своим вопросом она вызывала на спор, ибо бытовали разные версии, подчас самого романтического характера.
Первым поспешил высказаться Батюшков.
- Торквато стал жертвою любви, - заявил он. Слова прозвучали слишком общо и не содержали ответа. Всезнающий Капнист не преминул добавить:
- Тассо испытал горячую, безумную страсть, к сестре своего герцога Леоноре. Но его вздохи не были услышаны.
Капниста поддержал Жуковский, в душе усматривавший в судьбе Тассо аналогию со своей личной трагедией.
- Для меня совершенно ясно, что поэт любил прекрасную Леонору. Его подвело предательство друга. В руки герцога попало письмо, где Тассо слишком откровенно описывал прелести несравненной Леоноры. Вот тогда-то его и поместили в госпиталь. Ужас от вечной разлуки с той, которую любил, завывания умалишенных, жестокость тюремщиков - все соединилось, чтобы помутить его рассудок.
- Существует еще мнение, - вступил в разговор Гнедич. - Не помню, где я читал об этом, кажется, у Сисмонди. Так вот, там говорится, будто наш поэт не отличался большим целомудрием, и список его галантных побед весьма обширен. В этом перечне фигурирует несколько придворных женщин, носивших имя Леонора.
Елизавета Марковна не пожелала согласиться с такой характеристикой.
- Превратить Тассо в заурядного ловеласа! Можно допустить, что от природы он был наделен склонностью к экзальтации, что уже предрасполагало к безумию, что тяжкий труд подорвал его здоровье и затмил воображение. Но причислить его к роду пустых повес, которые волочатся за каждой юбкой, - не только несправедливо, но и обидно!
Настал черед Батюшкова высказаться более пространно. Тем более что он, как никто, пожалуй, из присутствующих, имел на это право и ему было что сказать. Он перечитал едва ли не все тогда написанное о Тассо, напитался, как сам говорил, его "Иерусалимом". И даже предлагал сделать тему смерти поэта сюжетом для живописцев Академии художеств. Впрочем, художники и поэты неоднократно изображали бедствия Тассо, достаточно вспомнить знаменитое стихотворение Байрона "Жалоба Тассо" и драму Гете, посвященную жизни итальянского поэта.
Три года спустя Батюшков сам пополнит этот список, сочинив элегию "Умирающий Тассо" - лучшее, как он считал, свое творение. Но и до этого судьба Тассо, его неразделенная любовь тревожили воображение Константина Николаевича. С годами он все охотнее находил черты сходства между судьбой несчастного стихотворца и своей собственной.
- В самом деле, смешно говорить о многих галантных победах Тассо. Певец "Иерусалима" испытал все мучения любви, - начал Батюшков мягким, негромким голосом. При сем черты лица его и движения оживились, а глаза озарились вдохновением. Он повернулся к Анне Федоровне и, как бы отвечая на ее вопрос, многозначительно продолжал: - Но любовь его к одной, единственной, любовь жгучая, безоглядная, осталась без ответа. Пленник своей страсти, словно оказавшийся в садах волшебницы Армиды, описанной в его поэме, он терзался, не в силах разрушить колдовские чары.
Не выдержав его взгляда, Анна Федоровна потупилась, и спицы быстро заходили в ее руках.
- Что было делать? И он решился. Задумал покинуть двор. Но и разлука не излечила его. Он вернулся. И снова терзался мучениями от недоступной любви. Его охватила черная меланхолия. Помутнение разума доводит его до того, что начинают опасаться самоубийства. Он бредит ядом, отказывается от пищи. Такое проявление безумия, естественно, не нравится герцогу.
Однажды в любовном порыве поэт при всех поцеловал прекрасную принцессу. Возмущенный герцог, обратившись к придворным, сказал: "Жаль, что такой великий человек сошел с ума". И тут же приказал страже поместить поэта в госпиталь святой Анны, что было равносильно заточению в темницу.
Здесь Тассо провел более семи лет. Когда его освободили, ему было сорок. Он узнал, что предмет его любви, принесшей ему такие муки, уже покоится в земле. Он и сам был близок к последней черте. Силы его иссякли. Усталый, разочарованный, он помышлял только об отдыхе, о вечном отдыхе. Когда перед ним предстала смерть, он улыбнулся ей, как давней знакомой, и оставил этот мир, благословив Бога, который после стольких бурь наконец открыл ему врата тихой пристани.
Незадолго перед кончиной фортуна улыбнулась ему, Его ждал час признания - триумф на Капитолии, где его, первого поэта Италии, должны были увенчать лавровым венком. На он не дожил до этого дня. Лаврами покрыли ухе бездыханное тело.
Батюшков закончил. Все молчали. Минуту спустя он раздумчиво добавил:
- Мы с ним равны несчастьем, - и в этот момент отчетливо осознал, что его удел тихо удалиться...
Ах, как обманут я в мечтании своем.
Как снова счастье мне коварно изменило
В любви и дружестве... во всем,
Что сердцу сладко льстило,
Что было тайною всегда!
Есть странствиям конец - печалям никогда!
Напрасно, однако, он думал, что легко излечится от сердечного недуга. Его душевное состояние становилось все тревожнее и мрачнее.
Он сделался тих и задумчив, чаще молчал. Друзья не узнавали в нем прежнего веселого и остроумного Батюшкова. Как нарочно, разыгрался его застарелый ревматизм, мучили боли в раненой ноге, но больше всего болела душа.
Этот кризис разрешился сильным нервным расстройством - зловещим предвестником будущей неизлечимой душевной болезни...
Поправившись, Батюшков надумал оставить столицу. Путь его лежал в родную деревню, затем в Каменец-Подольский, где поэт собирался продолжить армейскую службу. Но рана не перестает кровоточить, и мысль преследует одна:
О милой, сердцу незабвенной,
Которой имя мне священно.
Которой взор один лазоревых очей
Все неба на земле блаженства отвергает,
И слово, звук один, прелестный звук речей, Меня мертвит и оживляет!
Порой ему кажется, что с крушением мечты угас и светильник его дарования, что горе жизни убило в нем талант.
До него доходят вести, что в Петербурге не могут понять, почему он отказался от своего счастья, ведь обо всем, казалось, сговорились. В чем причина такого его непоследовательного шага? "Виновен ли я, - отвечает он, - если мой рассудок воюет с моим сердцем?" И чтобы как-то объяснить свой поступок, не раскрывая, однако, истинной причины, он уверяет, что ему, мол, не позволяет жениться ограниченное его состояние.
"Начать жить под одною кровлею в нищете, без надежды? Нет, не соглашусь на это, и согласился бы, если б я только на себе основал мои наслаждения! Жертвовать собою позволено, жертвовать другими могут одни только злые сердца".
И все же невольно он проговаривается: "Не иметь отвращения и любить - большая разница. Кто любит, тот горд".
Его убеждают: стерпится - слюбится. Нет, поступать против совести - значит погубить и любимое существо, и себя самого.
Переносить одиночество, быть вдали от близких, от друзей стало невмоготу. Он оставляет навсегда военную службу, подает просьбу об отставке и отправляется в Москву. Но не приятности московской жизни, не светская суета влекут его. Отныне он их избегает, полагая, что такой род жизни - праздная трата времени. Круг его общения - это друзья: Карамзин, Вяземский, Дмитриев. Он знакомит их с циклом элегий, в которых описал свои сердечные страдания - одним из первых в русской поэзии. Ему кажется, что, излив в элегиях чувство подавленной любви, он навсегда освободился от ее гнета. Невозможное - невозможно, философски рассуждает он и намеревается спокойно переносить бремя жизни: "...вот все, что можем, а остальное забудем".
Три года он мучился, а теперь хочет быть совершенно свободным. Просит тетку свою Е. Ф. Муравьеву сжечь его письма, где говорится о некой особе. Он благодарен Богу, что спас его из пропасти. Однако пропасть оказалась глубже, чем он думал. Выбраться из нее ему так и не удалось. Недуг, поселившийся в нем, медленно пожирал рассудок. С годами чрезвычайно развилась ипохондрия, он собирался уйти в монастырь, опасался каких-то врагов, не раз покушался на свою жизнь. Лечение не помогало. Когда умопомешательство приняло угрожающий характер, его поместили в заведение для душевнобольных.
Погиб певец, достойный лучшей доли!
Счастье Ваше
14.12.2010, 18:32
ЖОРЖ САНД И ФРЕДЕРИК ШОПЕН.
Gorge Sand /Armandin Oror Luysi Dupen/
( 01.07.1804 года - 08.06.1876 года )
Франция (France)
Родилась 1 июля 1804 г. в Париже, в семье дворянина Мориса Дюпена (он происходил из рода полководца Морица Саксонского).
Отец ее, одаренный и литературными и музыкальными способностями молодой аристократ, во время Революции 1789 вступил в ряды революционной армии, проделал ряд Наполеоновских походов и умер молодым. Жена его София Виктория Антуанетта Делаборд была дочерью парижского продавца птиц, истой дочерью народа. Будущая писательница побывала с матерью во время Наполеоновского похода в Испании, потом попала в тихую деревенскую обстановку к бабушке, которая воспитывала ее по идеям Жан Жака Руссо. Живя в постоянном близком общении с крестьянами, девочка рано узнала жизнь и деревенской бедноты и деревенских богачей, привыкла принимать близко к сердцу интересы первых и отрицательно относилась к деревенским кулакам. Образование получила в монастыре, как многие девушки ее среды. По выходе из монастыря Аврора страстно увлеклась чтением и перечитала всю библиотеку старухи Дюпен. Особенно увлекли ее сочинения Руссо, и влияние его отразилось на всем ее творчестве. После смерти бабушки Аврора вскоре вышла замуж за Казимира Дюдевана. Дюдеван оказался совершенно неподходящим товарищем для умной, пытливой, мечтательной и своеобразной женщины. Это был типичный буржуа-стяжатель. В 1830 она разошлась с ним, уехала в Париж и стала вести там, с одной стороны, совершенно студенческую, свободную, а с другой — чисто профессиональную, трудовую жизнь писателя.
Литературное дарование сказалось у Авроры Дюпен очень рано. Литературная деятельность ее началась с совместной работы с Жюлем Сандо. Плод этого «коллективного творчества» — роман «Роза и Бланш», или «Актриса и монахиня» вышел в 1831 под псевдонимом Жюля Санд (половиной имени Сандо — Sandeau) и имел успех. Издатели пожелали сейчас же издать новое произведение этого автора. Аврора в Ногане написала свою часть, а Сандо — лишь одно заглавие. Издатели требовали, чтобы роман вышел с фамилией того же, имевшего успех Санда, а Жюль Сандо не хотел ставить свою фамилию под чужим произведением. Чтобы разрешить спор, Сандо посоветовали отныне писать под своим полным именем и фамилией, а Авроре — взять половину этой фамилии и поставить перед ней общераспространенное в Берри имя Жорж. Так явился на свет псевдоним Жорж Санд. Предпочитая мужской костюм женскому, Жорж Санд путешествовала по таким местам Парижа, куда аристократки, как правило, не попадали. Для высших сословий Франции XIX века такое поведение считалось неприемлемым, так что она фактически потеряла статус баронессы.
Современники считали Санд непостоянной и бессердечной, называли ее лесбиянкой и удивлялись, почему она выбирала мужчин моложе себя.
Была ли Жорж Санд красива? Одни говорили, что да, другие считали ее отвратительной. Современники изображали ее женщиной невысокого роста, плотного телосложения, с мрачным лицом, большими глазами, желтым цветом кожи и преждевременными морщинами на шее. Правда, все признавали, что у нее красивые руки. Но влюбленные в нее мужчины не жалели для ее описания восторженных эпитетов.Среди любовников Жорж Санд были гравер Александр Дамьен Мансо, который познакомился с ней, когда ему было 32 года, в то время как ей - 45, и который тихо и мирно прожил с ней 15 лет, а также художник Шарль Маршал, которого Санд называла «мой толстый ребенок». Когда они повстречались, Шарлю было 39 лет, а Санд - 60. Ходили упорные слухи о ее связях и с другими мужчинами, в частности, с литературным критиком Гюставом Планше, который однажды даже вызвал на дуэль другого критика, позволившего себе отозваться без должного почтения об очередном романе Жорж Санд.
С Фредериком Шопеном Жорж Санд познакомилась на приеме у одной графини. Композитор не был поражен ее красотой - знаменитая писательница ему даже не понравилась. Тем удивительнее, что через некоторое время нежный, тонкий, ранимый Шопен влюбился в женщину, которая курила табак и открыто говорила на любые темы. Местом их совместного проживания стала Мальорка. Сцена другая, но история та же и с тем же грустным концом. Сгораемый страстью Шопен заболел (как когда-то Альфред де Мюссе). Когда у композитора появились первые признаки чахотки, Жорж Санд стала тяготиться им. Трудно любить больного, капризного и раздражительного человека. Жорж Санд сама признавалась в этом. Шопен не хотел разрыва. Опытная в таких делах женщина испытала все средства, но тщетно. Тогда она написала роман, в котором под вымышленными именами изобразила себя и своего возлюбленного, причем героя наделила всеми мыслимыми слабостями, а себя возвеличила до небес. Казалось, теперь конец неизбежен, но Шопен медлил. Он еще думал, что можно вернуть невозвратное. В 1847 году, через десять лет после их первой встречи, любовники расстались. Спустя год после разлуки Шопен и Жорж Санд встретились в доме их общего знакомого. Полная раскаяния, она подошла к бывшему возлюбленному и протянула ему руку. Но Шопен вышел из зала, не промолвив ни слова...
Последние годы жизни Жорж Санд провела в своем имении, где пользовалась всеобщим уважением и заслужила прозвище «добрая дама из Ноана». Там же она скончалась 8 июня 1876.
ОНИ около пятидесяти лет вместе играли на одной сцене Московского театра имени Маяковского и жили одной семьей - факт необычный среди простых людей, и уж тем более в актерской среде. Его первая большая роль в кино - физик с профессиональным именем Электрон, влюбленный в стюардессу Наташу. Картина "Еще раз про любовь" сделала Александра Лазарева по-настоящему знаменитым. В Александра - Электрона Лазарева, красивого мужчину двухметрового роста, влюбятся все девушки страны, но он до конца жизни будет верен жене Светлане Немоляевой. Как молитву, он знал два имени: Светлана и Шурик (актер Александр Лазарев, сын). В последнее время к ним прибавилось еще одно - Полиночка (внучка). А 2 мая судьба разлучила их…Известный российский актер Александр Лазарев - старший скончался на 74-м году жизни.
______________________________________________________________________ ___
Александр Сергеевич Лазарев родился 3 января 1938 года в Ленинграде, в семье художника. Отец - Лазарев Сергей Николаевич (1899-1984). Мать - Лазарева (Тарасова) Олимпиада Кузьминична (1907-1996).
Детство Саши прошло в северной столице - городе, навсегда занявшем место в его сердце. Его родители относились к советской интеллигенции первого поколения: они не много зарабатывали, не знали настоящего достатка, однако покупали книги, посещали театры, прививали детям интерес к культуре, художественный вкус.
Безоблачными в детстве Саши можно назвать лишь первые 3 года перед началом войны. Страшные воспоминания оставила в памяти жизнь в блокадном Ленинграде. Бомбежки, пожары, голод. Зимой пришлось сжечь всю библиотеку, отцовскую скрипку... Потом семья выехала в Оренбург, где прожила несколько месяцев. Здесь родился Сашин брат Юрий. Олимпиада Кузьминична устроилась работать в офицерскую столовую, чтобы хоть как-то прокормить детей.
В Ленинград семья Лазаревых вернулась как только сняли блокаду - в 1944-м. Год спустя Саша Лазарев пошел в 1-й класс. После занятий в школе вся ребятня послевоенной поры усваивала "уроки жизни" в дворовых компаниях; развлечений было немного - играли в чижа, в казаки-разбойники, ватагой ходили на каток.
Буквально до окончания школы Александр не думал, что он станет актером. Но что-то актерское он ощущал в себе уже тогда: после просмотренных кинофильмов, спектаклей ему нравилось изображать увиденного актера, он пытался проникнуться его чувствами. После "Бродяги", например, он ходил грустный, чувствовал себя заброшенным, одиноким. Любил представлять себя героем фильма "Мост Ватерлоо" с Робертом Тейлором, который он смотрел десятки раз с неизменным восхищением. Пересмотрел многие спектакли БДТ и Театра комедии, наиболее популярные в те годы.
Твердое решение стать артистом еще более окрепло к окончанию школы. Саше совсем не давались точные науки, и когда он на выпускных экзаменах не смог вывести бином Ньютона, учителя заставили мальчика дать торжественное обещание: никогда, ни при каких обстоятельствах не поступать в технический вуз…
Узнав о наборе в Ленинградский театральный институт, Лазарев записывается на консультации и проходит первый тур. Между тем ранней весной 1955 года в Ленинград приезжает выездная комиссия Школы-студии МХАТа во главе с директором студии В.З. Радомысленским. Комиссии предстояло произвести отбор желающих и двоих из них зачислить в студию. Узнав о приезде комиссии, Саша решил попытать счастье в школе-студии - до второго тура в Ленинградском театральном институте оставалось 2 месяца. В результате из общего немалого числа претендентов были отобраны и зачислены в школу-студию 2 абитуриента - школьник Александр Лазарев и демобилизованный морской офицер Анатолий Ромашин. Экзамены на аттестат зрелости Лазарев сдавал, уже официально являясь студентом школы-студии.
Осенью Лазарев отправился в Москву. Актерский курс, на который он попал, оказался очень сильным, как стало ясно спустя годы - одним из лучших в школе-студии. Здесь учились Вячеслав Невинный, Альберт Филозов, Евгений Лазарев, Анатолий Ромашин, Татьяна Лаврова, Алла Покровская - все будущие народные артисты, талантливый Юрий Гребенщиков, рано ушедший из жизни. Педагогами являлись Е.Н. Морес, A.M. Карев, а также большие мхатовские актеры - С.К. Блинников, В.Я. Станицын, С.С. Пилявская, В.К. Монюков.
Как и у большинства сверстников и сокурсников, годы студенчества были для Лазарева счастливой порой жизни - несмотря на то, что быт в общежитии Министерства культуры на Трифоновской улице был скудным и даже убогим. Это было время «оттепели», первых попыток перемен в общественном сознании. Свободное время тяготило - все жили творческим перенапряжением, сутками пропадали в студии, до утра читали стихи Верлена, Гёте, Окуджавы. Споры, обсуждения, ночные бдения в общежитии не прекращались. Жили по принципу: настоящий актер должен бросить на алтарь искусства все силы, забыть про удовольствия.
Когда Лазарев был на 1-м курсе, молодой педагог школы-студии, артист Центрального детского театра Олег Ефремов создал из числа выпускников Театр-студию молодых актеров (будущий "Современник"). Лазарев и его сокурсники принимали посильное участие - таскали декорации, красили, играли эпизодические роли. Спектакль начинался в 10 часов вечера, после репетиций - все это происходило в Школе-студии МХАТа. Уже светало, когда молодые актеры пешком возвращались в общежитие на Трифоновку.
Роли Лазарева в дипломных спектаклях были разнообразными (педагоги всегда стараются выявить различные стороны творческой индивидуальности будущего артиста): Лазарев был и голливудским красавцем в пьесе Т. Реттигана "Огни на старте", и больным престарелым Яковом Коломийцевым в горьковских "Последних", и Николаем Алексеевичем в пьесе В. Розова "Страница жизни" ("Твой путь") - при этом его мать играла сама Евгения Николаевна Морес.
После окончания школы-студии Лазарев решает уехать в Ленинград. Он добился показа в любимом Театре комедии, но Николай Павлович Акимов молодого артиста не взял. "Не приглянулся", - со вздохом комментирует теперь Александр Сергеевич. Пришлось возвращаться в Москву....
А почти в это же время, в Москве росла наша героиня – Светлана Немоляева..
Светлана Владимировна Немоляева родилась 18 апреля 1937 года в семье кинорежиссера Владимира Викторовича Немоляева и звукооператора Ладыгиной Валентины Львовны..
Детство Светланы прошло на Плющихе-одной из старинных Московских улиц. Предки ее матери были украинскими дворянами, о чем записано в "Золотой книге Мазепы", а отец происходил из древнего старообрядческого рода, Несмотря на родовитость своего происхождения, Немоляевы были обычной семьей советских интелигентов. Владимир Викторович, талантливый комедийный режиссер, один из первых выпускников ВГИКа ,был уважаем как начинающими так и признанными мастерами. В своем доме Немоляевы принимали Целиковскую и Жарова, Пудовкина и Румянцева-Карандаша с его собачками.
Война оставила в памяти Светланы тяжелые воспоминания, было холодно, и не хватало еды. Зато как одни из самых счастливых запомнились дни, когда отец их с братом брал на съемки своих фильмов в массовку. С детства Света полюбила и театр-ходила на все спектакли театра Маяковского
(в то время - театр драмы)
актером которого до войны был брат отца,Константин Немоляев.
Немоляева выбрала "Щепку"-и поступила.
И вот тут-то и произошел случай, который наши герои всю жизнь считали одним из судьбоносных моментов своей жизни…
Весна 1959 года.. Однажды однокурсница Александра шла на показ к Н.П. Охлопкову и попросила подыграть ей. Надо заметить, что для актеров, воспитанных в традициях системы Станиславского, Театр имени Маяковского казался вызывающе антихудожественным: Охлопков работал без занавеса, артисты у него выходили из зрительного зала... В этом чуждом по эстетическим воззрениям коллективе молодые актеры показывали отрывок из студенческого спектакля "Последние". Охлопков быстро прервал их и попросил Александра прочитать отрывки из Пушкина и Маяковского, а потом предложил этюд: немцы берут в плен нашего израненного партизана. После этюда Александру Лазареву объявили, что он принят в труппу театра.
По велению судьбы среди молодых актеров, которых в тот день просматривал Охлопков, была и Светлана Немоляева - она тоже пришла всего-навсего подыграть своему приятелю и также была принята в театр... Роман завязался неожиданно, и начался с банальной ревности, когда Лазареву показалось, что коллега - Анатолия Ромашин - стал приударять за Светланой.
Вновь принятого Лазарева, высокого, молодого, сразу же ввели на несколько ролей в "Гамлете". Он был Фортинбрасом, Марцеллом, Бернардо, Горацио, Королем-актером, Капитаном при Фортинбрасе. Чаще всего Лазарев играл в один вечер три роли, едва успевая менять костюм и грим.
В «Гамлете» произошел и дебют Светланы в роли «Офелии», - в этом образе,воплотившем светлую влюбленность,радость и силу первого чувства. Светлана будет выходить с этим образом на сцену 8 лет.
После исполнения роли электрика Виктора Бойцова в спектакле "Иркутская история" по пьесе А. Арбузова Александр Лазарев "проснулся знаменитым". Охлопкову удалось пропитать этот спектакль уникальной энергетикой, полностью "выложиться" - достаточно сказать, что сам режиссер за несколько дней до премьеры слег в больницу. Пляска Лазарева-Бойцова в одной из центральных сцен (свадьба) стала поистине эмоциональной вершиной спектакля. Сам актер так оценивает значение этой роли в своей судьбе: "Я в этом спектакле родился. Не попади я в "Иркутскую историю" - и я далеко не уверен, что моя жизнь сложилась бы так, как она сложилась на сегодняшний день".
Всего 2 месяца спустя после премьеры "Иркутской истории" на афише театра появляется название нового спектакля - "Время любить". Для своего персонажа - почти идеального и, казалось бы, малодраматичного молодого человека - Лазарев все же нашел живые и интересные черточки. Не случайно в своем отзыве о спектакле один из рецензентов написал провидческие слова: "А. Лазарев - актер больших возможностей, пока еще скрытого темперамента; он может интересно проявить себя в будущем".
Между тем "время любить" пришло для нашей пары не только на сцене, но и в жизни: 27 марта 1960 года трогательный роман Александра Лазарева и Светланы Немоляевой (который влюбленные долгое время тщательно, но безуспешно скрывали) завершился свадьбой. Застолье было скромным: Валентина Львовна, мама Светланы, приготовила рябчиков, отнюдь не считавшихся тогда деликатесом, выпили самую малость - в этот день шла "Иркутская история", где предстояло играть молодоженам и почти всем гостям....
Триумфальный театральный дебют Лазарева, его роли молодых героев, в особенности Часовникова в "Океане", привлекли внимание кинематографистов. Первой работой А. Лазарева на киноэкране стала роль Янко в фильме "Вольный ветер" (1961), подкупающем атмосферой молодости и задора В том же году Лазарев впервые появился на телеэкране в короткометражном фильме "Время революции" (лента не сохранилась в архивах), где он сыграл революционного матроса, посланного в Палату мер и весов устанавливать "новое время"….
После выхода фильма "Еще раз про любовь" на экраны Натансон сказал о Лазареве: "По-моему, появился актер с большим будущим". Режиссер не ошибся - за годы успешной работы в кинематографе Лазарев снялся более чем в 50 фильмах, многие из которых заслужили искреннюю зрительскую любовь: "Цветы запоздалые" (1970, доктор Топорков), "Демидовы" (1983, Петр I), "Челюскинцы" (1984, О.Ю. Шмидт), "Дети солнца" (1985, Вагин), "По главной улице с оркестром" (1986), "Село Степанчиково и его обитатели" (1989, Егор Ильич Ростанев), "Мелочи жизни" (сериал, 1992, Шведов) .. Но этот фильм оказался и роковым в судьбе Александра Сергеевича - обнаружились проблемы с сердцем, которые оказались такими печальными в жизни нашего героя.. Но Александр не обращал внимание на недуг, и продолжил отдавать себя сцене, искусству и зрителям..
Год 1967 оказался богатым как на печальные события (скончался Н.П. Охлопков, театральный родоначальник пары, так и на радостные события : 27 апреля на свет появился долгожданный сын, Саша Лазарев, которого нарекли так же как и отца, но Лазарева младшего с детства стали звать Шуриком.
В конце того же года в театр пришел А.А.Гончаров-режиссер определивший на многие годы судьбу театра и актеров. С его приходом начался новый этап и в театральном творчества А. Лазарева. Ярким событием стал спектакль "Дети Ванюшина" по пьесе С. Найденова, где Лазарев виртуозно сыграл Константина - старшего сына Ванюшина.
Громким триумфом театра стал первый отечественный мюзикл (как значилось на театральной афише) - "Человек из Ламанчи". После тщательного обдумывания и взвешивания Гончаров предложил роль Дон Кихота Лазареву, в котором режиссер, по собственному признанию, увидел "поразительную чистоту, ранимость, убежденность, эмоциональную возбудимость".
В 1977 году за исполнение главной роли в спектакле "Венсеремос!" по пьесе Генриха Боровика Александр Лазарев был удостоен Государственной премии СССР. Актер тонко сыграл мучительные перемены в душе и миропонимании журналиста Карлоса Бланко, чью жизнь за одну ночь переворачивают жестокие преступления, творимые у него на глазах чилийской хунтой. Престижной первой премии и диплома 1-й степени был удостоен и следующий спектакль театра на современную тему - "Долгожданный" А. Салынского. Ведущие роли в нем исполнили Александр и Светлана, впервые сыгравшие на сцене мужа и жену… И это стало началом одной и самых ярких и талантливых пар Российского театра…
Пара прожила вместе более 51 года, и 27 марта 2010 года отметила золотую свадьбу.. Вот что Александр Лазарев говорил о семейной жизни :
"Несколько лет назад ехал я в лифте с одной балериной. Она меня спрашивает: "Саш, ты все на Светке женат? Какой же ты нелюбопытный". А это кому как на роду написано. И я, честно говоря, от такой судьбы никуда бежать не хочу. У нас в семье всякое бывало, жизнь есть жизнь. Мы ведь люди все творческие, темпераментные, так что дома такая дурь бывает, такие парадоксы. Света все время говорит Рязанову: поживите, мол, Эльдар Александрович, в нашей семье недельку, такой сценарий напишете! Это у нас с виду все прилично, а дома крик стоит и тарелки летают, прямо как в итальянской семье. Можно было разойтись, расстаться, как это модно в актерской среде. Но зачем? Я и сыну все время говорю: твое человеческое преимущество не в том, что ты будешь непостоянен, а в том, что будешь не похож на других. У него замечательная жена Алина, очень интересная, выразительная женщина, дочь, сын. Наверное, только с возрастом приходит понимание, что это и есть счастье. Света, например, говорит: если мне кто-то звонит, а я рассказываю, что все здоровы, спектакль прошел удачно, внук научился ходить, я чувствую себя по-настоящему счастливой. А по мне, так никакого успеха не надо, популярности, новых ролей и больших денег. Лишь бы все близкие были рядом и у них все было в порядке. Да что говорить.....
Новый год встречали в разных местах: мы со Светой - в одной компании, Шурка с семьей - в другой. Но на мой день рождения, 3 января, собрались все дома, это уже у нас традиция. И вот я сижу за столом, смотрю на Свету, сына, внучку Полинку, невестку Алину и внука и думаю: как же хорошо быть здоровым (относительно, конечно, но все же), видеть близких, с которыми все в порядке, обсуждать какие-то свои мелочи! И знаете, никакого успеха не надо, популярности, новых ролей, больших денег. Счастье-то, оно вот, рядом, и хорошо, что я смог его вовремя заметить и никуда от себя не отпускать".
Лазарев и Немоляева не скрывали, что в определенные периоды у них были мысли покинуть театр, изменить жизнь, набегали тучки и на семейном небосклоне. Но все-таки им удалось сохранить стабильность во всем, пронести через годы верность в семейных отношениях, в отношении к театру, в котором они служили и служат.
"Я иногда так устаю, что думаю: пора бы на пенсию. Хотя формально я уже давно на пенсии. Но жить в забвении невозможно, поэтому, пока ноги держат и сердце бьется, буду бегать по лестницам родного театра и выходить на сцену. Уйду, наверное, тогда, когда почувствую, что никому не нужен. Светлана в этом вопросе меня полностью поддерживает, она еще более фанатично предана театру, чем я. Правда, на пенсионные деньги сейчас не проживешь….
Я всегда говорил о том, что, кроме своей семьи, близких, человек сегодня никому не нужен. Знаете, на моих глазах столько примеров было, когда человек на коне, вокруг поклонницы, интриги. В результате, растратившись на мелкое, он остается один, несчастный и одинокий. Молодость - прекрасное время, но, к сожалению, оно быстро проходит. Пока ты молод, кажется, что жестокость, равнодушие тебя никогда не коснутся. А теперь такая жизнь настала, что, как только давление скачет или сердце пошаливает, мы со Светой стараемся друг друга беречь, потому что есть такая поговорка: "Не жизни легкой надо просить, а смерти легкой".
И вот 2-го мая половинки такой замечательной и теплой пары не стало..
За плечами у талантливой пары осталось, на двоих, более 170 ролей в кино, более 80 театральных ролей, талантливый и успешный сын, которым Александр-старший очень гордился, двое внуков. Старшая внучка Полина решила продолжить театральную династию, экстерном окончила среднюю школу и легко поступила в РАТИ, а главным репетитором выступил любящий дедушка.
Вот она, история способная переубедить любого прагматика и реалиста, что любовь и романтика в нашем мире есть, и буду всегда... История, которую мы можем наблюдать, практически, своими глазами...
История любви Уильяма и Кейт способна вдохновить не одну девушку, мечтающую о настоящем принце, ведь оказалось, в наше время жениться по любви могут и короли, и их отпрыски, а найти спутника жизни королевских кровей не так уж и сложно.
Девушка с подиума, или Как все начиналось
Кэтрин Элизабет Миддлтон, более известная как Кейт Миддлтон, родилась 9 января 1982 года в городе Рединг в английском графстве Беркшир. Ее родители - Майкл Фрэнсис Миддлтон и Кэрол Элизабет, урожденная Голдсмит. Миддлтоны не принадлежали к британской знати: Майкл происходил из среднего класса, а Элизабет – из старинной семьи шахтеров-угольщиков. Оба супруга работали в гражданской авиации, Элизабет была стюардессой, а Майкл – пилотом. У Кейт есть сестра Филиппа и брат Джеймс. В 1987 году Миддлтоны основали компанию посылочной торговли, занимающуюся аксессуарами для вечеринок, Party Pieces, которая успешно развивалась. Семья переселилась в собственный дом в деревне Баклбери в Беркшире, где Кейт училась в St. Andrew’s School, а потом продолжила среднее образование в престижной школе-пансионате – Колледже Мальборо в графстве Уилтшир.
В 2001 году Кэтрин поступила в Университет Сент-Эндрюс в шотландском округе Файф, как раз в то время, когда 19-летний принц Уильям отправился изучать историю искусства в тот же самый университет. Парень значился под именем Уильям Уэльский, но это не помогло ему сохранить инкогнито. Уильям с удовольствием проводил время со своими сокурсниками и однажды, уже в 2002 году, принц решил посетить благотворительный показ мод, в котором принимала участие Кейт Миддлтон. Платье, в котором она вышла на подиум, сделала дизайнер Шарлотт Тодд, и именно оно, по мнению многих, положило начало королевской любви. Когда Уильям увидел на Кейт это прозрачное и сексуальное платье, он уже не смог оторвать глаз от этой девушки.
Британский принц, или как непросто быть наследником...
Принц Уильям Артур Филипп Луис, герцог Кембриджский — герцог Кембриджский, граф Стратхэрнский и барон Каррикфергюс, старший сын принца Уэльского Чарльза и его первой жены, принцессы Дианы, внук королевы Великобритании Елизаветы II. Праправнук королевы Греции Ольги Константиновны, через которую состоит в родстве с Российским Домом Романовых - родился 21 июня 1982 в 9 часов вечера, в Лондоне, в районе Паддингтон, и уже этим фактом показал свою уникальность - Уильям стал первым наследным принцем, родившимся вне королевского дворца — он появился на свет в лондонском госпитале Святой Марии. Да и первый день его жизни был солнечным, что редкость для туманной и почти всегда дождливой страны. Страны под названием Англия.
4 августа 1982 года принц был окрещен архиепископом Кентерберийским в Букингемском дворце. При крещении дали имя: Уильям-Артур-Филипп-Луис. Длинное родовое имя, хранящее память и о дедах и о более далеких пращурах, таких, как Рыцарь круглого стола, Король Артур. Родители любили его до безумия - оба, хотя отец умудрялся при всем своем внимании к первенцу, сохранять суровый вид..
Он рос спокойным, почти не плакал по ночам, как бы жалея свою нежную, хрупкую маму. Он успокаивался на ее руках, безмятежно сосал палец, удивленно уставясь на непонятные огромные чудовища, сверкавшие каждые пять минут бликами солнечного света - фотокамеры и фотоаппараты. Его начали фотографировать с первых дней младенчества. Еще бы! Наследный Сказочный Принц.
Он поймет это позже и вся тяжесть старинного имени, долга, титула постепенно упадет на его еще неокрепшие плечи, а пока ему просто любопытно, что такое происходит вокруг: он пытается ползти по зеленой траве лужайки, но теплые руки матери останавливают его, потом он видит, что она потихоньку ползет следом, он слышит ее нежный, как всегда чуть-чуть нервно-взволонованный голос, он привык к нему... И почти сразу властные нотки в голосе отца: "Вилли, вернись! Дайяна, что такое?! Он выпачкается! И тихий шепот, почти про себя: "Прекратите баловство! Разве не видите? Опять снимают!" И сильные руки отца ловят его и останавливают ползучее младенческое любопытство. В чем-то тихо оправдывается мать, он видит ее улыбку. Отец пытается отвернуться, сделать вид, что рассердился, но глаза от этой улыбки сразу теплеют, как бы тают. Вилли много раз видел подобное воздействие улыбки матери - то сияющей, как солнце, то чуть-чуть виноватой, озорной, сквозь смех, слезы, грусть...
Она будет грустить все чаще, все чаще будет стараться, чтоб он не замечал ее слез, отворачиваться, шептать ему, несмышленому: "Все в порядке, Вилли, все хорошо!" - и крепко прижимать к себе, обнимая.
Он растет и озорничает. Как все мальчишки. Прячет в унитазе новые туфли отца и хохочет, когда видит, как прислуга вместе с матерью сбивается с ног в их поисках! Любит возиться с отцом в саду, возвращается перепачканный, предвкушая удовольствие теплой ванны и того, что и мама и папа будут вместе стараться смыть с него грязь и забудут, хотя бы на час, о том, что нужно ссориться, выяснять все время что-то, разговаривая громкими голосами, а порой, и посуду разбивая....
Он взрослеет. Когда ему исполняется 11 лет, он получает первое церковное причастие, и ему официально присваивается родовой титул Принца Уэльского и права на владение замком в графстве Корноуэлл. Это его наследные земли. Он бывал там не раз с отцом и видел, как бьется море о суровые скалы, как кричат чайки... Море может быть нежным, оно меняет цвет, как глаза его мамы... Его любимой мамы.
Он чувствует, что мама несчастна, но почему? ...Этого они с братом Гарри - тот на два года младше - понять никак не могут. Они только испуганно затихают в своих кроватках, пытаются укрыться с головой, чтобы не слышать, как кричит раздраженно отец и рыдает мать. Они знают, что от бури утром не останется следа, она затаится тихой тенью только в огромных синих глазах, что всегда с тревогой следят за ним и Гарри и видят все на свете.
Почему несчастны два самых любимых на земле человека? Взрослея, он все больше задумывался над этим и не мог отыскать ответа на вопрос... С отцом так интересно лазить по скалам в Шотландии, ловить в ледяных ручьях форель, гоняться за бабочками, ездить на велосипеде, кататься на машине! Он знает так много, и так увлекательно рассказывает о старинных башнях, замках и часовнях, он и сам построил не одно здание, ведь он не только Принц, а еще архитектор! В его комнату надо входить только постучавшись и ни в коем случае не поднимать разбросанные на полу журналы и книги.
С ним можно вести самые разные разговоры, на всякие темы, интересные для подрастающих мальчиков, но он редко бывает дома, а на выходные уезжает и вовсе, часто при этом громко хлопая дверью, они остаются втроем. С мамой, которая плачет. Сердце его разрывается от боли, когда он видит ее слезы. Так хочется защитить ее и уберечь! Вот стать бы полицейским и охранять ее, чтоб никто не смел обидеть. Но Гарри, услышав об этой его мечте заявит: "Ну да! Никаких полицейских! Ты будешь королем!"
Ох, это королевство! Куда интереснее играть с мамой в теннис, плавать в бассейне, навещать друзей, особенно семью подруги матери, Керолайн - так весело играть с детьми!
Но он уже знает, что не все дети могут быть так здоровы и благополучны, как он и Гарри. Мать много раз брала их с собою в больницы и приюты, где дети - тихие, не шумят, не бегают, часто целыми днями лежат в постелях или сидят в инвалидных креслах. Как Виктория, которой они с Гарри старательно писали письмо. Мама рассказывала им, что у девочки больны почки, ей предстоит серьезная операция, но она улыбается, не покидая кровати, старается что-то рисовать. У нее замечательная улыбка! Мама показывала фото. Они с Гарри написали, что гордятся Викторией и восхищаются ее мужеством.
Так же, как и маленькой Даниэлой Стефенсон. У нее больное сердце, но кто вспоминает об этом, когда видит ее ямочки на щеках и озорные веселые глаза ?! В школе, где он учится, тоже немало таких детей, и он вместе с братом Гарри изо всех сил старается им помочь.
Где-то в глубине души он всегда прятал страх того, что родители расстанутся... Ему попадались на глаза газеты, где рядом с именем отца упоминалось имя Камиллы Боулз. Мама сердилась, отец отводил глаза, если он пытался расспрашивать.
Но позже мать скажет им, повзрослевшим, когда разразится скандал вокруг развода: "Ваш отец - мужественный человек! 15 лет любить одну женщину и не побояться сказать об этом всему Миру - это что-то!" Но с какой болью она скажет это!
В 1995 году он поступает в Итон, полностью погружается в серьезную учебу, занятия спортом, поступает в бейсбольную команду, занимается плаваньем, но известие о разводе родителей не застает его врасплох, как думают некоторые педагоги. Он первый узнал об этом. Мама приехала и рассказала ему обо всем, не оправдываясь и не защищаясь. Она и раньше говорила ему, что когда рушится семья - виновны оба. "Но прав тот, кто больше страдает" - пытался он возразить, но вовремя сдержал себя. "Мой мыслитель!" - ласково улыбнулась она. "Я по-прежнему люблю твоего отца!" - вдруг сорвется с ее губ и все вопросы, которыми он готовился засыпать ее, останутся невысказанными. Она спросила его, чуть заметно волнуясь, как он отнесется к тому, что ее перестанут теперь называть "Ваше Высочество", он ответил: "Мне все равно как тебя будут называть. Ты - Мама!" Ответ достойный будущего короля.
Они по-прежнему вместе будут проводить каникулы - чаще с нею, чем с отцом, - кататься на водных лыжах, южных странах - Ницца, Италия, Испанские острова - Майорка, Гибралтар. Или, наоборот, щурить глаза от слепящего снега на альпийских вершинах. Или преодолевать бурные перекаты горных речек Канады на байдарке. Как критиковали маму-принцессу за то, что она рискует жизнью детей! Он с улыбкой читал об этом в газетах.
Они по-прежнему вместе будут проводить каникулы - чаще с нею, чем с отцом, - кататься на водных лыжах, южных странах - Ницца, Италия, Испанские острова - Майорка, Гибралтар. Или, наоборот, щурить глаза от слепящего снега на альпийских вершинах. Или преодолевать бурные перекаты горных речек Канады на байдарке. Как критиковали маму-принцессу за то, что она рискует жизнью детей! Он с улыбкой читал об этом в газетах.
Но две недели каникул пролетали быстро и надо было возвращаться в родной, но часто дождливый Лондон, или к бабушке, в королевскую резиденцию Бэлморал. Мама, озабоченная и хмурая, торопилась то в Южную Африку, то в Боснию, где от взрывов мин погибали дети. Он читал об этом. Это тревожило его. Он сжимал теплую руку матери, смотрел в ее огромные глаза, где однажды пропало навсегда его сердце, обещал присматривать за Гарри, который топтался тут же, за отцом... Ее все это волновало, отец часто пренебрегает здоровьем, а ведь у него несколько раз бывали переломы руки и ребер - падал с лошади. Он улыбался про себя. Точно о том же просил его отец, когда они оставались с матерью или проводили с нею каникулы. А потом он в одиночестве бродил по комнатам Кенсингтонского Дворца, вглядываясь в картины на стене, зеркала, где может быть сохранилось еще ее отражение... Вот на этом стуле она сидела, вот телефон который она брала в руки накануне вечером, чтобы позвонить отцу и спросить, как он провел день.
Как странно иметь родителей, тянущихся друг к другу, но не живущих вместе!
Впрочем, у наследного принца немного времени для раздумий. Учеба и различные мероприятия, связанные с королевским положением не дают расслабиться. Надо помогать Гарри, надо заботиться о бабушке, у его друзей по колледжу свои проблемы - они рассказывают ему о них.
Он пытается помочь, если можно. Много времени отнимает спорт.
Лето 97-го радовало его возможностью отдыха. Он не задумывался много над тем, зачем их пригласили отдыхать на роскошной яхте миллионера Аль-Файеда, хотя мама роняла два слова о том, что они задумали вместе с Доди - так она называла Файеда - какой-то обширный гуманитарный проект. Газеты опять занялись догадками и предположениями о романе Принцессы Уэльской, о ее новом друге. А сыновья улыбались. Ведь они знали, что будь это бурным романом, мать вряд ли бы взяла их с собой на яхту. Они всегда воспитывались в соответствии с теми высокими традициями, в которых были рождены, и самым страшным для матери было бы запятнать их имена в каком-то дешевом скандале!
Они чудесно отдохнули. Гарри научился ездить на водном мотоцикле - мама утешала его, когда он нахлебался воды, а Вилли наконец-то удалось с ее же помощью освоить подводное плаванье с аквалангом!
Он так гордился этим, но огорчался, что не видит отец. Она промолчала, но как обычно, со своей сверхчуткостью, все поняла и пригласила в Сен-Тропез группу фотографов, чтобы сделать снимки.
Он не знал, что они станут последними. Последними, где она - Жива.
Они тогда вернулись в Шотландию, к отцу, Она осталась на пару дней в Париже. Она давно мечтала побывать в этом городе. Обняла их с Гарри на прощанье и как бы чувствуя что-то, сказала: "Всегда слушайте своё сердце и оно никогда Вас не обманет. Поступайте так, как оно велит Вам". Они попрощались. На два дня. Они ведь еще не знали, что никогда не встретятся в этом Мире. Никогда больше...
Тот сентябрь начнется для него страшной, черной пустотой! Он не будет верить во все случившееся, даже идя за гробом. На следующий день после ее Смерти он проснется взрослым. Мир не увидит его слез, которые прорвутся через семь дней после гибели матери на отпевании в Вестминстерском аббатстве. Как слез всех, кто был рядом с ним. Мир запомнит скорбно опущенную голову и белые сжатые кулаки, когда он шел вслед за гробом, который везли на катафалке.
В те дни, когда Он и Гарри хоронили Королеву своих сердец детство для них закончилось. Навсегда....
В июле 2000 года, после окончания Итонского колледжа принц, как и многие студенты, решил на год сделать перерыв в учебе. Он много путешествовал, посетил Чили, побывал в странах Африки вслед за своей матерью (принцесса Диана активно занималась благотворительностью), и даже работал на английской молочной ферме. По истечении года принц Уильям выбрал свою дальнейшую дорогу: он решил поступать в престижнейший Сент-Эндрюсский университет в Шотландии, где впоследствии он и встретился с Кэтрин, и вскоре стал студентом.
Дипломная работа принца в 2005 году была посвящена коралловым рифам. Он окончил университет с очень хорошими результатами (хотя и не с отличием), и в этом превзошел своего отца, выпускника Кембриджа. По признанию самого Уильяма, он провел в Сент-Эндрю четыре счастливых года.
Но вернемся к нашей истории .. Через некоторое время после первой встречи Уильям, Кейт Миддлтон и их сокурсники Оливия Блисдейл и Фергюс Бойд стали арендовать вместе квартиру на одной из центральных улиц университетского городка Сент-Эндрюс в Шотландии. Сейчас молодые люди со смехом вспоминают, что принц Уильям был абсолютно бесполезен на кухне и им приходилось все готовить самим, а впоследствии даже нанять горничную. Естественно, как только общественность узнала о том, что принц живет с той самой девушкой, на которую он обратил внимание еще на показе мод, появились слухи, что между ними "что-то есть". Однако принц упорно отвергал эти, как он выражался, сплетни.
В университете пара вместе изучала историю искусств, но позднее принц Уильям сменил специализацию на географию. По некоторым сведениям, Кейт убедила принца Уильяма продолжить учёбу, когда он хотел отчислиться с первого курса. По другой версии, Уильям остался в университете благодаря уговорам его отца принца Чарльза
Неофициальное признание
Год спустя после знакомства, Уильям и его соседи, естественно, не без Кейт Миддлтон, переехали в более уединенный домик на окраине все того же университетского городка. За некоторое время до переезда принц Уильям рассказал в интервью одной из газет, что на третий год своего обучения в университете у него сокращается количество лекций, и поэтому он будет проводить меньше времени в самом университете и больше – на природе, рядом со своим новым местом обитания. Это означало, что больше времени он будет проводить не только на природе, но и с Кейт Миддлтон, проживавшей там же. Пресса все больше стала обсуждать, что Кейт и Уильям – пара…. К этому же времени относится и начало их романтических отношений. Во время студенческих каникул принц Уильям и Кейт несколько раз путешествовали вместе, а в 2003 году девушка была в числе небольшого количества близких друзей, приглашена на двадцать первый день рождения принца.
И вот, в 2004 году, к счастью всех СМИ и к несчастью всех поклонниц молодого принца Уильяма, Кейт Миддлтон и самого принца стали все чаще замечать на отдыхе вдвоем. Фотографий, на которых пара была запечатлена вместе, было такое количество, что никто уже и не сомневался, что Кейт и Уильям – возлюбленные. В апреле 2004 года они вместе отправились в Швейцарию покататься на лыжах и наконец признали, что они и в самом деле вместе…
Летом 2005 года Уильям и Кейт окончили университет, получив одинаковые оценки по профилирующим предметам - 2:1, что примерно означает "четвёрку" по российским меркам - и степени магистров искусств.
После окончания университета принц Уильям получил от королевского двора ряд церемониальных обязанностей, в частности он стал президентом английской Футбольной Ассоциации и периодически стал участвовать в различных официальных и общественных мероприятиях. Уильям также прошёл практику в крупнейшем британском банке HSBC и успел постажироваться в группе скалолазов и горных спасателей.
Тогда же появились слухи об их скорой помолвке, а в декабре 2005 года даже сама королева Елизавета пригласила Кейт на королевский рождественский обед. И хотя Кейт вежливо отклонила приглашение, сославшись на то, что проведет Рождество со своей семьей, жест королевы означал, что королевская семья готова принять нового члена..
Но в начале 2006 года Уильям начал учебу в престижной военной академии Сандхерст, где к тому времени уже учился принц Гарри. Военная карьера является одним из непременных атрибутов жизни всех мужчин в династии Виндзоров. А Кейт пригласили на работу в отдел закупок сети магазинов одежды «Jigsaw». С этого времени она проживала в лондонском районе Челси.
Однако 15 декабря 2006 года Кейт с родителями уже присутствовала на торжественной выпускной церемонии в Королевской военной академии Сэндхерст, на которой также присутствовала королева Елизавета II и члены королевской семьи, и вот здесь разразился практически все-английский скандал поддерживаемый английской прессой - мама Кэтрин, практически уже будущая царственная свекровь, была замечена жующей жевательную резинку !!! И это в присутствии Королевского двора !! Какое жуткое неуважение и пренебрежение даже маломальским этикетом !!!! Однако даже такой ужасный казус не отразился на отношении Елизаветы к возможной избраннице своего любимого внука, и королева по прежнему благосклонно относилась к Кэтрин..
Первое расставание и предложение руки и сердца
В январе 2007 г. на день рождения Кейт таблоиды настолько допекли семью Миддлтонов, что им пришлось регулировать этот вопрос при помощи семейных адвокатов и адвокатов королевской фамилии.
Разлука Кейт с любимым, который был вынужден почти постоянно находиться в казармах, стала первым критическим испытанием для пары. В апреле 2007 года как гром среди ясного неба пришли новости о том, что Уильям и Кейт расстаются.
Однако грустить всем поклонникам "звездной пары" пришлось недолго: уже через пару месяцев, на концерте в память о принцессе Диане на лондонском стадионе "Уэмбли", Кейт сидела неподалеку от Уильяма, а затем их стали снова всё чаще видеть вместе. Осенью того же года девушка была приглашена на охоту вместе с принцем Чарльзом и принцем Уильямом в шотландском замке Балморал, а после этого дважды (причем в отсутствие Уильяма) она побывала на двух свадьбах с участием членов королевской семьи. В июне 2008 года Кейт была приглашена на торжественную церемонию посвящения Уильяма в члены высочайшего британского ордена - Ордена Подвязки.
Последние годы Уильям практически все время отдает военной карьере - после службы во всех трех видах Вооруженных Сил Великобритании он решил продолжить обучение на пилота поисково-спасательной авиации.
Тем временем Кейт тоже не сидит сложа руки. Пока ее возлюбленный служит в армии, она поработала байером в сети магазинов одежды Jigsaw, потом решила, что ее призвание - фотография, и брала частные уроки у знаменитого фотографа Марио Тестино, который не раз снимал и Диану, и Чарльза, и их сыновей.
Ее не раз признавали "иконой стиля" модные издания Британии и других стран - калибра Tatler и Vanity Fair - за хороший вкус и умение красиво одеваться. При этом девушка не особенно скрывается от публики. Ее замечали не только на выходе из популярных ночных клубов, но и, например, на автобусной остановке в Лондоне.
В 2007 году (тогда принцу было 25 лет) Уильям предупредил Кейт, что раньше 30 жениться не собирается. Однако слова не сдержал и через три года сделал девушке предложение руки и сердца, как выяснилось позже, в октябре 2010 года на отдыхе в Кении. Мир узнал новость несколько недель спустя - невеста принца лично рассказала об этом всему миру срывающимся от волнения голосом... На пальце Кейт теперь красовалось кольцо, которое некогда было обручальным кольцом принцессы Дианы и хранилось у младшего брата Уильяма – принца Гарри, но Уильям попросил, ради такого романтичного события, уступить ему реликвию мамы..
Елизавета понимала, что ложится на плечи Кэтрин.. Появление нового лица в королевском семействе всколыхнет не только английское общество, но и мировое сообщество по разным причинам. Людьми движет чувство любопытства, поклонения, получения возможной прибыли. После гибели принцессы Дианы популярность монаршей семьи Великобритании начала стремительно падать. И это не удивительно, ведь до гибели Дианы фактически только она привлекала внимание к лицам монаршей семьи. Все ее поступки бурно обсуждались и являлись неиссякаемой пищей для таблоидов.
Но с 1997 года наступил период затишья, прерываемый в основном негативными известиями от членов королевской семьи, отрицательно воспринимаемыми в обществе.
И вот наступил момент, когда пустовавшее место наконец-то занято.
Принцесса Екатерина Уэльская, моментально стала любимицей английского общества, за ней пристально следит и мировое сообщество. И это не удивительно, ведь более чем за 300 лет она становилась первой английской принцессой, не имеющей аристократических корней. Хотя, во время подготовки к венчанию и изучения исторических документов, выяснилось, что на самом деле Кэтрин и Уильям брат и сестра в 15-м колене, т.е. у них был общий пра-пра-пра-прадед.. Так что, не такая уж Кейт и простолюдинка…
При этом принцесса Кэтрин получила достойное воспитание, ее никто и никогда не видел в обнаженном виде или непристойных сценах, принцесса всегда демонстрировала идеальное чувство вкуса и такта. Наверное, не найдется никого, кто мог бы упрекнуть ее нарушении дресс-кода.
Однако жизнь в королевской семье, под ежесекундным и пристальным взглядом всего мира, на протяжении многих десятилетий, постоянное вторжение таблоидов в личное пространство, слухи и домыслы, преследующие королевскую семью Великобритании, может выдержать далеко не каждый. Даже принц Чарльз допускал в своей жизни промашки. Поэтому, помня трагическую развязку семейной жизни принца Чарльза, королевой Елизаветой Второй было принято решение еще до свадьбы о том, чтобы с принцессой Кэтрин поработали психологи, стилисты и другие специалисты, обучающие премудростям королевской жизни.
На принцессу Кэтрин королевской семьей возложена большая ответственность, по сути, только она должна стать связующим звеном между английскими монархами и их подданными, популяризировать монархию, в стремительно меняющемся обществе.
И, похоже, что эта тактика срабатывает, во всяком случае, в коммерческом плане. Так как с самого начала официальных отношений все события, происходящие с принцессой и принцем Уэльскими поставлены на коммерческую основу. Так за баснословные деньги были проданы платья принцессы, связанные с событиями знакомства и обручения.
И вот...
Пятница 29 апреля 2011 года вошла в историю Соединенного Королевства, а может быть, и всего мира, как день королевской свадьбы. И это при том что венчался не монарх. Вернее - пока не монарх. Принц Уильям, старший сын принцессы Дианы и принца Чарльза, сегодня занимает второе место в очереди на британский престол.
Бракосочетание происходило в Вестминстерском аббатстве, где традиционно венчаются представители королевского рода, а также коронуются британские монархи. Обряд венчания проводил глава англиканской церкви Архиепископ Кентерберийский Роуэн Уильямс.
Церемония бракосочетания была расписана по минутам, и заранее ознакомившиеся с ней поклонники молодоженов задолго занимали места вдоль маршрута, по которому должны были проехать венчающиеся, - от Вестминстерского аббатства до Букингемского дворца. Некоторые провели на этом маршруте несколько ночей. Расписание было выдержано без сучка без задоринки. Единственной неизвестной, последние дни и недели интриговавшей всех интересующихся, был наряд невесты: его фасон - и даже имя кутюрье - оставался загадкой буквально до последней минуты.
Из лимузина, остановившегося у парадного входа в Вестминстерское аббатство, Кейт вышла в элегантном белом платье от Сары Бёртон, дизайнера дома моды Alexander McQueen, с длинным шлейфом, который несла ее сестра Филиппа. Модницы вздохнули, наконец, с облегчением: они получили повод для предметного обсуждения на месяцы вперед. Кстати, по традиции, невеста в Англии должна иметь на себе что-то новое, что-то старое, что-то взятое напрокат и что-то голубое. Новым в наряде Кэтрин стали бриллиантовые сережки, которые подарили ей ее родители. Роль старого исполнили традиционные ирландские кружева, изготовленные в Каррикмакроссе, составившие часть лифа платья. Кусочек голубой ленты был вшит в подкладку платья, а заимствованной частью гардероба стала тиара Картье, которую предоставила Королева Елизавета. Эту тиару приобрел герцог Йоркский, впоследствии ставший королем Георгом VI, для своей супруги, которая впоследствии передала ее своей дочери, нынешней королеве, на ее 18-летие.
Почти таким же волнующим оставался вопрос, подарят ли молодожены поцелуй многим тысячам людей, собравшимся у Букингемского дворца. Новоиспеченные герцог и герцогиня Кембриджские толпу не разочаровали. Выйдя на балкон вместе с близкими, в числе которых была и королева Елизавета II с супругом принцем Филипом, они без долгих раздумий сомкнули уста. Но собравшимся этого показалось недостаточным, и молодая пара подарила гостям еще один поцелуй - на бис.
После этого над дворцом и церемониальной аллей Мэлл пролетели две эскадрильи. Одна состояла из самолетов времен Второй мировой войны - истребителей Spitfire и Hurricane и бомбардировщика Lancaster. Вслед за ними в небе пронеслось звено современных боевых самолетов - Tornado и Typhoon.
Весь Лондон и его окрестности всю ночь представляли из себя накрытый стол - жители и гости английской столицы праздновали знаменательное событие, по праву считая и себя его участниками.
Королева Великобритании Елизавета II, весь королевский двор и миллионы телезрителей во всем мире были просто в умилении от торжественной церемонии. Монаршим указом новоиспеченная супруга наследного принца стала герцогиней Кембриджской. Принц Уильям также стал герцогом Кембриджским, плюс его "обозвали" еще парой-тройкой титулов.
Концертная часть мероприятия и дискотека длились в королевских покоях до утра и королеве Елизавете пришлось уехать на отдых в Шотландию.. Ну что же, принцы и принцессы тоже люди, и ничего человеческое им не чуждо... ;):D:D:D
Alla-Light
14.08.2011, 17:14
Король Иордании Хуссейн и Королева Нур
http://www.twinflames.ru/_nw/0/46220278.jpeg
Королева Нур (урождённая Лайза Наджеб Халаби) родилась в Нью-Йорке в 1942 году.
До переезда на ее историческую родину Иорданию будущая Королева Иордании училась в Университете Принстона, где изучала архитектуру и городское планирование. По общему мнению, Лайза Наджеб Халаби была типичной белокурой американкой; умная, красивая, и спортивная.
http://www.twinflames.ru/_nw/0/29434763.jpg
Лайза путешествовала по миру, побывала в Австралии, в Юго-Восточной Азии ("чтобы как-то разобраться в причинах и следствиях вьетнамской войны"), какое-то время работала в Иране. Впервые судьба забросила Лайзу в Иорданию, когда ей было 22. "Это страна, на которую Запад не желал или не был способен смотреть объективно. Я заинтересовалась Ближним Востоком после шестидневной войны и прилагала все усилия, чтобы как можно лучше понять этот мир", - объясняла Лайза свои порывы. Во время официальной церемонии в связи с первой посадкой американского самолета "Джамбо Джет" в аэропорту Аммана Лайза была представлена иорданскому королю.
http://www.twinflames.ru/_nw/0/97540974.jpeg
Тогда она собиралась поступать на факультет журналистики Колумбийского университета, но резко отменила решение, приняв предложение руководства иорданской авиакомпании работать в Аммане. Занимаясь дизайном нового аэропорта, она по делам часто встречалась с королем Хусейном. Однажды он пригласил ее вместе позавтракать - их трапеза растянулась на пять часов. "Его Величество познакомил меня с тремя младшими своими детьми, и мы просто заигрались", - впоследствии объясняла Лайза столь долгое пребывание в королевских покоях. На самом же деле Его Величество был просто покорен гостьей, она сразила его наповал. Тогда он решил устроить себе маленькие каникулы, чтобы познакомить американку со своей страной. Повезти ее в Небо, где почил Моисей, все-таки доведя свой народ до Земли обетованной. Показать ей Петру - восьмое чудо света. Продемонстрировать сверкающие под солнцем дороги, по которым разъезжают бедуины на маленьких осликах и мелкой поступью движутся женщины с амфорами на плечах. Лайза почувствовала, что она переносится в библейские времена, когда жизнь отличалась простотой и чистотой отношений. Встречи короля и его американской гостьи длились полтора месяца. Лайза отдавала себе отчет в том, что ее тянет к этому человеку. А тут и Хусейн принялся жаловаться, что никогда не был счастлив в семейной жизни… "Мне нужно было сосредоточиться, хорошо все обдумать, - вспоминала Лайза впоследствии. - Я понимала, что нас влечет друг к другу, но абсолютно не могла представить себя в роли королевы. Мне нужно было убедиться, что я смогу оказать ему поддержку, в которой он нуждался". Все произошло неожиданно быстро. 15 июня 1978 года Лайза Халлаби стала законной женой Хусейна и королевой Иордании.
Обряд бракосочетания, на который невеста явилась в белом, украшенном бриллиантами платье, длился всего лишь четыре минуты. Ударом сабли был рассечен свадебный торт. "Все случилось так внезапно, что я не смогла как следует приготовиться к свадьбе, - вспоминала королева. - Я даже не успела приготовить приданое. Но какое это имело значение?!" Да, пожалуй, приданое для короля никакого значения не имело - он в нем не нуждался. Другое дело, что ему требовался близкий, любящий человек, на которого он мог опереться в своем нелегком королевском труде. На эту роль новоявленная королева Нур, которая была обращена в ислам незадолго до свадьбы, подходила. "Во мне сплелись две культуры, - любила говорить о себе королева. - Я получила американское воспитание и образование. При этом мои арабские корни и положение в Иордании позволяли мне играть роль своеобразного связующего звена между арабским миром и Западом". Однако все было не так просто. Большинство простых иорданцев всегда относились к Нур лишь как к жене короля, но не как к королеве. Сам же Его Величество был настроен весьма оптимистично в отношении своего четвертого брака: "В тот день, когда я узнал свою будущую жену, мое существование обрело истинный смысл. Она способна не только составлять приятную компанию, но быть рассудительной собеседницей, которой можно доверить свои сокровенные мысли". Новоявленная королева вторила мужу эхом: "Мой супруг доверяет мне даже при решении государственных вопросов. В частности, в отношении связей страны с остальным миром. Его поддержка и доверие для меня превыше всего".
http://www.twinflames.ru/_nw/0/82278591.jpg
По предварительной договорённости американка, которая должна была стать иорданской королевой, обретала с новым статусом и новое имя. Поскольку Лайза Халаби "принесла свет" в жизнь Короля, Хуссейн дал новой Королеве имя Нур аль-Хуссейн, что означает буквально, "Свет Хуссейна".Когда Короля попросили описать его любовь к Королеве Нур, Король Хуссейн заявил просто, "Это - все".
Привязанность между Нур и Хуссейном, всегда была сильной, и она была особенно укреплена во время болезни Короля Хуссейна, поскольку Королева Нур дала ее мужу невероятное количество заботы, беспокойства, и поддержки во время его болезни. После его длинного сражения с раком Король Хуссейн умер на руках корлевы Нур 6 февраля 1999 года.
http://www.twinflames.ru/_nw/0/54359694.jpg
fon_Manthey
13.12.2015, 09:28
В начале осени (2014) ушла из жизни 94-летняя Клавдия Леонидовна Новикова. В последний путь ее провожали всего несколько человек: родных почти не осталось, подруги тоже давно отошли в мир иной. А вот в Японии о смерти жительницы поселка Прогресс объявили по центральным телеканалам: «Умерла русская жена Ясабуро-сан».
О жизни Клавдии Новиковой написаны десятки газетных статей, несколько книг, сняты фильмы и даже поставлен спектакль. В Японии эта русская женщина стала символом любви и самопожертвования. Прожив с мужем 37 лет, она сама уговорила его вернуться на Родину, к родным и супруге, которая ждала своего Ясабуро-сан более полувека. «Моя Мадонна» в свое время тоже писала об этой удивительной истории.
http://world-of-love.ru/forum/attachment.php?attachmentid=68886&stc=1&d=1449987810http://world-of-love.ru/forum/attachment.php?attachmentid=68887&stc=1&d=1449987848
Клавдия и Ясабуро встретились в 1959 году. У обоих за спиной были тяжелые годы сталинских лагерей: она отсидела семь лет за чужую растрату, он - десять лет как японский шпион. И у каждого из них была своя боль. Клавдия перед войной вышла замуж, родила сына, ждала, как все, с фронта мужа. Но когда ее осудили и сослали на Колыму, вернувшийся с войны супруг завел новую семью. Не менее трагична была судьба и у ЯсабуроХачия. Перед войной он вместе с молодой женой покинул Японию и в поисках лучшей жизни перебрался в Корею. Там у него родились сын и дочь. Но когда осенью 1945 года советские войска вошли в Корею, большинство японцев арестовали по подозрению в шпионаже против Советского Союза. Ясабуро дали десять лет, которые он провел там же, где и Клавдия, под Магаданом. С тех пор своей семьи он больше не видел. Когда японского подданного выпустили из лагеря, его фамилию просто забыли внести в списки отбывающих на родину военнопленных. Возвращаться Ясабуро было некуда, он был уверен, что его жена и дети погибли. И еще он боялся после долгих лет, проведенных в Советском Союзе, возвращаться в Японию, поэтому принял советское гражданство и стал Яковом Ивановичем.
http://world-of-love.ru/forum/attachment.php?attachmentid=68888&stc=1&d=1449987863http://world-of-love.ru/forum/attachment.php?attachmentid=68889&stc=1&d=1449987876
- Мы познакомились на Брянщине, где были на поселении. Я увидела Яшу: нерусское лицо, худющий, забитый, а в глазах такая щемящая тоска, что у меня сердце сжалось от жалости, - вспоминала потом Клавдия Леонидовна. - В начале шестидесятых меня позвала знакомая переехать на Дальний Восток, в поселок Прогресс, и я уехала. Яша писал, что хочет быть со мной, а я отказывалась - боялась, и лишь близкой подруге призналась, что переписываюсь с бывшим военно-пленным.
Ясабуро все же приехал. Они поженились и вместе прожили 37 лет. Он стал парикмахером, фотографировал, занимался иглоукалыванием. Вместе с русской женой выращивал помидоры и огурцы, завели козу и пчел. Жили очень скромно, но дружно и спокойно - Яков Иванович даже голоса на жену не повышал. А вот детей им бог не дал. «Таких мужчин, как мой Яша, в округе больше и не найдешь. Мне женщины завидовали: он не пил, не курил», - так отзывалась о своем муже Клавдия. Они и умереть надеялись в один день. Уже будучи на пенсии и прибаливая, Яков Иванович привез два гроба: разобрал по досточкам, высушил, заново сколотил и затащил на чердак. Но они так и не понадобились.
Когда началась перестройка и железный занавес упал, одна из знакомых семьи рассказала о необычном жителе Прогресса своему родственнику из Приморья, занимавшемуся общим бизнесом с японцами. Японские партнеры, узнав подробности юности соотечественника, организовали поиски его родных. И нашли сначала брата, потом… жену и дочь.
Хисако преданно ждала своего мужа 51 год: вернулась на родину с дочерью (сын умер еще в Корее), работала медсестрой и всю жизнь откладывала из своего скудного заработка деньги на строительство скромного домика. Она построила дом для мужа, записав имущество на его имя, и даже счет в банке открыла для Ясабуро, хотя не знала, жив ли он, вернется ли когда-нибудь. Когда супруг нашелся, их дочери Кумико было уже за пятьдесят.
Дочь и брат Якова Ивановича приехали в Прогресс, чтобы уговорить его вернуться на родину. Но он отказался. «Я не могу тебя оставить, ты для меня все», - говорил он своей русской жене. И тогда Клавдия Леонидовна решила сама отправить мужа в Японию - она понимала, что здесь он долго не проживет, поскольку сильно болел, а там условия для стариков намного лучше. А его японская жена Хисако должна хотя бы перед смертью увидеть и обнять мужа.
Клавдия Леонидовна сама сделала Якову Ивановичу загранпаспорт, поменяла сбережения на доллары и… развелась, иначе там, дома, он не мог бы претендовать на пенсию, имущество и наследство. И в марте 1997 года попрощалась с любимым человеком навсегда.
Я сабуро постоянно присылал ей небольшие подарки из Японии, каждую субботу звонил и приглашал к себе в гости. Известная японская писательница написала книгу о Клавдии Новиковой, тележурналисты сняли фильм, и амурчанка стала известна в стране. В префектуре Таттори, пригороде Токио, всем миром собирали деньги на поездку «бабы Клавы» в Японию, и когда она все же решилась (ей было уже за восемьдесят) приехать, стала там чуть ли не национальной героиней. Тогда же Клавдия Леонидовна впервые встретилась с японской женой своего Яши: они обнялись и расплакались - им даже не нужен был переводчик, чтобы понять друг друга.
Потом жительница Прогресса еще дважды была в Стране восходящего солнца, в том числе на спектакле, созданном на основе судеб русской женщины и японского военнопленного. И в каждый ее приезд Ясабуро уговаривал остаться с ним - его японская супруга Хисако умерла, а в каждом телефонном разговоре - просился назад, в Прогресс. Но Клавдия Леонидовна все время отказывала: она хотела, чтобы ее Яша «мог жить достойно». А сама жила довольно скромно, в одиночестве, полагаясь только на собственные силы.
- Она до последнего была очень активна - в прошлом году сама вскопала и засадила свой огород, - рассказывает Алексей Родя, один из немногих, кто хорошо знал свою односельчанку.
Алексей Исаакович познакомился с Клавдией Леонидовной и Яковом Ивановичем около тридцати лет назад, они общались семьями. Когда Ясабуро уезжал в Японию, он попросил своих друзей помогать жене. Его просьбу Алексей Исаакович и Любовь Степановна Родя исполнили и были с бабой Клавой до последних ее дней. Они же организовали достойные похороны.
По словам Алексея Исааковича, Клавдия Леонидовна покинула этот мир счастливой: ее любимый Яша был жив, а в последнее время ее стала навещать внучка Лариса. Да, у Новиковой есть две внучки - дочери сына, которого она родила в первом браке. Их отношения не сложились, по слухам, мужчина сильно пил и в 64 года умер. Его дочери практически не общались с бабушкой, и только незадолго до ее кончины одна из женщин, живущая в Прогрессе, стала навещать бабу Клаву.
Когда в Японии стало известно о смерти Клавдии Новиковой, в Прогресс пришло несколько писем, в том числе от самого Ясабуро. Он обращался к ней как к живой: «Клавдия! Я узнал о том, что тебя не стало, и скорбь одолевает меня. Я пытался дозвониться до тебя 30 августа, в день моего 96-летия, но у меня ничего не получилось. Все сорок лет, что я прожил с тобой в России, ты всегда была рядом со мной, всегда поддерживала меня. Спасибо тебе за все… Я смог вернуться в Японию только благодаря твоим усилиям, и я безмерно признателен тебе за это. Вспоминаю, как мы даже изготовили гробы для двоих у тебя на родине. Если бы это было в моих силах, я бы хотел примчаться к тебе и прижать тебя к сердцу крепко-крепко… Но я бессилен… Спи спокойно, дорогая Клавдия. Твой Ясабуро».
Стянуто из интернета.
Работает на vBulletin® версия 3.7.4. Copyright ©2000-2024, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot